скачать книгу бесплатно
Я отчаянно смотрю на Люду: «Почему она стоит…??».
– Наверно, там выпала, я скорее всего стряхнула ее с подстилки, когда мы собирались. Да. Наверно, там и осталась, – предполагает она, каменея лицом, и поджимает в обороне губы, – А ты и сама даже не вспомнила!
Секунду я сканирую отяжелевшую подругу, в её взгляде мне мерещится мстительное злорадство. Внутри меня взрывается атомный рой мыслей и эмоций, но осознаю я их, уже сорвавшись с места, когда, оставив Пятачка дальше стоять у магазина, устремляюсь ломовым бегом назад, на место отдыха новозеландских семей. Как будто от этого зависит моя жизнь. В голове поливает только одна мысль— найдется или нет?
"Только бы она была там. Только бы была. Неужели…"
Я задыхаюсь, но не сбавляю темпа: вот декоративный мостик через пруд с лебедями, вот кусочек набережной, детская площадка, сейчас деревья, деревья, теперь цветущие кусты.
«Как же это оказывается далеко!».
Вот первый пляж, еще немного по дороге, вон трейлеры, так, где-то тут. Вон дерево, под которым мы лежали, да, это оно! Я всматриваюсь в пространство с жухлой травой, где мы предавались воздушным ваннам. Нету. Нету. Где он? Где ты?!
И вдруг, как ниточку судьбы, я вижу сливающийся по цвету с жухлой травой кончик красивого плетения шнурка.
А…, ох. Я подхватываю талисман, и сжимаю в ладони. Потом к лицу. Здесь. Все, слава богу. Дыхание еще рваное, но я быстрее надеваю амулет, и он прилипает к груди. Теперь я снова целая.
Не торопясь, походкой облегчения, созерцая прекрасную округу, я возвращаюсь к Людмиле. Она ждет у магазина.
– Нашла?..
Тревога давно сползла вместе с другими эмоциями, освободив место спокойствию и благости. Понятно, что Люда не умышленно. Просто случилось так. Отлично осознаю, что своими негативными излияниями помогла спровоцировать ситуацию. Все закономерно. Надо следить за умонастроением. Но сейчас не об этом. Мне просто неохота ничего выяснять.
– Я не специально, Оля, – сдержанно произносит Люда.
– Я знаю. Все в порядке.
– Я в таком шоке была, что не могла соображать, – признается подруга. У нее красноватые припухшие веки.
– Обошлось, – закрываю тему и, глянув на расстроенного Пятака, ухмыляюсь – Мы друг друга стоим. Пошли домой, пора подкрепиться.
Из ПЗ. Как тут у вас с автостопом?
«Кто сказал, что в Южной Зеландии даже летом не жарко??» – вопрошали мы непонятно кого, обманувшего нас в интернете, когда, вытирая пот, капающий с бровей, на солнцепеке тащились пешком вдоль трассы Пиктон – Бленхейм.
«Может, конечно, лето лету рознь, – рассуждали мы, всем телом ощущая, что эта тема самая важная сейчас, – И мы все-таки находимся в северной части южного острова». А вот если бы добрались до самого южного окончания, то, наверно, узнали бы, каким бывает летний февраль в холодных широтах.
Но туда мы не добрались. И, понятно, не узнали.
А вот узнав, что от нас на Нельсон идет только один автобусный рейс в день, и он сегодня уже ушел, решили, что мы не трусы, и все равно туда пойдем. Что, собственно, в данный момент и реализовали, озабоченно прикидывая, что проезжающих машин крайне мало. Вообще.
Еще на выходе из городка редкий прохожий на дороге, в виде пожилого рабочего, сказал, что нам тогда надо добраться до Бленхейма, а оттуда автобусы точно ходят до Нельсона, и мы отлично уедем.
– А автостопом у вас как? Пользуются? Это реально?
– Ну, да, – не очень уверенно ответил мужик, – попробуйте, думаю, могут взять.
Ясно. Как свезет. И хотя мы везучие, но для реализации этого качества нужно средство, с помощью которого это материализуется. То есть автомашина. Куда возьмут. Машин не было. Просто пустая дорога. Вернее, пара пикапов прошла, но они, во-первых, не остановились, во-вторых, были не очень пригодны, и в-третьих, далее все равно свернули не в нужную сторону.
Тогда мы решили, что надо выходить совсем за город, на трассу, по которой, если что пойдет, то это уже точно будет на Бленхейм.
