скачать книгу бесплатно
And hides the green hill in an April shroud;
Then glut thy sorrow on a morning rose.
ЦВЕТ НАСТРОЕНИЯ СИНИЙ
Английское blue, как и французское bleu, в конечном счете являются одним и тем же словом, связанным с корнем blae- в слове blaeberry, североанглийским названием черники, которое восходит к древнегерманскому языку. Различные словосочетания с blue встречаются во многих фразах, которые относятся к депрессии и меланхолии.
Депрессия и меланхолия всегда были вокруг, но никто в Англии не называл эти чувства «feeling blue» до середины XVIII века, хотя англичане, несомненно, чувствовали подобную экзистенциальную хандру еще с начала своего существования. Слово blues является сокращением от blue devils, которые изначально были злыми демонами, наказывающими грешников. В XVIII веке люди представляли их чудовищной силой, стоящей за депрессией, а позже призраками, которых видят алкоголики в белой горячке.[24 - Что любопытно, наша «тоска зеленая» переводится на английский язык как black dog, a английские blue devils – «наша» белая горячка.] Согласно другой версии, корни «синей тоски» нужно искать в море, где синий флаг является символом траура.
When I go musing all alone,
Thinking of divers things fore-known,
When I build castles in the air,
Void of sorrow and void of fear,
Pleasing myself with phantasms sweet,
Methinks the time runs very fleet.
All my joys to this are folly,
Naught so sweet as melancholy.
When I lie waking all alone,
Recounting what I have ill done,
My thoughts on me then tyrannise,
Fear and sorrow me surprise,
Whether I tarry still or go,
Methinks the time moves very slow.
All my griefs to this are jolly,
Naught so sad as melancholy.
Роберт Бертон «Анатомия меланхолии»
На протяжении веков в различных культурах цветам часто присваивались противоположные значения. В европейских странах синий цвет означает спокойствие, безопасность, доверие, авторитет, мужественность и маскулинность. В индийской культуре он ассоциируется с Кришной и олицетворяет храбрость и силу. В Латинской Америке он олицетворяет надежду, но также и траур. В китайской культуре синий цвет символизирует бессмертие и прогресс, а также весенний сезон.
Для маори синий цвет ассоциируется с отцом неба, Рангинуи. В Африке синий – это цвет гармонии и любви, символизирующий важность мира и единения.[25 - Smith, Gwendoline. The Book of Feeling Blue: Understand and Manage Depression. Allen & Unwin; Main edition, 2023, p. 5.] Как отмечает в своей книге «Тайная жизнь цвета» Кассия Сен-Клер, «для римлян синий цвет ассоциировался с варварством: писатели того периода упоминали, что кельтские солдаты красили свои тела в синий цвет, а Плиний обвинял женщин в том, что они делают то же самое перед участием в оргиях». Ношение синего цвета в Риме ассоциировалось с трауром и несчастьем.
Традиционно в русской культуре синий цвет ассоциировался с морем, холодом и далью. Известный русский искусствовед Юрий Лотман утверждал, что в древнерусском языке синий цвет мог быть синонимом как черного, так и багрово-красного.
Если брать в целом, то в общемировой культуре ассоциации с синим цветом достаточно противоречивые. В современной западной культуре синий цвет неизменно ассоциируется с грустью, собственно, из этой экзистенциальной тоски и возникло целое музыкальное направление в джазе – блюз. Первое упоминание блюза как музыкального стиля содержится в «Мемфисском блюзе» 1912 года американского музыканта У. К. Хэнди, который позже основал собственный музыкальный лейбл и переиздал многие традиционные блюзы.
