Грохот ледника. Привет из прошлого

– Ты кого здесь караулишь, деточка?

– Вы здесь живёте? Давно?

– С рождения живу тут. Я тебя заинтересовал?

– Меня интересует человек, который живёт или жил здесь лет двадцать назад.

– Дом небольшой, я тут всех знаю, и кто жил раньше и сейчас.

– Беда в том, что фамилии не знаю, но имя редкое – Глеб.

– Глебыч? Кто ж не знал Глебыча? А тебе он зачем? Ты слишком маленькая для него.

Слава богу, этот алкаш – не её отец.

– Он здесь? В какой квартире?

– Да был соседом моим, на одной лестнице жили, я даже когда-то с его мамашей роман крутил. Знаешь, кто у него мамаша была?

Лера помотала головой.

– Актриса, Элена Блеск, знаешь такую? Нет? Эх, молодое поколение, откуда тебе знать? У вас глаза, кстати, похожи.

– Он живёт здесь?

– Уехал твой Глеб, давно уже, продал квартиру, женился. По осени случайно встретил его. Шикарный мужик, но для тебя староват уже. Слушай…

Лёша сдёрнул с Леры бейсболку, и чёрные, вьющиеся волосы рассыпались по спине.

– Слушай, а не дочка ли ты? Уж больно похожа, просто одно лицо.

– Не твоё дело, – Лера выхватила у него свою кепку.

– Ну, деточка, ты пришла ко мне с вопросами, я хотел тебе помочь, а ты дерзишь.

– Где он теперь живёт?

– Не оповестил, контактов не оставил.

– Ну фамилию то ты его знаешь, сосед?

– А, ну пожалуйста, Волков Глеб Александрович, апрель 86 года выпуска.

Лера развернулась и ушла.

– Эй, а спасибо?

Она развернулась, крикнула «спасибо» и сделала реверанс.

Ну Глебыч, ну попал! Девчушка настырная, найдёт тебя и встряхнёт как следует. Вот что значит беспорядочные сексуальные связи! Будет скандал, жаль только, что он этого не увидит.

Дома Лера сразу села за компьютер. Открыв все социальные сети, поисковики, она стала искать. Аккаунтов с фотографиями на эту фамилию и имя не было, даты рождения не совпадали, страницы везде закрыты. И тут Леру щёлкнуло: этот дядька сказал, что мама у него актриса! И Лера набирает в поисковике псевдоним Елены. Лера вздрогнула, на неё с экрана смотрела женщина с её же чертами лица, только блондинка. Весь день Лера погружена в историю Элены Блеск, в её творчество, в её фильмы. Много интервью и информации приходится читать с переводчиком, в российской прессе про неё почти ничего не было написано, оно и понятно, Елена на родине не снималась. Лера находит несколько фотографий, где запечатлён сын Елены в Нью-Йорке, но на фото молодой человек всегда в очках на пол лица, в кепке или капюшоне, лица не разобрать. Лера ищет и ищет, но информацию о своём отце не находит. Зато находит множество фотографий Елены, в разных ракурсах, разных позах: одетой, полуобнажённой и совсем обнажённой. Лера видит в них себя, перекрась она волосы или надень парик, не отличишь. Господи, оказывается, она такая же шлюха, как и её бабка. Лере стало мучительно стыдно за ту вереницу парней, что у неё были, она – дрянь, падаль, ею вытирались как тряпкой. Она ёрзала в разных постелях, ей засовывали в рот члены, она делала это просто за выпивку или травку, даже особо не разглядывая лицо. Её целовали, слюнявили, трахали и даже били… Лера вдруг вскочила и побежала в душ, она налила ванну, вылила полфлакона пены и стала тереть себя мочалкой, пытаясь отмыться, содрать кожу, она рыдала, захлёбывалась, но ничего не получалось. Она такая же, как эта Элена Блеск.

