Дама в беде, Эльф на страже

– Объясни мне свое видение, и я открою тебе свое.

– Я не могу понять одного: зачем дарить надежду на взаимность и получать в ответ только одну любовь, если можно иметь все на свете, при этом лишь проявив интерес. Твое высказывание не имеет смысла, – воин раздраженно провел рукой по шкуре в том месте, где только что вырвал клок шерсти.

– А я думала мы уже прошли стадию гнева из-за непонимания. Когда ты злишься, сложнее увидеть истину. Даже если она перед тобой, – жрица грустно вздохнула и пристально посмотрела прямо в глаза магу. – Я могу объяснить тебе все до мельчайшей детали, привести примеры, поделиться опытом, но понять, я не могу тебя заставить. Ты должен почувствовать привязанность к кому-либо на себе, всей душой откликнуться на зов. Любовь нельзя понять разумом. Пока твои чувства лишь теория, ты обречен на поражение в любви.

– Тогда объясни свою теорию, – ехидство так и сквозило в его словах.

Предчувствуя крах жрицы, маг ухмыльнулся. Причем здесь чувства, если логики не было? Мужчина был уверен в своей правоте. Слова, однажды сказанные кем-то, не имели ни капли здравого смысла.

– Хорошо, – девушка слегка изменила позу, чтобы размять затекшие ноги. – Даря взгляд или редкое прикосновение, но оставаясь при этом холодным и бесчувственным к любящему тебя человеку, ты можешь получить выгоду от него, получить власть над ним и даже его смерть. Это правда.

Воин лениво потянулся и заложил руки за голову. Его прекрасные длинные волосы раскинулись серебристо-пепельным покрывалом под ним, а на лице заняла свое место улыбка одобрения.

– Но…

Воин слегка вскинул брови вверх и перевел взгляд с бегающих по отделанному лепниной потолку огненных зайчиков на девушку.

– Но?

– Но ты никогда не получишь его жизнь, ведь ты отвергаешь ее. Не ответив на чувства, ты никогда не увидишь этой жизни. Она обойдет тебя стороной. Только если ты подаришь надежду на взаимность, пусть самую маленькую, еле уловимую, но все же надежду, ты получишь счастье, получишь его жизнь. Ответные чувства проснуться и в тебе. Когда кто-то завоевывает тебя не холодными материальными вещами, или бездушными, как власть и преклонение, а всего лишь даря тебе счастье, надобность в остальном отпадает. Но пока ты не почувствуешь хоть каплю любви, счастье не найдет тебя. Ты так и будешь получать бездушные подношения и надоевшее тебе преклонение. Только надежда способна сотворить чудо.

В глазах воина все еще читалось непонимание.

– Объясню проще. Когда испытываешь хотя бы симпатию к человеку, ты открываешься ему, рассказываешь о своем прошлом, о привычках, о том, что тебе нравиться. Если ответных чувств нет, то твой любимый просто не обратит на тебя внимания, и все, что ты с таким трудом открывал ему о себе, будет бесполезно. Он не запомнит ничего о тебе. Он не получит твоей жизни даже при том, что ты так пытался подарить ему ее. С другой стороны, твой возлюбленный не откроет тебе ничего из своих сокровенных секретов. Он не станет рассказывать о себе больше, чем кому-либо другому. Его жизнь будет закрыта для тебя, так же, как твоя для него. Вы чужие. Поэтому умерев за возлюбленного, который не отвечает на твои чувства, ты даришь ему не жизнь, как в выражении «отдать жизнь», а свою смерть. Вы просто случайные знакомые, и не важно, как глубоко было твое чувство, счастье не настигнет тебя без взаимности.

Спокойствие. Оно распространилось по всей комнате, смежило веки жрицы, утихомирило неспокойное пламя, оставив угли тлеть, и опустилось на плечи воина. Он понял смысл и даже прочувствовал его. Слова заставили его задуматься. Мешала ли ему когда-либо его холодность? Он соврет, если скажет, что нет. Жрица была единственной, кто видел ущербность в строгом воспитании мага, а не преимущество. С ранних лет отец отбивал у него любые чувства.

«Воин должен мыслить здраво и холодно. Чувства убивают. Дашь им волю – умрешь!». – Так всегда говорил вождь племени.

Воин верил в это, свято верил. Тогда почему его накрыло спокойствие, а не презрение. Неужели он не просто понял ее точку зрения, но и прочувствовал.

