Ледяной Рыбак. Альтраум I

– Ви! Будь ласка, дай нашему гостю карту города и отметь там особо пару гостиниц, бань и парикмахерских. И банк. Деньги держи в банке всегда. В черте города можно расплачиваться чеком всюду – просто расписываешься и деньги перечисляются. Из города в город можно почтой посылать, но там большие проценты получаются. С другой стороны, держать свои деньги на почте – вариант, банки в разных городах друг с другом не скоординированы. Но лучше всего – выводить деньги на валютный счет и покупать игровую валюту по надобности в любом городе – хотя проценты там тоже конские. Все, Нимис, давай. Удачи! Без обид?

– Без обид, – ответил я. Что мне еще оставалось?

Глупо было бы ожидать, что мне предложат сейчас вступить в их клан, остаться жить в этом прекрасном клановом доме, научат всему… Но на самом деле не больно-то и хотелось. Самому интереснее добиваться всего.

Глава 16

Оказавшись на темной еще улице, под небом, которое лишь начинало желтеть-розоветь восходом с самого краешка, я ощутил, как страшно быть богатым. В темных углах мне мерещились тени, тянущие грязные лапы к моему кошельку. Подойдя к еще не погашенному фонарю (обычная свечка в водруженной на не очень длинный столб жестяной коробке со стеклышками), я развернул сунутую мне Ви карту. Кусочек кожи со схематичным изображением города. Очень схематичным. Набережная, штук пять улиц, несколько переулков и площадей, а большая часть карты – заштрихованные многоугольники с надписями типа Порт, Мусорный Зад, Бродиловка и Застенки. Над Застенками пером Ви было выведено «не суйся!». Ею же были отмечены крестиками и подписаны «банк», «бани», «ночлежка норм» и «ночлежка отстой».

Личная панель дрогнула – в ней появилась новая графа «Карты»

«Новая карта – добавить?»

Добавить.

Исчерканная карта исчезла, всосавшись с шипением прямо из рук в панель – я даже дернулся. Никак не могу привыкнуть жить в мире сказок. С другой стороны, к обычной реальности люди вон тоже годами приучаются, чтобы не орать до судорог при виде бабак и бибик....

В банк я то шагал спокойной, уверенной походкой человека, который вовсе не несет ночью по воровскому городу сто золотых на шее, то крался вдоль стены, когда мне казалось, что за поворотом в засаде сидят грабители – ножи звенят и поблескивают в первых лучах… а, нет, это стулья перед ресторанчиком сдвинуты в кучу и обмотаны цепью, а лязг издает вывеска «Свежие Крабы!», раскачивающаяся над входом. Надеюсь, что банк по ночам охраняет какая-нибудь стража, перекантуюсь у них на виду.

Но получилось еще лучше. Стражи не было, но банк работал – на могучей дубовой его двери висела медная табличка – «открыто». По-моему, она была приколочена, так что опции «закрыто», похоже, не предполагалось в принципе.

– «Банк Развила» приветствует вас – пробубнил клерк в черной мантии, сидящий в небольшой комнатушке за стойкой. За ним возвышалась стена, обшитая листами меди со множеством заклепок – кое-где в стене мелькали закрытые медными же заслонками оконца. Я огляделся по сторонам – это все? Как такая маленькая комната может занимать довольно-таки большое здание? Где лестницы, где вообще все?

– Индивидуальное пространство, – любезно пояснил клерк, точно расшифровав мое оглядывание. – Все для удобства посетителей и полной конфиденциальности

– Наверное, я хочу открыть у вас счет.

– Он у вас уже открыт, господин Динкан. Игровой и внешний, для вывода средств за пределы Альтраума.

– А вы знаете, что у Альтраума есть пределы? – передо мною был явный непись, и мне казалось, что искусственные интеллекты ничего не должны знать об устройстве своей вселенной – ну, чтобы не рехнуться, например.

