Околовоенные рассказы

Гоша расстроился, а ребята придумали, как быть.

– Ты всё равно приходи, будешь нашим болельщиком, талисманом! Придумай клич, чтобы мы всегда тебя слышали.

Гоше это очень понравилось, и он придумал!

– «Заря», не робей, лучше гол забей!

В день матча Гоша занял место среди зрителей, и как только игра началась, стал скандировать придуманный им клич.

– «Заря», не робей, лучше гол забей!

Соседи сначала прислушивались, но вскоре поддержали его. «Заря» выиграла и вместе со зрителями праздновала победу! Гоша радовался и краем глаза увидел в небе голубя. Сразу вспомнив про друга, поспешил домой.

«Это же надо, два дня не был на чердаке, а вдруг он забыл меня?» – думал Гоша.

Он приготовил для друга кусочек коржика. Голубь ждал его и важно прохаживался по площадке. Увидев Гошу, он направился к нему навстречу. Гоша начал отламывать небольшие кусочки коржика и давать голубю, который уже без страха брал из рук еду.

– Ты извини, понимаешь, футбол, игра такая!

Голубь прислушался и замахал крыльями! Гоша вспомнил голубя, парящего над спортивной площадкой.

– Так это был ты! Как ты меня нашёл?

Но голубь не отвечал и с аппетитом ел кусочки. Наконец, коржик закончился, но голубь не убежал, вдруг прижался к руке и немного потёрся грудкой с ошейником.

– Ты хочешь, чтобы я снял ошейник!

Он рассмотрел крепление и, расстегнув пряжку, снял ошейник.

Голубь сразу расхорохорился и стал наблюдать за Гошей. Ошейник был сделан из кожи и напоминал небольшой кошель, внутри лежала свёрнутая бумажка. Уже стемнело, он не разобрал написанного на ней и решил прочитать её дома. Голубь же прижался и позволил погладить себя. Потом отошёл и, оглянувшись, помахал крыльями! Гоша помахал в ответ рукой и скрылся в чердачном проёме.

«Мы с ним подружились! Это здорово. Надо рассказать маме!»

Мама была на кухне, когда Гоша влетел в комнату.

– Мам, у меня появился необычный друг, только ты не удивляйся!

– Да я думаю, и не один, в школе много ребят, ты даже на футбол стал ходить!

– Нет, мам, это всё не то, настоящий друг, почтовый голубь! Он живёт у нас в доме на чердаке, белый такой, красивый!

– Ты не придумываешь? Всех голубей изловили в блокаду, голод не тётка. Даже воробьёв не осталось. Ты точно не путаешь?

– Да ты что, настоящий почтовый голубь, он совсем ручной!

– Так вот куда исчезает крупа, а я всё гадала.

– Мам, он хороший, вот посмотри, почтовый саквояж, он разрешил снять его с шеи, внутри находится письмо, но почерк мелкий, прочитай, пожалуйста.

Мама взяла саквояж, открыла и достала письмо. Видимо, вовнутрь саквояжа попала вода, и нижняя часть письма испортилась, но остальное было вполне читаемо.

– «Если вы читаете это письмо, то меня уже нет в живых, проклятая блокада, но это означает, голубь жив, последний из моей коллекции. Это очень редкая порода: узбекский лохмоногий. Остальных голубей блокадники поели, голод – страшное оружие. Но их не обвиняю, я сам начинаю понимать, что такое голодная смерть. Она подкралась незаметно, отказали ноги, рука еле двигается, глаза режет даже неяркий свет. Голубю я больше ничем помочь не могу, поэтому выпускаю его, помогите ему, он станет настоящим другом, ответит преданностью. Мой адрес…»

Дальше из-за влаги бумага испортилась, и написанный химическим карандашом текст расплылся. Мама замолчала, а Гоша открыл рот, пытаясь осмыслить прочитанное письмо.

– Мам, значит, хозяин всё отдавал голубю и умер от голода? А может, это тот голубь, который к нам в окно просился в конце войны? Я помню, на карнизе тогда осталось белое пёрышко. Сколько же ему пришлось пережить.

– Похоже, война ещё долго будет напоминать о себе. Ты бери крупу, только не перекармливай голубя, после блокады нужно отходить постепенно.

