Вероника в городе Печали

Эта мысль не отпускала его несколько дней. В понедельник он проснулся с решением, что будь что будет, у них все получится. Он поможет ей, а она забудет, наконец, Мишу, и будет с благодарностью смотреть только на него. Возможно, со временем у них появится ребенок, свой или приемный.

На следующий день он принимал другое решение, что он еще молод, полон сил, может создать полноценную счастливую семью. Ведь ухаживать за инвалидом не так легко, как кажется. И назад дороги уже не будет, если он останется с Вероникой.

И так каждый день, он принимал решение и снова отметал его, хотя прекрасно понимал, что в ближайшее время ему придется принять свое самое главное решение в жизни.

Глава 6

Время в городе Печали (оказывается, местные называют его так, скорее всего из-за серого цвета и уныния вокруг) идет каким-то другим темпом. Казалось, еще совсем недавно, я оказалась тут, никого не зная. И вот я уже работаю в кафе вместе с Верой, познакомилась со всеми ее знакомыми и даже приглянулась одному пожилому мужчине. На самом деле он просто искал слушателей. По вечерам приходил к нам, заказывал чай и беседовал до закрытия.

Сегодня он рассказывал о том, что вспомнил, что был преподавателем на кафедре философии. Профессор, так мы его называли раньше в шутку, мог оказаться действительно профессором.

– Так вот откуда эта любовь к разглагольствованиям, – шепнула мне Вера.

Мы усмехнулись друг другу. Профессор нас не услышал и продолжил говорить дальше. У меня тоже имелись вопросы, которые я пока не могла озвучить. Но может он выдвинет какие-нибудь теории, и это мне поможет.

– А что насчет голосов? – неуверенно спросила я, вытирая стойку. Так я пыталась скрыть дрожь своих рук.

– Каких голосов? – не сразу переключился он с одной темы на другую.

– Вы как-то рассказывали, что некоторые в этом городе слышат голоса, возможно, своих близких, а может это всего лишь слуховые галлюцинации.

– Да, есть у меня одна теория на этот счет, но…

Я нетерпеливо вышла из-за стойки и присела к нему на соседний стул.

– Но…

– Я пока сомневаюсь, верна ли она.

– Так поделитесь, – я затаила дыхание.

Впервые я увидела недоверчивый и сомневающийся взгляд Профессора.

– Обещаю, смеяться не буду!

Он стал мять в руках коричневую шляпу с полями, которая до этого спокойно лежала в другом конце стола.

– Вера рассказывала, что я здесь давно?

– Да, как-то говорила.

– На самом деле, я появился в городе один из первых. За это время тут побывало много человек, кто-то жил неделями, кто-то исчезал уже через пару дней. Я не понимал, как это происходит, ведь поезд только присылал людей, и ни разу не забирал. Куда же они пропали? Значит, они находили какую-то возможность попасть домой. Я стал больше общаться с горожанами, и тогда узнал про Голоса. Многие их слышат, особенно в первое время, потом реже.

Пока я мало понимала, что он мне пытается объяснить. Хотелось заглянуть в его глаза, чтобы понять, шутит он или нет. Но его взгляд был направлен вдаль, куда-то сквозь окно.

Мужчина поднял кружку и отпил глоток. Тянулись мгновения, а я ждала продолжения, нервно ерзая на стуле.

– А вы? Слышали голоса?

– Нет, ни разу.

– И вы расстроились, что не слышите их? Мне кажется, так даже лучше. Меня, например, это пугает, потому что я не знаю, кто со мной говорит.

– Ника, а ты не задумывалась, что ты слышишь голоса своих родителей или любимых людей, а значит, кого-то помнят, а кого-то нет.

– С чего такие выводы, Профессор?

– С того, что мы мертвы. Или же близки к смерти. А это все, милочка моя, смахивает на Чистилище.

Глава 7

Каждый день Тамара Сергеевна ходила в больницу к дочери, надеясь на чудо. Она подошла к палате Вероники в тот момент, когда из нее вышел молодой человек. Симпатичный, высокий, русоволосый, в медицинском халате. Намного приятнее Сергея, подумала она про себя. Хотя, если бы она познакомилась не при таких печальных обстоятельствах, ее мнением могло бы быть другим.

– Здравствуйте, вы новый врач? – спросила женщина.

– Здравствуйте. Да, точнее я интерн, Андрей Викторович. Вот, хожу по больнице, знакомлюсь с больными, вхожу в курс дела, так сказать.

