Судьба в небесах. Книга третья. Тихие реки славян

– Когда же ты свой поганый язык прикусишь! Для нормальных людей, повторяю: у них свои дети растут, но зачатые здесь с помощью Саркофага!

– Прям в твоей постели?

– Нет, Сережа, в твоей. Для москалей я прибор туда переставлял. – Михалыч попытался закрыть фляжку, но не докрутил колпачок и задумался. – Свенельд в Киеве, конечно, знает про Саркофаг и даже валялся в нем, но вряд ли в полной мере понимает его ценность. Кагану рано еще в него лезть. И не умеют они им пользоваться. И слизняка ни разу не видели.

– А княгине сейчас сколько лет?

Монах вздрогнул от почти прямого обвинения. Хлебнул.

– Да кто здесь считает свои годы? И для нее это хорошо. Потомки назовут Святой, а не “Старой”. Она все-таки Империю с нуля выносила.

– Вы же ее любите! Пригласите еще раз в Саркофаг.

– Только в песнях любовь бывает долгою. Каждый из нас такую суматошную жизнь прожил. Теперь она дряхлая старуха. Дорогу сюда не вынесет. В Киев такую бандуру тоже нельзя тащить. И ради чего? Старое тело еще можно как-то подлатать, а вот слетевшие с катушек мозги… – Михалыч встал, отряхнулся от крошек и навязчивых мыслей. – Руслан, переставь из своего меча батарейку в робота. Он и по хозяйству поможет, и охранять нас будет.

– Да они у меня уже на ладан дышат. Пусть Лешка из своего кинжала ставит.

– Быстро вы их посадили! Я чаял вашими мечами до руды докопаться. Ее за Свапой немерено, но глубоко. Ладно, разберемся. Вы мечи свои зря не передергивайте. Экономьте энергию. Батарейки и прочий хлам раньше лета не получим. – Михалыч прислушался к бесконечной тягучей песне с низу, в которую вплетались и женские подголосья. – Мелодия еще более-менее, а слова свои напихали. Ладно, пойдемте, помянем павших.

Глава 10. ПРОБЛЕМНЫЕ ГОСТИ

34

В натопленный холл Руслан вместе с клубами тающего тумана принес беремя колотых дров. Пройдя мимо сдвинутых столов, он вывалил поленья около жаркой печи, где Лешка возился с безжизненным роботом.

– Сухие? – Лешка дернулся от громкого стука.

– Сухие. У Филиппа взял.

– Он в курсе, или опять хай поднимет?

– Этот македонский с утра на морозе наорался, теперь только шипит, – глаза Руслана постепенно привыкли к потемкам холла, и он радостно заметил: – Наш слизняк уже позеленел!

– Пока только зеленеет, – согласился с ним Алексей.

Со второго этажа спустился Сергей.

– Нет, он теперь просто бледный, но начал отхаркивать мокроты.

– Мы про робота, – уточнил Руслан. – Михалычу диагноз поставили?

– Авитаминоз, иммунодефицит и старость. Без робота и анализов точнее не получится, а без Саркофага его будет трудно вылечить.

Неожиданно робот покрылся светло-зелеными полосами и чудовищным мутным басом с дребезжанием стал напевать аккорды Бетховена в рок переделке.

– Цыц, железяка! – остановил жуткую музыку Руслан.

– Он решил, что мы хотим послушать песню, – пояснил Лешка.

– Музыкальный автомат нам пока не нужен. Выжимай из него мед эксперта. – Руслан подкинул пару поленьев в печь. – И как раньше люди сами себя лечили? А теперь без роботов “трудно”.

– Так миллионы недолеченных больных при этом дохли, – напомнил товарищам Лешка. – А нас тут всего четверо.

– И мы все умрем! – выдал с безмерной горечью слизняк и опять позеленел.

– И этот нахватался пессимизма, – безнадежно махнул рукой Руслан. – Главное, чтобы Филипп никаких древних шаманок больше не таскал. Не пускайте их, а то затравят старика.

– Пока робот не прочухался, кота бы лечебного Михалычу подсунуть. – Сергей уселся верхом на лавку, как на коня.

