Невеста врага

И я вновь оказалась в прошлом Теоллы.

Снова лес, только вокруг темно. Вечер, а может, и ночь. Я крадусь сквозь какие‑то заросли. Сердце тарахтит как безумное, но все равно иду вперед. Знаю, что сумасшедшая, но ничего не могу с собой поделать. И если Эйдон узнает об этом, очень разозлится. Но я только посмотрю одним глазком, заодно попробую собрать для него информацию о лагере огненных. Хотя… кого я обманываю? Не об Эйдоне я забочусь сейчас, а только о себе. Следую своим низменным стремлениям, не слушаю голос разума. А только сердце, лишь его. И Эйдон, если поймет мои истинные порывы, наверное, возненавидит, сочтет предательницей. Но это если мои предположения верны и тот, кто уже третий день не уходит из моих мыслей и снов, и чей поцелуй до сих пор помнят мои губы, действительно окажется одним из клана Живого Огня. Мне нужно узнать это во что бы то ни стало. И посмотреть на него еще раз, всего мгновение…

– Ты кто такая? – Резкий окрик заставляет меня замереть на миг, а после припустить бегом назад. – А ну стой!

Ветки хлещут по лицу, цепляются за плащ и юбки, а я несусь вперед, не разбирая дороги. Только все зря. Далеко убежать не получается. Из темноты вырастает мужская фигура, преграждая путь. Пячусь от нее и едва не врезаюсь в другую. Меня тут же крепко перехватывают за талию, и все тот же голос повторяет вопрос:

– Ты кто такая, девка? Что тут делаешь?

Второй мужчина тоже рядом. В его ладони вспыхивает огненный шар и, точно лампа, освещает мое лицо.

– Кто ты? – спрашивает теперь и он, ощупывая меня внимательным взглядом. – Шпионишь?

Собираюсь ответить, что это не так и я простая крестьянка, но тут с досадой вспоминаю, что сегодня надела свое платье. Это замечают и огневики. Тот, в чьих тисках нахожусь, свободной рукой начинает ощупывать меня. Пытаюсь вырваться, но тщетно. Другой огненный распахивает мой плащ и, присвистнув, протягивает:

– Витт, ты только глянь, что у нас тут… Герб Гардов.

И я понимаю, что пропала. Вышивка на изнанке плаща стала моим приговором.

– Так кто такая?

У меня же язык словно к нёбу прилип от страха, не могу издать и звука. Еще и слезы в глазах закипают от злости на саму себя.

– Ну уж точно не служанка, – отвечает за меня первый. – Ткань платья дорогая. И серьги в ушах…

– Слушай… А не подстилка ли это Гарда? – На губах второго появляется ухмылка. – Он же вроде с ней явился в Аспас.

– Ведем ее в лагерь, пусть глава разбирается сам.

Это они о Фаррете? Нет, нет, только не к нему! Никогда не видела его, но не понаслышке знаю о его жестоком характере! Для того чтобы ненавидеть его всем сердцем, мне достаточно знать, что он – убийца моих приемных родителей. Снова пытаюсь вырваться, брыкаюсь с остервенением и даже кусаюсь. Но это только злит мужчин. Один не выдерживает и выпускает огненную плеть, которая обвивает меня как веревка, лишая возможности двигаться. Плеть жжет, но следов на коже не оставляет. Ну почему, почему я не маг? Мне хоть бы толику силы, я бы послала заклинание призыва Эйдону или попыталась сбросить эти огненные оковы. Тот, что повыше, поднимает меня и перекидывает через плечо как куль с мукой. Кровь сразу приливает к голове, в ушах гудит, а перед глазами плывут красные круги. От тряски выпали шпильки из прически, волосы растрепались, мешая обзору. Шли недолго, вскоре послышались мужские голоса, смех, ржание лошадей. Стало светлее от разожженных костров, запахло жареным мясом и вином. Мы ступили в лагерь огненных, и я уже мысленно готовлюсь попрощаться с жизнью.