Попытки найти Волкова Глеба Александровича через интернет не увенчались успехом. Лера впала в апатию, погасла, случившиеся с ней сильно отразилось на её психическом состоянии. Во сне ей всё ещё чудился Тимур, который замахивался на неё, требовал удовлетворять его всеми способами, она в ужасе просыпалась, трогала себя, не идёт ли из неё кровь. Она помнила, кровь распаляет его, увидев, что из неё вытекают капли, он становился неуправляемым, бил её и ещё сильнее насиловал. Особенно любил он это делать сзади, он так наказывал её, и боль была непереносимой. А наказывал часто, ему вечно что-то чудилось, он вцеплялся ей волосы, так что пучки оставались у него в руках, ставил раком и вгонял в неё свой страшный агрегат, разрывая её почти пополам, она выла, просила пощады, но это заводило его ещё больше. Лера сжималась в комок от страшных воспоминаний, пряталась под одеялом, будто он мог оказаться здесь, в её комнате, и тихо плакала, за стеной мама, она не даст в обиду. Был бы отец, и он защитил бы её, где ты, папа? Лера снова засыпала и видела себя во сне беременной, у неё огромный живот, ребёнок вот-вот разорвёт её, она не в силах встать, а рядом, на соседней кровати Тимур, и у него в постели проститутки, и он их трахает у неё на глазах, и они издевательски смеются, вдруг она взрывается болью, ребёнок покидает её тело, и проститутки принимают у неё роды, а Тимур, видя кровь, пытается засунуть в её разорванное, измученное родами лоно, свой член. Лера вся в поту вскакивает с кровати, её трясёт, ребёнка нет и не будет, и Тимура тоже, но больше заснуть она не в силах, боясь повторения кошмара.

Мама пыталась помочь ей, вытащить её из депрессивного состояния, водила по врачам, но ничего не помогало. Лера говорила, что с ней всё в порядке, не признавалась в кошмарах, соглашалась принимать препараты, а сама их выкидывала. Она делала всё назло и во вред себе. И только в ванной плакала и пыталась содрать кожу, она была сама себе противна.

Глава 14. Болото

Рома продолжал встречаться с Викой, она была так влюблена в него, что он волей-неволей отвечал на её чувства. Она, и правда, была милой, отзывчивой, так доверчиво отдавалась ему, когда удавалось найти постель. Но её слишком мягкий характер, готовность на всё и полное подчинение, ему приелись. Такое впечатление, что у неё не было своих желаний, чтобы он не предложил, всё её устраивало, поспорить или поссориться было совершенно не о чем. Вика всегда просила прощения, если говорила что-то не так, лезла с поцелуями, просила простить её и не сердиться. Рома сам не был скандалистом, но и такая покладистость начинала надоедать, как всё время пить один мёд, заедая пирожными. Рома часто думал о Лере, как она себя чувствует, счастлива ли? Она такая колкая, вспыльчивая, то страстная, то дерзкая, целует и тут же может послать куда подальше, а потом плакать и просить помощи. Но что теперь ему до неё, а ей до него? Она беременна и выйдет или вышла замуж за своего Тимура.

– О чём думаешь? – трясла его за руку Вика.

– О тебе, – отзывался Рома.

– Я тоже всё время о тебе думаю. Всегда, всегда!

Вика висла на его шее, и он целовал её, как без ответа оставить такой порыв?

– Знаешь, скоро день рождения папиного друга и партнёра по бизнесу, у него дом в Комарово, не хочешь поехать со мной? Отпустят родители на все выходные?

– И твои родители там будут?

– Папа точно с сестрой, мама – не знаю.

Вика захлопала в ладоши, наконец-то, она познакомится с его родственниками, какое счастье! Рома вздохнул, как хотелось бы познакомить свою семью и семью Глеба с другой девушкой.