– И собаки сторожевые нужны.

– Не люблю этих пустобрешек. – Руслан присел рядом на табурет.

– Не надо здесь свои фобии выставлять. Собаки не росомахи, они своим хозяевам веками жизнь спасали. Мой род не прервался только потому, что у матери прадеда сторожевой пес был.

– Расскажешь? – Лешка от любопытства засучил ногами.

Сергей переглянулся с Русланом, но решил поделиться старой семейной историей.

– Владимиру лет пять тогда было… и жили они под Сталинградом, в доме его бабушки. Однажды утром он увидел, как на улице за штакетником блестят немецкие каски. Какие у наших солдат бывают, он знал. Его отец летом прибегал из части на ночь. Без ружья, но с каской. Город тогда начали сильно бомбить.

– Налеты на Сталинград в августе сорок второго?

– Скорее всего. Потому что отец поутру сильно ругался с его мамой и с бабушкой. Он хотел, чтобы они ушли за Волгу к его родне. – Сергей подался вперед, вцепившись в лавку. – Две бабы с дитем и через Волгу… не смогли.

– Да их там и не пускали… по приказу. – Лешка хотел озвучить номер приказа, но передумал.

– И вот пришли немцы. Во двор заходили медленно, с опаской. Собака начала на них лаять. Мать с бабкой кинулись прятать козу и свинку… кто ж думал. А Володя успел рассмотреть этих озверевших душегубов и быстро заполз в собачью будку. Пес тоже понял: пришли твари с ружьями. Залез в будку и прикрыл собой ребенка. – Сергей сглотнул, посмотрел на внимательного пацана и пропустил часть трагической истории. – Когда фрицы из дома тащили тело бабушки за ноги, ее голова стучала о каждую ступеньку крыльца. Этот стук преследовал Владимира до конца жизни. Пес не выдержал и начал рычать громко и зло, до хрипоты. Его тут же пристрелили. Наверное, из пистолета, потому что пули застряли в мертвой собаке.

Сергей разволновался, отхлебнул из фляжки и дернул носом.

– Ночью случайно его нашла мать в этой будке за мертвой собакой и на руках понесла к близкой Волге.

– Я не помню свою мать, – Лешка растер ладонью капнувшую на скамью слезу. – И нет у меня семейных историй, а они, оказывается, не всегда добрые. Так она до родственников добралась?

– У свекрови на следующий год она родила второго сына. Когда ее муж в сорок седьмом вернулся к родителям из плена, он не хотел признавать дитя своим и всю жизнь называл его Краутом.

– Это «фриц» по-американски, – пояснил Лешка Руслану, натирая свои раскрасневшиеся, выпученные глаза.

– Это прозвище хуже, чем «фриц». И всю жизнь парня попрекал: «Ты мелкий, жилистый, не в нашу породу!»

– Ну и что? – вступился Руслан. – Моя прапрабабка рожала и до войны, и в оккупации, и после. До и после были носатыми и с татарскими скулами, а дети войны получились цыганистыми и курносыми. Она долго еще жила. Чуть до сотни лет не дотянула. Ее в старости повзрослевшие внуки доканывали: «Понимаем, война была. От кого рожала? Признайся!».

– И?

– Молчала, как партизанка на допросе. А потом у внуков пошли правнуки. Цыганистые и скуластые вперемешку. И мне достались и азиатские скулы, и кирпатенький нос. Жили предки на черноземах, а южнорусские степи всегда были проходным двором. Народ там понамешался, как дворняжки в Москве!

– Моя мать заканчивала эту историю в другой плоскости, – Сергей серьезными серыми глазами посмотрел на опечаленных собеседников. – Если коротко, то этот “фриц” вырос, работал в горячих цехах и на вредных производствах, а у нас этих вонючих заводов в городе хватало. Женился. К удивлению, на поволжской немке. Ютились семьей по заводским общагам. Он успел заделать двух пацанов, но заболел туберкулезом. Жена ушла, а потом и вовсе уехала в Германию. Сыновей пришлось отдать в Суворовское училище. И они, будучи русскими военными пенсионерами и “фрицами” по происхождению, добровольцами сгинули в следующей войне России. Уже в нашем веке.