Пожалуй, самым известным произведением эпохи джаза является «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Роман является одним из самых обсуждаемых произведений искусства в истории американской литературы. Во многом из-за множества интересных деталей. Фицджеральд писал его один год, а потом еще два года редактировал. Это был выдающийся труд, но поначалу роман был встречен критиками довольно прохладно. «Великий Гэтсби» до сих пор ежегодно входит в рейтинги «худших книг за все времена». Многие критики окрестили его «пустой сказкой». Максвелл Перкинс, редактор Фицджеральда, назвал его «слишком расплывчатым». Но, скорее всего, такой и была задумка автора.
Глядя на оригинальную обложку романа, первое, на что обращаешь внимание – нереально синий цвет обложки, на которой изображено бестелесное женское лицо с грустными глазами.
Огромная масса синего оказывается горизонтом Нью-Йорка, на фоне которого можно разглядеть сверкающие огни небоскребов. Если присмотреться, то в огромных глазах можно заметить отражающиеся профили женщин в обнаженном виде. Обложка, созданная малоизвестным испанским художником-графиком Фрэнсисом Кугатом, оказала большое влияние на Фицджеральда. В переписке со своим редактором он попросил никому не отдавать обложку Кугата, поскольку уже записал ее в свою книгу. Каким именно образом он это сделал для многих по-прежнему остается загадкой.
Самое первое предположение о местонахождении символизма обложки в книге – описание Ником Каррауэем Дейзи, которую он называет «девушкой, чье бестелесное лицо плывет вдоль темных карнизов и ослепляющих вывесок» вечернего Нью-Йорка.
But above the gray land and the spasms of bleak dust which drift endlessly over it, you perceive, after a moment, the eyes of Doctor T. J. Eckleburg. The eyes of Doctor T. J. Eckleburg are blue and gigantic – their irises are one yard high. They look out of no face, but, instead, from a pair of enormous yellow spectacles which pass over a nonexistent nose. Evidently some wild wag of an oculist set them there to fatten his practice in the borough of Queens, and then sank down himself into eternal blindness, or forgot them and moved away. But his eyes, dimmed a little by many paintless days, under sun and rain, brood on over the solemn dumping ground.
Второе упоминание – в описании Фицджеральдом рекламного щита доктора Т. Дж. Эклебурга. Фицджеральд описывает глаза доктора как «голубые и гигантские – их сетчатка достигает одного ярда в высоту. Они смотрят не из лица, а из пары огромных желтых очков, которые надевают на несуществующий нос». Эти нереальные всевидящие глаза наблюдают за тем, что делают персонажи, но при этом не осуждают. Синий символизм здесь может быть приписан глазам высшей силы, он как Бог, смотрящий на все с небес.
Синий цвет отражал всю жизнь главного героя романа Джея Гэтсби. Настоящий синий оттенок – большая редкость в природе. Он как символ всего идеального и недостижимого. Многие годы селекционеры безрезультатно пытаются создать голубой георгин и никогда его не создадут, потому что это был бы идеальный идеал. Предположение, согласно которому, селекцией, скорее всего, никогда не будет возможно вывести георгин чистого голубого цвета, впервые выдвинул франко-шведский ботаник Огюстен Пирам Декандоль в 1835 году, и с тех пор идиоматическое выражение blue dahlia стало означать «что-то, чего невозможно достичь».
Синий цвет в романе является не просто символом грусти, а предвестником неминуемой трагедии. Голубая мечта Гэтсби – вернуть женщину, которую он любил всю жизнь. Тот факт, что все богатства Гэтсби не смогли принести ему счастья, а женщина его мечты на самом деле оказывается пустым миражом в пустыне, повторяется в романе неоднократно. Именно поэтому в нем так много упоминаний о синем цвете. Этот цвет является символом чистоты, потери и, самое важное, недостижимой мечты. Данным символизмом автор подчеркивает противоречие между грубой действительностью и романтичной фантазией в сознании Джея Гэтсби.
Синий цвет в романе встречается как в сеттинге, так и в многочисленных описаниях. Можно сказать, что синяя символика присуща почти всем персонажам.