Маг был сбит с толку. И это нравилось жрице. Она смогла пробиться к заколоченным в гроб и похороненным за огромной стеной чувствам. Пусть это всего лишь сомнение, но цепи, сковывающие сердце до этого момента, натянулись и жалобно заскрипели – вот-вот порвутся. Теперь вопрос времени, когда воин сможет понять себя до конца и дать волю эмоциям.

Это была маленькая, но очень важная победа в череде других, что ждали их в будущем.

***

Зомби меня задери! Как я рада наконец оказаться в своем собственном теле, и даже умерший в первые же секунды после возвращения Ласкан вызвал только радость. Я пела с таким воодушевлением очередную пакостную песенку, что на меня начали странно поглядывать – не тронулась ли я умом.

Вторым радостным событием стал Малыш, затолкавший маньяка на задворки своего сознания. Как же я соскучилась по своему ненормальному. Не обращая на остальных ни малейшего внимания, я кинулась обнимать Ванюшу и целовать его в обе щеки. Мне ответили щенячьей радостью и мертвой хваткой. Вырываться пришлось долго. Малыш был сильно напуган. Где он находился все эти двенадцать дней, я не знала, но страх был неистовым. Будто его вышибло из этого мира на время нашей путаницы, и он боялся остаться там навсегда.

Что же до Широ, то эльф спокойно подошел к Ласкану, не говоря ни слова, снял с него свою перевязь со стилетами и скрылся за деревьями, так и неся ножны в руках. Через вар пять послышался свистящий звук лезвия, разрезающего воздух, и хруст падающих деревьев. По грохоту было ясно, что срубили дерево радиусом минимум в пол тата. Ну что ж, этого следовало ожидать. Столько времени быть заключенным в беспомощном теле без возможности сражаться – это сложно далось эльфу. Ему нужно выпустить пар, но первородный никогда не сорвется перед чужаками. Даже Широ с его смешенной кровью допустит такое только в крайнем случае. Хорошо, что роща кончилась, а то не избежать нам очередной встречи с духами леса.

– Сколько осталось до границы? – поинтересовался Алкай.

– Пара тан, не больше. Как ты себя чувствуешь? – Я посмотрела на вполне бодрого оборотня.

– Вполне, если учесть, что пол вата назад у меня был расколот череп, – весело ответил огонек.

Он и вправду выглядел намного лучше, да и вернувшаяся на спокойное лицо насмешливая улыбка радовала, как никогда. Ну никак у меня не вязалась внешность Алкая с характером Салвана. Они полные противоположности. Яркий, жизнерадостный оборотень и серая, безэмоциональная рептилия.

– Правильно! К-как у оборотня справиться о здоровье, т-так пожалуйста, а к-как обо мне… – Кто-то розовый злился.

– Ты же только что переродился. Ты просто в идеальном состоянии всегда, – поддела я.

– Ага, особенно п-после того к-как твой эльф с выражением на лице «убью любого, кто подвернется, к сраным зомби» подошел к-ко мне и, излучая убийственную ауру, н-начал раздевать, – истерил феникс.

Представляю, какое выражение было у Широ, что принц заикаться стал.

– Он всего лишь снял перевязь, причем свою. Хватит преувеличивать, – попыталась успокоить.

– А я преувеличу, если скажу, что пошевелись я в момент своего раздевания, и я – труп.

– Восстающий из пепла труп, – заметила я.

– Думаю, про это Вартек в тот момент забыл, – вмешался Салван.

Он стоял, облокотившись о дерево, и вся его поза выражала лишь спокойствие и никакого присутствия недавней нестерпимой боли. Просто скала, а не мужик.

– Сомневаюсь, Салван.

– А я не сомневаюсь. Ты его не видела, Дана. Он убил бы любого, мамой клянусь!

– Что за клятвы с утра пораньше?

Ласкан подпрыгнул на месте, а наша четверка обернулась на голос. На тропинку вышел Широ. Перевязь с ножнами позвякивала у него на поясе, а лицо было спокойно и уравновешенно. Значит, пронесло.

Я верила Ласкану, но одно верить, а другое поддержать. Не стоит им знать, насколько близко к кровавой бойне мы все были. За четыреста пятьдесят весен я изучила взрывной характер учителя, и беспомощность, именно то чувство, что гарантированно выводило его из себя и могло привести к очень кровавым последствиям.

– Да так. Лес еще существует? – решила проверить состояние учителя.

– Как и раньше. Просто новая полянка появилась, заплутавшим путникам на радость, – то ли пошутил, то ли сказал правду эльф. – Пора. Сворачиваем лагерь.

