скачать книгу бесплатно
– Голод перетерпеть можно. Лишь бы не заболеть, – добавил ее брат.
– Милена, Бернард, у меня есть для вас поручение. Скоро вода в низинах не позволит ходить далеко. Хвороста на этом холме наверняка не хватит. Что скажете, если я поделюсь мясом, а вы взамен принесете хвороста с соседних холмов? Только в ручьи зря не лезьте, чтобы ноги не промочить.
– И все? Этого точно хватит за мясо? – переспросила Милена.
– Да. На крайний случай дерево можно срубить, но это опасно. Кто знает, куда оно упадет? Поэтому нужно собрать побольше хвороста.
– Хорошо, мы согласны, – кивнула Милена и за себя, и за брата.
– Луки все равно берите. И ровных веток для своих стрел, если найдете, можете нарезать. Вечером встретимся, – решительно сказал старик и встал.
Каждый пошел по своим делам. Вечером волшебник притащил сразу трех худых зайцев. Увидев у шалаша новую кучу хвороста, он кивнул и сказал:
– Молодцы. Хорошо постарались. Одного зайца поджарим и разделим, а двух я в тайник на голодное время спрячу.
– Мы можем помочь. Мы умеем, – обрадовалась Милена.
Тем временем бывший король Игнатий коротал дни в своих покоях вместе с женой и сыном. Слуги продолжали о них заботиться. Каждый день они приносили слухи о том, что происходит в королевстве. Официально это называлось сбором трофеев и распределением наград.
На самом деле захватчики просто разделили страну и забрали себе. Во-первых, они избавились от знати Квануга в тех графствах, где имперские армии потерпели поражение или хотя бы понесли серьезные потери. В том числе погиб и прошлый король Квануга. Он вообще не участвовал в войне, но отказался присягнуть на верность императору. Новая власть, хоть и не признавала этого, боялась влияния старика на народ.
Во-вторых, нескольким баронам и одному графу, которые сдались до захвата Валуи, позволили присягнуть на верность императору. В-третьих, всех прочих дворян лишили титулов и выгнали из их замков.
Если раньше Игнатий говорил напрямую с императором, теперь он потерял это право вместе со статусом. Ему позволили говорить только с генералом победившей армии.
Наконец время узнать свою судьбу пришло. Игнатия проводили в тронный зал, который уже лишился всего, что содержало драгоценные камни или металлы.
Трон из резного дуба, покрытый шкурами медведей, который можно бы тоже назвать предметом роскоши, пустовал. Генерал стоял рядом с пятью офицерами. Не называя ни имени, ни титула, он объявил:
– Его императорское величество великодушно позволяет вам отказаться от королевского титула. Вы принимаете его милость?
– Да, я отказываюсь от титула короля Квануга, – громко ответил Игнатий, который давно ожидал этого требования. Он сразу без короны пришел. Его больше беспокоило, что произойдет дальше.
– Его императорское величество великодушно позволяет вам поклясться ему в верности. Вы принимаете его милость?
И к этому, зная характер брата, Игнатий был готов. Вот оно, отношение императора! Он требует безоговорочной верности, ничего не обещая взамен. Игнатий опустился на одно колено и повторил за генералом слова клятвы. Что же дальше? Он знал, что император не любит интриг, но у него множество придворных, разделенных на фракции. У каждой – свои интересы и в замке, и в армии.
Генерал тем же торжественным голосом объявил, что император создал графство Валуя и великодушно поручает Игнатию стать в нем графом. На этот раз без вопросов ему вручили две бумаги. В одной – императорский указ о присвоении титула графа и передаче земель. В другой – карта графства.
Это не все. Генерал представил тех пятерых офицеров. Они оказались новоиспеченными баронами графства. А поскольку процедура требовала, теперь уж они стали на одно колено и признали Игнатия своим господином. Не очень охотно, хотя все знали, что он родной брат императора.
Таким образом они стали его вассалами. В будущем, если империя будет в опасности, они будут воевать под флагом Игнатия. Сейчас же, оставаясь в армии, каждый назначил доверенного управляющего.