Подъезжая к дому, Вика чуть не закричала от восторга. Шикарный дом в таком месте, хоть этот дом и не отца Ромы, но его лучшего друга, а богатые с бедными не дружат и уж точно не делят бизнес, значит, у Ромы тоже богатые родители, хоть он особо об этом и не говорит. Нет, надо ни в коем случае не отпускать этого парня! Хоть он сейчас всего лишь курьер, но это временно! Папочка не оставит сыночка ни с чем, не позволит ему бедствовать! Надо женить на себе Рому, тем более она и вправду влюблена в него, а тут ещё столько плюсов!

Рома сразу пожалел, что взял с собой Вику, она с порога накинулась на Глеба с поздравлениями. Она налетела на него с объятиями и чуть не сбила с ног, а он ей, между прочим, в отцы годится, и они не знакомы, должна же быть какая-то субординация. Глеб и сам слегка ошалел от такого порыва и переглянулся с Дианой, не понимая, что это было.

– Какая необычная внешность у друга твоего отца, – шепнула Вика Роме, – чёрные волосы и серые глаза, так красиво, никогда не видела такого сочетания.

Рому прошиб пот, а он видел. Лера. У неё точно такое же сочетание, и вообще она чем-то похожа на Глеба, раньше он не обращал на это внимание, но после слов Вики, заметил. Такие же серые глаза, улыбка с ямочками, чёрные волосы, бывают же незнакомые люди похожими друг на друга. Вот бы Глеб удивился, если бы вместо Вики сейчас приехала Лера. Рома вздохнул: нет, Лера никогда сюда не приедет, и он не познакомит её ни с Глебом, ни с отцом.

На празднике Вика из кожи вон лезла, чтобы понравиться всем и каждому, улыбалась, помогала по хозяйству, играла с детьми, постоянно суетилась, навязывалась в помощницы так, что даже всегда спокойная Диана, начала раздражаться. На сотом вопросе за последние полчаса: «Диана, чем вам помочь?», она молча улыбнулась и отошла к Глебу.

– Мне, кажется, я не нанимала девушку Ромы в прислуги.

– Успокойся, девчушка нервничает.

Глеб налил Диане вина и протянул бокал.

– Ещё один её вопрос, касаемо хозяйства, и я взорвусь. Она даже более навязчива, чем Нинок, к той я хотя бы уже привыкла.

Глеб рассмеялся:

– Точно, Нинка в молодости, банок не хватает с огурцами, но всему своё время.

– Всё тебе смешно, а мне отбиваться приходится.

Глеб прижал Диану к себе.

– Наберись терпения, наши пацаны тоже когда-нибудь приведут своих дам с нами знакомиться.

– Надеюсь, они подойдут к этому с умом.

А чуть позже Глеб спросил у Влада его мнение по поводу девушки Ромы. Глебу она совсем не понравилась, но это не его дело. Влад лишь равнодушно пожал плечами:

– Он взрослый, пусть сам решает, обычная девица, не фрик, не мужик и ладно.

– Располнеет, будет банки крутить, как Нинка, закабалит его, она уже вовсю им помыкает.

– Ничего плохого в этом не вижу, пускай. И вообще, Глебыч, нам с тобой никто и никогда не указывал, с какими девками встречаться, с чего я буду сейчас лезть к сыну с советами?

– Не особо-то он выглядит счастливым.

– Но что-то его держит рядом с ней? Не хотел бы, бросил давно.

– Вот это мне и странно. Но, конечно, это его дело.

Остаток вечера Вика продолжала досаждать Диане, пока, неся поднос, не споткнулась и не расколотила довольно дорогую посуду. Глаза сразу наполнились слезами, а вид стал такой несчастный и растерянный, что Глеб невольно ухмыльнулся.

– Я… я всё уберу, я всё возмещу.

Диана забрала у неё поднос из рук и сказала:

– Иди отдохни, деточка, ты устала, весь вечер помогаешь, без тебя уберём.

– Простите меня.

Рома почти с презрением смотрел на свою девушку, до чего ж она неуклюжая, а сейчас от стыда ещё и стала красная, как помидор.