– Эй, Витт, что за цыпочку ты притащил нам? – летит вслед чья‑то реплика, сопровождаемая пьяным хохотом. – Где нашел?

Но огненный, на плече которого я болтаюсь, не отвечает ему, вместо этого спрашивает кого‑то другого:

– Сьер у себя?

Видимо, ответ положительный, поскольку в следующую секунду мы уже входим в шатер.

– Что такое, Витт? – слышу я голос, который кажется мне знакомым. Голос, обладателя которого я так страстно желала увидеть.

– Кажется, поймали шпионку, сьер Фаррет, – отвечает Витт и сбрасывает меня на пол.

Я с трудом приподнимаю голову. Сквозь волосы, падающие на лицо, видно плохо, но все же я могу рассмотреть того, кто стоит напротив. Сердце останавливается, как и время. Это действительно он. Незнакомец, который украл мой первый поцелуй.

Он тоже узнает меня. В его глазах вспыхивает огонь, а лицо становится напряженным, неживым, словно маска, только желваки подрагивают на скулах. Я же смотрю на него и не могу поверить, что это и есть Фаррет. Враг Эйдона. Мой враг.

– Значит, шпионка… – протягивает он глухим бесцветным голосом.

– У нее на плаще герб Гардов, – продолжает отчитываться Витт. – Аран говорит, что это может быть девка Гарда, которую тот с собой притащил в Аспас. Он вроде как видел их в Чинизе вместе.

– Это так? – Фаррет наклоняется надо мной. В его зеленых глазах больше нет ни тепла, ни нежности, только ярость и ненависть. – Ты – любовница Гарда?

Щеки сразу заливает румянец. Как он может такое спрашивать? И думать такое про меня? Да и с Эйдоном у нас никогда ничего не было. Хоть он и твердит, что собирается сделать меня своей невестой. А я не смею отказать, ибо испытываю самые теплые чувства и признательность не только к нему, но и к его родителям. Но называть меня его любовницей? Да это настоящее оскорбление!

– Я не любовница Эйдона Гарда, – нахожу в себе смелость четко произнести. А уязвленное самолюбие толкает почти выплюнуть в лицо Фаррету: – Я его невеста.

Следом раздается хохот. Но смеется не Фаррет, а воин по имени Витт.

– Вы верите, сьер, этой потаскушке? – вопрошает он потом. – Да она же без роду без племени. Обычная человечка без капли магии. Только и есть что смазливая мордашка и молодое тело. Какой сьер на ней женится? Тем более Гард. Подстилка она его, не…

– Заткнись! – вдруг осекает его Фаррет. – Твое мнение никого не интересует!

Он снова смотрит мне в глаза, теперь чуть прищурившись.

– Зачем тебя послал Гард? – спрашивает сквозь зубы. – Что хочет узнать?

А я теряюсь. Потому что здесь совсем не из‑за Эйдона, а из‑за него, Фаррета. Но разве можно в этом признаться теперь, когда я знаю его истинную личину? И Эйдоном прикрываться нельзя, хотя мне вряд ли кто поверит.

– Я здесь случайно, заблудилась, – лепечу едва слышно. – Меня никто не посылал.

Мое вранье выдают пылающие щеки, а Фаррета это приводит в еще большее бешенство. Я замечаю, как сжимаются его кулаки. Неужели собирается ударить? Даже зажмуриваюсь в ожидании. Но вместо удара Фаррет хватает меня за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

– Не нравится, когда тебя называют подстилкой Гарда? – угрожающе шепчет он. – Тогда побудешь моей подстилкой… Витт! – зовет уже громче и отходит от меня. – Переправь ее в Бастор. Через три дня я вернусь, разберусь с ней сам. А пока под стражу ее… И глаз не спускать!

На этих словах меня выбросило из сна. Внутри вновь все дрожало от пережитого потрясения. Господи, ну почему все так реально? И помню же все до мельчайших подробностей!