Почему же эти офицеры не оставили армию, получив такую награду? Причина оказалась до смешного простой. Этим пятерым едва хватило военных заслуг на дворянский титул. Богатые залежи полезных ископаемых остались только на окраинах Квануга. Земли, которые вместо Игнатия выделили им столичные чиновники, и до войны приносили мало прибыли.
Армия же готовилась пойти на восток. За границей, которую почти не охраняют, там лежало небольшое королевство Цункар. У него мало шахт, зато несколько морских портов и рыбацкие деревни в каждой небольшой бухте.
Захватив его, армия собиралась спуститься вдоль побережья материка на юг, подчиняя все королевства, которые еще свободны. С одной стороны, тамошние владения куда как привлекательнее. С другой, если они сразу сдадутся, военных заслуг не будет.
Так и вышло, что лишь несколько офицеров, получивших в свое распоряжение золотые рудники, решили подать в отставку. Остальные жадно смотрели на юго-восток, а мерзнуть в этой глуши оставляли управляющих.
Генерал не скрывал, что большая часть королевской казны стала его трофеями по личному приказу императора. С другой стороны, он любезно согласился взять на себя охрану замка и всего города примерно на неделю. После этого армия выступит на восток, чтобы по снегу перейти горный хребет, отделяющий королевство Цункар от Квануга.
Если сравнить размеры, Цункар во много раз меньше. Его король мог надеяться только на горы. К его сожалению, империя хорошо подготовилась. Император объявил, а генерал с надменной улыбкой пересказал Игнатию, что их армии известно целых пять путей через горы. Вопрос лишь в том, признает ли его знать власть империи или предпочтет умереть.
– Выходит, вы решили сделать из Квануга пример, чтобы пугать других? – мрачно спросил Игнатий.
– А разве вы испугались бы, если бы мы сначала подчинили мелочь вроде Цункара? – ухмыльнулся генерал. Вы же прекрасно знакомы с этой стратегией.
– Да, с точки зрения империи, так жертв будет меньше. Кстати, чтобы самому не стать жертвой, мне нужен список налогов, которые должно будет платить мое графство.
– О, с этим спешить причин нет. Вы должны будете привезти их в Пахулу только следующей зимой. Впрочем, список у меня действительно есть. Я пришлю солдата с копией.
– Мне позволено покидать замок? – неожиданно спросил Игнатий.
– Конечно, господин граф. Пожалуй, я временно передам в ваше распоряжение отделение из десятка солдат. Этого хватит, чтобы безопасно пройти по городу и сделать объявления о наборе людей. Ах да, ваши ключи, – он небрежно передал тяжелую связку ключей. – Пару штук я пока оставлю. Верну, когда уходить будем.
Неприятно, когда простые солдаты с пренебрежением относятся к графу. Но без охраны нельзя. Граф не отказался ходить под конвоем. Как только получил людей, он тут же отправился в сокровищницу. Не говоря уж о деньгах, там даже сундуков не осталось. Спасибо, что замок на двери уцелел. Такой большой и сложный сам по себе десяток золотых стоит.
В закромах осталась четверть былого запаса зерна. Пожалуй, для нужд самого замка на несколько лет хватит. Мясо, сушеные, моченые и соленые овощи и фрукты и даже ларцы с пряностями исчезли. «Надеюсь, это уже не заберут», – грустно подумал граф и запер дверь.
Оттуда он пешком пошел на рынок, чтобы сделать объявление о наборе людей в стражу. Что касается остальных обязанностей, тут и сомнений нет. С пустой казной он должен заниматься делами сам. Оставить разве что личных слуг, если согласятся работать за еду.
Набор стражи объявили через пять дней. За день до ухода армии, чтобы передать дела, не давая воли преступникам. Почему не завтра? За эти пять дней людям тоже пришлось бы заплатить, хотя их работу выполняют солдаты. Кроме того, не имея денег, Игнатий мог обещать только еду и крышу над головой. Мало кто согласится на такие условия без раздумий.
Жить в замке, а чувствовать себя бедняком! Очень неприятно. Так и тянет сравнить с довоенной жизнью. Граф же подавил эмоции, чтобы сосредоточиться на главном – откуда взять деньги на имперские налоги. Пятьсот золотых с графа плюс по сотне с каждой вотчины баронов. Со всего графства как раз тысяча золотых в год.