– Как там моя девочка?

– Без изменений. Сожалею. Такая молодая, красивая.

– Да-да, – кивнула мать, не дослушав, и вошла в палату, чтобы остаться со своим горем. Меньше всего ей хотелось видеть людей, даже если они врачи. В данный момент ее интересовала только дочь.

Вокруг койки стояли приборы, тянулись трубки, провода, а посреди всего этого безобразия лежала ее дочь, с перебинтованной головой, с ссадинами на бледном лице. Тамара Сергеевна аккуратно присела рядом с девушкой и, дрожа, взяла ее за безжизненную руку.

– Доченька, родная моя, я надеюсь, ты меня слышишь. Возвращайся ко мне, пожалуйста! Я без тебя не смогу, понимаешь?! Ника, ты у меня одна кровиночка, не покидай меня. Вернись, – все тише шептала мать.

***

– Чистилище? Что это? – удивленно спросила я, глядя на Профессора.

– Место, где обитают души, до того как попадают в конечный пункт назначения.

– Вы имеете в виду Рай или Ад?

– Да. Либо это просто сон, который снится Вам и мне.

Видно было, что Профессор переживает по этому поводу. Он стал собираться домой. Уже возле двери я его остановила.

– Но если мы слышим голоса, значит, с нами разговаривают. Значит, мы живы…где-то, – я образно махнула руками.

– А может, мы мертвы. И к кому-то приходят на кладбище, а к кому-то нет.

С этими словами он шутливо откланялся и ушел, оставив меня с неприятным осадком на душе. Резкий гул в голове подкосил меня, и я присела. Голос! Он снова появился.

Ника, ты у меня одна кровиночка, не покидай меня.

И снова все стихло. Никогда не смогу привыкнуть к этому Голосу. Значит, меня кто-то помнит и разговаривает, возможно, это мама, сидит где-нибудь и оплакивает меня. А я даже не помню, как она выглядит. Как бы я хотела хотя бы на мгновение оказаться дома. Только где он, этот дом?

Сзади послышались шаги, и рука Веры опустилась мне на плечо. От женщины пахло едой, и если закрыть глаза, то можно было отдаленно представить себя где-то в другом мире, далеко-далеко, с мамой на кухне, которая всегда выслушает тебя и утешит.

– Послушай, не стоит всерьез принимать слова Профессора. Не исключаю, может он и прав в чем-то. Но мы здесь. Живые, – при этом она ткнула пальцем мне в бок, что я ойкнула, – Вот видишь, ты же чувствуешь боль, значит, его теория неверна.

Глава 8

Андрей Викторович осознанно выбрал свою профессию. Так требовало его сердце. Буквально после школы несчастный случай унес жизнь его матери, и парень остался сиротой. Возможно, любого другого человека это сломило бы или озлобило, но Андрей был другим. Твердое решение – быть врачом и точка. Помогать людям и не дать семьям разрушиться. С этой мыслью он ложился и просыпался.

Он одинаково относился ко всем пациентам, держался профессионально, но когда он увидел Веронику, его сердце дрогнуло. Возможно, это жалость к больному, или неосознанный перенос ситуации с его матерью, а может просто юношеские чувства. Слишком сложный спектр чувств для молодого человека, но с того дня он все чаще и чаще стал заходить в ее палату.

А во время ночных дежурств мог сидеть с ней и молиться про себя, чтобы она сумела выкарабкаться из лап смерти. Сначала он чувствовал себя неуверенно, но с недавних пор вел с ней ночные разговоры. Рассказывал про погоду, про курьезные случаи в больнице, анекдоты. И надеялся на то, что она услышит его и откроет глаза.

– Я приду к тебе завтра, – сказал он, и впервые поцеловал ее в лоб, нежно, едва касаясь, – Спокойной ночи, Вероника!

***

Я проснулась от шума в ушах, это снова был голос. Сквозь сонное состояние уловила лишь одну фразу: «Я приду к тебе завтра». Сердце застучало быстрыми ударами, сама не зная почему, но меня взволновало это, хотя обычно я испытывала только необъяснимую тоску. Сон как рукой сняло, откладывать в долгий ящик мне не хотелось. Накинув непромокаемый плащ на халат, и схватив зонт, я быстрыми шагами отправилась к Профессору.

Он открыл не сразу, и удивленно посмотрел на меня. Представляю, какое зрелище было перед ним. Бешенный взгляд, всклокоченные мокрые волосы, красное лицо от быстрой ходьбы. Он лишь молча подвинулся, и я вошла к нему.