I thought of Gatsby’s wonder when he first picked out the green light at the end of Daisy’s dock. He had come a long way to this blue lawn, and his dream must have seemed so close that he could hardly fail to grasp it. He did not know that it was already behind him, somewhere back in that vast obscurity beyond the city, where the dark fields of the republic rolled on under the night.
В конце романа болезненная меланхолия становится все более явной, поскольку Гэтсби осознает всю пессимистическую безысходность своего положения. Синий цвет вызывает сильную грусть не только у Гэтсби, но и у всех, к кому он прикасался. В романе этот цвет символизирует собой и настроение ностальгии главного героя, и гибельную страсть, которая в итоге стоила ему жизни.
Таким образом, синий цвет в западной культуре – это тоска по недостижимому.
ЗЕЛЕНЫЙ – ЦВЕТ НАДЕЖДЫ, А ТАКЖЕ РЕВНОСТИ И ОБИД
Зеленый цвет считается цветом жизни. Прежде всего это связано с преобладанием этого цвета в природе. Этот цвет (лат. viridis) связан с большой группой слов, обозначающих рост и даже саму жизнь. В православии зеленый цвет – символ вечной жизни.
Для мусульман зеленый – цвет живой природы, символ и священный цвет религии, а также цвет, связанный с представлением о рае. Минна, германская богиня, которая, подобно Купидону, любила стрелять в людей озорными стрелами любви, обычно носила зеленое платье.
В египетской мифологии Осирис, древнеегипетский бог-повелитель царства мертвых, обычно изображался с зеленым лицом. В западной культуре с XII века зеленый цвет стал визуально ассоциироваться с дьяволом и демоническими существами, возможно, в результате Крестовых походов и усиления антагонизма между христианами и мусульманами, для которых этот цвет был священным.
Зеленый считается цветом надежды, спокойствия, мира, природы, гармонии, удачи и молодости. Выражение «green», означающее «неопытный», использовалось в английском языке еще в Средние века. И в то же время зеленый – цвет ревности (green-eyed monster), жадности, горечи и обид. Во времена Шекспира считалось, что зеленые костюмы приносили неудачу на сцене. Это суеверие сохранялось в Англии вплоть до XIX века. «Иррациональная неприязнь к зелени, – продолжает в своей книге Сен-Клер, – возможно, передалась через Василия Кандинского, утверждавшего, что абсолютный зеленый, самый обезболивающий из всех возможных цветов, похож на жирную корову, полную здоровья, лежащую на траве и способную только жевать и созерцать мир своими глупыми, невыразительными глазами».[26 - St. Clair, Kassia. The Secret Life of Color. Penguin Books, 2017, p. 188.]
Пожалуй, одной из самых известных работ Виктора Васнецова является картина «Аленушка». Печальная девушка, сидящая у пруда с выражением застывшей невыразимой грусти в глазах. С помощью таланта художника на полотне раскрывается сложный и неоднозначный характер загадочной русской души.
Тоска зеленая! Я лучше удить рыбу буду. Или – куплю себе ружье.
Горький М. «Мать»
Томительная, невыносимая грусть девушки не соответствует ее юному возрасту. Печаль в ее глазах граничит с настоящим отчаянием. Копна растрепанных рыжих волос, небрежно ниспадающих на хрупкие плечи, темные глаза, полные невыразимой печали, образуют узнаваемый образ девушки с непростой судьбой. В Аленушке нет ничего особенного – ее образ исключительно типичен. Единственный сказочный элемент на картине – группа едва заметных ласточек, сидящих на расположенной неподалеку осине.
Весь фоновый пейзаж пронизан атмосферой грусти. Для прорисовки деталей художник намеренно использовал только оттенки зеленого: камыши, водная гладь пруда, осока, ели и даже небо выполнены в приблизительно похожей гамме. Вода в пруду темная, словно омут. Листва с молодых осин уже начинает облетать. Хмурое небо как будто говорит о надвигающемся дожде. Мрачные тона пейзажа контрастируют с ярким румянцем на лице героини, а осенняя грусть – с нежными цветами на платье.