Прошлепав на жаре километр, навигатор нам в помощь, до пересечения последней длиннющей безлюдной улицы, с запертыми калитками в сетчатых заборах с основной дорогой, свернули направо и прошли еще немного, потому что увидели недалеко указатель на двух столбиках, где были прописаны дорогие сердцу названия Blenheim, Nelson и Christchurch.
По крайней мере теперь, стоя под темно-зеленой официальной табличкой, мы могли заранее, по максимуму улыбаясь во весь рот, для придания себе дружелюбного вида, как две контуженные лошади, издалека кивать головами проезжающим водителям и тыкать большим пальцем в нужное название. Хорошая мысль, по-моему.
Как бы то ни было, но третья машинка остановилась, и две офигенной красоты австралийские девушки, совершенно без лишних вопросов сказали «прыгайте», если устроит до Бленхейма. Еще как устроит! Вы че!
Вот подтверждение: по данным того же интернета в Австралии автостоп развит, так они и тормознули. Взяли.
В салоне кондиционээээр, музычка, вауууу. Так бы до Нельсонаааа. Девчонки такие симпатичные, с прокачанными загорелыми руками, адекватные, едем, болтаем, любуемся. Они в погреба едут в Бленхеймские, знаменитое новозеландское вино дегустировать, оказывается, это злачное место, и город весьма этим славится, а мы не знали.
Машина из проката, сами, как оказалось, из нашего будущего Сиднея, проветриться приехали сюда на несколько дней. В порядке вещей это.
Говорят, чего вам в Нельсон, пошли с нами вино пить, утром обратно увезем. Но нет, нам надо в Нельсон. Ведь завтра мы уже сваливаем в Веллингтон, хоть и вечером, но до десяти надо кровати освободить в комнатухе, пожитки собрать свои, и там же в хостеле под лестницей, где все рюкзаки выезжающих собственно и кантуются, пристроить их до вечера, и еще погулять, искупаться, посмотреть и впитать. Вот. Никак. Хоть и хочется.
В Бленхейме нас высаживают у импозантного отдельно стоящего белоснежного здания, чем-то похожего на железнодорожный вокзал. Это рядом и с туристическим центром, и с автобусным терминалом. По-моему, это кафе. Во всяком случае мы почему-то обращаем на него пристальное внимание. Может, зайдем потом.
Собственно, в этом городке все рядышком. Еще немного покумекав, как передвигаться дальше, все ж спрашиваем в кассе билеты на автобус. Умный Пятачок, быстро и здраво прикинув по времени, сказал, что самый разумный вариант подождать час автобус и нормально доехать сразу до Нельсона, чем на авось скакать по трассе. И добавляет, как в воду глядя, что приключений хватит и на обратной дороге. Наши два билета оказались последними на этот единственный дневной рейс. И я, будто получив подтверждение, что все правильно, обрадована такой удаче.
Ах, что это оказалось за кафе! Это не кафе, не только кафе с восхитительной выпечкой и пирожными качества серебряного века, но просто музей настоящий! Действительно, здесь когда-то начинали строить железную дорогу. Но не достроили, а маленький вокзал, видимо, остался.
Тут и макеты поездов, и картины-эстампы, старинные телефоны, колокольчики и прочие артефакты, изящные столики с диванами, зеркала, позолота, и два стеклянных прилавка стилизованы точно под начало прошлого века, добротные, темно-коричневого дерева с сияющими пирожными, уложенными горками на трехъярусных вазонах.
Очередной раз отдавшись нежности диванчиков, закинувшись кофейком с пирожным, мы подумали, что «на хрена нам рыбалка».
Мы согласны просидеть здесь весь день до обратного автобуса в Пик- тон. Люда говорит, что, похоже, нашла свое место на этой земле. Городок, который мы успели немного оббежать до неизбежного захода в волшебное кафе, ей нравится безумно.
Вот так и бывает, никто не знает, где твое родное окажется, и в каком месте тебя «схватит» узнавание и безусловная любовь.
Но это лирика. Ведь нам надо в Нельсон. Что мы тут, в Новую Зеландию, на диванах лежать приехали. Надо. И чуть не облобызавшись от умиления с улыбающейся нам, разнежившимся, пожилой, ах, какой стильной строгой хозяйкой, пошли совершать следующий этап.
Крисчерч, к слову – это тот город, из которого мы могли бы грамотно улетать в Австралию, если бы вспомнили название, тогда в Сантьяго.
Люда все переживает, что не вспомнила, а я все радуюсь, что мы вылетаем не из Окленда.
