В день когда я умерла…

Знаете, попав в тело младенца в осознанном состояние, я начала понимать, что забвение, на этом этапе человеческого развития – это благо.

Быть беспомощным младенцем, не способным даже перевернуться с боку на бок – очень неприятно. А еще нужно было сосать. Это оказалось не так уж просто. От этого сосания сводило щеки. Но, увы, еще месяца четыре, это будет единственная моя пища. А потом добавят прикорм, каши и т.д.

Но я старалась развивать свое тело. Довольно быстро я взяла контроль над конечностями и могла управлять своими руками и ногами, а не просто непроизвольно ими дрыгать. С шеей я тоже работала, и постепенно начала приподнимать голову. Чем очень обрадовала своих родителей, они восхищались, записывали на видео мои упражнения с поднятием головы и рассылали всем своим родственникам и друзьям.

– О, наша малышка уже держит голову – умилялась мать. – Это так удивительно, так рано, ведь ей только две недели отроду.

Мои родители говорила на немецком. И как только у меня наладился слух я начала понимать их, потому как помнила все языки, которые когда-то знала в предыдущих жизнях. Немецкий был мне знаком. Я несколько раз воплощалась в Германии.

Ах, да, я забыла представиться – в этой жизни меня назвали Мия. Мне нравилось имя, созвучное с Майей.

Меня очень угнетало состояние неподвижного бревна, поэтому переворачиваться и сидеть я научилась тоже намного раньше своих сверстников. Родители уже считали меня вундеркиндом. То ли еще будет, когда я освоюсь с речевым аппаратом. Придется притворяться, чтобы не перегнуть палку с гениальностью.

А пока что, главным моим развлечением были сны и общение с Зиго. К сожалению, случалось это общение реже, чем мне хотелось, потому что ангелам нельзя много вмешиваться в нашу жизнь. Поэтому, сеансы связи у нас случались примерно раз в 8-10 дней. Мне этого было мало и я скучала.

Игрушки меня особо не привлекали, но я их использовала для развития мелкой моторики, поэтому очень активно с ними занималась. Чем также умиляла своих родителей. И они, чтобы меня порадовать скупали игрушки в больших количествах.

Когда наконец наступил период, когда можно было начинать говорить и ходить, я стала чувствовать себя более свободной и самостоятельной.

Говорением своим, я, хоть и очень сильно сдерживалась, все равно поражала все сообщество окрестных мам. Меня даже показали врачам, как супер развитый экземпляр. На приеме я старалась побольше молчать, дабы не ляпнуть чего лишнего.

В возрасте полутора лет я приспособилась украдкой, пока мама занята какими-то бытовыми или рабочими задачами, добираться до нейтрального… эээ, гаджета, типа смартфона, представлявшего из себя тонкую пластинку, которая увеличивалась в экран различных размеров, и транслировала медиа в 2D или 3Dрежимах.

Гаджеты эти были снабжены искусственным интеллектом и были совместимы с нейроинтерфейсом – имплантом, который вживлялся в мозг. Нейтральный гаджет был как бы общим в доме и к нейроинтерфейсу подключен не был, благодаря чему, я могла им пользоваться. Гаджеты, подключенные к нейрочипу – общались исключительно только с хозяином, пока этот чип активен.

Я с интересом осваивалась с технологией и просматривала ленту новостей и всякие интересные факты из мира науки. Вникала в окружающую действительность и анализировала уровень достигнутого, за время моего отсутствия на Земле, прогресса.

Да, 67 лет не прошли даром, прогресс не стоял на месте и меня это радовало.

Но, до того уровня, что нужен мне, для воплощения моей идеи – было еще далеко.

Глава 33. Детство.

Ну, что я вам скажу, детства, как такового – у меня не было.

Ну неинтересно мне было в песочнице с трехлетками. В развивашке тоже было невыносимо скучно. После недели проведенной в развивающем классе, я продемонстрировала родителям свои навыки беглого чтения, письма, счета и логики и попросила меня туда больше не отправлять, а оставлять с няней, чтобы я могла сама заниматься тем, что мне интересно.

С родителями мне очень повезло, они у меня очень прогрессивные и лояльные. С раннего детства они относились ко мне с уважением и учитывали мое мнение. Поэтому, они согласились и не отправляли меня туда, куда я не хотела.