Гоша навещал голубя каждый вечер, а утром голубь его провожал до самой школы, наблюдая за ним с высоты. Вечером они играли, как дети, в обычные прятки, догонялки, после чего долго сидели, глядя в темнеющее небо. Голубь прижимался к мальчику, воркуя, закрывал глазки. Однажды Гоша захватил с собой игровые фишки и с удивлением увидел, что голубь безошибочно раскладывает их по образу: треугольники, кругляшки и квадраты.

– Ух, может, ты ещё что-то умеешь делать? И всё же как ты соскучился по ласке и общению!

Гоше не хотелось его отпускать, но голубь любил свободу и не собирался менять чердак на место в квартире.

Мальчик был счастлив от знакомства, но рассказывать даже самым надёжным друзьям не хотел, это была только его дружба!

Однажды Гоша так торопился, что забыл в школе запасённую еду для друга, но возвращаться – плохая примета, и он поднялся на чердак без лакомства.

– Извини, так получилось, завтра будет двойная норма!

Казалось, голубь всё понял, косо посмотрел и, повернувшись, пошёл в темноту чердака.

– Ты что, обиделся?

Голубь вынырнул из темноты, держа в клюве засохшую хлебную корочку, и положил возле Гоши. Это был тёмный блокадный хлеб!

– Неужели тот самый! Это твоя заначка на чёрный день.

Он взял сухарь и стал его слюнявить. Как только хлеб стал мягче, Гоша отломил кусочек и подал голубю, но тот отвернулся.

– Так это для меня!

Он положил в рот и разжевал, какой же он вкусный, блокадный! А вот следующий кусочек голубь проглотил с удовольствием. Так они ели хлеб по кусочку, пока он не закончился. Гоше было интересно рассмотреть колечко на лапе голубя, тот словно понял и с помощью клюва снял его с лапы.

– Ух, ты и это умеешь, кто же тебя обучил этому?

Он взял колечко в руки, присмотревшись, прочитал написанное английскими буквами: Victory.

– Так тебя зовут Victory, по-нашему Победа! Здорово!

Голубь в это время важно смотрел на Гошу и, услышав своё имя, замахал крыльями! Гоша рассмотрел колечко поближе, внутри была выбита проба.

– Так оно золотое!

Он рассмотрел застёжку, она была простая, оконечности имели закруглённости и при лёгком нажатии надёжно входили друг в друга, а чтобы открыть, надо было несильно нажать сразу с двух сторон, и замок открывался!

– Похоже, здесь поработал опытный ювелир! Значит, ты действительно был дорог хозяину. Как жалко, что он погиб.

Гоша закрепил колечко на лапе голубя.

– Ну что, будем знакомы, Victory!

Голубь вытянул шею и стал гордо ходить по площадке.

Время шло, стало прохладно, голубь распушился, став ещё красивей. Но Гоша заметил, что он стал плохо есть да и играть не хотел. Может, заболел, но было незаметно. Он рассказал об этом маме.

– К сожалению, голуби живут гораздо меньше, чем люди, сколько ему лет, мы не знаем, их век длится лет десять, может, чуть больше.

Гоша старался больше быть с голубем, когда он прижимался к телу, мальчик ощущал стук его маленького сердца.

Однажды поздней осенью он возвратился из школы и увидел, как рабочие ремонтировали крышу, не забегая домой, он поднялся на чердак. Рабочие уже залатали пробоины и отделяли обрушенную часть дома на чердаке при бомбёжке.

– Постойте, там голубь!

– Да нет тут никакого голубя, да и откуда после блокады. Теперь у вас в доме будет сухо и тепло! – сказал, удивившись, один из рабочих.

Гоша подошёл к знакомой площадке и, присмотревшись, увидел колечко голубя, оставленное на самом видном месте, незамеченное строителями. Он подобрал его и положил в карман.

– Спасибо вам, что не забыли про нас, тепло зимой не помешает!

Спустившись в квартиру, он заплакал.

– Что случилось?

Плача, Гоша достал колечко из кармана и показал Наташе. Она обняла сына.

– Так получается, мы часто теряем что-то! Голуби стараются улететь из дома, чувствуя смерть, чтобы погибнуть в свободном полёте. Но на память он оставил тебе самое ценное для него, колечко! Теперь голубь всегда будет рядом, посмотри на колечко и вспомни его!

– Он не просто голубь, он стал для меня настоящим преданным другом!

Но про себя Наташа подумала, вспоминая: «А может, и правда это был Женя и старался хоть чем-то нам помочь в самое трудное для нас время».

Рассказ второй.