Нельсон город красивый, морской, зеленый, тихий, стильный и ухоженный. Зашел. Просто ненадолго. Потому как хорошего понемногу. Когда приехали, было уже далеко за обед, а как погуляли, сколь могли, так стало уже, прям скажем, к вечеру. Вылитой на нас на станции информацией по прибытию о том, что вечернего рейса не будет «ни до куда», мы решили себе настроение не портить. Опыт автостопщиков у нас уже есть. Мне так в тайне даже было немного радостно от того, что добираться на перекладных придется. Штырит меня от такого. Люда тоже, смотрю, не грустит, вот и славно. Поэтому, ознакомившись и сделав фотографии «мы были здесь», потыкавшись для приличия на заправке около автовокзала, а вдруг «прям сейчас и возьмут», направились к океану, потому что на заправке не взяли, и именно по его берегу и идет эта наша дорогая трасса номер пять.
Когда, отойдя от города по трассе километра два, уже имея справа пейзаж, напоминающий горную степь, мы решили начать активно пытаться обратить на себя внимание, то поняли, что надо было начинать раньше. Просто чтоб войти уже в ритм и не плевать вслед не остановившимся машинам с обиженным лицом.
По дороге идем, оглядываемся периодически, руку навытяжку вбок держим с большим пальцем поднятым, ну как положено бывалым. По очереди держим, потому что тяжелое это занятие.
Результата нет. Свищут мимо эти новозеландцы недоверчивые. Чего- то уже думается, может, назад вернуться, на такси уехать. Но ушли далеко, такси как самолет стоит, и вообще, возвращаться стремно.
Еще прошли пару километров, уже усиленно махая перед носом каждой, не так часто и проезжающей тачки, «твою же мать, будьте людьми», но безрезультатно.
Тут они быстро едут, чего им останавливаться.
Вдалеке заметили еще фигурки страждущих голосующих.
– О, да мы не одни! – и дойдя до небольшой стоянки на обочине, идентифицировали их как парочку бекпекеров панковского вида, только с современным уклоном.
Сначала обрадовались, а потом через пару минут сообразили, что если мы тут все вчетвером будем пытаться кого-то тормознуть, то точно на завтрашний паром опоздаем. Надо разойтись. И мы пошли вперед. Ребята были не против. Через километр дорога завернула вправо, и конкуренты остались на более выгодных позициях, Люда сказала, что нет смысла идти, надо стоят и молотить руками. Постояли, пожестикулировали всяко. Тот же эффект. Причем мне кажется, что не умеет голосовать Люда, ну вот без энтузиазма работает, а Люде кажется, что неправильный подход у меня, слишком эмоционально, отпугиваю.
А вечер-то уже в разгаре.
Вспоминаю, что хорошо любая задумка получается, когда ты бесстрастный, без мыслей и доброту излучаешь.
«Надо попробовать излучить доброту», – решаю я и начинаю приводить себя в благостное состояние медитацией.
«Я всех прощаю, день прекрасный, добрые обычные люди едут, они дышат, улыбаются закатному солнцу, у меня внутри тепло и открытость… тепло и открытость… вот милая машинка подъезжает, она имеет право не останавливаться, я просто смиренно помашу рукой, и как водитель по- чувствует, так и будет… да, вот я улыбаюсь ему светлой улыбкой… возьми нас добрый человек..». Человек смотрит на меня, вот-вот он отреагирует и! Автомобиль проскакивает мимо. Вот сука!!
С Людой соблюдаем дистанцию, она даже идет спиной вперед, не видя меня, усиленно впиваясь в глаза потенциальных спасителей.
И, понятно, когда, о чудо, одна из машин притормаживает чуть не за полкилометра, проехав по инерции дальше моей дислокации, Пятачок этого не видит. Что у нее получилось.
Машина ждет где-то впереди на обочине, пока я ошалело понимаю, что реально кто-то остановился, пока пытаюсь окликнуть Пятачка, короче, тормоз и машина, думая, что мы тут просто развлекаемся, дает газ и тает в томном предвечернем горизонте.
Гоню к отставшему Пятачку, объясняю, тот выдыхает:
– Да ты че! Серьезно? Неужели сработало?
– Ну, относительно, теперь еще не мешало бы и сесть в то, что потенциально остановится. Должны быть готовы вприпрыжку бежать к благодетелю, если такой найдется.
То ли, действительно, что-то сдвинулось в атмосфере, то ли отвлеклись и бесстрастно посмотрели на проезжающую машину, на всякий случай махнув рукой, но она остановилась. Не так далеко, как предыдущая, но все ж. Не раздумывая, маханули стометровку, решив уже взять штурмом.