При желании можно отдать налоги шкурами, рудой, металлами или зерном, но цены в два раза ниже, чем у купцов. А еще, хотя считалось, что рабства в империи нет, а народ может свободно переезжать, можно передать людей.
Точнее, господа имели право схватить должников и передать империи по одному золотому за человека. Этих людей отправляли на пожизненные каторжные работы. А сколько там протянет бедняк, не способный даже на налоги заработать?
Игнатий вернулся в замок, велел командиру временной стражи установить пост у двери его покоев и вошел внутрь. Анфиса с тревожным взглядом сидела напротив двери. Анатолий рядом махал деревянным мечом. Не игрался, а тренировался.
– Все хорошо, – заявил Игнатий с порога, едва открыл дверь. А закрыв ее, он тихо добавил: – Я присягнул на верность императору и стал графом.
– Солдаты не ушли? – с тревогой на лице спросила Анфиса, хотя только что видела их за дверью.
– Через неделю уйдут. Я как раз успею набрать новую стражу. Будет тяжело, но мы справимся. А сейчас извини, мне нужно все хорошо обдумать.
– Хорошо. Мы тихо поиграем и не будем мешать господину графу.
– Если папа граф, то я, выходит, больше не принц? – громко спросил Анатолий.
– Да, но мы все еще живы и все еще должны заботиться о своем народе, – мягко ответила ему мама.
Тем временем народ, услышав объявление графа, еще сильнее беспокоился о будущем. Раньше в стражу королевского замка принимали после годового испытательного срока. Они зарабатывали наравне с лучшими мастеровыми, плюс еда, доспехи и жилье за счет казны. А теперь что?
Зажиточный народ думал чуть иначе. Если стражи не наберется, а армия империи уйдет, что будет с порядком в городе? Кто защитит порядочного купца или ремесленника от преступников?
Только самые бедные собирались вступить в стражу. Кто сам, кого родные убеждали, что это же временно, а когда еще выпадет такой шанс устроиться в жизни? Да и среди бедняков на подобное могли согласиться только одинокие. Прочим ведь нужно семью кормить.
Только единицы думали о том, что нужно пойти, потому что народ столицы нуждается в них. Одним из таких был Марсель, парень шестнадцати лет, который до войны всего полгода прослужил в городской страже. Именно в городской, а не в замке. Поэтому он лучше многих знал, сколько в столице преступников.
Глава 4. Маленькие радости тяжелой новой жизни
Милена и Бернард натаскали много дров. Они оба очень старались. Через неделю река вышла из берегов. Еще через неделю вода залила последнюю сухую тропинку на соседний холм. Старик объявил, что с завтрашнего дня они не должны покидать холм, пока вода не спадет. Девочка сразу предложила:
– Мы можем понизу дрова собирать. Их все равно скоро затопит.
– Хорошо, но в первую очередь мы нарежем веток прибрежного кустарника, чтобы сделать стрелы, – ответил старик.
Прошло еще несколько дней. Куча веток и палок, заодно прикрывающая снежный тайник с мясом, стала достаточно большой. Дети думали, что начнут делать стрелы, но старик после завтрака повел их на солнечную полянку и велел помыть руки и лица в тоненьком прозрачном ручейке.
Талая вода немногим теплее льда. Дети переглянулись. Мокнуть не хотелось, но старик их хорошо кормил и ни разу не ударил. Спросить о причине они не решились. Милена первой помыла руки и размазала грязь по щекам. Брат неохотно последовал ее примеру.
Старик лишь усмехнулся и велел посмотреть друг на друга. Затем он снял шапку и показал, как надо умываться. Делать нечего, дети повторили за ним. Наконец неприятные водные процедуры закончились.
Следующее задание оказалось на удивление приятным – подставить лицо и руки теплым солнечным лучам. Старик тем временем принялся их разглядывать: и лицо, и уши, и руки с разных сторон.