Значит, Теоллу никто не похищал. Она сама, по глупости, попала в плен к Фаррету. Надо же, какое совпадение: тот мужчина и Фаррет – одно лицо. Представляю, каково было Теолле в него влюбиться, а потом узнать, кем он является на самом деле.

Так вот он какой, этот Фаррет… Теперь я хоть знаю, как он выглядит. И почему сон оборвался на таком месте? Что происходило с Теоллой дальше? А Фаррет действительно далек от добряка, совсем не такой, каким казался в прошлом сне. И на Теоллу зол до чертиков. Его тоже вон как перекосило, когда понял, кто она. Да уж, ситуация катастрофическая, если не сказать грубее… Но Теолла тоже хороша! Вот чего ее туда потянуло среди ночи? Дурочка влюбленная… Я бы, наверное, не осмелилась на такое безрассудство.

И еще одна вещь, которая стала ясна после этих двух снов: Теолла не любила Гарда, во всяком случае, как мужчину. Была привязана, испытывала благодарность, но не любила. Только знал ли об этом сам Гард? Или до сих пор пребывает в святой уверенности, что Теолла в него влюблена? Но что‑то мне подсказывало, что нет. И если не знает наверняка, то догадывается. Иначе среагировал бы по‑другому на тот злосчастный засос…

От всех этих мыслей и волнений разболелась голова, в висках запульсировало, словно в них вонзались горячие иголки. Стало душно, захотелось на воздух, окунуться в прохладу ночи… Но мне ведь запретили выходить, только в сопровождении. Вот черт! Разбудить Райму? Нет, не хочу… Пусть спит. Я только выгляну наружу, вдохну глоток свежего воздуха. Да и Эйдон говорил про несколько шагов, а я никуда отходить не буду, просто постою рядом с шатром пару минут, не больше. Иначе если этого не сделаю, то сойду с ума от головной боли и тошноты.

Я осторожно поднялась и прошла к выходу из шатра. Отодвинула полог и с наслаждением подставила лицо прохладному ветерку. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь тихим трещанием цикады и редким уханьем совы где‑то совсем далеко. Между палатками горел небольшой костер, но из мужчин никого видно не было. Я немного осмелела и вышла из шатра. Осмотрелась, прислушалась: вроде все спокойно, ничего подозрительного. Зато воздух такой насыщенный, вкусный, прямо ложкой есть можно. И боль понемногу отступает… Я прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Как вдруг что‑то неуловимо изменилось. Цикады замолчали, а воздух точно застыл.

– Это она… – пронесся шепот между деревьев. – Она…

– Наша… – словно кто‑то дохнул мне на ухо.

Я резко отпрыгнула и развернулась: никого. А в следующий миг снова шепот над ухом:

– Наша…

Сердце захлебнулось страхом. Я бросилась к палатке, но кто‑то невидимый схватил меня за ногу и потащил в обратную сторону, к лесу, из которого стали выступать жуткие бесформенные тени. У меня наконец прорезался голос, и я едва не оглохла от собственного визга.

– Теолла! – раздался позади голос Эйдона.

Я не могла видеть его, зато ощутила, как вокруг в мгновение ока похолодало, до звенящего мороза, а в следующий миг меня обогнал снежный вихрь, затем еще один, над головой просвистело серебристое копье, белая вспышка резанула по глазам – и моя нога получила желанную свободу. Я упала навзничь, тяжело дыша.

– Наша… – прошелестело обозленное еще где‑то между деревьев.

А затем все исчезло, будто и не было, и мир вновь наполнился прежними звуками.

Глава 7

Роун Фаррет

– Она остановилась на самой границе с Пустошью. – Фаррет расхаживал по комнате, нервно поглядывая на карту. – На ночь! Что она там забыла? Она совсем с ума сошла?

