Центр

 На тумбочке рядом с плюшевой рыбиной лежала старая чёрно-белая фотография. На ней удивленно подняла голову маленькая девочка с карандашом в руке.

Глава 2. РЫЦАРЬ АНТОХА

***

 Первый раз Антон убежал из реабилитационного центра месяц назад. Они с парнями сговорились сбежать, когда все сядут ужинать. Тех, кому можно было доверять, вместе с Антохой было пятеро. Шестой в последний момент отказался – испугался.

 Один из ребят придумал как открыть окно в бойлерной, только нужно было дождаться, когда рядом никого не будет. Организовали все ловко, как по нотам. Когда консультанты бросились в погоню, беглецы были уже далеко за забором. Саня, правда, сильно подвернул ногу, когда перелезал через забор. Хромает до сих пор. Их двоих с Саньком и вернули обратно. А всё потому, что обоих сдали их собственные матери. Ну, у Санька, понятно, она ему вообще жизни не даёт – и девушек всех выживает из его комнаты, и постоянно нравоучения читает, и истерики закатывает. Конечно, человек начнет спиваться, а кто бы не начал?

 А у Антона мать добрая, понимающая, с ней и по душам поговорить, и выпить можно. А всё же – сдала. Сначала обрадовалась, заплакала. И пива купила, и сигарет – Антоха упросил. Сидела с ним на кухне, подперев рукой щёку, слушала про ужасы реабилитации. И на второй день купила, Антон прямо удивился. А вечером подслушал, как она по телефону разговаривает, и понял – надо валить. Обработали ее сладкоголосые консультанты из Центра. Завтра с утра приедут за ним. Антоха накинул куртку, взял мелочь из прихожей – на пиво, и был таков!

 Подался к бывшей в соседний район, а она уже с другим сожительствует. Да, и не жалко – она Антоху старше на 12 лет и бухает как чёрт. Сели, выпили с её нынешним мужиком. Он, кстати, и проставился – мол, извиняй, братуха, случилась у нас с Людкой любовь пока тебя не было. Людка тут же сидела, помалкивала. Идти Антохе всё равно было некуда, напросился пожить у них немного, пока будет варианты искать. Четыре дня весело жили, друзья-подруги заходили, да не с пустыми руками. А на четвёртый день выкинул Людкин мужик Антоху, не пожалел бездомного. Почудилось ему с пьяных глаз, что Антоха водку заныкал, не досчитался он, видите ли, одной бутылки.

 Ну, почудилось ему, допустим, правильно. Только Антон для всех старался – припрятал на утро, на опохмел. Вот так и вышло, что хотел людям добро сделать, а в итоге шёл поздним вечером с разбитым носом и бутылкой водки. К маме шёл, а куда ещё? Думал, поговорит с ней, объяснит, что нельзя ему в Центр возвращаться, что он – вольная птица, зачахнет в клетке.

 Да только поговорить не получилось – набрался Антоха по дороге по самое не хочу. Как дошёл до кровати, как вырубился – не помнил. А проснулся уже в Центре. Оказалось, приехали за ним ночью, и перевезли бесчувственное Антохино тело обратно туда, откуда сбежал. С утра проснулся – сначала и не понял, где он. Башка трещит, разбитый нос ноет, глаз заплыл. И поправиться нечем. А похмелье страшное – он же четыре дня с Людкой и её хахалем пил без просыху, не закусывал почти.

 Встал, дошел до умывальника, сунул голову под холодную воду – немного прояснилось в мозгах. В комнатах было пусто – все, наверное, на первом этаже, читают или пишут что-нибудь. Постучал в консультантскую, зашел. Повезло Антохе, что сегодня консультант добрый был – Виталик.

– Заходи, – Виталик махнул рукой, – плохо тебе?

 Антоха только кивнул и взъерошил волосы. Виталик со стуком выставил на стол вчерашнюю бутылку водки, Антоха так и впился взглядом. В бутылке оставалось немного, но поправиться хватит.