Почтальон

В городе Воронеже установлен памятник фронтовому почтальону, мужественно выполнявшему во время войны свои прямые обязанности по доставке почты и героически воевавшему с фашистами на передовой.

На плацу в торжественном порядке выстроены курсанты Военной академии, среди них есть окончившие курсы работников сельского хозяйства, перед ними выступает начальник академии.

– Товарищи курсанты, сегодня торжественный день, выпуск группы военнослужащих, пожелавших сменить военную службу на самую мирную профессию – профессию хлебороба. Это показывает правильность выбранного пути нашей молодой республики. Перекуём мечи на орала! Вместе с вручением свидетельства об окончании ускоренных курсов работников сельского хозяйства выпускники получат направления в деревни и сёла, где вас очень ждут и надеются на вашу помощь!

С разных сторон послышались команды ответственных офицеров, вызывающих выпускников.

– Антонов Вячеслав Иванович, для получения документов выйти из строя!

– Есть! – ответил Слава. Лихо подошёл к столу. Командир взвода взял в руки документы:

– Поздравляю с окончанием курсов, надеюсь, не подведёшь.

Глядя на два ордена Красного знамени на груди Антонова, он продолжил: – Помню, как мы с тобой бились с бандитами, а теперь вот провожаю в мирную жизнь, значит, не зря всё это было. Автоном Михайлович обрадовался, узнав, что ты останешься у него в районе. Место будущей службы, ой, извиняюсь, работы – деревня Демидовка!

– Спасибо, товарищ командир, не подведу, обещаю!

Слава вернулся в строй. Среди поздравляющих выделяется девушка, которая сжимает в одной руке букетик полевых цветов. Она пытается поймать взгляд Славы. Зовут её Машей, одета она в простенькое платье, волосы на голове сплетены в две небольшие косички, торчащие в разные стороны.

– Ну что же ты, неужели не видишь!

Наконец, поймать взгляд удалось, и, запрыгав от радости, она подняла над головой руки, помахивая цветами. Слава, разглядев девушку, только немного улыбнулся в ответ: «Всё-таки пришла! Хотя и не обещала. Но строй – это дело серьёзное!»

По грунтовой дороге, петляющей среди полей, не спеша идут Слава и Маша Антоновы. За плечами у обоих вещмешки.

– Здорово, что тебя направили в Демидовку, смотри, как тут красиво! Какие вокруг просторы! Хотя понимаю, чего тебе стоило поменять службу на профессию хлебороба.

– Не меня, а нас, ты же моя половина! А вообще я, наверное, счастливый, и это начало исполнения моей детской и единственной мечты! Кстати, а у тебя есть мечта?

– Не знаю, я об этом никогда не задумывалась. Мечта всегда связана с родительским домом, а я помню только детский дом и ещё голод.

– Ничего, у тебя всё ещё впереди. Здесь недавно было всё по-другому, шли настоящие бои, тут погиб мой товарищ. Я обещал вернуть мир и поля, засеянные рожью, в Демидовку. Хотя честно, это у меня от деда, он занимался земледелием, говорил о том, что всё может измениться, но хлеб будет нужен всегда!

– В общем, согласна, а эта золотистая – пшеница?

– Маша, нет, это рожь, видишь, у колосьев усики. А золотистая она, потому что напиталась вдоволь солнцем и её пора уже убирать.

– Ну, конечно, тебе лучше знать, новоиспечённому выпускнику и бывшему красному командиру. Смотри, берёзки, как здорово, возле дороги приютились. Настоящий островок! Давай полчаса отдохнём в тени. Интересно, до деревни ещё далеко?

– Да нет, приглядись, за полем уже видны первые дома деревни.

В деревне жители много не разговаривали и долго провожали их взглядом. Отыскав сельсовет, они нашли председателя, немного полноватого мужчину, одетого в поношенный костюм. Лицо его имело загорелый оттенок, показывая, что мужчина постоянно находится на природе, о чём также свидетельствуют запылённые сапоги.

– Ну, наконец-то! С утра по телефону сообщили, а уже вечер! Очень рады новоиспечённому хлеборобу, видели, какие у нас поля?

– Поля-то хорошие, а вот жители как-то недружелюбно отнеслись к нашему приезду.

– Верьте на слово, есть причина, но об этом потом. Вот вам ключи от дома, там раньше почтальон жила, но вышла замуж и уехала в район с мужем. Теперь вот и дом свободен, и почты у нас нет!