– Безусловно знаю, иначе мне затруднительно было бы совершать через них денежные переводы. Вы всегда можете выставить здесь золото на продажу или внести с внешнего счета любую сумму для приобретения валюты Альтраума. Напоминаю вам, что хотя в мире Альтраума – единая валюта во всех государствах, некоторые общины и организации могут иметь собственные платежные средства, за подробностями обращайтесь к банкам соответствующих локаций.

– Я ничего не понял.

– Племена Зеленых Скал, например, предпочитают расплачиваться связками ушей, которые всегда можно поменять на золото Альтраума в местных отделениях банка.

– Ясно. Не думаю, что я в ближайшее время планирую посетить Зеленые Скалы.

Деньги перевел на счет, попросив выдать мне один золотой серебром и медью. Пусть тащат, гады, будем прокачивать полезные параметры.

– Желаете зарегистрировать бокс для хранения имущества?

Поняв, что передо мной ценный источник информации, мурыжил клерка не меньше часа. Да, хранение в боксе бесплатно, но объем ограничен – пять предметов. Можно хоть сто боксов завести, но каждый следующий будет дороже при покупке – первый дается бесплатно, второй – пятьдесят серебра, третий – пять золотых, четвертый – десять, дальше начинались цифры совсем уж невменяемые. Но вещи можно хранить и у себя дома. Да, в номере гостиницы тоже. Где угодно, хоть на полу, ничего не исчезнет. Из…кхм..ночного горшка исчезнет, и из мусорного ведра тоже. В этом суть мусорных ведер – чтобы вещи исчезали. Кражи из домов, увы, могут случаться, нужны охранные системы. Из банка кража не-воз-мож-на. Если оставить личные вещи вне своей территории – то да, они тоже могут исчезнуть – и обязательно исчезнут, время может быть очень разным – от часа до года, мир не стоит на месте, господин Динкан, он стирает внесенные в него изменения – выветриваются следы с песка, испаряются брошенные обертки от сладостей и трупы героев… А этой информацией, господин Динкан, я, увы, не обладаю. И это тоже вне моей компетенции. Нет, вы не можете, находясь в Ноблисе, забрать из банка вещи и деньги, оставленные в Развиле – как вы себе это представляете?

После того как клерк стал проявлять уже явные признаки нетерпения, я с сожалением разжал жвала и отвалился от него.

После чего вышел уже на почти светлую улицу и отправился по следующей отметке – в бани. С удовольствием отметил, что по соседству с баней имеется парикмахерская – висящие на вывеске ножницы и деревянные болванки в париках на витрине – это же парикмахерская? Вряд ли это место, куда ходят головы себе отрезать…

Открыты были и бани. Мужской зал и женский. Можно и в набедренной повязке мыться, приятель, это как вам угодно, хоть в шубе и сапогах. Вещи положите сюда, возьмите ключик. Зачем вам полотенца? Так обсохнете! Мыла мы вам продадим, пожалуйста, лучшее серое мыло, отменное качество, сами закупаем со скотобойни…

Да, категория заведения явно не люкс. Мне грезились какие-то мраморные залы и бассейны, но я попал в темный и туманный жаркий полуподвал с длиннющими каменными лавками и шайками – горячую и холодную воду полагалось наливать в шайки из стоящих у стены бочек – и мыться, сидя на скамье – грязная вода утекала в решетчатые стоки. В бочки с горячей водой служитель то и дело подносил большими клещами раскаленные камни – и те с шипением погружались, заставляя бочку дохнуть паром.

Пришлось купить еще и мочалку – обрастаю имуществом. Серое мыло попахивало скотобойней, но я все же попытался тощим бруском намылить спутанный войлок на башке, после чего потратил шайки три, выполаскивая липкое и пованивающее мыльное средство. На камень лавки вывалилось несколько щепок и дохлый кузнечик, и я решил считать это успехом. С краю подсел закутанный в простыню дядька с вислыми усами, непись, «Марько. Банный болтун».