– Профессор, сегодня я услышала Голос!

– Насколько я помню, ты слышишь его не впервые, – несколько раздраженно заметил он.

– Да, но сегодня все по-другому.

Мужчина заинтересованно посмотрел мне в глаза, сменив гнев на милость.

– С этого момента поподробнее.

– Дело в том, что я слышу голоса, но не понимаю, кто со мной разговаривает. Чаще всего после него, у меня печальное настроение, грусть какая-то необъяснимая. А сегодня я испытала радость, даже возбуждение своего рода.

– То есть, ты хочешь сказать, это какой-то другой человек? Возможно, даже твой парень или муж, – говорил он уже скорее не мне, а сам с собой, строя догадки и гипотезы.

– Я не знаю.

Мы просидели до утра, споря о Голосах, так и не придя к единому мнению. Почему некоторые их слышат, а некоторые нет. У меня стал пропадать голос, и я махнула рукой, что пора закругляться.

Дождь на улице не прекращался, к слову он шел постоянно, это была особенность города Печали, вечная осень, и дождливая погода. Самая лучшая погода для того, чтобы сидеть дома и грустить, предаваясь своим мыслям.

Я тихонько вошла, стараясь не хлопать дверью, чтобы не разбудить Веру. Время было еще раннее, можно было еще полежать часик, но я пошла на кухню. Кофе был уже допит, когда я поняла, что Вера обычно рано просыпается. А она до сих пор не вышла из комнаты. Я подошла к двери, и приоткрыла ее. Комната была пуста.

Глава 9

Еще один день в раздумьях Сергей уже выдержать не смог. Решено было идти к Веронике сегодня. В конце концов, он мужчина, и должен сделать выбор. Дорога из одного корпуса в другой, даже при медленной ходьбе, занимала минут десять. Но для него она казалась бесконечной. С тяжелой душой он поднялся по ступеням на крыльцо, и решил оттянуть момент. Достал из куртки пачку сигарет, сомневаясь, курить или нет. Идти или нет. Сплошное или. Проехала карета скорой помощи. Он отвлекся и смотрел, как кого-то заносят вовнутрь. Закурить. Тянуть время. Почему-то он всегда был в сомнениях, неуверен в том, что он хочет. Вот и сейчас снова дилемма, которую он не мог, а может, не хотел решать.

Затягиваясь как последний раз, Сергей вздохнул, выкинул окурок и вошел в корпус. Вокруг сновали больные, медсестры, врачи, но он как будто никого не видел перед собой. Узнав, где лежит Вероника, он шел на ватных ногах. Нужная палата была все ближе и ближе. Мужчина остановился возле нее и тут услышал, что внутри кто-то разговаривает. Подойдя почти вплотную, он начал прислушиваться. Единственные, кого он хотел меньше всего сейчас видеть, это ее родители.

Знакомство их как-то не сложилось изначально. Отец лишь грозно посматривал на него, а мать накинулась, даже не поздоровавшись. Кроме обвинений, что он угробил их единственного ребенка, ничего хорошего не услышал. Возможно, это и стало поводом задуматься, а нужна ли ему Вероника, родители которой будут постоянно смотреть на него с укором.

Голос был мужской. В Сергее проснулась и заворчала ревность, даже не зная, кто находится с ней. Возможно это родственник или отец, утешал он себя. А может этот….любимый Михаил? Кулаки непроизвольно сжались. Мужчина, даже не постучавшись, вошел в палату. Возле Вероники на стуле сидел доктор, держа ее руку. Было видно, что его перебили, так как он собирался открыть рот, чтобы договорить, но он увидел Сергея.

– Извините, я, пожалуй, зайду попозже, – сказал Сергей.

– Здравствуйте. Нет-нет, проходите, я делаю обход. Вот зашел проверить. К сожалению, пока без изменений.

Сергей недоверчиво посмотрел на врача, думая, всех ли пациентов он держит за руки и душевно разговаривает. И тут в его голове появились сомнения.

– А вы, Михаил…? – он сделал вид, что забыл отчество.

– Нет, Андрей Викторович. Вы, наверное, спутали меня с другим. Хотя…,– он пытался вспомнить врача или санитара с таким именем.

– Да, возможно. Ничего страшного. Извините, мне пора, тороплюсь, – и выскочил в коридор.