После этой странной проверки он велел надеть головные уборы и возвращаться в шалаш, по дороге собирая валежник, тоже мокрый и холодный. Угли костра еще тлели. Дети сразу протянули к нему озябшие руки. Старик же подбросил несколько веток и сказал:
– Я долго сомневался, но заметил, что вы очень дружные. Надеюсь, вы и дальше будете помогать друг другу.
– Дед, ты же говорил, что мы останемся здесь, пока вода не спадет, – заблестели слезы на глазах перепуганной Милены.
– Да, не волнуйтесь. Я говорю о будущем, через много лет, – спокойно продолжил старик. – Дело в том, что у тебя есть способности к волшебству, а у твоего брата нет. Зато он сможет стать сильным, а волшебники из-за своих тренировок обычно намного слабее.
– Я защищу сестру, – уверенно заявил Бернард.
– Молодец, так и нужно, – кивнул старик. – На самом деле я не совсем волшебник. Я волшебный оружейник. Тем не менее, основам волшебства льда я научить смогу.
– Льда? А тепла нельзя? – сразу скисла девочка.
– Помнишь бурю две недели назад? – хитро прищурился старик. – Она все тепло от костра уносила и шалаш насквозь продувала. Тогда в ледяном домике было бы намного теплее. Правда, тебе до его создания сильно далеко. Способности волшебника показывают, для какой стихии у него есть сила и глубинное понимание. Это на словах не передашь. Иначе каждый кузнец или угольщик мог бы волшебником огня стать.
– Ладно. Если это поможет охотиться, пусть будет лед. Я согласна учиться, – все еще грустно ответила Милена.
– На самом деле оружейник должен сосредоточиться и твердой рукой наносить точный рисунок. Поэтому вначале я научу вас обоих читать и писать на языке империи и на языке Арахума.
– Ой, а мы только общий имперский знаем. В деревне только на нем говорят, – еще больше приуныла Милена.
– Да, это потому, что после давней войны дворянами и их подручными стали победители из империи. Запомни, что рунные письмена Арахума древнее и сильнее, хоть и намного сложнее имперских. Если тебе удастся найти старые книги, написанные нашими волшебниками, ты сможешь многому научиться. Что касается империи, они все сильно упростили, чтобы делать десяток слабых мечей вместо одного сильного.
– Это как десять наших стрел слабее одной твоей, зато их легко делать? – спросил Бернард.
– Да, именно так, – кивнул старик. – Для ворон или белок ваших стрел достаточно. Нет смысла возиться с моими. Против медведя – совсем другое дело.
Учеба началась с рисования на земле палочек и кружочков. За ним последовали урок стрельбы из лука, изготовление простых стрел и урок фехтования. Последний сделал Бернарда особенно счастливым. Стоило упомянуть о волках, Милена тоже отнеслась к фехтованию со всей серьезностью.
Неделя уроков пролетела. Если не считать коротких походов за дровами и перерывы на еду, дети с утра до вечера вместе учились писать, стрелять и фехтовать. Только вместо тренировки внимания Бернард бегал, петляя между соснами.
За это время старик вырезал из обычной сосновой палки волшебную палочку и покрыл ее множеством мелких надписей. Поверх этого он покрасил палочку коричневой краской, которую сварил из коры разных кустарников.
Наконец этот день настал. Старик повел Милену к спрятанному в снегу мясу, показал, как направлять на него холод, и сказал:
– Возможно, ты удивляешься, почему я ничего не объяснял, пока работал. На самом деле и дерево, и чернила, и краска тебе совсем не подходят. Тем не менее, я нанес много рун. В целом эта палочка считается средней по качеству. В разных лавках такая может стоить от пятидесяти серебряных до двух золотых.
– Ого! – воскликнул Бернард.
– Не так все просто, – покачал головой старик. – У всех разные стихии и стиль боя. Палочка может годами ждать своего покупателя. Поэтому, принеся лавочнику десяток, я смогу получить около пяти серебряных за каждую. Если вычесть отсюда плату за жилье в городе, еду и материалы, останется около серебряной монеты.
– Все равно серебряная монета за неделю работы намного больше, чем у крестьян! – с восхищением воскликнула Милена и тут же свела брови: – Тогда почему ты по холодному лесу бродишь, а не живешь в теплом доме в городе?