По пейзажу нельзя точно понять, какое время года изображено на картине. Грязно-зеленый цвет воды и желтые листья на осинах говорят о начале осени, легкий короткий рукав свидетельствует скорее о середине – конце лета. Художник словно подчеркивает, что время года здесь не имеет никакого значения, потому что зеленая тоска здесь абсолютно одинакова в любое время года.
Ой, какую вы тоску зеленую развели!
Горький М. «Достигаев и другие»
В психологии зеленый цвет – символ гармонии. Он помогает быть ближе друг к другу, придает твердость, естественность, справедливость, развивает силу воли и постоянство. Считается, что зеленый цвет оказывает успокаивающее действие на нервную систему. Именно поэтому разными оттенками зеленого цвета так любили красить в свое время стены во всех общественных заведениях. Возможно, многим настолько наскучил этот «казенный» цвет, что со временем возникли неприятные ассоциации с застоем, безысходностью и беспросветной тоской. Абсолютно любая вещь может вызвать обратный эффект, если видеть ее слишком часто.
Зеленый цвет, как самый распространенный в природе, – первый кандидат в надоедливые и скучные метафоры. Можно также вспомнить подобный эффект с желтыми обоями в комнате Сони Мармеладовой в «Преступлении и наказании» Достоевского. Самый жизнерадостный цвет в романе русского классика ассоциируется с атмосферой болезненности, глубокой печали и подавленности ввиду своей вездесущности. Таким образом, зеленый цвет в русской культуре – это тоска от пресыщения увиденным. Как вы заметили, с цветами, как и почти со всем остальным, все сложно. При желании цвету можно дать любое значение, но в наших силах раскрасить будни теми красками, которыми мы захотим.
Почему в английском языке корабль женского рода?
She was a beautiful ship, in the frigate class, fashioned, not merely in her lines, but in her details, with an extreme of that loving care that Spanish builders not infrequently bestowed.
Рафаэль Сабатини «Удачи капитана Блада»
В русском языке корабль мужского рода, лодка женского, а судно – среднего. В современном английском языке сейчас нет категории рода, и по умолчанию все неодушевленные существительные обозначаются местоимением it, но до сих пор в дань многовековым традициям моряки (да и не только они) говорят о корабле в женском роде, хотя другие обозначения морских судов (skiff (ялик), wherry (барка), shallop (шлюп), submarine, dinghy (корабельная шлюпка), vessel (судно), nave (корабль), barque (барк), ark (ковчег, баржа), bark (затопленный корабль), prow (челн), keel (киль, корабль), argosy (торговое судно), warship (военный корабль), battleship (линкор) man-of-war (военный корабль, boat) рода не имеют.
Почему так?
Самое простое здесь сослаться на высокий уровень лингвистической сложности английского языка. Он развивался на протяжении многих веков, постоянно испытывая влияние большого количества других языков. Английский язык относится к германской группе языков, но бо?льшая часть его лексикона была заимствована непосредственно из латыни. Navis (греч. naus) – латинское слово, обозначающее корабль, было женского рода.
Однако, когда дело доходит до английского языка, ответы никогда не бывают слишком простыми. На самом деле английский язык заимствовал это слово из немецкого, а Schiff (старое средненемецкое skif, протогерманская основа *skipa-) в немецком языке – это существительное среднего рода.
Тенденция обращаться к кораблям в женском роде в первую очередь связана с многовековой морской традицией. Море всегда было опасным и рискованным предприятием, никто никогда не мог быть уверен, вернется ли он из очередного плавания. Поэтому из-за суеверия моряки никогда не произносили «последний» рейс. Ведь Госпожа Фортуна – дама весьма капризная… Как и все женщины.
Major Sands, conscious of his high deserts, was disposed to receive with condescension the gifts which he perceived that Fortune offered him. She could not bribe him with them into a regard for her discernment. He had seen her shower favours upon the worthless and defraud the meritorious of their just reward. And she had kept him waiting.