– Мне вообще непонятен ее маршрут. – Генерал Вилтор, находившийся здесь же, задумчиво потер подбородок. – Зачем делать такой крюк, если до Ваи из Бастора достаточно пройти два портала. Вот здесь, у нас. – Он подошел к карте и ткнул пальцем в золотистый круг, изображающий портал. – И следующий – недалеко от Чиниза. Это самые сильные порталы. Она же будто намеренно выискивает самые слабые. Смотри, вот… Вот… Вот… – Его палец прочертил невидимую линию по карте. – Они же действуют на самые короткие расстояния, минуют только территории Пустоши… Уверен, что следующим и последним порталом будет этот. Пограничный с Ваи. Не понимаю ее логики…

– Я тоже не понимаю. – Фаррет, нахмурившись, остановился и снова вперился взглядом в карту. – Одно ясно: она действительно направляется в Ваи. Ей больше некуда идти. Только к Гарду, – добавил он сквозь зубы. – Этот трус точно ждет ее с нетерпением…

– И все же у меня до сих пор не укладывается в голове, что Теолла сбежала от тебя, – все так же задумчиво вздохнул генерал. – Еще и не с пустыми руками. Это на нее так не похоже. Ты же сам говорил, что она не любила дорогие подарки.

– Как видишь, все это было ложью, притворством. – Фаррет посерел еще больше. – Под маской милого создания скрывалась хитрая лгунья… Не стоило ей верить с самого начала.

Вилтор с сочувствием посмотрел на друга.

– Ты составил опись того, что она украла? – спросил потом прямо.

– Нет… Мне это ни к чему…

– И все же?

– Ну что она могла унести с собой? – Фаррет с кривой усмешкой пожал плечами. – Украшения… Кольца, браслеты, серьги, что я ей дарил… Еще бумаги кое‑какие…

– Бумаги? – брови генерала удивленно приподнялись. – Ты не говорил мне об этом.

– Да я сам только утром сегодня обнаружил. – Фаррет устало провел ладонью по лицу. – Не особо важные… Счета кое‑какие, расписки по мелочи… Она будто хватала первые попавшиеся документы, не разбираясь. Видимо, понесла Гарду.

– А информация? Она могла узнать что‑то важное? О тебе, твоих делах, связях… Насколько ты был с ней откровенен?

Ответом ему была горькая усмешка.

– Но мне и так нечего скрывать, – произнес Фаррет потом уже более жестко. – Мне все равно, что она донесет Гарду. Как бы он ни пыжился, ничего не сможет мне сделать. Я не боюсь этого падальщика и его гнусных интриг.

– И все же тебе не мешало бы быть осторожным, Роун. Такие, как Гард, могут серьезно подпортить жизнь. Не стоит его недооценивать…

Вилтор говорил что‑то еще, но Фаррет его уже не слышал. Он во все глаза смотрел на карту, а в сердце разрасталась тревога: рубиновая точка исчезла.

– Она пропала, Кэйн, – сдавленно произнес Роун. – Теолла пропала… Что это значит? Это ведь ты поставил ей метку слежения. В каком случе она может исчезнуть?

– Когда ее снимают… Или… – Друг тоже выглядел растерянным.

– Или?

– Тот, кто ее носит – погиб… – на выдохе закончил генерал.

У Фаррета все похолодело внутри. Он даже зажмурился, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Я могу послать туда своих молодцов, – предложил Вилтор. – Немедленно. Они выяснят, что там произошло. Возможно, это… – однако тут он запнулся: на карте, в том же месте, вновь вспыхнул красный огонек. – Случайность, – договорил он уже более спокойно. – Это была случайность, Роун. Возможно, какие‑то помехи в магическом фоне. И теперь все восстановилось, видишь?

– То есть она жива? – все же уточнил Фаррет с плохо скрываемым облегчением.

– Жива, – уверенно подтвердил генерал. – Так мне посылать туда кого‑то? Проверить?

– Да, – наконец‑то решился Роун.