– Идите, прогуляйтесь, – сказал Влад.

Рома позвал с ними Арину и Артемия, Вика расстроилась, что они пойдут не вдвоём, но вслух своё мнение не высказала, ей очень нужен был Роман, ссориться с ним в её планы не входило. Впрочем, она надеялась, что ночью они останутся всё-таки наедине. Так и случилось, это была их первая полноценная ночь, раньше им на ночь остаться не было возможности. А тут им предоставили целую комнату, отец не против, а Глеб только подмигнул ему. Немного покраснев от смущения, Вика закрыла дверь в их спальню. Неужели они проведут целую ночь вдвоём, и она будет спать в его объятиях, и они проснутся вместе? Вика выключила свет и нырнула в кровать. Рома отбросил телефон и прижал девушку к себе. Он выпил немного вина и вдруг в тёмной комнате, в постели, представил, что рядом с ним была не Вика, а Лера, волосы из светлых стали чёрными, более жёсткими, кожа смуглее, а глаза серыми. Не Вику, он будет сейчас любить, а Леру. И Рома впился в губы Вики так неистово, так страстно, как никогда, она застонала, но он закрыл ей рот поцелуем, чтоб не слышать голос, не нарушать иллюзию. Он жадно шарил по её телу, раньше она была худенькая, а теперь поправилась, но ничего, она его устраивает и такая. Рома навалился на неё с нетерпением, сейчас, Лерочка, сейчас, я смогу, я не буду скорострелом, тебе будет со мной хорошо.

– Лера, – хотел простонать он, но осёкся, – но поскольку «Л» уже слетело с его губ, то он произнёс:

– Люблю тебя.

И Вика вдруг заплакала от счастья, прижимаясь к нему пухленьким телом, обвивая шею руками.

– Я тоже люблю тебя! Как мне хорошо с тобой!

Но Рома снова закрыл ей рот, нет, это не Вика, это Лера. И Рома стал жадно целовать её тело, а потом, слегка прикрыв лицо подушкой, сделал ей то, что делал только той развратной Кате. Вика замерла от неожиданности, от неведанного раньше наслаждения, сначала испугалась, застеснялась, но его голова между её ног, и это так необычно, но приятно. А потом Рома, не дав ей отбросить с лица подушку, снова входит в неё, Лерочка, мне так хорошо с тобой, моё солнышко, а тебе со мной?

– Да, да, – шепчет Вика.

Твои глаза, твои волосы… Повернись спиной, но я не сделаю тебе больно, как твой изверг, я никогда не причиню тебе боль, я буду только любить тебя. Рома в каком-то полузабытьи, в полуобмороке, наконец засыпает, крепко прижимая к себе Леру. А Вика орошает слезами его грудь, думая, что все слова принадлежат ей. Утром Рома просыпается, в его объятиях – Вика. Он чуть ли не с ненавистью смотрит на неё, как некрасиво она спит, рот открыт, выпирает живот, на спине складка, на ногах сзади целлюлит, а ей ведь только восемнадцать. Что же будет дальше? Хотя Лера, наверное, тоже сейчас с животом, в котором она носит ребёнка этого Тимура.

– Ромочка, – просыпается Вика и тянется к нему.

Ну, что делать? Он же не может оттолкнуть любящую его девушку, тем более только ночью он шептал о любви, она же не знает, что эти слова были не для неё. Она ни в чём не виновата. И Рома обнимает Вику, и она подставляется ему, скоро надо вставать, а потом ехать в город, и Рома без удовольствия любит её просто потому что так надо, потому что она этого ждёт.

Диана с утра сказала, что сама со всем справится, пусть ребята погуляют, погода отличная, потом они все вместе пообедают на улице. Диане хотелось отослать помощницу подальше, она спокойно приберётся, накроет на стол, пока ребята гуляют, а Глеб и Влад пьют кофе на террасе и разбираются с какими-то рабочими вопросами. Остальные гости вчера разъехались, и можно спокойно побыть в узком кругу, лишь бы эта девочка не лезла в хозяйственные дела.