Рафаэль Сабатини «Черный лебедь»
Между моряками и кораблем всегда была особая связь – он был для них и любящей матерью, и любимой женщиной одновременно. Когда зародилось судоходство, находиться на борту кораблей разрешалось только мужчинам. Считалось, что женщина на судне приносит несчастье, но большинство моряков любили и восхищались женщинами, высоко ценя их материнскую роль. Корабли, как и женщины, были для моряков своего рода священным сосудом, и хотя сам корабль является неодушевленным объектом, присвоение ему женского имени помогало восполнить недостающую в долгом плавании женскую опеку.
Конечно, сравнить женщину с сосудом, чем-то типа вазы, сначала кажется очень странным, но подобная точка зрения имеет весьма интересную историческую подоплеку. Древние философы считали тело человека сосудом, наполненным Святым Духом. В пользу этой гипотезы говорит и этимология. Анатомический крестец человека на латыни называется sacrum, но до сих пор ни врачи, ни лингвисты не могут толком объяснить, в чем на самом деле заключается такая таинственная святость крестца, в честь которой он получил такое странное название. Возможно, это связано с тем, что через крестцовую кость проходят важнейшие жизненные чакры, а, возможно, это связано с уникальной особенностью женщины. В области малого таза у нее расположены органы, выполняющие детородную функцию. Она несет на себе важнейшую функцию продолжения рода – вынашивать в своей утробе и оберегать еще нерожденное дитя. Подобно тому как женщины вынашивали и оберегали своих детей, корабли оберегали моряков в море.
The Major commented upon the beauty of the vessel with the sun aslant across her yards, lending a cloud effect to the billowing canvas under which she moved; and for some time they remained there, watching her, little suspecting the doom with which her black flanks were pregnant.
Рафаэль Сабатини «Черный лебедь»
Одушевлять неодушевленные вещи кажется весьма дикой идеей, но, живя и ежедневно разговаривая на русском языке, мы уже не удивляемся женскому роду тапок и мужественности ботинка. Известный датский лингвист и признанный авторитет в области английской грамматики Отто Есперсен в своих «Основах английской грамматики» утверждал, что такие специальные гендерные маркеры могут использоваться «для того, чтобы показать особое чувство или привязанность к предмету, который, таким образом, был поднят над неодушевленной сферой».[27 - Jespersen, Otto. Essentials of English Grammar. Routledge; 1st edition, 2006, p. 150.]
В различных культурах планеты, страны, природные силы представлялись обычно как Мать-Земля, Мать-Природа и Родина, являясь символами всего животворящего и поддерживающего жизнь тысячелетиями. До 1970 года сильные разрушительные ураганы носили только женские имена, знаменуя собой всю разрушительную силу изменчивой природы, у которой часто было женское лицо.
Традиция присваивать кораблям и лодкам женскую идентичность со временем прочно укрепилась, породив множество сопутствующих понятий, например, термин «материнское судно» (большое судно, способное спускать на воду несколько меньших по размеру судов). Корабли носили множество женских обозначений как в описании самих судов, так и в их поведении на воде (чуть подробнее о морской этимологии в главе «Морские приключения»).
The trim yellow ship lay at anchor in the spacious bay of Fort Royal, which she had made her first port of call after the short run from Barbados.
Рафаэль Сабатини «Черный лебедь»
Кораблям традиционно давали женские имена с тех древних времен, когда они посвящались богиням, игравшим защитную роль.[28 - Согласно Оксфордскому словарю английского языка, самый ранний известный пример такого использования датируется 1375 годом.] Однако с небольшой поправкой – позже корабли стали называться в честь известных смертных женщин, поскольку вера в богинь к тому времени уже исчезла. Многие известные моряки называли свои корабли в честь знаменитых женщин, которые, по их мнению, помогали им в опасном путешествии: Колумб успешно пересек Атлантику на корабле «Санта-Мария», названном в честь Девы Марии, флагманский корабль Генри Моргана назывался «Королева Мэри», флагман «Виктория», которым командовал Магеллан, впервые в истории обогнул весь земной шар. Печально известный английский пират Эдвард Тич, по прозвищу Черная Борода, вошел в историю, захватив французский невольничий корабль «Конкорд», который он переименовал в «Месть королевы Анны».