Пожилой солидный мужчина немного озабоченно, но с любопытством выглядывал со своей праворульной стороны.
– Дяденька! – завопили мы, – Возьми нас, пожалуйста, Христа ради!
Он говорит:
– Вам куда?
А мы отвечаем: – Прямо! Хоть куда! Главное, начать двигаться! А так, вообще-то в Пиктон.
И с надеждой смотрим на него, а вдруг!
– Я не в Пиктон, но до заправки на отворотке на Пиктон могу подбросить. Километров двадцать.
– О, да куда хошь! Отлично.
И мы, не особо дожидаясь второго приглашения, быстрее запихнулись в машину, пока хозяин не передумал.
– О, неужели едем?
Оказалось, что товарищ нас вообще не взял бы, если б мы были реальными бекпекерами-автостопщиками. Ни хрена они тут их не уважают. Вот тебе и раз. А остановило его чистое любопытство, что две, не самые юные, прилично одетые дамы, Люда даже с ридикюлем и в шарфике, делают на пустынной трассе. Реально просто изумился товарищ. На наше счастье.
Доехали мгновенно… На повороте высадил на заправку, говорит, тут ездят, просите и прощайте. Пожелал быть здоровыми и уехал.
Пустынная заправка, пустынная трасса. Хочется сказать, что ветер беззвучно перегоняет поземку из пыли по вымершей территории.
А кто здесь нас подберет-то, если вообще никто не ездит. Вечером. Магазинчик пристанционный, правда, открыт, но тоже кажется неживым. Мы все-таки заходим туда, спрашиваем, но получаем заунывный, будто потусторонний, безличностный ответ, что сейчас почти никто не ездит и вряд ли, вряд ли…
Быстрее убираемся оттуда, стряхиваем наваждение. О, к нам повернула с большой трассы черная блестящая машинка! Подбегаем: «Возьмете? Нам туда-а…».
Не… Не идет этот транспорт в нашем направлении, только заправится и вернется на поворот, чтоб продолжить прямо, откуда свернул, непопулярное это направление. Но подбадривает – ждите, ждите, не может такого быть, чтобы никто. Только в редком случае.
Опять тишина. По трассе, которая в двухстах метрах от нас и в зоне видимости, проносятся счастливые машины, по сравнению с трафиком движения на нашей отворотной, часто.
Еще одна телега проехала мимо заправки, показав, что ей не по пути. Для себя уже решили, что поедем куда угодно, хоть до какого населенного пункта, поближе добраться, и ладно. Только чтоб, если чего, переночевать можно было. Вот чего-то ночевка в поле или на заправке, никак не греет. Сходили в туалет по очереди. Расширяем радиус брожения вокруг станции, конечно, постоянно поглядывая на отворотку, чтоб не зевнуть. Под какой-то длинной скамейкой я нахожу школьную бейсболку какого-то оболтуса Скотта. Там внутри подписано. И понимаю, что Скотту уже за нее дома оборвали уши, забираю ее себе в качестве сувенира. Меня почему-то прикалывает, что она может уехать на другой конец земли, и у нее вот такая будет судьба, и я покажу ее и расскажу об этом. Невероятно же. К тому же оказалось, что мне эта штука очень к лицу, что не так часто бывает с моим лицом и головными уборами. Ну пусть так.
Пока я удовлетворенно разглядываю себя в стекле магазина, мимо заправки пытается проехать большая красивая машина, но вдруг притормаживает и заезжает на заправку. Хм! Из авто выходит женщина и спокойно направляется в магазин. Мы непроизвольно дергаемся, как лягушка без головы, которой на лапку капнули соляной кислотой, но замираем. Такой холодной неприступностью веет от этого транспортного средства. Водитель, завидя нас, лицо пуленепробивемое изображает. Но че делать, бочком мелкими шажками приближаемся, как кот за сосиской:
– Извините, будьте любезны, не посылайте сразу, милости просим, сами мы не здешние, «страничку с пропиской отрезало поездом», надо добраться, чем богаты…
Нет, без вариантов, и едут они не до Пиктона, и никакого желания не испытывают бродяжек брать.
– Облом.
И тут Пятачок, завидев выходящую с мороженым женщину, видимо, от отчаянья, как у него бывает, вдруг кидается наперерез и быстро лопочет, отчаянно заглядывая в лицо дородной даме. Я, в качестве глухонемого приложения стоя сзади, складываю молитвенно руки и тоже с помощью страдальческой улыбки вхожу в роль кающейся Магдалины. И о, чудо! Женщина нас «видит», даже не то что с трудом, а сразу отчетливо и вполне понимает, что мы в безвыходной ситуации. И ничего против не имеет, чтоб поближе подбросить. И мужчина, ох уж эти мужчины, тоже сразу нас вдруг начинает видеть, и улыбается уже, но еще раз серьезно поясняет, что до Пиктона не довезет, просто значительно приблизит. Довезут до своего дома и высадят. Милый! Если б ты знал, что нам каждый километр в радость. Я готова запрыгать.