– Хорошо. – Вилтор похлопал его по плечу. – Мои ребята сделают это незаметно. А ты ложись спать, уже глубокая ночь. Я тоже пойду… А утром подумаем, что делать с твоей Теоллой.

– Ты прав, – кивнул Фаррет, уже отходя от карты, как вдруг на ней вновь наметилось движение. Рубиновая точка сорвалась с места и поплыла вперед. – Что там происходит, демоны ее разбери?

– Похоже, она решила продолжить свой путь, – предположил генерал. – Теперь точно видно, что направляется она к тому порталу. Движется быстро, скорее всего, на лошади. К рассвету будет там. Думаю, мы ее уже не догоним. Но можно пойти в обход и встретить ее в Ваи. Как ты смотришь на это?

– Делайте так, – согласился Фаррет.

Вилтор кивнул, попрощался и вышел. Фаррет же устало опустился в кресло и зажал голову руками. Кажется, он сходит с ума. И из‑за кого? Девчонки! Той, которая его еще и предала! Нет, так нельзя. Вилтор прав. Он, глава клана Живого Огня и земель Бастора, не может позволить себе подобной слабости. Пора с этим кончать! Пора…

В дверь, оставшуюся приоткрытой после ухода Вилтора, протиснулась черная морда.

– Заходи уже, Грозный… – позвал Фаррет, и пес тут же подбежал к нему. Положил голову на колени и преданно заглянул в глаза. – Хоть ты меня не предавай, ладно?

Грозный поднял уши и завилял хвостом. Фаррет на это усмехнулся и ласково потрепал по холке.

После нападения ужасных теней я долго приходила в себя. Гард был тоже встревожен, но упреков в мой адрес не бросал, даже слова не сказал, только спросил, в порядке ли я. А позже я услышала, как они тихо обсуждали это с Рихом:

– Как они смогли пробить защиту? Зайти так далеко от границы Пустоши? Не понимаю…

– Похоже, им очень нужна была она. – Рих украдкой посмотрел на меня. – Только зачем?

– А я почем знаю? – неожиданно резко огрызнулся Гард и скомандовал уже громче: – Собираемся! Не будем рисковать и оставаться здесь. Поедем через лес, отойдем от границы с Пустошью…

– Но в лесу, ночью… – попытался возразить Рих.

– Не опасней, чем тут, – оборвал его Эйдон, и в этот раз я с ним полностью была согласна. Хотелось бежать от этих тварей куда глаза глядят, пусть и в лес.

Шатры и прочие вещи были собраны в считаные минуты, лошади оседланы, и мы наконец отправились в путь. Меня все еще от ужаса потряхивало, а перед глазами вставали жуткие тени, которые шептали: «Наша, наша…» От этих слов становилось еще страшнее, особенно после странного замечания Риха в мой адрес, но пока я даже знать не хотела, что все это означает. Только бы уйти поскорее из этого места…

Скакали быстро, и я не заметила, как лес кончился, а на востоке забрезжила алая полоса рассвета. А затем сквозь рваный туман показалось кольцо портала.

– Мы уже почти дома, – просияла Райма, и даже у меня на душе посветлело, словно я действительно вернулась домой.

Впервые Гард представился нагам своим настоящим именем, но, кажется, они и без того узнали его: пропустили незамедлительно всю нашу компанию, не потребовав никаких доказательств. Первое, что я ощутила, оказавшись по другую сторону портала, – холод. Ледяной ветер тут же швырнул в лицо горсть колючего мелкого снега, забрался под плащ, выстудил платье. И мне придется тут жить? Кошмар… Терпеть не могу зиму!..

Пальцы уже едва двигались, а зубы стучали друг о друга, когда из‑за пелены снега наконец выступили очертания замка. Перед нами услужливо спустили мост через ров, и мы въехали в ворота. Гард первый спрыгнул с коня, затем помог спешиться мне.

– Замерзла? – спросил он. – Сейчас согреешься… Идем скорее в замок.