– Многие волшебники всю жизнь пользуются одной палочкой. Новые палочки покупают разве что подросткам. Поэтому я и зовусь оружейником, а не палочником. Кстати, дорогое оружие тоже ведь не каждый сможет купить. Вот и приходится путешествовать. И материалы дешевле самому искать. Так я со временем и привык в лесу жить. Но мы отвлеклись. Бернард, смотри молча. Милена, попробуй сосредоточиться, как я учил, и изобразить руну холода волшебной палочкой.
Девочка кивнула и взялась за дело. Бернард поначалу смотрел на кучу, но ничего интересного не происходило. Разве что откуда-то прилетел комар, покружил над кучей и полетел дальше.
После множества попыток капелька на ветке, которой укрыт снег, замерзла. Милена неуверенно спросила:
– Дед, у меня получилось или это просто так похолодало?
– Немного точно получилось. Для пущей уверенности есть надежный способ. Воткни несколько мокрых хвоинок, а холод направляй только на одну из них. Можно еще на край лужицы нацелиться. Но полезнее вообще не обращать внимания на результат. Просто повторяй, пока не начнешь часто отвлекаться.
– Тогда я пойду мечом махать, – Бернард сразу воспользовался возможностью сбежать от скучного наблюдения за сестрой.
Прошла еще неделя. Старик объявил, что пора от палочек и закорючек переходить к буквам. Перья они взяли настоящие, вороньи. Чернилами служил отвар разных растений. Вместо бумаги старик велел писать на толстых палках.
Неудобно, но дети уже видели, как он писал на тонкой волшебной палочке. А начали они с языка Арахума, чтобы дети заодно запоминали слова, которые пишут.
Через месяц Милена уже вполне заметно охлаждала воду, а попыток за пять подряд могла заморозить небольшую лужицу. Старик хвалил ученицу, а ее такие результаты совсем не впечатляли. Брата – тем более.
Другое дело, что Милена научилась наносить на стрелы руну скорости. Конечно, полтора месяца боевых тренировок тоже не прошли даром. Вместе с новыми луками, которые для обоих сделал дед, точность детей заметно выросла.
Сейчас у Милены одна из шести стрел попадала в белку. У Бернарда, который уделял луку главное внимание – одна из четырех. Вполне достаточно, чтобы не остаться голодными. Жаль только, что белки редко спускались достаточно низко для юных охотников.
Как только запасы мяса закончились, хотя во многих низинах еще стояли обширные лужи, старик снова начал ходить на охоту. Зайцев без снега выследить сложнее, зато утки вернулись из теплых краев. Дети ни дня не голодали.
Еще через месяц, когда заметно потеплело, Милена добавила на каждой своей стреле к руне скорости руну остроты. К этому времени ученики освоили все буквы языка Арахума и выучили несколько сотен слов. Старик объявил, что пора идти дальше.
Теперь он учил детей премудростям охоты, свойствам целебных и полезных для оружейника трав, не забывая о тренировках. А еще интереснее, когда он сначала на общем имперском, а затем на языке Арахума рассказывал о жизни в разных землях.
Тем временем граф Игнатий успел набрать стражу и проводить имперскую армию. Только теперь он мог сказать, что на ближайшее время проблемы решены. Во-первых, то зерно, которое еще оставалось в замке, захватчики не тронули. Во-вторых, в покоях графа остались серебряные подсвечники, несколько картин в позолоченных рамах и все украшения, кроме короны.
Новым начальником городской стражи стал Марсель – единственный бывший стражник, который согласился работать за еду. Замок теперь охраняло всего два стражника у входа. По городу ходило шесть патрулей по два человека. У городских ворот дежурило еще четверо.
Намного меньше прошлого, но порядок в столице сохранить удалось. Если точно, граф принял примерно треть пришедших в поисках работы. Формально он проверял и силу, и умение пользоваться оружием, и задавал несколько вопросов каждому.
На деле Игнатий полагался в первую очередь на интуицию. Лучше иметь мало стражи, которая защищает народ, чем много, которая его обижает.