Мы грузимся и стартуем. О-ля-ля!! Как уютно на заднем сиденье! И тут Людок попадает в свою стихию. В смысле взять интервью. Это, наверно, для нее и было задумано. Она расспрашивает обо всем, а благодетели так счастливы поделиться и пообщаться, что через какое-то время уже констатируют, что ужас подумать, что они могли зажопиться и нас не взять. Йес!
Итак, это не муж и жена, а товарищи по бизнесу, так бывает. У них молочно-фермерский уклон, это здесь основное занятие. Видно, что дела идут хорошо, оба такие крепкие, розовощекие и упитанные. Причем абсолютно этого не стесняются, но на словах хотят похудеть, сопровождая свои «хотелки» дружным хихиканьем. Давно, видно, собираются встать на путь истинный. Разговор не замолкает. Мужчина посматривает на нас в зеркало заднего вида для более полного контакта: «Еще виноградники здесь дают доход, виноделие, то есть». Вино свое новозеландское нахваливают, говорят, что очень уважают по вечерам. А Пятачок вдруг так серьезно заявляет по-честному, что мы сейчас практически не пьем, потому что в путешествии. В кругосветном. И не переедаем. Хотя отлично знаем, что это такое. И вроде как это организму нравится.
Вот не знаю, чего она так проникновенно донесла, но ребята призадумались, потом вдруг переглянулись, и мужчина задумчиво сказал: «Слушай, может быть, и нам пить перестать каждый день? Надо попробовать». И они опять засмеялись о чем-то своем, выдавая близких и добрых друзей, почти родственников. А про путешествие слушают так внимательно и с таким детским интересом, что прям вынуждают их удивлять и удивлять. Говорят, как им тоже хотелось бы! Но, бизнес, дела не дадут. Так понятно, у кого не так-то. На всей планете структура завязания в трясине дел одинаковая.
Когда мы доезжаем до их городка, то женщину высаживаем, она отбывает в супермаркет, купить что-нибудь на ужин, а наш водитель решает нас подбросить до оживленной трассы, где странниц стопроцентно подберут.
Мы и рады.
Едем, едем, опять забалтываются они с Людмилой, а он везет и везет. Я на Люду гляну, она на меня, я пальцы скрестила на обеих руках, показываю ей, потом еще намекаю, что и на ногах такое же изобразить попытаюсь, это вместо молитвы, чтоб не сглазить, Людка ржет и тоже тихонько показывает крестики. Еще через какое-то время я пальцы уже не держу. Просто изумленно смотрю на водителя.
Мы доезжаем почти до соседнего городка, что всего в сорока километрах от вожделенного Пиктона. Наш останавливается, говорит, дальше точно не могу. Смотрим друг на друга, мы немного смущены даже. Нет, ничего он не заболтался, а сделал, как хотел.
Выходим, провожает, показывает, где попутку ловить лучше. Молчим. Потом просто обнимаемся крепко, говорим «ну, спасибо!». И это классно. Просто классно и все.
Дальнейшее уже было действительно без проблем. Через пять минут нас подбирают два молодых симпатичных парня. Канадец и англичанин, путешествуют вместе. Друзья. Тут все просто, легко – до входа в хостел. Машем в прощальном приветствии, всего вам ребята, спасибо! Удачи, любви и материального благополучия!
– А ничего мы добрались, еще и девяти нету! – довольные исходом хвалим нас мы.
Успеем в дешевую забегаловку на заброс еды сходить и на залив вечерний посмотреть с набережной.
Где я?
Проснувшись утром в комнате с задернутыми плотными шторами, темно-синего цвета, на втором ярусе кровати, секунд пять я просто не понимаю, где нахожусь.
Причем не только в каком городе, но и в какой стране. Сознание горячими судорожными прыжками перескакивает из Пуно в Пунто-Аре- нес, из Чили в Аргентину, останавливаясь на долю секунды в каждом, подброшенном насмешливой памятью эфемерном месте и, не находя подтверждающего отзвука, с тревогой устремляется дальше на поиски, пока, наконец, все составляющие не сходятся, и не становятся осязаемой реальностью: «Я в Новой Зеландии. Это Пиктон».