– Тут всегда так холодно? – дрожа, спросила я Райму, которая шла за мной.

– Бывает потеплее, – отозвалась та, с кряхтением разминая затекшую спину.

– А снег хоть тает иногда? – уточнила с надеждой.

– Иногда тает, – обнадежила служанка. – Даже цветы растут… Вы ж должны быть привыкшие к холодам, сьера… Неужто за такой короткий срок отвыкли?

– Похоже, отвыкла, – ответила я со вздохом.

В огромном холле из белого мрамора в два ряда выстроились слуги, поклоном приветствуя Гарда. У одной женщины на руках сидела пушистая белая кошка. При появлении Эйдона она спрыгнула на пол и, подбежав к нему, начала приветственно тереться об его ноги.

– Джина, девочка моя. – Гард, изменив тон на более ласковый и заметно расслабившись, тут же подхватил кошку на руки. – Соскучилась? – и в заключение поцеловал ее в нос. Потом переложил ее под мышку и направился к лестнице, бросив слугам на ходу: – Приготовьте мне и сьере Теолле горячую ванну, затем подайте обед…

– Пойдемте, сьера, помогу вам переодеться, – сказала Райма, увлекая меня за собой.

– Может, я сама справлюсь? – предложила я. – Тебе ведь тоже не мешало бы согреться и переодеться…

– Успею еще и согреться, и переодеться, не беспокойтесь обо мне, сьера, – отмахнулась та.

Мы поднялись по широкой лестнице, устланной белым ковром, и направились по коридору, стены которого украшали гобелены и портреты мужчин и женщин в нарядных одеждах. Моя спальня оказалась угловой, зато с двумя огромными окнами, откуда открывался вид на заснеженные горы. Из смежной комнаты выбежала молоденькая служанка, изобразила поклон и тонким голоском сообщила:

– Ванна будет готова через пять минут.

– Спасибо, – улыбнулась ей я.

– Это Нэра, – тихо сказала Райма, когда девушка снова скрылась за дверью. – Запомните, сьера, никто в замке не должен знать, что вы потеряли память. Если что надобно узнать, спрашивайте у меня. Я всегда к вашим услугам, только позвоните, – и она показала на серебристый колокольчик, стоящий на туалетном столике.

– Хорошо, – кивнула я.

– Вот здесь, – Райма нажала на какой‑то рычажок на стене, и та отъехала в сторону, – хранится ваша одежда.

Я заглянула в гардеробную: на вешалке в рядок висели платья, в основном из плотной ткани, с длинным рукавом и довольно скромных фасонов. Рядом стояли коробки, видимо, с обувью или головными уборами. Порадовали несколько меховых манто, висевших в сторонке: значит, есть шанс не замерзнуть за стенами замками.

– Все готово, сьера, – снова появилась Нэра.

– Свободна, – ответила ей за меня Райма, и когда та покинула комнату, подошла ко мне: – Повернитесь, сьера, помогу расстегнуть платье.

Уже в ванной, стягивая с себя остатки одежды, я случайно задела грудь и сразу поморщилась: та болела уже второй день, не дотронуться. И поясницу время от времени тянуло. Похоже, скоро меня ждут не самые приятные для женщины деньки. Надеюсь, со средствами гигиены в этом мире вопрос как‑то решен, иначе придется изобретать еще и прокладки.

Глава 8

Эйдон Гард

– Да, вот так, хорошо… Пониже… Еще ниже… Да вот так… Можно посильнее… Посильнее, я сказал! – Эйдон раздраженно оттолкнул руку служанки, которая массировала его плечи и шею, пока он принимал ванну. – Совсем разленились… Ни на что не годные!

Он резко поднялся из воды, ничуть не смущаясь своей наготы перед молодой служанкой. Та стояла, испуганно вжав голову в плечи и опустив глаза.

