скачать книгу бесплатно
Жизнь и смерть
Олег Куруч
Книга "Жизнь и смерть", написанная в художественно-публицистическом стиле, затрагивает проблемы возникшие у народов Приднестровья, Молдавии и Украины в результате развала Советского Союза в целом и черноморского казачества на период его возрождения в 1991 году, а также его современное состояние в частности.Кроме того, в книге рассказывается в целом о родном Приднестровье и обстановке, сложившейся вокруг него у наших соседей, непосредственно влияющей на нашу жизнь и развитие страны. Период описанный в книге охватывает время с момента распада СССР до начала войны на Украине.
Олег Куруч
Жизнь и смерть
Часть 1
Дубоссары
I
Приднестровская Молдавская Республика, г. Дубоссары.
На улице была зима 2014 года, середина февраля. Холод стоял необычайный. Все люди уже готовившиеся по привычке встречать весну, мерзли и грелись кто как мог, по возможности…
Перед телевизором с бокалом красного, пряного, душистого вина «Букет Молдавии» сидел мужчина, по виду которого можно было сказать, что он повидал на своем веку немало событий, как приятных, так и страшных.
Он мог немного расслабиться после трудного рабочего дня, так как его семья, состоящая из жены, дочери, слегка придурковатого зятя, вечно мечтающего заработать, но не зарабатывающего, и двух внучек, уехала погостить к родственникам.
Медленно попивая вино, мужчина смотрел очередное российское ток-шоу про события, разворачивающиеся на Украине. Прилизанные ведущие вместе с гостями шоу толковали что будет дальше и что нужно делать России. Дальше обычной болтовни дело не шло.
Мужчина, выругавшись неопределенно в адрес просравших Родину людей, приготовился ко сну.
Засыпая, он вспоминал 1992-ой год, бои, раненых и погибших товарищей, Россию, помогшую решительными действиями прекратить войну некогда братских народов, соседей, родственников.
Звали, кстати, мужчину, Иван Степанович Зеленчуков.
Во сне Ивану снилось…
«…во дворе частного дома в маленьком городишке на берегу реки Днестр – Дубоссарах играли маленькие братик и сестренка, светило солнышко, была весна, вокруг цвели деревья, летали пчелки… но какая-то тревога не оставляла молодого мужчину, отца семейства.
Братик говорил сестренке – «Машка, ты будешь играть Бабой Ягой, а я богатырем, буду спасать царевну от Кощея Бессмертного. На что Машка, будучи на пару лет младше братика, сидя в травке, обиженно надувала губки и возражала – «Андрейка, какой ты вредный, я не буду злой бабкой ёжкой, я хочу быть красивой царевной».
Внезапно со стороны реки послышались отдаленные звуки выстрелов. Мужчина позвал детишек в дом. Маленький мальчик обернулся на голос отца и…»
Иван вскочил с кровати в холодном поту. Снова приснился этот кошмар, он прятал его как можно глубже в своей памяти, но иногда, выпив, страх и ужас прошедшего возвращались.
Мужчина уснул, ведь утром ему надо были идти на трудную работу, зарабатывать семье на пропитание.
II
Советский Союз разваливался на части. Некогда великая страна трещала по швам.
Непонятно из каких углов повылазили националисты, фашисты всех мастей. Они-то, конечно, называли себя демократами, народными трибунами и прочее и прочее и прочее.
С начала просто мирно выходили на улицу, декларировали о правах человека, видя, что их уже никто не останавливает, стали пробовать советскую власть на прочность. Появлялись какие-то хулиганские выходки, единичные, потом групповые и наконец массовые митинги и беспорядки.
Причем местные партийные органы КПСС либо бездействовали, либо вставали во главе новых антисоветских движений.
Вооруженные силы, органы безопасности, милиция пытались приструнить разнуздавшихся радикалов, но каждый раз за проявленную инициативу получали жестокую отповедь из самого центра – из Москвы.
Президент Горбачев заигрывал с так называемыми «демократами», за что и получил то, что заслужил – отставку и полное отстранение от власти.
Но самое страшное началось не для партийной номенклатуры, которая быстро перекрасилась, став ярыми поборниками той самой «демократии». Больше всего страдали простые люди, особенно русские, которые неожиданно стали врагами, людьми второго сорта в национальных республиках СССР. Их везде преследовали, заставляли освобождать занимаемые должности, особенно руководящие, прямым текстом предлагали убраться в Россию, где новым властям простые люди были тоже вовсе не нужны.
…
Вот и в некогда братскую, в которой так все любили отдыхать и пить вкусное вино, Советскую Молдавию, пришла «демократия» – власть захватили националисты. Эту самую власть, абсолютно безвольно, преступно, им передала партийная номенклатура. Все первые лица республики стали демократами, все они стали стремиться в Европу, к Румынии, Америке. Генералы, полковники милиции, госбезопасности, армии стали на службу новой власти. Как называются воины, нарушившие свою присягу? Для них есть только одно наименование – предатели. Они ими и были, по сути.