Отлично. Деревья приняли на себя весь удар. Он спокоен. Осталось еще одно маленькое дельце.

– Ванюша, а где наши копытные преследователи, не подскажешь?

– Кто?

– Ясно, значит, только я в твоем теле чувствовала их. Широ, как далеко коняшки?

Первородный был удивлен, как и все присутствующие.

– Они до сих пор за нами идут? – эльф действительно был удивлен.

– Да, остроухий. Так где?

Широ замер на ват, положив ладони на землю, а потом резко поднялся.

– Эти хитрецы меньше чем в тане позади нас. Снимаю перед ними шляпу, они идеально маскируются. Не знай я, что они где-то рядом, то и не засек бы их, – эльф замолчал и задумался, но потом посмотрел на феникса и продолжил, – а ты их почувствовал, Ласкан?

Принц дернулся и обернулся. У него был весьма затравленный вид.

– Каким боком? – А это уже было возмущение.

– Не знаю, ты мне скажи. – Эльф пристально уставился на птичку.

– Широ, что происходит? Ты его и так чуть до очередной смерти не напугал, а теперь ведешь себя, как на допросе. – Что-то происходило между этими двумя, и это не прошло с возвращением в свои тела.

Эльф не ответил. Он просверлил феникса взглядом, а потом, как ни в чем не бывало, начал собирать лагерь.

– Я его боюсь, Данка. Можно я с тобой поеду? – прошептал феникс, чуть не вжавшись в меня всем телом.

– Успокойся Ласкан. Ничего он тебе не сделает, по крайней мере, пока я здесь. А ехать будешь сам, ко мне скоро транспорт вернется.

– То есть это Кайа и Палан позади нас.

– Ага, они голубчики. Кайа! Выходи несмышленыш! Конец вашей конспирации!

– Дана, ну какого голодного вампира? Мне так понравилось вас дурить. Ну скажи, что вы все это время о нас не знали? Мы же только что попались, да? – канючил подросток, прорываясь сквозь кусты. Видно его еще не было, только слышно.

– Знали и давно, но не все.

Из лесу высунулась вороная морда огромного жеребца. Пепельная грива, спутанная ветром, скрывала бесстыжие глаза кельпи. Он переминался с ноги на ногу и не решался подойти ближе.

– Двигай свои копыта сюда. Я сразу знала, что ты не вернешься домой, – спокойно призналась я.

– Откуда? – Кайа вскинул голову.

– Оттуда! Ты свои глаза видел? Горят, как две магические свечки, на таны вокруг. Это путешествие для тебя, как глоток воды для жаждущего. Не надо быть мудрецом, чтобы просчитать твои действия.

– Дана-а-а… – неуверенно протянул кельпи, – тут такое дело…

– Говори, давай!

Кайя глубоко вдохнул, а на выдохе выпалил все как на духу:

– А Палан со мной, и он возвращаться не собирается! – закончил он и быстро зажмурил глаза.

– Боишься моей реакции, жеребчик? – догадалась я.

– Эм… Да.

– Вот и хорошо. Значит, нервничал давно и долго. С тебя достаточно, – подвела итог я.

– Эм, и ты не против? – Он посмотрел на меня, ища подтверждение своим надеждам.

– А у меня есть выбор? Да и ты уже свое получил, зови зверобратца.

– Не называй его так, – промычал себе под нос Кайа.

– О, нет! Это моя маленькая прихоть!

***

– Глава разведывательного отряда Хрустальных лесов, Широварт ла Эк! Какая встреча. Тебя пятьдесят лет как не видели здесь.

Голос раздался откуда-то сверху. Все дружно запрокинули головы и начали лихорадочно искать говорившего. Эльфы, а это были именно они, не заставили себя долго ждать, и уже через вар перед нами стояло пятеро первородных в камуфляжной зеленой одежде. Такую используют, чтобы незаметно прятаться в кронах деревьев, откуда патруль и спустился.

– Глава личной охраны Владыки Хрустальных лесов, Радиан сен Алет. И что же заставило столь высокопоставленного первородного покинуть своего патрона? – в голосе явно сквозила насмешка. И не зря, Широ терпеть не мог этого высокородного эльфа, наследника Старшего дома Алет.

– Может, именно от вас и зависит его безопасность. Кое-кто не внушает Владыке доверия, Pereldar , – небрежно бросил глава охраны.