Ругаясь про себя, что не сумел побыть с Вероникой, но самое главное, принять решение, ради которого он сюда шел. Момент был упущен, а настрой потерян. День прошел впустую. Он и так потерял слишком много времени. Пора выписываться, и уезжать из этого места, назад, подальше отсюда. А гипс можно и дома снять.

Глава 10

Прошел день, а Вера так и не вернулась. Я не знала, где ее искать. Ума не приложу, куда она могла уйти так рано? А может она ушла ночью, пока меня не было. День в кафе в одиночестве тянулся медленно. Пока под вечер не заглянул Профессор. Он выслушал меня, лишь качая головой. Возможно, я напрасно переживала и накручивала себя.

– А ее вещи? В комнате? Или ты не смотрела?

– Точно! Я как-то об этом не подумала. Увидела, что ее нет, и толком не посмотрела в комнате. Сейчас же и проверим.

Закрыв кафе, мы поднялись на второй этаж. Дома было темно и одиноко. Я не снимая обуви, целенаправленно направилась в комнату Веры. Включила свет, и мы начали озираться по сторонам. На стуле висела кофта, кровать так и осталась незаправленной. Все лежало на своих местах, как будто она только вышла.

– Значит, бросить все и уйти она не могла. Вон сумочка, с которой она не расстается, на тумбочке стоит. Помада, открытая возле зеркала, – обратил внимание Профессор.

– А где же тогда она?

– Предлагаю более детальный обыск.

Мы стали заглядывать во все углы, сами не зная, что ищем. Какую-то зацепку. Хоть что-то. Пусто. Только вещи и всякие мелочи. Пока мой взгляд не наткнулся на сумочку. Знаю, что не хорошо рыться в чужих вещах, но это было единственное место, где могла быть более личная информация. Единственное, что там оказалось это ручка и записная книжка. Открыв его, стало понятно, что это дневник, который она вела с тех пор как оказалась тут. Первые страницы были в основном о том, как она переживает, что оказалась тут. Какие-то истории про других жителей городка. Ничего особенного. Но мое внимание привлекли последние записи, там почерк был более размашистый и неаккуратный, как будто она торопилась.

Я уже второй день думаю о словах Профессора. А что если он прав по поводу Чистилища? Что я помню о прошлой жизни? Была ли я хорошим человеком или нет? Я каждый день себя веду правильно, возможно, Бог увидит, что я хорошая, и отправит меня в Рай. Многие слышат какие-то голоса, но я их не слышу. Но зато у меня последние дни жутко болит голова, и дрожат руки. Я думала, это пройдет, но становится только хуже. Нике не стоит знать, она и так много переживает. Не хочу, чтобы она расстраивалась лишний раз. Она стала мне родной, почти дочь. Интересно, а у меня есть дети? Любят ли они меня? И если да, почему они не говорят со мной?

Я отвлеклась от чтения. Вера ни разу не жаловалась, не грустила при мне. Всегда поддерживала меня. И я поймала себя на мысли, что за это время мы действительно сроднились. И если бы я могла, я бы обязательно ей сказала, что она хороший человек и прекрасная мать. В носу защипало, слеза покатилась по щеке. Только бы с Верой плохого ничего не случилось. Я продолжила читать.

Сегодня голова болит еще сильнее, мне хочется кричать и обхватить голову руками. Ника куда-то ушла, хорошо, что она не видит этого. Надо полежать. Боже, сделай так, чтобы это прекратилось.

Я перевернула страницу, но там больше ничего не было. Получается, что Вера никуда не уходила. Была дома, а потом…А что, собственно, потом?

– Профессор, она…, – почти пропищала я, – умерла?

– Я не знаю, Ника. Если я правильно понимаю, ее определили в какое-то другое место, лучшее или худшее, одному Богу известно.

Чтобы не упасть, я поскорее села на кровать, закрыв лицо руками. Дышать становилось все труднее и труднее. Неужели это произойдет и с нами? По коже пробежали мурашки, и мне стало холодно не только снаружи, но и внутри. Не поднимая головы, я спросила:

– А мы тоже уйдем вот так?

– Я не знаю.

– Значит, в один пасмурный день все просто исчезнет? Закончится навсегда, да?

Мужчина присел рядом со мной и прижал меня к себе, успокаивая.

– Я не знаю, Ника, не знаю.