Когда вернулись Рома и Вика с остальными детьми, стол к обеду уже был накрыт, и Диана убедительно попросила не помогать ей, всё уже сделано, а убраться позже поможет домработница, а сейчас они просто насладятся обедом и славным весенним воскресным днём. Вика растерянно кивнула и села рядом с Ромой. За обедом пили лёгкое вино, Вика нервничала и бездумно прихлёбывала из бокала, Рома не пил совсем, отец попросил его сесть вечером за руль, чтобы ехать в город. Рома удивлялся, никогда он не видел, чтобы Вика столько пила, она к алкоголю была равнодушна, а тут ей наливают, и она не отказывается. А Вике просто было очень неудобно из-за разбитой посуды, из-за того, что она чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Эти люди такие богатые, такой красивый дом, Диана высокомерна, Глеб ко всему равнодушен, а отец Ромы как будто отстранён, ни одного вопроса ей не задано, кто она, кто её родители, какие у неё планы на жизнь. Вике казалось, что её здесь не приняли, хотя на самом деле это было не так, её не выспрашивали из вежливости и осознания того, что Рома к ним не обращается за советами, особо не хочет ничего говорить, значит, и не надо самим лезть. Вика к такому обращению не привыкла, поэтому вообразила себе, что она тут не к месту, у неё самой было множество шумных родственников, и за застольем все любили всё выспрашивать, рассказывать, советовать. Её родители уж точно бы засыпали Рому вопросами, узнали бы всю подноготную, вплоть до третьего поколения. Когда Вика поднялась, чтобы отлучиться в туалет, её изрядно пошатнуло, и она начала заваливаться, голова закружилась, и она стала падать, зацепившись рукой за скатерть.

– Надо было ставить одноразовую посуду, – сказал Глеб Диане.

– Да, придётся теперь разорить посудную лавку.

– Вика! – закричал Рома.

Но девушка лишь пьяно улыбалась. Глеб и Влад помогли Роме поднять Вику и усадить её.

– Что-то мне нехорошо, – сказала она.

– Давай доведу тебя до туалета, – предложил Рома.

Но до дома они не дошли, Вику стало тошнить.

– О господи, -сказала Диана.

– Да, всё приятное чувство от обеда улетучилось, – ответил Глеб.

– Эй, Роман, – крикнул Влад, – чтобы всё убрали.

Рома махнул рукой в знак согласия, продолжая придерживать Вику, пока ту рвало.

– Прости, Диана. Глебыч, давай накатим. Чувствую, что сейчас полегчает Виктории, и домой поедем.

– Не эту ли принцессу он выручал зимой?

– Не, Макс сказал, другая была, худенькая брюнетка, лица не рассмотрел, изрядно побита была.

– Молодец парень, хороших девушек себе находит.

– А не надо пить, – ответил Влад, чокаясь с Глебом.

Когда Вику усаживали в машину, она плакала и просила прощения, ей отвечали, что со всеми бывает, но она понимала, что в этом доме ей больше не бывать.

Глава 15. В яблочко

Лера восстанавливалась, жизнь понемногу возвращалась к ней, она снова стала ходить в школу, стараясь догнать одноклассников, впереди был конец учебного года, мама наняла ей репетитора, надо было подтянуть некоторые предметы. И потихоньку образ Тимура и боязнь его, стирались. Лера стала вновь встречаться с подругами, иногда посещать вечеринки, но не на дачах, поскромнее, где не было пьянок и оргий. И однажды, в одном из подпольных клубов, куда пускали подростков без предъявления документов, Лера поделилась с подругой, что ей очень нужно найти одного человека, и подруга дала подсказку:

– Слушай, у Ивана же папа какая-то шишка в органах, он может найти кого угодно, доступ есть к базе. Даже телефон президента, если нужно, отыщет.