Не знаю, что такое «pereldar», но это заставило голос моего учителя стать мурлыкающим. Не завидую его противнику.

– И кто же?

Дальше я не слушала, меня отвлекли.

– Мне кажется, или у них не все гладко? – Какой догадливый огонек.

– А меня больше волнует, не повлияет ли это на наш пропуск? – Феникс привычно подходил ко всему с практичной стороны. И что ответить? Остроухие не зря остроухие, слух у них отменный. Но так как мы стояли чуть поодаль, я рискнула пошептаться немножко.

– Не повлияет. Но отношения у них и правда не сахар. Широ у нас без рода и племени, а Рад наследник Старшего дома. Сами понимаете…

Договаривать смысла не было. Извечная проблема простолюдинов и родовитых. То, что эльфы все еще мерялись, у кого больше, говорило, что нас они не слушали, на что и был расчет.

– Рад, ты долго еще будешь пыхтеть на Широ, как малолетний дракон, и изображать оскорбленное достоинство.

Эльф тут же выглянул из-за плеча моего учителя и стал искать взглядом наглеца. Я же, для проформы, спряталась за Малышом.

– Сушка, ты ли это? И двух лет не прошло, а ты опять вляпалась. Решила нам дворец отреставрировать? Совет уже больше года ремонт в зале заседаний планирует. Проведу потайными ходами, никто и не подумает на тебя. – Издевался, гад.

Помните, я про эксперименты рассказывала и про телохранителя, то бишь няньку. Знакомьтесь, Радиан сен Алет, моя высококвалифицированная нянька!

– И тебе не тужить, Ди. – Я вышла из укрытия. – Неужели контракт дуэньи продлили? Я польщена. – Я специально выбрала такое обидное для первородного сравнение. А нечего было вспоминать мои промахи.

Скрипнули зубы. Какие мы вспыльчивые.

– Мое имя Радиан, могильщица, – почти что прошипел эльф.

– Фу, как грубо, Ди. Наследники так не говорят. Следи за своей речью, глядишь, другого на твое место возьмут. Не Всевышние весть, какая потеря, – не останавливалась я. Перепалка меня невероятно бодрила, особенно когда я знала, что мне за это ничего не будет.

– Не стоит тебе, девочка, по закоулкам столицы одной шастать. Вдруг возьмет, да и не выдержит мое эльфийское терпение, – опустился он до угрозы. Явно не скучал по мне.

– Не к орку выдержка у тебя, наследник. Стыдно скатиться до угроз, да еще при всех. Как Баску уши будешь заговаривать? Он от тебя и их не оставит, если только я на сувениры не попрошу. А я попрошу, не сомневайся, – напомнила зарвавшемуся молодому первородному, что я все еще неприкосновенна.

Эльф, что раньше стоял за Радом, но гораздо ближе, чем остальные, положил наследнику руку на плечо и чуть сжал.

Ага, значит, он его заместитель. Рискованно первородный, такой жест может тебе дорого стоить. Рад не прощает унижения никому. Ну, кроме меня. Так открыто показать, что твой начальник не удержал свои эмоции, то же самое, что опозорить его.

– Владыка Хрустальных лесов приветствует вас и приглашает в Правящий дом. Позвольте сопровождать вас, – взял слово предположительно заместитель.

Стоп-стоп! Он еще и заговорить осмелился!?

Я посмотрела на Широ. Легкий кивок. Кажется, Рад был не самым родовитым из присутствующих, если не считать Ласкана с титулом принца. Интересно, кто же наш первородный такой?

– Мои спутники с удовольствием принимают приглашение Владыки Алибаскаэля и будут рады, если вы сопроводите нас, – ответила я, так как Широ, по сути, и так свой, а вот мы – гости. Пусть некоторые и зачастили сюда.

Мне поклонились, приветствуя, и попросили следовать за ними. Теперь было понятно, почему нашу компанию не остановили на границе. Нас попросту пропустили и отослали гонца с сообщением в столицу. Вуаля, эскорт готов. А я все волновалась, от чего от эльфов не было ни слуху, ни духу. Уже неделя, как мы шли по Хрустальному лесу, и никаких признаков присутствия лесного народа или слежки не было до сего дня. Если я не ошибалась, то до столицы какой-то день пути остался. И тут возникли проблемы. Нет, не с Радом, упаси Всевышние! Надо было как-то объяснить Баску про Малыша, Ласку, Кайю и зверолошадь. А вот как это сделать, я ума не могла приложить. Нужно ли все ему рассказать, как есть?