Внешне, я была очень похожа на себя, в своем прошлом воплощении Киры. Большие яркие карие глаза, пышные черные ресницы, очаровательные ямочки на щеках, шоколадные волнистые волосы.

Чтобы развлечь себя, с трех лет я занималась музыкой, живописью, скульптурой, танцами, языками – которых не знала из прошлых жизней. Еще я ходила на плаванье и преодолела свои страхи глубины, которые тоже имели корни в одной из моих жизней, где я погибла во время цунами.

Мои родители несказанно гордились одаренной дочерью. Они во всем поддерживали любые мои увлечения. Одним из них стал кружок робототехники и программирования ИИ – хоть что-то новое для меня.

В этот кружок принимали детей с десяти лет, но для меня, как для вундеркинда сделали исключение и взяли в пять. Несмотря на то, что я здесь была малявкой, у меня даже появились здесь друзья, с которыми мы обсуждали варианты построения алгоритмов. Вскоре, вокруг меня уже вился весь класс, так как с логикой у меня было все-же получше, чем у десятилеток и я всегда находила лучшие решения.

Еще я очень любила бывать у родителей на работе, в ЦЕРНе, и наблюдать за их экспериментами с антиматерией. Однажды, я даже подсказала родителям, как лучше стабилизировать антиматерию. Об антиматерии я немного знала по рассказам Зиго.

Главным моим другом неизменно оставался Зиго. Мы общались с ним каждую ночь, в снах, и это доставляло мне настоящую радость.

Моим «читерским» положением, похоже, никто не интересовался, я была на полном попечительстве Зиго и похоже, дополнительного контроля со стороны не было. Лишь однажды, наставники моих родителей спросили про меня Зиго. Но он им объяснил, что я просветленная, готовящаяся перейти на уровень ангела и у меня имеются проблески в памяти и озарения. Их данное объяснение моих сверхспособностей вполне удовлетворило.

Когда пришло время идти в школу, родители предложили мне на выбор два варианта – онлайн, где была возможность закончить экстерном и оффлайн школа для одаренных детей. Логичнее было бы выбрать онлайн формат, но я выбрала оффлайн, так как помнила, что должна встретиться там с Майей.

Когда я первый раз пришла в первый класс, на торжественную церемонию знакомства, я сразу же нашла ее.

Это была девочка по имени Катрин. Я узнала ее по глазам и родной ауре.

Глаза у Катрин были точно такие же, как у Майи – каре-зелёные, волосы были пшеничного цвета, кожа светлая с нежным розовым оттенком и мелкими веснушками на носу и щеках. Она была очень милой.

Я сразу взяла инициативу в свои руки, подошла к ней знакомиться и предложила дружить и сидеть за одной партой.

В школу я ходила в основном для общения с Катрин. Нового я ничего особо не получала. Даже по таким предметам как ИИ, робототехника и программирование я намного опережала сверстников, благодаря занятиям в кружке.

Катрин тоже была очень одаренной и развитой девочкой. У нее конечно было еще совсем детское мышление, но главное, она была для меня родной душой, поэтому, мне было с ней уютно и интересно.

С Катрин мы стали неразлучными подругами. Я взяла на себя роль лидера и аккуратно подталкивала подружку к ускоренному развитию. Рассказывая ей упрощенно о системе мироздания, а также о законах физики. Я потянула ее за собой в кружок робототехники. После занятий мы обязательно продолжали общение, шли к кому-нибудь в гости, чаще ко мне, так как у меня было интереснее, много всяких интересных штучек, таких как наборы юного физика или химика, роботы, компьютеры и так далее.

Родители Катрин были более консервативны чем мои, и не гнались за инновациями. Зато ее мама занималась растениями и у них был прекрасный сад. Когда мы ходили в гости к Катрин, то обязательно играли в саду, под вишневыми деревьями. Мама Катрин, фрау Эльза накрывала нам там маленький столик, угощая вкусными пирогами собственного приготовления.

Школу я закончила все-таки экстерном, в шестнадцать лет. Могла бы и раньше, но я тянула с собой Катрин, а она быстрее не могла.

Закончив школу, мы вместе с Катрин поступили в University of Geneva на факультет Квантовой физики. Мы стали самыми юными студентками факультета, за всю историю университета.

Еще учась в школе, я начала писать теоретические труды по законам пространства и принципам телепортации. Поступив в университет, я посвятила в свою работу Катрин.