Одни лишь лозунги того времени четко дают понять, что произошло – «Русских за Днестр, евреев в Днестр», «Чемодан, вокзал, Россия» и все в том же, смрадном, духе. На площадях открыто призывали расправляться с инакомыслящими, «неправильными людьми». Все это напоминало ужас нацизма и фашизма, который мы, казалось бы, все вместе победили в тяжелейшей Великой Отечественной Войне.
На левом берегу Днестра – в Тирасполе, Дубоссарах, Рыбнице, да и на правом берегу – в Бендерах и Бельцах простые люди, рабочие не приняли новую, «демократическую» власть. Они выходили на митинги, устраивали забастовки, причем действительно мирные, просили только оставить им возможность говорить на своем родном языке – русском, украинском и молдавском, да именно молдавском. Не удивляйся дорогой читатель, ведь в остальной Молдавии, нет вру, Молдове, был уже только румынский язык, да и молдаван уже не существовало, были только румыны.
Власть в Молдове если бы она была настоящей, нормальной, народной властью, то она бы пошла на уступки людям в рамках той же демократии, которую они рекламировали на каждом углу. Но нет, то ли эйфория кабинетов, в которых они оказались, то ли просто указания хозяев, которым они служили на самом деле, не дали им это сделать. Властьимущие решили приструнить как они сами выражались «манкуртов», защитников советского режима, да много было дано прозвищ нашим людям, еще не приднестровцам, которыми мы все станем, потом чуть позже пережив один из самых страшных геноцидов, которые только были в XX-ом веке.
А пока Молдова направляла в разные концы еще единой страны карательные отряды добровольцев, чокнутых на всю голову волонтеров, а также отряды уже полиции, а не милиции, для усмирения недовольных новым порядком.
Сначала они отправились в Гагаузию, но части еще существовавшей на тот период Советской армии, предотвратили трагедию. Затем они явились к нам в Дубоссары.
Сразу погибло три человека, три казака, три героя. Потом еще, еще и еще. А в марте 1992 года началась настоящая бойня.
В тот год была ранняя весна, все цвело, было тепло, люди надеялись только на лучшее, но…
III
В ночь с 1 на 2 марта 1992 года неизвестными была расстреляна машина с приднестровскими милиционерами из Дубоссар, выехавшими по ложному вызову в район между зданием одного из общежитий города и полицией. В результате инцидента, ночью скончался начальник ГОВД г. Дубоссары Игорь Сипченко. Проверка на узле связи выявила, что ложный вызов был сделан с дежурной части здания полиции. Засаду устроили работники полиции Молдовы, но по понятным причинам Молдова отказывается признавать этот факт по сей день.
В ответ на расстрел милиции 2 марта 1992 года приднестровские казаки и гвардейцы, вместе с жёнами той части полицейских, что были дубоссарцами, а не прибыли с севера Молдовы на усмирение жителей мятежного города Дубоссары, утром окружили здание полиции и потребовали выдать преступников, но в ответ убившие И. Сипченко убили ещё и 19-летнего казака М. Зубкова. Половина полицейских, те, кто не был дубоссарцами, переодевшись в гражданскую одежду, бежали из города через чёрный ход позади здания полиции. Другая половина полицейских (дубоссарцы) перешли на сторону своих жён и милиционеров, вступив в приднестровскую милицию.
Дальнейшая эскалация конфликта привела к началу открытых военных действий. В Дубоссарском районе интенсивные бои велись возле сёл Кочиеры и Роги, и на развилке сёл Кошница-Дороцкое.
Первый бой на Роговской развилке произошёл в ночь с 13 на 14 марта, когда Молдова напала на пост гвардейцев на Роговской развилке трассы Дубоссары-Рыбница, убив 4 из них, а также ранив или взяв в плен остальных. Позже тела пленных были найдены со следами пыток и выжженными на спинах и животах красными звёздами, без части рук и ног в жижесборниках с. Кочиеры на скотоводческих фермах, за исключением тела дубоссарца С. Величко (этнического венгра). Его тело с отрезанными половыми органами жена смогла забрать только в Будапеште, куда его передала Молдова через посольство Румынии. Пленному ополченцу Брагарчуку разрубили голову топором, а другого пленного ополченца, Полякова, подвесили на дереве за челюсть. Позже их тела также нашли в жижесборниках в с. Кочиеры.
Одновременно первый бой возле Кошницкой развилки и села Дороцкого произошёл в ту же ночь с 13 на 14 марта, когда Молдова решила отрезать г. Дубоссары не только с севера, но и с юга, пытаясь перерезать и автотрассу Дубоссары-Тирасполь, атаковав позиции дубоссарских ополченцев.