– Ты про российско-украинскую полувойну?

– О ней. Тут воюем, тут не воюем. Там рыбу заворачиваем, а здесь газ качаем за деньги или спецназ пускаем бесплатно…

Руслан открыл заслонку, отодвинул кочергой прогоревшие дрова в сторону и заложил новые. Все долго смотрели на подлизывающийся к поленьям огонь. Робот неожиданно дернулся, жалостливо запикал и затих.

– А вы чего ни с того ни с сего о прабабках судачить стали? – удивился Алексей. – То про родителей толком ничего не могли рассказать, а то войны начали вспоминать.

Старшие товарищи обожгли друг друга укоряющими взглядами и резко засобирались по делам. Сергей залил из закипевшего ковшика воду в кувшин.

– Пойду отваром Михалыча отпаивать.

– А я схожу за торфом на ночь, – Подхватился Руслан. – Петрович, конечно, был гадом и предателем, но без него дюже хлопотно стало.

– Петрович был шпионом и диверсантом. А служил всю жизнь княгине, пока мы его на дыбе не замучили, – Лешка погладил чуть просветлевшего робота. – Так что он был кем угодно, но не предателем.

***

Руслан нещадно топил маленькую грудку торфом. Печь ворчала с подвыванием, а иногда с коротким тоненьким писком. Сергей вместе с роботом подключал термопанели через старый самопальный коммутатор. Лешка кормил измученного болезнью Михалыча.

– Давай, вливай, не стесняйся! – подбадривал паренька монах. – Мне в Саркофаге силы нужны.

– Да Вы кусочек курицы прожевать не можете…

– Подключаю Саркофаг! – громко объявил Сергей.

Все замерли в ожидании, но ничего не случилось. Громоздкое устройство, реально похожее на помпезный гроб, осталось бездыханным.

– И почему он не работает?

– Эх, Леша! – Михалыч проглотил не разжеванный кусок курицы. – Скоро все ответы мы от тебя будем ждать.

– Чужие ответы из чужой памяти. Своего ничего не помню. Даже про маму, – пацан кивнул в сторону старших товарищей. – Они говорят, что тоже про семью не помнят, а вчера прабабкам своим кости перемывали…

– Давай, корми. – Михайлович хлебнул полную ложку остывшего супа и незаметно показал иссохший старческий кулак Сергею.

– А я что? – развел руками бывший рыбовод и полез опять ковыряться в коммутаторе.

– Корми, корми. Мне этот суп нужно еще успеть переработать.

– Подключаю!

Саркофаг мигнул огоньками и тихо заскрипел. Робот воткнул в него свой штекер и начал тестировать агрегат.

– А разве в Саркофаге нет своей Смотрительницы?

В одном костюме, мокрый от пота, Руслан присел ближе к окну немного охладиться.

– В нем должен быть хороший медицинский эксперт, а Смотрительница элементарно не поместится, – рассудительно ответил Лешка.

– Смотрительницы невероятно вредные, и этот эксперт может быть не лучше. Вам обязательно лезть в этот гроб? Вы же почти поправились.

– “Почти” в моем возрасте не считается! Ты не представляешь, сколько надо здоровья на дружбу с москалями.

35

Светлая солнечная зима уже пообещала прощание, вымораживая по ночам последние сугробы, вдруг передумала и заметелила по новой. Приехавшая на санях еще по старому зимнему снегу дружина Афанасия поселилась в холле, пировала сутками напролет и клала свои “приборы” на коварства погоды.

Понимая, что кобылы могут не дождаться тепла и начать жеребиться, Руслан с конопатым Еськой сложили в конюшнях небольшие печи из нарезанного в карьере камня. Не трезвеющий Михалыч заматерил эту самодеятельность, внятно выговорил лишь: «Спалите тут все на хрен». Следить за животными и птицей после ночных попоек с гостями сил у него не было. Бородатые мужики пили, как верблюды, и Сергей с трудом успевал синтезировать им на Саркофаге крепленное пойло. Зато они дружно и обильно мочились в селитряницу, устроенную монахом между сортиром и свинарником. Страдающий от запахов Сергей время от времени допытывался у Алексея:

– Где можно купить готовую селитру?