Глава 34. Студентки.

В университете мне нравилось. Здесь мне было ново и интересно. Я жадно впитывала информацию, погружаясь в учебу с головой. А после занятий я занималась своим проектом по телепортации.

А еще нужно было развлекаться и тусить с сокурсниками. Мне катастрофически не хватало времени.

Иногда мы с Катрин ходили на студенческие вечеринки. Там было весело. Громкая музыка, шумная компания. Атмосфера располагала к романтике, и я с азартом отдавалась флирту. Но, дальше флирта отношения у меня не заходили. Не могу сказать, чтобы мне не хотелось или мне никто не нравился, у меня были очень симпатичные ухажеры, но… я вдруг поняла, что у меня конкретный комплекс – я думала о том, что меня увидит Зиго, и стеснялась. Ангелы, конечно, не видят нас постоянно, но могут посмотреть на нас в любой момент.

Благо у меня для всех была удобная отмазка – мне нет восемнадцати.

Я ничего не могла с этим поделать. Но через этот комплекс я не могла и не хотела перешагнуть. Не могу сказать, чтобы я сильно от этого страдала, так как, в принципе, никто не занимал моё сердце.

Да и вряд ли мне удастся полюбить кого-то в этой жизни, так как Эрик, считавшийся моей кармической второй половинкой, ушел в воплощение намного раньше меня. Это было и хорошо, ничто не будет отвлекать от науки. Быстренько выполню все задачи и вернусь к Зиго.

Зиго. Когда я думала о нем, сердце заполняло тепло и тоска. Несмотря на то, что мы общались в моих снах пару раз в неделю, я сильно скучала по нему. Я скучала по «живому» общению, по тем необыкновенным прикосновениям и обнимашкам. Скучала по его необыкновенному неземному взгляду из-под длинных ресниц, на земле не бывает таких ресниц. И не бывает таких глаз – глубоких и темных словно безграничный космос. Скучала по его красивому лицу с такими живыми эмоциями.

Мне стыдно в этом признаться… но, да – я влюблена в своего Ангела хранителя…

Вот как меня так угораздило…

У Катрин (Майи) все было в точности наоборот. С самого начала нашего студенчества она с головой окуналась в романтику. Легко увлекаясь, она полностью погружалась в отношения, пуская побоку учебу и нашу проектную деятельность. Нет, я, конечно, ее понимала, молодость, гормоны, азарт, но, все же это меня раздражало, так как эта ее отвлеченность тормозила мне работу.

Большую часть работы я итак брала на себя, но когда у тебя есть помощник, которому ты можешь делегировать часть задач – дело идет в разы быстрее.

Благо, романы Катрин были не долговечны и между ними были небольшие перерывы, в которые и вклинивалась я, со своими проектами.

Катрин легко расставалась с партнерами, быстро остывала, и чтобы разорвать отношения ей было достаточно какой-либо мелочи.

Так было со всеми, кроме Пауля. Пауль учился на два курса старше нас. Мы познакомились с ним на большом рождественском балу в стенах университета. Мы с Катрин видели его и раньше, то в коридоре, то на олимпиаде по математике. А еще слышали восхищенные вздохи о нем от сокурсниц. Пауль был красавчик, ничего не скажешь: Высокий блондин, атлетического телосложения, с яркими синими глазами и очаровательной улыбкой. Даже я на него засматривалась.

Бал был костюмированным. Мы с Катрин изображали пламя и лед. Я была пламенем, в ярко красном платье из переливающегося как огонь материала, платье было сшито из летящих лоскутов, напоминающих языки пламени.

Катрин была в бело-серебристом платье с фрактальными элементами и величественной короной на голове – ну настоящая снежная королева.

На вечеринке был объявлен конкурс за лучший костюм и нам с Катрин удалось его выиграть, благодаря фокусам с химией, ну и природного очарования конечно-же.

На демонстрации костюмов мы предстали как единый костюм «лед и пламя». Поднявшись на сцену – я вспыхнула настоящим пламенем, незаметно подожгла холодный огонь на своем подоле.

А Катрин создала снег в ладони, который стремительно увеличивался в размерах, используя полиакрилат натрия. Получилось очень эффектно. Мы произвели фурор и получили первое место на двоих.

Когда мы пожинали лавры славы в кругу своих сокурсников, к нам подошел Пауль, представился и пригласил на танец нас сразу двоих, сказав, что всю жизнь мечтал оказаться между этих двух стихий.