– Видишь, как всё складывается, даже дом свой будет!

– Как-то всё легко получается, не к добру всё это.

– Не выдумывайте, устраивайтесь, а с утра будем разбираться, уборочная на носу!

Устав от долгой дороги, новосёлы, слегка прибравшись, легли отдохнуть. Маша заметила, не пряча счастливые глаза:

– Как здорово чувствовать себя хозяином целого дома!

Вдруг раздался набат колокола и испуганные крики жителей, Слава подорвался, сказались навыки командира.

– Похоже, что-то случилось, не получится отдохнуть!

Слава с Машей выскочили на улицу. Воздух был полон гарью, а над полем вставало зарево, там и тут слышались голоса.

– Хлеб, хлеб горит! Бандиты подожгли! Все на тушение!

Добежав до поля, люди увидели, что уже поздно. Налитая рожь полыхнула как порох, и через час от урожая уже ничего не осталось. Председатель был серьёзен как никогда.

– Это же надо, опять банда появилась, вроде бы всех изловили. Как жалко, на днях убирать собирались.

– Так вот почему жители нас встретили холодно, не доверяют незнакомым. Что же вы так, Артём Николаевич! С бандами надо по-революционному, к стенке, знаю по своему опыту, приходилось!

– Да есть народное ополчение, и недалеко от района военная часть расположена, но, похоже, опять прозевали, толкового командира нет. Погоди-ка, ты же бывший командир, и опыт имеется. Наслышан, секретарь райкома Автоном Михайлович рассказывал!

– Да я же сюда для другого дела направлен! Хотя говорят, что бывших командиров не бывает. Банды мирно жить не дадут.

Глядя на пожарище, Маша не могла сдержать слёз.

– Слава, как ты думаешь, берёзки тоже сгорели?

– Да уж, земледелие придётся отложить на некоторое время.

Славу вызвали в районный комиссариат, комиссар долго рассматривал документы Славы.

– Вячеслав Иванович, мы понимаем ваше желание освоить мирную профессию, но реальность диктует другое. Пока для восстановления мирной жизни в регионе вы нам нужны как кадровый военный, имеющий опыт в борьбе с бандитизмом.

– Ну что же, я готов применить весь имеющийся у меня опыт для восстановления мира и свободы!

Вскоре в семье родился мальчик, назвали его Вовкой. Служба не позволяла отцу часто быть дома, охранять мир было не просто. В дом провели телефон, должность обязывала. Не имея возможности приехать, Слава часто звонил по телефону.

– Как вы там, как Вовка?

– Слава, как хочешь, но на крещение сына ты должен приехать, хотя власть это не приветствует, но я договорилась.

– Обещаю, вырвусь на сутки, для Вовки это очень важно.

Когда Вовке исполнилось три годика, Маша задумалась.

– Надоело бездельничать, хочу устроиться на работу по своей специальности, я учитель. Но единственная школа в соседней деревне Сергеевке, не получится, далеко!

Председатель узнал о желании Маши работать и решил помочь.

– Маша, а может, примешь почту, я думаю, справишься, а то не можем почтальона найти, в районе только всё обещают.

– Да у меня же педагогическое образование, работа с детьми!

– Господи, да сельчане как дети, вот увидишь! А мы тебя в район направим, там на почтамте всё объяснят!

– Я же ничего в этом не понимаю.

– Если бы не был уверен, не предлагал бы. Ты справишься.

И не теряя времени, боясь, что Маша откажется, председатель достал кожаную сумку почтальона.

– Вот ключи от отделения, две печати: обычная печать и для сургуча. Формуляры да, в общем-то, и сама сумка. Завтра отправим тебя в район, там всё растолкуют, а пока ознакомься с помещением. Позже пригласим связиста, он подключит телефон и радио.

Маша даже ничего не успела ответить, как председатель исчез. Немного подумала и направилась на почту.

– А почему бы и нет? Почтальон – тоже хорошая профессия!

Больше всего назначение понравилось Вовке, в отделении его очень заинтересовали телефон и радиоприёмник, повторитель у которого находился на уличном столбе рядом с почтой.

– Мам, а можно я тебе помогать буду, я видел, как по телефону разговаривают!

– Я согласна, только сначала надо навести здесь порядок, а то что подумают сельчане. Почта тебе не сарай, это место общественного пользования!

– Понял, я работы не боюсь, ты же знаешь!