– В Китае, – неуверенно отвечал мальчишка.

– Ты лучше поставь забор высокий, тогда во дворе меньше будет пахнуть и свиньями, и человеческим навозом, – посоветовал как-то Руслан.

– Заборы надо ставить летом…

– К лету ты задохнешься вместе с этими московскими собаками!

– Ты забеспокоился о собаках? – искренне удивился Сергей.

– Эти мне понравились: хитрые и молчаливые, как волки.

– По-моему, они и есть волки. И пользы от них и от их хозяев никакой.

***

Грязь и несмолкаемый чудовищный пьяный рев, прерывающийся еще более чудовищным храпом, вынудили Руслана ночевать на конюшне у дымной печки. К антисанитарии и тяжелому запаху конского навоза удалось быстро привыкнуть. Мешало только хроническое чувство собственной немытости, а несменяемый костюм только усугублял его.

Руслан шел, пряча лицо от порывистого сырого ветра и опостылевшего липкого снега, скользя взглядом по тропинке перед ногами. И вдруг у самой бани столкнулся с длинноногой девицей в высоких черных ботфортах. Она горбилась от пронизывающего холода, пряча руки в карманах короткой шубы под норку, и была вызывающе ярко накрашена. За бордовой помадой губ и неумело намазанными синими тенями век с трудом угадывалось лицо Глаши. От крыльца хозяйского дома через пелену снега прорвался оклик Сергея:

– Пропусти даму! Видишь, мерзнет!

– Что же ты ее, голоногую, на мороз выпустил? Шубы нормальной у Михалыча не смог выпросить?

Руслан открыл дверь в широкий теплый предбанник. Дама, скукожившись и припадая на обе ноги, ввалилась в него. Сергей бежал, скользя по натоптанному льду.

– Мы сами с усами. Лешка мне и шубейку, и сапоги помог распечатать. А все холодное, чтоб не смогла убежать. Ты косметику видел? А стиль оценил?

Руслан пропустил друга в помещение и зашел сам. Даже в тусклом свете через небольшое окошко выделялась контрастная косметика на лице девицы.

– Ретро-стиль из девяностых, прошлого века. В фильмах подсмотрел. Шик! – Сергей первым делом подбросил в печь дрова и зажег свечи.

– С каких пор боевой раскрас проститутки стал шиком? Вы какие фильмы с Лешкой смотрите?

– Вчера военные начали. Пока черно-белые. Лешка после моей сталинградской истории заинтересовался. Эти фильмы либо примитивно веселые, либо правдиво тяжелые.

– И ты решил поразвлечься?

– Это я вчера ночью не смог уснуть под пьяные вопли наших гостей. Ну и посмотрел парочку цветных немецких короткометражек. В одну харю, – Сергей подвел Глашу к потрескавшемуся зеркалу. – Узнала себя? Садись и не дергайся!

Усадив даму на высокую березовую лавку, он попытался снять с нее сапоги.

– У тебя две офигенные невольницы, а ты всякую муть смотришь?

– Да вцепятся друг в друга и сидят под одеялом.

– Что, колдовская ямочка не сработала? Или твои выпуклости красавиц не устраивают? – по-жабьи криво усмехнулся Руслан. – Как там Михалыч? Дня два его не видел.

– И я не видел, – обиженно ответил Сергей, присел и начал стягивать туго одетый сапог с Глаши. – Лешка с каблуками не рассчитал. Она ходить на них не умеет. Я думал, у женщин это врожденное.

Сергей заботливо поставил снятые ботфорты в сухой угол, посмотрел на лыбящегося дружка и все еще раздраженно скомандовал девице:

– Давай, снимай самодельную рухлядь, идем мыться. Мы быстро.

Глаша встала, элегантным врожденным жестом сбросила на лавку шубу и осталась в одном розовом кружевном бюстгальтере.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.