Было необычно и весело. Весь танец мы смеялись над остроумными шутками Пауля. А потом пошли прогуляться втроем. Он был очень учтив и осыпал нас обеих комплиментами. К кому он имеет больший интерес, мы так и не смогли понять в тот вечер. Казалось, ему были интересны мы обе. Под конец вечеринки мы обменялись телефонами и договорились на завтра сходить в кино, на премьеру долгожданного блокбастера.

После бала мы с Катрин договорились поехать ночевать ко мне. Оставшись наедине с подругой, я поняла, что Катрин просто очарована Паулем. Она была очень возбуждена и говорила о нем полночи. И ее очень огорчал и тревожил тот момент, что он не дал понять, кто из нас ему нравиться больше.

Видя волнение Катрин, я решила самоустраниться из этого треугольника. Вечером следующего дня, я сослалась на важные дела и в кино не пошла. Попросив Катрин извиниться за меня. Катрин похоже совсем не была разочарована, даже не спросила, что за дела у меня такие.

С того вечера Катрин и Пауль стали парой. Я никогда не видела, чтобы у Катрин на кого-то еще так горели глаза. Она была по-настоящему влюблена. Она буквально бредила Паулем.

Я начала подозревать, что Пауль, это кто-то из круга наших родственных душ. Но я никак не могла догадаться кто именно, по повадкам, никого не напоминал. Я хоть и была «читером» без печати забвения, но виденье доступное духовному телу было заблокирована физическим телом.

Я даже хотела попросить Зиго узнать кто такой Пауль, но потом передумала. Я, итак, много пользуюсь связями с духовным миром.

Поначалу, Пауль тоже был очень увлечен Катрин. Они встречались каждый вечер, проводили вместе все выходные.

Когда мы виделись втроем, он бросал на меня очень страстные взгляды и проявлял излишнюю тактильность, например мог приобнять меня и тому подобное. Мне это не нравилось, так как было обидно за Катрин, она ревновала, и я отстранялась. Я стала избегать совместного времяпровождения. И мне стало сильно не хватать общения с Катрин, она се время проводила со своим возлюбленным.

Так продолжалось три месяца. А потом, Пауль стал иногда где-то пропадать. Они все равно очень часто встречались, но уже не каждый день. Катрин от этого сильно страдала, изливая мне свои горести и страхи. Она начала подозревать Пауля в измене. Я ее пыталась переубедить, говоря, что у него же могут быть свои дела, друзья в конце концов. Но она была как одержимая.

– Катрин, у тебя уже какая-то зависимость, нельзя же так – сказала я ей, в момент очередных ее рыданий.

На что она обиделась, сказав, что мне не понять настоящих чувств, так как я холодная, фригидная и никого никогда не любила.

Было обидно.

Сказав это, Катрин ушла, сославшись, что ей нужно домой.

Это была первая в этой жизни наша с ней, не то, чтобы ссора, скорее размолвка.

Глава 35. Трагедия Катрин.

У нас были весенние каникулы, в университет мы не ходили. Катрин не писала и не отвечала мне целых три дня. А потом прибежала ко мне домой утром, вся в слезах. Она показала мне фото на планшете, присланное одной нашей сокурсницей, которая застукала Пауля с другой девушкой в кафе.

Вот уж тоже, удружила.

Я попыталась утешить Катрин. Эта девушка могла быть кем угодно, его кузиной, коллегой (Пауль иногда подрабатывал), в конце концов просто знакомой. Но Катрин была уверена в измене.

Я убеждала ее подождать какое-то время, не выяснять отношения, просто понаблюдать. Она согласилась.

Но не послушалась.

Она вернулась, разбудив меня среди ночи, в еще большей истерике.

Как я поняла из ее сбивчивого рассказа, она встретилась с Паулем вечером, они поехали на природу, за город. Они устроили романтический пикник, немного выпили. Под действием бокала вина Катрин все-таки не удержалась и устроила Паулю допрос с пристрастием, показав злополучное фото.

Пауль убеждал ее, что это случайное увлечение, ничего серьезного и что истинные чувства он испытывает только к ней. Но она не унималась, устроила истерику. В итоге Пауль психанул, осушил залпом целую бутылку вина (как я поняла у них их было две), затем сел за руль, хлопнул дверцей и умчался на большой скорости, оставив ее одну.