– Здорово, рыжий!

– Здрасьте, – сказал я, куная голову в шайку.

– Слышал, что творится-то?

– Где творится?

– Да на озере Елаве. Появляется, там, говорят, город прямо из воды, Киж Славный, века назад потонувший. С теремами, куполами, звоном колокольным. Купцы там одни были, говорят – торги большие, лавки красным товаром полны, цены не лихие, с большим прибытком купцы вернулись. А другие поехали – да пропали. И еще поехали – и опять не вернулись… вот так-то… Солопят Тостогузый там сына среднего потерял, награду дает любому, кто весточку о родной кровиночке принесет…вот такие дела, да…

Банный болтун вздохнул, тряхнул мокрыми усами и ушлепал куда-то в пар.

«Марько предлагает принять квест «Что случилось в Киже Славном?» Побывайте в Киже Славном и узнайте судьбу среднего сына Солопята Толстогузого. Солопят Толстогузый торгует солониной в порту Развила. Внимание! Квест рассчитан на прохождение персонального подземелья группой максимум из пяти игроков. Награда – случайный предмет классовой брони.»

– Че он тебе дал? – крикнул с соседней лавки игрок, стригущий ногти на ногах кусачками устрашающего вида.

– Побывать в Киже Славном.

– Ну, охренеть! Ты ж десятый уровень, а туда раньше пятнадцатого и соваться не стоит! А мне на восемнадцатом он опять пихает копеечный квест про испорченный сыр! Я уже запарился с этим сыром!

– А что надо делать с сыром?

– Да ничего не надо. Мужик травится и просит найти лавку, в которой продают испорченный сыр. Дает собачку, с ней бегаешь по всему городу, – каждый раз в новом месте это чертов сыр! – собачка гавкает на корзину с сыром, продавец посылает пострадавшему письмо с извинениями и обещает ему скидку. Отдаешь письмо, получаешь опыт, репу и 10 серебра. Очешуеть как заводит!

– Хороший квест, – искренне сказал я.

– Ну, репу качает – и то ладно. Будем надеяться, завтра эта рыба усатая все же Киж, наконец, выдоит или Олонесь – он всего лишь раз в сутки дает квесты. Зато чистый хожу – аж скрипеть скоро буду.

– А без квеста в Киж не попасть?

– Не… Да там без квеста особо и делать нечего, как во всех обучающих инстансах, падает шлак. Вот за квест опыта жирно валят, и репутация растет, если ее кому тут надо.

– Инстансах?

– Ну! Подземелье индивидуальное, инстанс, инст… новенький что ли?

– Только что с конвейера.

– Круто. У конюшни группу на Киж ищи, туда автоматом возит телега. Только до пятнадцатого там реально тебе делать нечего – сожрут.

Сразу из бань нырнул в парикмахерскую. Десяток замызганных деревянных кресел перед ну очень маленькими тусклыми зеркалами. В одном кресле бреют игрока, клочьями волосатой пены аж пол покрыт, в другом – плетут сложные косы какой-то умеренно прекрасной неписи. Оба парикмахера – игроки, причем у одного класс «проклятый некромант» . Прямо хочется, чтобы такое тебе косички заплетало.

– Эй, ты стричься? – Из приоткрытой задней двери показалась женская головка с большой сигарой во рту. Ща подойду!

– Да вы докурите спокойно!

– Ха – эта сигара на шесть часов курения, – девушка притушила сигару о камень дорожки и убрала в инвентарь. – Дорогие, гады, и курить неудобно.

– Зачем тогда курить?

– Когда куришь, иногда параметры качаются – редко, правда, но все же

– Какие?

– В зависимости от того, что куришь – эта может накинуть агрессивности.

– А зачем нужна агрессивность?

– Чтобы врагов в клочья рвать – рррр! Кстати, о рваных клочьях – давно такой роскоши не видела. Когда последний раз стригся?