В районе Машу сразу успокоили:

– Маша, ты, главное, не торопись, работа на почте – это работа с людьми, вот увидишь, скоро почта для жителей окажется на первом месте, а мы тебе поможем и окажем любую помощь. Да, на складе получи велосипед для передвижения и своевременной доставки почты.

– Вот это здорово, никогда не думала, что велосипед может быть рабочим инвентарём!

Начальник почтамта улыбнулся и добавил:

– Я уверен, ты справишься и освоишь работу почтальона.

Жители деревни, как и Слава, обрадовались назначению Маши и открытию почты. Жительница деревни Клава одна из первых наведалась на почту.

– Маша, прими, пожалуйста, письма, только вот адрес проверь! А что там у нас нового слышно в районе?

– Там свежий выпуск газеты вывешен, хороших новостей много!

– Маш, ты уж расскажи сама, а мы послушаем, у тебя интересней получается!

Маша не отказывала и несколько раз в день перечитывала газету, становясь всё ближе для жителей. Слава появлялся дома, как позволяла служба. Но чтобы отпраздновать пятилетие Вовки, он выбил у командования отпуск на целый месяц. И провёл его дома с сыном.

– Сын, ты уже взрослый, пока я на службе, дома ты старший. А со старшего и спрос! Ну, а чтобы ты был солидным, вот тебе подарок, настоящая армейская планшетка, тут с тыльной стороны прикреплена небольшая сапёрная лопатка, очень, понимаешь, нужная вещь в хозяйстве!

– Вот это здорово! Правда, большевато маленько, даже на самой маленькой длине ремешков достаёт до колен. Но это ничего, вырасту. Пап, а давай на велосипед багажник соорудим, всё удобней будет!

– Это ты здорово придумал, но я понял тебя. Тайком научу тебя кататься на велосипеде! Но смотри, кататься только с разрешения мамы, всё-таки хозяйская техника. А для удобства перевозки сумки почтальона предлагаю ещё спереди на руль соорудить корзину из металлической проволоки!

– Ух ты, а где ты такое видел?

– Я же не всегда был взрослым и военным! В детстве, помню, у моего деда было что-то похожее, только велосипед был похуже, трофей с Первой мировой войны! Он был хлеборобом, всегда, возвращаясь с полей, заезжал на пекарню, брал каравай свежеиспечённого хлеба, обматывал его полотенцем, клал в корзину на велосипеде и привозил нам, мальчишкам. Отрезал каждому по ломтю ещё тёплого ароматного хлеба, приговаривая:

– Не нами придуман хлеб, но у нас есть почётная обязанность его выращивать и выпекать!

Мы слушали, с аппетитом откусывая вкусный хлеб, и даже не обсуждали его слова, а принимали за правило, так должно быть!

– Все может измениться, но хлеб будет нужен всегда!

– Поэтому и запомнилась эта корзина на велосипеде с караваем ароматного хлеба. Он очень хотел, чтобы я и мои друзья серьёзно занимались выращиванием пшеницы, но вот пока не получается.

– Понятно, бандиты мешают мирной жизни!

– Это точно, но когда не останется врагов, построим мы новый мир и будем с тобой выращивать рожь или пшеницу, обещаю. А она будет нас благодарить!

– Как же она будет нас благодарить? Она же говорить не умеет?

Отец улыбнулся.

– А ты пробовал с рожью разговаривать? Ведь иногда даже чтобы понять человека, не нужно знать язык, а достаточно посмотреть на его действия.

– Это как?

– Вот, например, мама прижмёт тебя к себе, даже ничего не говоря, а ты понимаешь, что она тебя любит! А рожь ты посадишь в землю, взойдут колосья и колышутся на ветру в знойный летний день, словно волны на речке, войдёшь и почувствуешь прохладу, это и есть благодарность.

– Но ведь главное – это ароматный каравай!

– Согласен, но каравай – это уже, так сказать, конечный результат тяжёлого труда хлебороба.

Должность командира обязывала Славу постоянно находиться в военной части, и свободные дни всегда пролетали быстро.

– Сын, для командира имеются две семьи, одна находится дома, а другая, армейская служба, – ждёт в военном городке.

– Я тоже, когда вырасту, стану военным!

– Нет, мы же с тобой договорились, отучишься в институте на агронома, а то не всё же время деду Мите, нашему главному хлеборобу, полагаться на народные приметы! Наука – это сила, я к этому времени демобилизуюсь, и будем мы с тобой выращивать рожь.