Глава 11

Новость, которую услышал Михаил на работе, ошарашила его. Вероника попала в аварию. Столько лет он ее не видел. Ирине он не стал ничего говорить, возможно, она уже тоже слышала об этом несчастном случае. Да и не хотелось лишний раз выслушивать от нее упреки. С тех пор как у них родилась Света, она сидела дома и постоянно пилила его, что она толстая, что у него на работе много молодых и красивых девушек. Ревновала, наверное, даже к бабулям, которые сидели вечером на лавочке возле подъезда. Он старался поменьше рассказывать о работе, о своих друзьях, чтобы не спровоцировать очередной скандал дома. К Веронике она его вроде как не ревновала, но кто его знает. Сейчас жена была нестабильна, как погодные условия.

Мише было интересно, как сложилась жизнь его бывшей. Он пытался найти ее в социальных сетях, но так и не увидел среди таких же фамилий ее фото. Она просто исчезла. Да и он хорош, сам виноват. Что толку теперь жалеть? Что было, то было. По крайней мере, он так думал, когда ехал с работы домой. Руки сами повернули руль в другую сторону. И машина помчалась по улице, которая вела к больнице.

– И что я скажу? Прости меня, я так и не сумел тебя забыть? Бред какой-то.

И зачем она только сюда вернулась? Может, если бы не авария, ее имя так и не всплыло среди общих знакомых. И он бы жил дальше, как привык.

Нет, лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал. Миша добавил скорости и через несколько минут был на территории больницы. Выскочив из машины, поежился после теплого салона, схватил куртку и направился к центральному входу.

Он вошел в холл, и стал смотреть по сторонам, все еще пребывая в сомнениях, стоит ли это делать. Мимо прошел мужчина, грубо задев его плечом. Он обернулся посмотреть, кто это, но тот уже вышел. В этот момент зазвонил телефон. Михаил достал и увидел, что звонила жена. Брать или не брать? Придется срочно придумывать, почему задерживаюсь.

– Алло.

– Миша, где ты?

– Я немного задержусь на работе, надо проверить весь спортинвентарь. Ты же знаешь, такой поток клиентов был, мало ли.

На том конце возникла тишина, Ира ответила не сразу.

– Приходи поскорее, мы тебя очень ждем. Хочешь, я сегодня приготовлю на ужин твою любимую картошечку? – так печально сказала она, что Мише захотелось успокоить и обнять ее.

– Конечно. Ты знаешь, а фиг с ним, с инвентарем. В другой раз проверю, завтра например. Я скоро буду.

Закончив разговор, он с грустью посмотрел вокруг и вышел. Домой, к семье. Наверное, не судьба. Вероника, прощай! До встречи в другой жизни.

***

Сергей стоял в холле. Наконец-то, его выписали. Теперь осталось самое главное, решить, что делать. Открылась дверь, и вошел мужчина. Что-то в его внешности показалось ему знакомым. Да это же Миша! Сергей изучил все его фото «Вконтакте», знал практически все, чем он занимался. И вот он собственной персоной, перед ним.

Что же, раз от этого Миши нет никакой жизни, вот пускай он и забирает себе ее, почти инвалида. Вероника даже рада будет, если он подвинется. Пускай этот хмырь ее и выхаживает. Хватит с него!

Проходя мимо своего соперника, он не мог не позволить себе напоследок хоть какого-то реванша. Отставив плечо назад, он посильнее размахнулся им, чтобы ударить Мишу посильнее. Почти бегом вышел на улицу, и закурил. Впервые, с облегчением.

Глава 12

Прошло уже несколько дней, как исчезла Вера. Где-то в глубине души я все еще надеялась, что она вернется. Что это просто шутка или сон. Время теперь тянулось медленно, на меня напала необъяснимая хандра. Люди приходили и уходили, некоторые интересовались, почему я одна, некоторые нет. Если бы не Профессор, я бы совсем раскисла.

Меня спасали вечерние разговоры с ним. Голоса мне больше не мешали, я даже привыкла к ним. Мы строили теории по этому поводу, что существует разница между ними. Интересно, а могу ли я с ними разговаривать? Или эта связь односторонняя? Мое сердце начинало колотиться в груди, когда я слышала Его. Кто он? И почему я так реагирую на него?

Я закрыла кафе, и мы с Профессором сели за столик возле окна. Так обычно начинались наши вечерние посиделки. Горячий чай и долгие беседы, пока голос не начинал садиться от разговора.

Но сегодня я больше предавалась своим мыслям. Я откинулась на стуле и посмотрела в потолок.

– Я хочу покинуть этот мир.

Профессор резко замолчал, потому что я перебила его. Недовольно, со старческими нотками в голосе, он принялся выяснять ситуацию.

– Как Вера?