– Никогда не стригся.

– Класс! Учти, меньше, чем за два золотых, я к этому даже не прикоснусь.

– Ммм… хорошо. А вы чеки принимаете?

– А как же! И сразу предупреждаю – парикмахерка у меня всего двенадцатый, так что не обессудь.

– А это много или мало?

Девушка (Таита Тик Тори, усмиритель зверей, клан «Лед и Пламя») покрутилась, указывая на свою короткую аккуратную стрижечку – черная прядка к черной прядке лежат на голове шапочкой.

– Ты сама себя стригла? Ничего, ровно…

– А кого еще стричь, чтобы скилл прокачать? Можно, конечно, еще бегать по деревням и бесплатно стричь товарищей колхозников – что я тоже, разумеется, раньше делала, но зато своя голова всегда под рукой.

– Интересно играть парикмахером?

– Ну, ты скажешь… Хотя… че уж там. Да, я последнее время играю именно что парикмахером – вообще не до приключений стало. Достало и меня проклятье шестидесятки! Не знаешь, что это такое? Давай-ка опрокинь голову назад в тазик и лежи смирно, попробуем это сперва промыть. Так, пахнет серым дерьмом… боже, как же я эту липкую дрянь ненавижу, не отмоешь же… парень, в следующий раз идешь в бани – бери с собой нормальное мыло. У нас, кстати, тут купить можно. А что это у нас тут за ухом? Паук?! Какая прелесть! Проклятье шестидесятки, Ним, это когда ты начинаешь понимать, что средств у тебя на дальнейшее развитие нет, что требуется очень, очень много денег, чтобы покупать банки, бинты, оружие, броню и прочую лабудень. А мобы, с которых тебе еще идет опыт – уже жирные и злобные, их надо убивать долго, и обходится это дорого, и полученный лут часто не окупает те же зелья и свитки. А чтобы убивать мобов без свитков – у тебя не хватает параметров и шмоток. Хорошо если у тебя есть надежная и верная группа – где танк танкует, лекарь лечит, и вы весело с песнями и плясками качетесь, не впадая в лишние расходы. Но найти еще четырех человек, которые будут жить в Альте рядом, играть в те же дни и часы – сложно. А искать таких методом тыка по газеткам и объявам – ты будешь регулярно нарываться на неадекватов всех сортов и мастей. Ты пытаешься вступить в клан и выясняешь, что нормальным кланам даром не нужны хилые и голые шестидесятые вагоны. Некоторые, не такие нормальные, правда, могут взять. И тебя даже любезно иногда отведут в какой-нибудь скромный инст или на аренку, а ты будешь благодарно целовать старшим товарищам ноги. При этом десять процентов всех денег, которые вываливаются теперь из убитых тобою мобов, – идет в казну дорогого клана. Так, третье ведро лью, а вода все такая же чернущая. Зато теперь почти видно, какого мы красивого рыжего цвета. В мелких кланах все примерно так же, за исключением того, что у них и баффов для соклановцев, считай, нет никаких. А самая важная и выгодная часть игры – в лапках у неписей. У хитрых жадных неписей, которые дают квесты и превращают твою жизнь в большую, хотя иногда и страшную сказку. Но чтобы эти сволочи давали тебе квесты, причем не бронзовую дрянь, а хотя бы зелень, лучше серебро, а ведь есть еще алые квесты, и золото, и эпические фиолетовые, да и бриллиантовые квесты всем мерещатся в эротических снах, хотя бриллиантов за всю историю выпало всего два…

– Один – который привел к революции на азиатском материке?

– Да, «Темные тучи над Таосань».

– А какой второй?

– А второй привел к открытию Сандара – пятого континента.

– И что там, на пятом?