And so, although he might entertain no delusive hope of ever winning her for his own, of ever even seeing her again, yet the memory of her was to abide in his soul as a bitter-sweet, purifying influence. The love that is never to be realized will often remain a man’s guiding ideal. The resolve being taken, he went actively to work. Ogeron, most accommodating of governors, advanced him money for the proper equipment of his ship the Cinco Llagas, which he renamed the Arabella. This after some little hesitation, fearful of thus setting his heart upon his sleeve. But his Barbados friends accounted it merely an expression of the ever-ready irony in which their leader dealt.
Рафаэль Сабатини «Одиссея капитана Блада»
Как и десятки других важных неодушевленных предметов, корабли сотни лет считались женскими существами, но постепенно эта традиция ожидаемо начала ломаться. В 1941 году Адольф Гитлер объявил, что к его новейшему линкору «Бисмарк» следует обращаться исключительно в мужском роде, поскольку он слишком силен и могущественен, чтобы называться она. Однако матросы корабля проигнорировали команду своего фюрера, по крайней мере, в личных письмах своим близким.
На сегодняшний момент все авторитетные американские руководства по грамматике английского языка рекомендуют не обращаться к кораблю в женском роде, советуя использовать средний род независимо от характеристик корабля и того отношения, которое отображает для экипажа подобное обращение к судну. Следуя тренду, многочисленные упоминания женского рода, до этого момента использовавшиеся во всех источниках, больше не являются в современном английском языке социально приемлемыми. Военно-морские офицеры уже перестроились к новым стандартам и все чаще склонны называть военное судно «он» из-за традиции обращения к командиру по имени его корабля. Но хотя во всех справочниках по стилю и в документах на столах больших чиновников к кораблю уже давно обращаются политкорректно, а современные мощные военные корабли уже имеют гендерно-нейтральный род, моряки старой закалки упрямо не хотят нарушать традиции и любовно обращаются к своим кораблям как к любимым женщинам. Ведь должна же хоть где-то на этой земле еще оставаться романтика.
Почему в английском языке местоимение «я» пишется с большой буквы?
But when I found my self to you was true
I lov’d my self, because my self lov’d you.
Уолтер Рэли
Англичане такие англичане… Любят превозносить себя и всегда стремятся выделять свою исключительность. Чем еще можно объяснить почему английский – единственный язык, в котором местоимение «я» пишется с большой буквы?
Буква i является одной из пяти основных гласных букв английского алфавита и, по некоторым подсчетам, является четвертой наиболее часто используемой буквой в английской печати после e, t и a. Частое употребление буквы i частично обусловлено ее местом в одной из самых распространенных форм глагола to be «is» и в окончании -ing английских причастий и герундия. Однако почему в английском языке так любят говорить о себе с большой буквы по большому счету загадка. Лингвисты и историки не всегда сходятся в этом вопросе и не могут однозначно объяснить подобную странность английского языка.
Как и всегда, свою немаловажную роль здесь сыграл элемент случайности.
РАССТАВИТЬ ВСЕ ТОЧКИ НАД I. О САМОЙ МАЛЕНЬКОЙ И САМОЙ ГОРДОЙ БУКВЕ АЛФАВИТА
Буква i была согласной в семитском алфавите и представляла гласную в греческом языке, войдя в латынь со значениями как гласной, так и согласной, а еще строчная i – самая маленькая буква алфавита. Все это было весьма существенной особенностью, которая на протяжении веков влияла на судьбу буквы i.