– Учиться – это же долго!

– В таком деле спешить не надо, знания спешки не терпят. В общем, не забудь передать привет нашим берёзам, я по ним тоже очень скучаю, – напоминал отец, прощаясь, уезжая на службу.

– Опять говорить с деревьями?

– А ты попробуй и сам увидишь. Ведь это твоя земля, и всё, что на ней растёт, нужно любить и защищать.

В этот раз он получил назначение на Дальний Восток.

– Маша, приказы не обсуждаются, нужна помощь, неспокойно сейчас на границе, а у меня есть опыт борьбы с бандитизмом. Ты не бойся, я счастливый, и мечта у меня светлая, что может со мной случиться? И у тебя есть Вовка, вон он какой большой! Обещаю, свою Демидовку я ни на что не променяю.

– Да уж! Вовка, как и ты, всё говорит о земледелии. Дед Митя жаловался, пристаёт, интересуется, трудно ли выращивать рожь.

– А вообще я рад, что он идёт по моим стопам, хотя рановато ещё.

– Яблоко от яблони недалеко падает!

– Время покажет, был ли прав дед.

Маша практически освоилась на новом месте работы, да и из района часто начальник почтамта звонил.

– А разве у вас в деревне нет названия улиц, вроде бы домов двадцать-тридцать по плану застройки, как же вы почту разносите?

– Да тут не сложно, всего-то одна улица! Я всех в лицо знаю, да и приятно лишний раз по имени-отчеству адресата назвать.

– Нет, так не пойдёт, вот вам задание. Вместе с правлением изготовить план деревни, нанести и пронумеровать все дома. Обязательно на плане обозначить название улицы и передать на утверждение в район.

– Вот так озадачили, надо к председателю идти за помощью.

Председателя было трудно поймать, уборочная на носу.

– Дело, конечно, хорошее, если ты займёшься, я только за, любую помощь окажу. Только вот я сам занят, время сейчас такое, и выделить в помощь никого не могу. Хотя постой, Вовка у тебя подрос, уже в четвёртый класс ходит, вот тебе и помощник, и одноклассников привлечь можно. У них вроде каникулы скоро.

– А как же название улицы, там ведь надо мнение всех жителей?

– Это, конечно, соберём собрание, утвердим, как положено, но авторство за тобой!

Вовка со сверстниками оббегали все дворы, на листке бумаги набросали план деревни, нанесли все тропинки, не забыли и коровник с мастерской.

– Это же дело военное! Карта вам не хухры-мухры. Здесь каждая мелочь важна.

Закончив зарисовку, доложил по-военному:

– Товарищ почтальон, задание выполнено! Нанесены все объекты и дороги, а также овраги и речка!

– Ух ты! Это уже кое-что значит. Теперь всё это надо перенести на ватман! Молодец, ты прямо как помощник почтальона стал!

– Откуда ты знаешь, что меня почтальоном кличут? Я уже привык.

– А разве это плохо? Ведь почтальон первым приносит весточку, и его всегда ждут.

– Вот и я так подумал, поэтому и согласился.

Маша, руководствуясь документами и зарисовками мальчишек, принялась рисовать план деревни. Сельчане наблюдали и то и дело корректировали действия Маши. Клава и тут выделялась.

– У Томы забор ближе, и участок за овраг не выходит, там уже хозяйская земля.

– Хорошо, приму к сведению, а вот как бы вы хотели назвать центральную улицу?

– На ней же сельсовет!

– Что, значит, Сельсоветская, что ли?

– Нет, не пойдёт, тут и магазин, и почта, и председатель здесь же.

– Всё это не то, название должно звучать, я предлагаю: улица Мира! Мы же все так давно мечтаем о мире!

– Маша, ну разве бы мы до такого додумались, здорово, сельчане!

– Так, теперь начнём пронумеровывать. Центр у нас площадь с сельсоветом и почтой. Справа чётные дома, слева нечётные. Номер один – почта с магазином. Два – сельсовет, и дальше по нумерации.

– Так что это, теперь можно по номерам обращаться! Сегодня вон двадцать второй корову к ветеринару повела!

Находящиеся в отделении почты расхохотались. В мастерской изготовили таблички с номерами, и мальчишки во главе с Вовкой разнесли их по адресам, аккуратно прибивая на стены домов.

– Теперь у каждого будет свой адрес, это вам не на деревню к дедушке писать. Всем родственникам номера домов сообщите!