– Кто бы знал. Пятисотого плюс уровня чертовщина. Несколько альянсов мировых там по краешку ресурсами новыми побираются, но дальше пары десятков шагов от берега никто так и не попадал пока, там мрак, говорят, полный – в прямом и переносном смысле. Адские огни, крики грешников и чудища, которые разносят сотенный рейд из бойцов 150+ одним плевком. Так, посиди пока в полотенце, я поищу овечьи ножницы. Резать будем до плеч, думаю, колтуны снизу уже не спасти.

– Может, короче?

– Можно хоть наголо побрить, но учти, тут чем длиннее волосы – тем ты воспринимаешься знатнее и богаче.

– А лысые как?

– Богатые и знатные лысики носят красивые надушенные парики с кудрями до пояса – по крайней мере, в торжественных случаях. Итак, возвращаемся к неписям. Неписям, Ним, нужно нравиться. И это очень, очень дорого. Конечно, какой-нить бабе Клане из Засоплинска достаточно будет, что у тебя ногти почти чистые – кстати, еще за золотой я бы очень порекомендовала тебе маникюр и за два – педикюр, потому что таких когтей… Но баба Кланя максимум может поручить тебе поймать ее козу и даст тебе в награду дырявый башмак. А вот чтобы понравиться, допустим, бургомистру, имперскому чиновнику высокого ранга, местной знати – нужно из кожи вон выпрыгивать. Дарить им дорогие вина и ткани. Иметь десятки нарядов в гардеробе и обвешиваться побрякушками. Ходить на их балы, спектакли, светские рауты и ездить с ними на охоту. Тогда в один прекрасный момент барон фон Гюнце скажет тебе, «Кстати, дражайший Нимис, вспомнил я тут одну прелюбопытную и загадочную историю»– и ты получишь квест, за участие в котором любой клан первой пятисотки переводет тебе несколько десятков, а то и пару сотен тысяч зеленых хрустящих денег. За участие, скажем, в открытии Сандора альянс «Бастарды» заплатил владельцу квеста ровно двенадцать миллионов долларов, и сейчас остальные кланы кусают себе локти, что пожалели тогда таких грошей. Поэтому да, на шестидесятом-семидесятом уровне большинство героев снимают с себя кольчуги, щиты и волшебные шляпы, засучивают рукава и превращаются в шахтеров, кузнецов, ткачей, виноделов и парикмахеров. Потому что тут – доход надежней, и если ты не готов вливать реальные тысячи в игру, то стриги всяких гадов и не петюкай. Пардон, Ним, ничего личного. Ну, по воскресеньям с избранными друзьями можно сходить на аренку или поехать попинать какую дикую свинью, но все остальное время ты занимаешься крафтом, округляешь счет в банке, растешь по уровню за месяц и ждешь, когда на сто десятом тобой, может, слегка заинтересуются относительно крутые кланы. Ну, или свою профессию поднимаешь пусть не до сотни – до девяноста, тогда за тобой очередь выстроится, крафтеры кланам нужны. Правда, тогда и в клане ты будешь не драконов истреблять, а мастерить стрелы и трусы для тех, кто их истребляет… Ну, что, скажешь, ты у нас не красавчик? Взгляни-ка!!  Кстати, а ты знаешь, что если ты в реале нормально что-то умеешь, то и тут быстрее учишься? И наоборот – я теперь мужа и сына сама стригу – нормально получается. Что, надумал насчет маникюра?

Глава 17

От педикюра я все же отказался – сам отгрызу как-нибудь, кусачки куплю. Но руки мне Таита Тик Тори все же, как она сказала, «хоть в какой-то порядок» привела. Я разницы особой не заметил, но Таита предложила заглянуть в параметры и посмотреть на Привлекательность, которая теперь значилась как 5 (0+5). Тройка за пристойную прическу и двойка за маникюр. Еще меня побрили, потому что, оказывается, по щекам и под носом рыжая шерсть пробивается, – а я как-то и не заметил. Обрадовав сообщением, что эффект от прически и бритья будет держаться «дня три максимум, если при этом по болотам не валяться», Таита выкатила мне счет на пять золотых, так как я еще купил кусок розового пахучего земляничного мыла и щетку для волос.