– Может быть. Эта неопределенность тяготить меня. По сути, мы как будто в подвешенном состоянии. Я хочу определиться. Либо туда, – я направила палец вверх, – либо туда.

Мои руки безвольно опустились на колени. Столько всего накопилось в душе, что хоть плачь. Но плакать было бесполезно. Профессор замолчал, лишь тяжело вздохнув.

– Ты думаешь, я не хочу этого? Я ведь, напомню, здесь довольно долго нахожусь.

– С этим я согласна. Даже не представляю, чтобы я делала на вашем месте.

– Ника, не нужно загонять себя. Это не самое плохое место, где можно было оказаться. Нас окружают хорошие люди, есть крыша над головой. Вкусный чай, – и он поднял кружку, улыбаясь мне.

– Я знаю.

Подняв свою кружку, чтобы в шутку чокнуться с Профессором, я увидела, что моя рука дрожит. Резкая слабость по всему телу, как тяжелое одеяло, опустилась на меня. Все происходило как в замедленной съемке. Кружка с содержимым летит вниз, разбиваясь на осколки. Голова тяжелеет, и паркетный пол стремительно приближается ко мне. Сквозь шум в голове, я слышу голос Профессора, и другой, внутренний, который кричит с ним в унисон.

– НИКА!!!! Ника…

***

В эту ночь Андрей Викторович заступил на дежурство не в свою смену. Вообще-то должен был работать его друг, но ему срочно нужно было уехать на пару дней. А так как Андрей был отзывчивым парнем и хорошим другом, он согласился его подменить. Обход начался как обычно, от самых тяжелых больных до случаев попроще. Проходя мимо палаты своей любимой пациентки Вероники, он остановился. Шестое чувство заставило его войти как можно быстрее.

Хрупкое тело девушки дергалось в судорогах. Датчики пищали, давление подскочило вверх. Андрей первые секунды растерялся. Детские воспоминания, так далеко запрятанные, о потерянной матери прорвались наружу. Он бросился к Веронике. Только бы не потерять ее!

– Ника!!!!

Теперь время было не на их стороне. Он начал судорожно искать телефон. Но он остался в кабинете. Разрываясь на части, остаться с девушкой или бежать за телефоном, Андрей метался по палате. Хотя он понимал, что нужно действовать. Срочно звонить Петру Борисовичу.

***

Я летела сквозь свет, такой яркий и ослепляющий, и в тоже время такой холодный. Как будто вокруг меня было Солнце. И его лучи проникали в меня, а может я сама была этим лучом. Нет ни голосов, ни шума. Только белый свет. Только я. Чувство любви и нежности наполнило меня полностью. И я была готова взорваться на миллион лучей, которые бы разнеслись по всему свету. Именно так мне хотелось поделиться своим теплом. Подарить частицу себя.

Я не знала, сколько длится этот полет, минуту, час, а может быть годы. Но мне было хорошо. Это казалось правильным. Я постепенно забывала, кто я. Забывала лица, которые окружали меня в том, неправильном мире. Я осталась одна.

Яркая вспышка. Так больно режет глаза. Я пытаюсь их закрыть руками. Но рук нет. Ведь я только частица. У меня нет тела. Нет, я не хочу туда лететь, но мой полет не замедляется. Все ярче. Я слышу далекий шум, он приближается. Не могу разобраться, этот свет мне что-то говорит. Громкость нарастает, она во мне, она часть меня. И я влетаю в этот сгусток света с единственным словом внутри меня: «Ника».

***

Прошло несколько часов борьбы за девушку, и, наконец, состояние стабилизировалось. Но Андрей не мог отпустить руку Вероники, боясь потерять. Только не сейчас, только не ее. Почему-то именно эта девушка стала ему близка, как никто другой.

После тяжелой ночи сон стал побеждать интерна. Он начал проваливаться в объятия Морфея. Ночные переживания сделали свое дело, и Андрей увидел удивительное сновидение. Перед ним стояла прекрасная Вероника в образе богини, а белоснежные крылья за ее спиной делали ее похожей на ангела, который сошел с небес. Белое длинное платье, которое светилось своей белизной, заставило молодого человека опустить глаза вниз. Не подобает простому смертному смотреть на богиню. Мужчина опустился перед ней на колени и склонил голову. Она приблизилась к нему, и опустила свою нежную руку на плечо. Андрей поднялся. Ника смотрела на него и улыбалась. Он протянул к ней свою ладонь, боясь, что она отвергнет его. Но богиня откликнулась и взяла его за руку.