Лера кивнула и подошла к Ивану, тот сидел у барной стойки. Она облокотилась на стойку:

– Мне сказали, что ты можешь найти контакты человека, если нужно.

Ваня сплюнул и с вожделением осмотрел Леру сверху вниз.

– Могу.

Он был ей бесконечно противен, прыщавый, тощий, одежда в пятнах. И вообще, ей все парни были противны. Ей так и казалось, что они будут поступать как Тимур, и она стала бояться парней.

– Найдёшь? ФИО есть и примерная дата рождения, нужен действующий телефон, адрес.

– Деточка, это не просто так.

– Что тебе нужно? – Леру передёрнуло.

– Аванс прямо сейчас, и завтра вся информация у тебя.

– А гарантии?

– Я, кажется, никогда никого не обманывал, спроси у наших. Идём?

Иван толкнул Леру в грязную кабинку туалета и расстегнул джинсы. Лера закрыла глаза и присела. Ивану не понадобилось много времени, получив своё, он взял у Леры данные и вышел. Леру затошнило, стало рвать, хотелось выплюнуть всё, что он оставил у неё во рту, вместе с внутренностями, чтоб ничего больше не чувствовать. Голова кружилась, на языке был мерзкий привкус мужчины, будь в этом туалете жидкое мыло, она бы вылила его себе в рот. Она так хотела завязать с этим, но ничего у неё не получилось, она шлюха, как бабка. Наконец, отрыгнув всё, что можно, она села на крышку унитаза и заплакала.

Вечер пятницы Глеб проводил за компьютером в своём домашнем кабинете. Диана была на мероприятии, мальчишки спали, можно было немного расслабиться и побыть одному. Маленький кабинет, куда влез только диван, компьютерный стол и синтезатор, был только его территорией. Сюда никто не имел права входить без разрешения, здесь он отдыхал, работал, закрывался от шума. Глеб только открыл ноутбук, как в одном из телефонных мессенджеров пришло сообщение с незнакомого аккаунта. Наверняка спам, Глеб уже было собирался заблокировать номер, как в глаза бросилось: «Здравствуйте, Глеб Александрович. Мне кажется, я ваша дочь. Так утверждает моя мама. Я родилась в августе 2010 года. Меня зовут Лера». Глеб зажмурился, открыл глаза, прочитал ещё раз, пока не дошёл смысл посыла. Вслед прилетела фотография. Он закашлялся, согнулся, с экрана смотрела девчушка с его глазами, с его чертами, удивительно похожая на его мать в молодости и на него самого. Как такое может быть? Откуда? Розыгрыш? Попытка шантажа? Лицо можно в программе нарисовать, сделать. Но кому это нужно и зачем? Глеб откинулся на кресле, мысли встревоженными птицами носились в голове, в первую секунду он усмехнулся и отмёл вероятность своего отцовства в двадцать четыре года, но затем тревожным сигналом начало закрадываться сомнение, ведь чисто гипотетически такое могло произойти, в то время у него было много сексуальных связей. Но почему девушка промолчала, если забеременела? Хотела родить от него? Это её дело. Но если родила и не сказала тогда, к чему его дёргать сейчас, через 16 лет? Первым порывом было стереть, заблокировать, ничего не знать, он уже почти нажал на блокировку, но тут осознал, что пишет не мать, а ребёнок, который ни в чём не виноват. И если он действительно её биологический отец, то нельзя отталкивать девочку-подростка, ведь она с какой-то целью отыскала его, сумела выяснить информацию, найти номер телефона, и ей что-то от него нужно.