Да, городская жизнь недешева. И в этом я еще раз убедился, когда сдуру заглянул в дверь симпатичного домика, заросшего розовыми кустами, благо перед домом стояла доска с надписью «Гостиница «У Бубуши». Хозяйка, та самая Бубуша, жизнерадостно поведала, что горячая вода будет подаваться в мой номер каждое утро, повар при гостинице – 39 уровня, а расположена гостиница так удачно, что от нее меньше минуты ходьбы до любой здешней достопримечательности. Цена – три золотых в сутки. Я сказал, что нужно еще посмотреть и подумать, и отправился к метке «ночлежка норм».

Там никаких кустов не было. Почти черный от копоти кирпич, три этажа, мусор какой-то перед входом, двери нет, в темном коридоре сидит в закутке непись мрачный с перевязанной щекой. Зато номер стоил всего 70 серебра в сутки – и я оплатил сразу за неделю вперед. Меня предупредили, что в случае неуплаты «через трое суток все твои манатки будут отправлены в банк, оттуда забрать сможешь лишь после выплаты штрафа».

– Шесть-тринадцать.

– Что «шесть-тринадцать»?

– Шестое крыло, тринадцатый номер,что непонятно?

Я не видел в этом этом здании никаких крыльев – обычный кирпичный кубик, но все же пошел по коридору туда, куда мотнул головой непись, скривившийся при этом движении. Зубы у него что ли болят?

Коридор заканчивался дверью, на которой висел большой медный руль. Нет, наверное, все-таки штурвал. Колесо с ручками. Рассмотрев штурвал, я увидел, что на каждой ручке выдавлена цифра – повернул так, чтобы шестерка встала напротив медной стрелки на стене. Щелк. Дверь открылась – передо мной коридорчик, упирающийся в пыльное узкое окно. С каждой стороны – семь дверей. Нашел номер тринадцать, толкнул – заперто. Взялся за круглую позеленевшую медную ручку – та слегка потеплела, повернулась – и вот я в своем номере. Мда, ширина – чуть больше шага. К одной стене придвинут узкий дощатый топчан, на котором – хиленький матрасик и даже на вид жесткая подушка. Одеяло почти такое же, как у меня, из коричневого войлока. На другой стене – несколько крючков, опять-таки медных. И, в общем, вся обстановка. Горшок еще из-под топчана виднеется. На окне даже занавески нет, зато на подоконнике стоит пепельница с кучками золы. Протиснулся мимо топчана к окну – ого, я на третьем этаже. Умеют они тут пространство сжимать и перекручивать. Делать в номере явно было нечего, но я все же попытался обжиться слегка. Вынул и свое одеяло, подсунул под подушку, на крюк повесил рекрутскую робу. Мыло, мочалку, кружку и щетку пристроил на подоконник. Подумал – и кружку со щеткой обратно забрал, мало ли – понадобятся, места в инвентаре, спасибо суме Катины, достаточно. Но все же номер стал казаться чуток более жилым. Спустился, получил от консьержа заверения, что вещи из номера никуда не денутся.

– А не подскажете, где тут поблизости есть магазин, в котором можно купить не очень дорогую одежду? Ну, и обувь, да… – уж больно красноречивый взгляд консьерж бросил на мои босые ноги, шлепающие по коридору.

– В магазинах все дорого. На аукцион иди. Он на площади, там, рядом.

Вход на аукцион было трудно на заметить – огромные ворота, в которые въезжали повозки, запряженные лошадьми, волами и, кажется, страусами – огромными глазастыми и ногастыми птицами раза в два крупнее меня. По широченному проходу таскали мешки, ящики и бочки, здесь высились горы свеженапиленных досок, распространяя одуряющий запах смолы, громоздились каменные глыбы, ржали и мычали животные, носились взмыленные неписи с крупными значками АН(Развил), приколотыми к груди.