В Средние века буква i изначально не имела точки и писалась с маленьким диакритическим знаком, похожим на острое ударение (?), добавленным в раннем среднеанглийском языке, чтобы отличить штрих над i от идентичных штрихов соседних букв. С распространением книгопечатания штрих, как правило, был уменьшен до экономичной точки, вместе с тем войдя в историю в качестве поговорки «расставить все точки над i», имея в виду как желание обозначить любую мелкую деталь, так и докопаться до сути какой-либо сложной ситуации.
Примерно до 1000 года до н. э. десятый знак финикийского алфавита назывался йод. Как и все финикийские буквы, это была согласная, демонстрировавшая свой звук в первом звуке своего имени. Йод означало «рука и ладонь» в семитском языке, а форма буквы, немного напоминающая букву Z с перекладиной, действительно предполагала соединение локтя, запястья и руки.
В 900 году до н. э. финикийский йод был скопирован во вновь созданный еврейский алфавит для письма на этом языке. Когда греки стали копировать финикийские буквы, они переназначили несколько финикийских букв в качестве гласных букв, необходимых для письма на греческом языке. Предположительно из-за того, что звук «йод» в слове yod подразумевал гласный звук i, греки сделали согласный звук своим гласным. Звук греческой буквы был одновременно коротким i и долгим i.
Не имея связи с финикийским словом, греки изменили название буквы на йоту, звучащую более по-гречески. Следующим этапом трансформации i было выпрямление ее формы до строгой вертикальной черты для того, чтобы отличить йоту от сигмы (буквы S), которая имела начертание зигзага.
Греческие буквы того времени имели только одну форму написания.[29 - Sacks, David. Letter Perfect: The Marvelous History of Our Alphabet From A to Z. Copernicus; Crown, 2004, p. 204.] Но черта над йотой была достаточно простой и очень маленькой, из-за чего, в конце концов, она приобрела второе значение в греческом языке – что-то маленькое по размеру или, в частности, наименьший элемент в большей группе. Знакомая нам фраза «ни на йоту» (not one iota) происходит из греческого языка, а именно из Евангелия от Матфея (5:18), написанного на греческом языке в I веке н. э.
Одна черта – это не только йота эллинов, но и у евреев есть буква, называемая йод. Одной йотой, или одной чертой, символически может быть назван Иисус, поскольку в начале Его имени не только у эллинов, но и у евреев пишется йод. И одной чертой будет Иисус, содержащееся в законе Слово Божье, непреходящее, пока не исполнится все. Йотой можно было бы назвать (как Он Сам говорит), и десять заповедей закона, ибо все прейдет, а они не прейдут. Но и Сам Иисус не прейдет, и если Он и падает в землю, то падает добровольно, чтобы принести много плода. Одна йота, или одна черта, снова преодолевает все горнее и дольнее.
Евангелие от Матфея, Глава 5, стих 18
Между тем греческий алфавит приблизительно в 700 году до н. э. был скопирован этрусками, а этрусский алфавит скопировали древние римляне. Буква i со штрихом вошла в латинский алфавит как девятая буква, где и благополучно осталась.
После падения Рима в 500 году н. э. римская буква i перешла в алфавиты новых романских языков, откуда затем перешла в английский язык.
СМЕНА РЕГИСТРА, ИЛИ СВЕРСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ
Местоимение I появилось в английском языке примерно в 1150 году, происходя от древнеанглийского местоимения ic (родственного современному немецкому местоимению ich). Как местоимение I постепенно меняло свое произношение от «ee» к современному долгому звуку «i». Изначально оно вело себя скромно и почтительно, оставаясь в нижнем регистре, но к 1300 году личное местоимение, написанное строчной буквой, продолжало оставаться трудноразличимым на письме.
I am – yet what I am none cares or knows;
My friends forsake me like a memory lost:
I am the self-consumer of my woes —