– Халат подай, – приказал Гард, а сам сдернул со стула, стоящего рядом, полотенце. Вытерся им тщательно, небрежно бросил на пол и запустил руки в халат, услужливо поднесенный девушкой.

– Простите, сьер, за нерасторопность, – прошептала она, розовея до кончиков ушей.

Гард окинул ее изучающим взглядом: ничего такая, фигуристая. Он, конечно, любит более худых, но и эта сойдет. И краснеет забавно. Может, еще и невинна…

– Ладно, – протянул с ленцой в голосе. – На первый раз прощаю… Можешь принести мне перед сном молока…

Теперь лицо служанки запылало алым, ведь под просьбой «принести молока» было скрыто приглашение ублажить господина ночью. Это знали все девицы в замке, и услышать подобное в свой адрес расценивалось как большая удача. Вот и эта служанка присела в наинижайшем поклоне:

– Сочту за честь, сьер…

– Теперь иди, – отмахнулся от нее Гард и плотнее запахнул на себе халат.

Он подождал, пока останется в спальне один, затем направился к настольному зеркалу. Круг, две пересекающихся под определенным углом линии, наклонная спираль – палец быстрым привычным движением нарисовал на гладкой поверхности знак призыва.

– Только попробуй не откликнуться сразу, – пробормотал Эйдон, наблюдая, как иней сходит с зеркальной глади. – Не вынуждай меня ждать, Морана…

Он нетерпеливо потер подбородок. По ту сторону зеркала раздалось сперва шуршание, затем изображение посветлело и наконец показалось круглое рябое лицо с коротким носом‑«уточкой».

– Ох, простите, сьер, – тихо проговорила девушка, – еле нашла укромное место.

– Ты где сейчас? – Гард попытался разглядеть, что за ее спиной.

– Да в конюшне я, здесь пока никого нет. Кроме лошадей, конечно. – Морана растянула узкие губы в улыбке. – Вижу, добрались до Ваи, сьер… Все хорошо?

Эйдон поморщился: ну и наглая девица, совсем забывает, с кем имеет дело. Жаль, что он в ней так нуждается, иначе бы давно уже указал, где ее место.

– Что у тебя слышно? – проигнорировав вопрос Мораны, спросил сам. – Как обстановка? Как Фаррет?

– Не выходит почти из своей спальни и смотрит на карту, – доложила девица.

– Что за карта?

– Похоже, следит на ней за передвижением сьеры Теоллы.

– Что значит – следит? – Эйдон встрепенулся. – Каким образом?

– Кажется, генерал Вилтон когда‑то сьере Теолле метку поставил, следящую. Вот они вдвоем и наблюдают, как она по карте двигается. Красная такая, как огонек.

Вот же демоны! Гард с трудом сдержал порыв шарахнуть кулаком по столу. И как он упустил это?

– А что Фаррет делает, кроме того, что следит? – уточнил он сквозь зубы.

– Ничего. – Морана пожала плечами. – Сидит в кресле и целый день пялится на эту карту.

– А погоня? Он не собирается возвращать Теоллу?

– Во всяком случае, никаких приказов о погоне никто в замке не слышал. Еще и Петра вернулась. Ходит довольная, значит, Фаррет ее наконец допустил до своего тела. – Морана пошленько хихикнула и зажала рот. – И не выгоняет ее, как остальных… Так что, сьер, может, вам и не стоит беспокоиться. Забудет он скоро Теоллу и дело с концом. А вы в выигрыше.

О, как же его все‑таки раздражала эта девка! Если бы был ближе, точно придушил, чтоб не молола языком и знала свое место. Но Гард вновь попытался не дать волю эмоциям, тем более, при всей своей невоспитанности, информацию она сообщила немаловажную.

– Где может находиться метка, не знаешь?

– Откуда ж, сьер? – Морана изобразила удивление. – Меня ж там не было, когда ее ставили.

– Все, свободна. Жди следующего вызова. – Гард провел ладонью по зеркалу, и в нем вновь появилось его собственное отражение.