– А где можно купить… – спросил я было одного, – но тот умчался, крикнув через плечо: «Покупки с другой стороны! Здесь прием и выдача крупногабаритных товаров!»

Протолкавшись между волов, стал обходить здание. Аукцион был выстроен из бледного желтого камня и покрыт зеленой крышей, где у него перед,а где зад – разобраться было невозможно, невзирая на все еще ранний час здесь всюду было людно и шумно. Зашел в другую распахнутую дверь: тут было множество окошек, в каждое из которых торчал хвост из ожидающих, я пристроился к самому куцему, но догадался расспросить стоящих спереди – оказалось, что здесь тоже только выставляют на продажу товары, а вход в залы торгов – с самой площади заходить надо, еще один поворот налево.

Зал торгов был красив и параден – панели красного дерева и из этого же дерева – трибуны аукционистов в черных фраках с длинными, до колен, фалдами. Аукционисты периодически выкрикивали всякое.

«Уникальный комплект алхимического оборудования выставлен на быстрые торги!».

«Только что прибывшая партия желтой пыли!»

«Кристалл памяти на тысячу двести единиц, до окончания торгов десять минут!»

Вокруг аукционистов толпились люди – большей частью игроки – все держали в руках и под мышками темные доски, типа грифельных, на которых в старых книжках школьники писали.

Проходивший мимо работник аукциона со стопкой таких же досок сунул мне одну. С нее свисала на веревке палочка.

Разобрался я с этой доской минут через десять. Ну, а что -удобно. Практически планшет, только писать на ней надо этой самой палочкой (каллиграфия, к счастью, тут не потребовалась). Пишешь, что надо – на доске высвечиваются списки предлагаемых позиций. Одни только названия, описания и цены, рассмотреть ничего нельзя.

Посмотрел на всякий случай сколько здесь стоят лютики и прочие ромашки. Оказывается, торговцы в Разборихе – просто сволочи и куркули! Здесь десяток ромашек продавался за 6-7 серебра! Выбрал сортировку растений «начиная от самых дорогих», с отвисшей челюстью полюбовался на кучки каких-то энцихлет едких (290 золотых пять штук) и пупырника плювачего (200 золота – 1 штука). Может, я и не заброшу травничество, да… Тем более килограмм разделанной рыбы тут продавался всего за 4 серебра – а ведь еще нужно, чтобы купили. И проценты же еще какие-то…

Набрал «дешевые ботинки», первым лотом там стояло «Простые ботинки путешественника +1 к скорости, прочность 40 из 40. (Выставлено лотов – 223). ценой всего в десять серебра. Остальное все было дороже. Выбрал купить, подтвердил покупку и сразу пришло оповещение о почте.

Также купил «Порты плотного холста усиленные, броня+2» и «Рубаха плотного холста усиленная, броня +2» . Эти вообще по девять серебра, живем!

Почта располагалась прямо напротив аукциона – тут голубь был нарисован на стене здания, выкрашенного в зеленую полоску, а внутри работали обычные люди-неписи – выдавали посылки и записывали под диктовку письма. Получив три свертка в желтоватой бумаге, перевязанные бечевкой, подошел к стенду, на котором предлагалось покупать товары почты. Несколько видов бумаги – обычной сероватой, кремовой, белой. Красивые и не очень красивые наборы для письма – особенно был хорош один: малахитовый, с лежащей между хрустальными пузатыми чернильницами бронзовой фигуркой собаки, держащей в лапах подставку для перьевых ручек, тоже малахитовых, с золотыми перьями. Цена в три тысячи золотых, правда, не радовала абсолютно. На табличке под прибором значилось «Навык каллиграфии +5». Продавались тут и персональные почтовые ящики. Самый простой жестяной стоил двести золота, но тут еще имелись серебряные и золотые.