– Прошу простить мою грубость, могу ли я называть вас Суардана? – раздалось рядом со мной.

Я посмотрела вниз, возле меня шел тот самый эльф, что так ловко прекратил нашу перебранку с Радом, которая, чего греха таить, подняла мне настроение. Нужды останавливать Кайю и спешиваться для разговора не было. Эльф прекрасно меня слышал, и его ничуть не смущало, что мой конь, —который просто конь и ничего больше для всех, кроме посвященных, – в холке был выше его головы на пару тар.

– Да, можете.

Первородный шел неспешным, размеренным шагом и смотрел перед собой. Я же, воспользовавшись моментом, рассмотрела его получше.

Длинные, до пояса, шоколадные волосы, заплетенные в аккуратную тугую косу. Ровный орлиный нос, высокий квадратный лоб, полноватые губы, широкий мужской подбородок и чуть впалые щеки. Фигура стройная и мускулистая. В общем, красивый, как и все эльфы. Но одно меня насторожило: небесно-голубые глаза с темно-синим ободком по краю радужки. Я уже видела такие глаза, пусть их контраст между голубизной радужки и ободком не был так ярко выражен как у этого первородного. Я была уверена, что не ошиблась.

– Суардана, я хочу принести свои извинения за недавнее недоразумение. Я не в коем случае…

– Хотите убедить меня в том, что не могли вмешаться раньше, так как Рад ваш начальник? – грубо перебила мужчину я. Эльфы этого не любят, они стараются крайне уважительно относиться к собеседнику, даже врагу. Я же хотела увидеть реакцию этого конкретного первородного на мое отсутствие высоких манер.

– Именно, – коротко бросил светлый, никак не изменившись внешне.

– Весьма сомнительно.

– Что вы имеете в виду? – он поднял на меня глаза и изобразил легкое замешательство. Да-да, именно изобразил.

– Давайте на чистоту? – Он кивнул. – Если бы вы хотели все уладить, то вмешались бы раньше и не стали позорить начальника, и тем самым подставлять себя. Вы не боитесь наказания за нарушение субординации. Вам нечего бояться. Все это лишь попытка одурачить нас.

– Вы умны, Суардана, – эльф ухмыльнулся.

– Не жалуюсь. А если хотели поставить сына на место, не стоило втягивать в это меня, Ривалиан сен Алет, глава Старшего дома Алет. Ваш отпрыск и так меня на дух не переносит, – раздраженно высказалась я, ничуть не сожалея о довольно далеком от принятых у эльфов приличий разговоре.

Я проехала чуть вперед, поравнявшись с Ваном, и оставляя старого интригана позади. Уж лучше с Малышом о глупостях болтать, чем снова в эльфийские интриги влезть.

Широварт ла Эк

– Она специально провоцировала Радиана!

Ривалиан никак не унимался. Мы сидели на берегу ручья недалеко от разбитого лагеря, предварительно поставив защитный купол от прослушки.

– А ты как думаешь? – Я не смог сдержать усмешку.

– Я думаю, она очень умна. Даже слишком, – нехотя признал старый друг. – Суардана видела меня впервые и так легко раскусила. Я был лучшего о себе мнения. – Глава Старшего дома Алет был непривычно раздражен.

Если честно, то я его понимал. Иногда проницательность моей ученицы и меня ставила в тупик.

– Успокойся Рив, если бы ты не остановил своего сына, она бы ничего не поняла. – Я попытался приободрить расстроенного друга.

– Я не мог позволить ему окунуться во власть эмоций – это позор. А в случае твоей ученицы, ты не прав Вартек. Она придумала бы что-то еще, но вывела бы меня на чистую воду. У девчонки будто артефакт истинной сути под плащом. – Он передернул плечами.

Только со мной Рив мог так свободно демонстрировать свои эмоции. Он ранее не встречал банши, а об этой конкретной только слышал, и она уже его впечатлила.

– Она била наугад, не сгущай краски. – Здорово его зацепило, я давно не видел Рива таким обеспокоенным.

– Это ты открой глаза, Вартек. Она опустила моего сына при его подчиненных и своих спутниках специально, и я сдержался, но нет, она била до конца. Пусть Суардана не знала конечную цель, но она выиграла, а я проиграл. Пять орочьих минут и меня раскрыли. Пять, Вартек! Пять! Даже ты бы так не смог, – снова завелся Рив.

– Да уж, что сказать, она упрямая.

– Упрямая, как же. Боюсь, ты не все знаешь о своей ученице. Присмотрись, друг. Она нас насквозь видит.