Как же бесят меня эти двое, своей глупостью. Катрин поступила глупо, закатив истерику. А Пауль и того хуже – подло бросил ее одну, еще и вне города, без транспорта. Ей пришлось вызвать беспилотное такси, чтобы добраться до моего дома.

Всю ночь мы проговорили. Уснули под утро и проспали почти до обеда.

Разбудил нас телефонный звонок мобильника Катрин. Сонная Катрин хотела не глядя сбросить вызов, но нажала на сенсор видеосвязи и вывела экран прямо посреди моей спальни.

На экране была женщина, она рыдала. Катрин тут же нервно подскочила. Я насторожилась и тоже поднялась, поздоровавшись. Это была мама Пауля, фраю Марта. Она всхлипывала, задыхалась и пыталась что-то сказать, но получалось у нее только: – «Катрин, Катрин… Пауль… Пауль…» – а дальше ее захлестывали рыдания.

На Катрин не было лица. Она пыталась спросить, что случилось.

На экране появился мужчина, похожий на Пауля, только намного старше, он обнял фрау Марту, которая, рыдая уткнулась ему в плечо.

– Катрин, – заговорил мужчина потухшим голосом, и на глазах его появились слезы – случилась ужасная трагедия… Сегодня ночью, Пауль… он почему-то отключил автопилот… не справился с управлением… и его машина вылетела с горного серпантина… он погиб… О похоронах… мы сообщим позже…

На этом мужчина отключил связь.

Катрин в ужасе вскрикнула. Вся побелела и упала в обморок.

Я тоже была выбита из колеи, данным сообщением. Мне было очень жаль, что жизнь Пауля оборвалась так рано. Но больше всего мне было жаль Катрин. И я даже не представляла, как ее утешить.

Катрин была безутешна в своем горе. Она не видела и не слышала ничего вокруг. Все мои старания и попытки ее утешить были напрасны. Она пребывала в полном трансе.

В один момент она как будто очнулась и посмотрела на меня осознано. А потом бросилась в мои объятия и запричитала – Мия, Мия, это же я виновато… Господи это все из-за меня… я не могу с этим жить… я не хочу… О господи нет… я уйду вслед за ним… я не могу без него жить…

Вот это было очень плохо. И очень меня пугало. Нет ничего хуже чувства вины. Особенно, в состоянии аффекта.

Мне нужно было срочно что-то предпринять, чтобы вытащить ее из этой бездны.

Я взяла Катрин за плечи и сильно встряхнула.

– Катрин, послушай меня! Послушай, что я тебе скажу очень внимательно. – Строго проговорила я – Никогда, ты слышишь, никогда не помышляй о самоубийстве! Сделав это, ты обнулишь себя, весь свой прогресс! Сотрешь свою душу! Ты поняла меня?! Если ты это сделаешь, ты не встретишься с Паулем. Ты его даже не вспомнишь, станешь инфузорией туфелькой. Ты поняла меня?!

– Но я не могу, Мия… не могу перенести такое горе… – сквозь рыдания произнесла Катрин.

Я встряхнула ее еще раз – Катрин, я расскажу тебе всё! Только тебе нужно успокоиться и выслушать меня внимательно. Я сейчас.

Я сбегала на кухню, принесла тройную дозу валерьянки и заставила Катрин выпить.

Минут через сорок, когда она более-менее успокоилась, я начала свой рассказ.

– Катрин, ты же помнишь, как тебя еще со школы удивляло, что я знаю ответ на любой вопрос? Я всегда все схватывала на лету. Мне не интересны были детские игры. Ты мне еще как-то сказала: «Мия, ты совсем как взрослая», помнишь? – напомнила я ей, для убедительности – Так вот, я – «читер», Катрин. Я родилась с памятью обо всех моих прошлых жизнях и о том, где мы пребываем между этими жизнями. Помнишь, мы с тобой обсуждали, что смерть – это не конец, про реинкарнации… С моей стороны это не теоретические домыслы – я знаю это наверняка.

И я рассказала ей все, о том, что мы с ней родственные души, что мы встречались уже в тысячах жизней. И что ее Пауль, скорее всего из нашей группы родственных душ, оттого то она так на него и запала. Я рассказала о духовных мирах, об уровнях развития, об ангелах и даже о моих ощущениях в утробе, о муках рождения.