Отправив сообщение, Лера с тревогой ждала. Её колотило мелкой дрожью. Прочитает ли? Как отреагирует? Не пошлёт ли её подальше? Сжавшись в кресле, в ожидании ответа, Лера вертела телефон и молила, чтобы пришёл ответ. Она не знала отца, что это за человек, как он воспримет новость. Ведь много лет он жил и не знал, что есть дочь, дочь, по словам мамы, очень похожая на него, и как он отнесётся к этому факту? Злой он или добрый? Агрессивный или спокойный? Мама говорила, что он был красивый и с юмором, а что сейчас? Ну почему он молчит? Лера крутит и крутит телефон, с риском выронить, и вдруг он пиликнул. Ладони мокрые и с первого раза Лере не удаётся разблокировать экран, она нервно вытирает пальцы и снова пробует, сердясь на себя и на аппарат. Наконец-то. «Привет, Лера. Кто твоя мама?». Ответил! Он ответил! Теперь надо поддержать разговор, чтобы не соскочил, Лера нажимает видеозвонок, но он сбрасывает. Возможно, ему неудобно, рядом жена или ребёнок, нельзя поступать так опрометчиво, и Лера быстро строчит ответ: «Нестерова Полина, фотограф».

Глеб сбросил видеозвонок, он не готов сейчас включать видеосвязь, сначала надо во всём разобраться, кто её мама, как она нашла его и что хочет. Нестерова Полина? Кто это? Глеб сжал голову руками. Полина, фотограф. Вспоминай, была ли в твоей жизни Полина? Наверняка была, и не одна. Столько женских лиц, тел, имён было тогда в его жизни, разве всех упомнишь? Тогда пойдём от фотографа. Девочка не зря написала профессию мамы, возможно, их встреча была связана с её профессиональной деятельностью. Но если девушка забеременела в 2009 году, какое отношение он имел к фотографам? В фотосессиях он не участвовал, бизнеса тогда не было, он учился, и с людьми этой профессии дел не имел. На документы, что ли, фотографировался, и они познакомились? Сколько вопросов и ни одного ответа… «Почему Вы молчите?» – вновь пришло сообщение. Потому что не помню ничего, глупо было спрашивать, кто мама, если в тот период он не помнил ни одну свою пассию, кроме Маши и Элл, но от них у него детей не было, это точно. «Вспоминаю», – ответил он. Что он может сказать этой девчушке? Извини, мол, я тогда менял баб как перчатки, и в этой круговерти затесалась твоя мама? Скинь фотку, может, вспомню? И то вряд ли. «Мама говорит, она снимала вас с невестой на берегу залива, потом девушки не стало, и вы встретились с мамой, она тогда не знала, что ваша невеста умерла». И Глеб побледнел. Твою мать! Точно! Было что-то. В памяти возник туманный образ стройной темноволосой девушки, кажется, и свидания у них особо не было, хотя он не помнил. Постель была, а что потом? Кажется, ничего. Он что, не предохранялся с незнакомкой? На него это не похоже, он всегда за этим следил, но, если девчушка говорит правду, значит, что-то случилось, вышла осечка. Вот это залёт. «Не отказывайте мне во встрече. Я так долго Вас искала». Зачем искала? Что подтолкнуло Полину рассказать своей дочери через 16 лет, кто настоящий отец? Может, всё же она ошиблась? Но если фотография, которую прислала девушка – реальна, то вряд ли… Глеб ещё раз внимательно посмотрел на изображение, а затем в зеркало. Глаза точно такого же оттенка, как у него, волосы, брови, это ерунда, так не бывает, подретушировала фото, чтобы заинтриговать его… Но наверное, нужно встретиться, чтобы развеять этот миф. «Хорошо, могу завтра днём, где, когда? Кидай адрес, приеду». Лера захлопала в ладоши, он согласился! И она кинула точку на карте и время, в ответ получила «Ок. Буду».

Глеб отбросил телефон. Вот это поворот событий, возможно, он стал отцом в двадцать четыре года и не знал об этом, сколько девиц его шантажировали беременностью, но всё это была ложь, попытки удержать его или женить на себе. А эта, если действительно, родила, то почему-то промолчала, надо найти её и всё разузнать, чтобы понять, как действовать дальше. В курсе ли она сама, что дочь каким-то образом отыскала его?