– Только тебя, – выдохнул я.

– Что? – Удивление, как же давно я хотел увидеть его на лице Рива.

– Я живу другой жизнью, и о ней Су знает все. Абсолютно все! Баск никогда не врал ей. Да, скрывал, но такие задачки она щелкала как орешки. И чем больше она восстанавливалась, тем сильнее проявлялось ее превосходство над всеми нами. Что до спутников, то один ни орка не помнит, другой обычный оборотень, ничего интересного, третий может забывать все, что пожелает, а Салван ей неприятен, и она сама отталкивает его, иначе уже давно ему душу препарировала бы. А ты, друг мой, хотел просто поиграть. У тебя нет того иммунитета, что мы выработали за время, проведенное с ней рядом. Прости, но ты как открытая книга для нее.

Я замолчал. Сказать, что Рив был удивлен, значит, ничего не сказать. Передо мной ему не было нужды притворяться, да и о Су он знал все с самого первого дня ее пребывания в Хрустальных лесах. Чего уж тут скрывать. Да она развела его как котенка! Но я не хотел ранить его самолюбие. И все равно пришлось.

– Будь осторожен, – сказал Рив после небольшой заминки и замолчал на этом.

– Уже.

Что я знал о своей банши, так это то, что глаз с нее спускать нельзя. Вот сейчас она в столице крушит замок, а через секунду уносит ноги от карателей, которых уже лет двести никто не видел. И я, как последний идиот, несусь ей на помощь, потому что она одна из последних представительниц своего рода. И так я провел последние пятьсот лет. Кто-нибудь, дайте мне отпуск!

Глава 2. Мы прибыли!

Говорить правду – терять дружбу.

Народная мудрость.

Кайя из рода Гарцующих в глубине

Яху! Какой простор! Я несся по главной дороге через весь нижний город. Много маленьких каменных и деревянных зданий, лавочек, кузниц и пекарен, но меня это не волновало. Широкая, покрытая хрусталем дорога так напоминала мне водную гладь Онры! Ни одной щербинки на идеально гладкой поверхности и неисчислимое количество бликов всевозможных цветов самой яркой радуги. Никогда моя река не преломляла столько разноцветных зайчиков. Дикий восторг! Ускоренный галоп и прохладный ветер, завывающий в не прижатые уши и вздымающий гриву у самого ее основания.

Я видел усыпанные хрусталем, как каплями воды после обильного дождя, скальные наросты по всему лесу и поражался их идеальной чистоте. Будто Всевышние, взяв горсть своих безупречных слез, рассыпали их по эльфийской земле. Но я даже не мечтал ступить на путь, хрустальным потоком стремящийся ввысь к подножию горы, что полностью состояла из кристалла. Прозрачный камень то гладко, то угловато вырисовывал очертания огромного дворца-замка. Не раздумывая ни секунды, я ринулся к нему, ведомый зовом своей души.

– СТОЙ!

Я встал как вкопанный, а учитывая скорость, с которой несся, то полетел кувырком, увлекая за собой наездницу.

– Темень и ее твари! Дзынь-тинь… Паршивец! Бах-бабах… Я тебе ноги переломаю и завяжу бантиком! А-а-а! Брэмц! Грымц!

Все затихло. Я боялся открыть глаза и узреть свою хранительницу в неестественной позе без капли жизни внутри. Червячок вины и страха неистово грыз меня изнутри. Да что там червячок, стайка зомби грызла с особой жестокостью.

– Данка-а-а… – голос феникса дрожал.

То, что это был именно он, я понял, даже лежа на лопатках и задними ногами меся воздух. И все это в лошадином облике!

– Да-а-анка? Ты там живая? – Ласкан не торопился спешиваться и приближаться к нам.

Они с Ваном по очереди ехали на Пале всю дорогу. Теперь была очередь феникса. Единственной лошадью из всех, кто смог бы нас догнать, была именно Паля. А посему не стоило удивляться, что остальные еще не были здесь. Зная эту кобылу, могу предположить, что она из врожденной вредности сразу ринулась за нами, а уж никак не из-за испуга за наши жизни.

– Эй! Ты жива? – на скаку останавливая моего сородича, кричал эльф.

– Навряд ли… Темень! Чую, пахнет переломом… Ау! И не одним! – простонала моя lani.

Я побледнел, хотя куда уж сильнее? Видеть себя со стороны я не мог, но кровь схлынула в пятки однозначно!