Для большего эффекта я даже слегка приврала, сказав, что Пауль находиться сейчас здесь, рядом, я чувствую его присутствие. Я ничего подобного не чувствовала конечно, но догадывалась, что это вполне вероятно.

Мы очень долго с ней разговаривали. В итоге Катрин сказала, что очень хочет мне поверить, но горе затмевает все ее мысли, чувства и даже надежду. И что ей, конечно же стало бы легче, если бы она сама это все увидела и знала наверняка… А так все что я рассказала, несмотря на все уважение ко мне, вызывает у нее сомнение…

«Сама увидела…» – ну конечно же! Меня осенило. Я знала, как убедить Катрин и облегчить ее страдания, но мне понадобиться помощь.

Глава 36. Призрачная авантюра.

– Послушай, Катрин, я уверена, что Пауль хочет тебя утешить. Я попробую договориться и устроить вам свидание, – торжественно объявила я – только постарайся не отвлекать меня. Для этого мне нужно погрузиться в медитацию и связаться со своим ангелом.

Катрин утвердительно кивнула. В её затуманенных слезами глазах блеснула искорка надежды. Моя самоуверенность, похоже убедила её, что в мои слова могут оказаться правдой.

Чтож, это воодушевляло меня. Я обязана устроить им обещанное свидание.

Я зажгла свечи и начала медитацию. Но погрузиться в тишину безмыслия никак не получалось. Я была сильно перевозбуждена и не могла отогнать тревожные мысли.

Наконец мне это удалось.

– Зиго, – позвала я – Зиго, ты мне нужен… очень очень…

– Кира, ты расстроена? Что у тебя случилось? – откликнулся знакомый голос.

– О да, случилось – вздохнула я, и кратко пересказала события сегодняшнего дня.

– Теперь мне нужно спасать Катрин-Майю, я очень за неё тревожусь. Только ты можешь мне помочь – умоляюще произнесла я.

– Я? Но каким образом? – удивлённо спросил Зиго.

– Я уверена, что Пауль здесь, рядом… мне нужно… чтобы ты сделал для него призрачное воплощение – выпалила я.

Зиго ответил мне не сразу. Видимо опешил от моего предложения.

– Кира, ты вообще понимаешь, о чем ты меня просишь? – Спросил он возмущенным тоном – Во-первых, никаких душ около вас нет. Во-вторых…

– Зиго, миленький, мне очень нужно. Это очень важно! Чрезвычайно важно для меня. – Перебила его я.

– Да пойми ты, Кира, я не могу вмешиваться в дела чужих подопечных! Твоя просьба неуместна. Я ничем не могу здесь помочь – категорично заявил Зиго.

Я его конечно очень люблю, но иногда так бесит! Вот до невозможности бесит.

– Зиго, не зли меня. Не нужно все усложнять – я старалась говорить спокойно – Это я не могу общаться с чужими ангелами, у меня есть связь только с тобой. А ты находишься там. В чем проблема договориться? Ну попроси ты ангела Пауля о помощи. Мне что, нужно учить тебя навыкам коммуникации?

– Кира, да никто не согласиться на такую авантюру… – попытался отвертеться Зиго.

– Ты ещё даже не пробовал! – возмутилась я – Не беси меня!

– Послушай, этот Пауль он наверняка из нашей с Майей группы родственных душ – Продолжила я уговоры, смягчившись – Найди его ангела, поговори с ним. Попроси его сделать это, либо разрешить тебе вмешаться… Пожалуйста… у тебя все получится, я в тебя верю.

Зиго нехотя согласился. Сказав, что он попробует, но не обещает.

Мы завершили сеанс связи, договорившись встретиться чуть позже, во сне.

Я вернулась к Катрин. Она удрученно смотрела в окно, остекленевшим взглядом. Она больше не рыдала, но выглядела абсолютно опустошенной. Я не смогла ее уговорить не то-что поужинать, даже просто попить чаю. Она ничего не хотела. Беда.

Я пробовала поговорить с ней, но разговор не клеился, Катрин была безучастна, она либо игнорировала мои слова, либо отрешенно отвечала только – да и нет.

Когда легли спать, я долго не могла уснуть, чувствуя напряжение Катрин. А уснуть мне надо было, мы же договорились о встрече с Зиго. Пришлось даже прибегнуть к помощи снотворного, которое я выпросила у мамы для себя и Катрин.