[1 - Эта и все последующие иллюстрации взяты из открытых источников в сети интернет и обработаны в фоторедакторе автором]
В ходе вооружённых столкновений Молдова применила автоматическое и стрелковое оружие, военную технику, артиллерию, в частности, противоградовые установки «Алазань» (начиняя их горючими смолами) против плохо вооружённых приднестровских гвардейцев и казаков, состоящих их местных дубоссарских ополченцев: русских, молдаван, украинцев, поднявшихся на защиту своего родного города Дубоссары.
Со стороны Молдовы в конфликт вступили молдавские и румынские волонтёры. Перерыв в военных действиях в районе Дубоссар был с 15 по 17 марта, когда молдавская сторона прекратила огонь и предложила милиции и гвардейцам ПМР сложить оружие, иначе пригрозила начать уничтожать их семьи. Власти Приднестровья отказались выполнить требования, после чего интенсивность боёв в районе Дубоссар возросла. Так, волонтёры Молдовы, в исполнение своих обещаний расправляться с «манкуртами» (так они называли местных молдаван, вставших на защиту г. Дубоссары вместе с русскими и украинцами) изнасиловали и убили жену и двух дочек ополченца Мунтян из микрорайона Коржево города Дубоссары (девочкам было 10 и 13 лет; их вместе с матерью в родном доме утром нашли соседи задушенными без нижней одежды со связанными руками, и заткнутыми платками ртами, у старшей дочки был перелом ключицы во время зверского изнасилования и последующего убийства; прибывшего домой перед рассветом отца семейства волонтёры Молдовы застрелили в висок, затем уходя, кинули гранату в предбанник дома. Практически одновременно то же самое случилось с детьми нескольких других ополченцев: десятилетняя Таня Гацкан, тринадцатилетняя Таня Бондарец, девятнадцатилетняя Ольга Дорофеева были изнасилованы и убиты в подвале одного из дубоссарских домов 15—17-летними бандитами, "национальными героями".
Изнасилования и убийства малолетних совершались студентами из правобережных сёл Молдовы из диверсионных групп «Барсуки» и «Бурундуки», которым полиция Молдовы выдала оружие под роспись в здании местного СПТУ; одну из этих диверсионных групп Молдовы удалось обезвредить, когда они ставили к стенке в собственном доме по ул. Коржевской жену и дочку ополченца В.Р. Спичакова.
Местный житель Сергей Красутский был захвачен полицией, когда возвращался домой и плюнул вслед полиции. На его теле полицейские Молдовы выжгли латинскую букву «V» (виктория, победа), как выжигали на телах советских партизан румынские железногвардейцы. Всю его спину полицейские Молдовы разрисовали паяльной лампой, глаза у его трупа были выдавлены. В аналогичных обстоятельствах погибли возвращавшиеся с работы молдаванин Михаил Беженарь и русский Михаил Заводчиков. После этого точка невозврата была пройдена, и началась широкомасштабная война.
Во второй половине марта 1992 года вооружённые силы Молдовы начали генеральное наступление в районе пригородных сёл города Дубоссары. После того, как Молдовой была захвачена российская воинская часть в с. Кочиеры, на её территории Молдова начала формировать подразделения для штурма г. Дубоссары. Было предпринято несколько попыток перейти из села Голерканы по льду Дубоссарского водохранилища, но диспетчера Дубоссарской ГЭС открыли шлюзы, понизив тем самым уровень воды в водохранилище. В итоге мартовский лёд треснул, и большинство переправлявшихся ОПОНовцев Молдовы ушли под воду.
А затем наступило неожиданное затишье, толи румынские националисты устали, толи получив отпор, перегруппировывались и готовились к нанесению новых еще более страшных ударов по мирным жителям, уже Приднестровцам, которые поняли, что только встав все вместе с оружием в руках можно защитить свою землю, свои семьи от страшной опасности грозившей с правого берега седого Днестра.
IV
Выйдя рано утром из дома, находящегося в районе Коржево г. Дубоссары, недалеко от водохранилища, Иван Степанович направился через весь город пешком на работу. Работал он сварщиком на механическом заводе.
Подойдя к работе, он увидел сидящих в «курилке» своих напарников, сварщика – молодого парня Михаила, слесаря Сашку – неопределенного возраста мужика и ветерана завода Сергея Михайловича, старшего линии сборки газовых баллонов.
Было видно, что «старички» подшучивали над молодым парнем. Увидев подходившего Ивана, слесарь Сашка решил подшутить и над ним, – «Ванюха, ты что такой грустный, некому палочку кинуть?» Жинка то поди еще не вернулась, а вот наша нормировщица баба Шура давно по тебе сохнет» – и расхохотался.
Иван, беззлобно усмехнувшись, хмыкнул, – «Не дождетесь», пожал всем руки и спросил Михаила, – «Ты заготовки баллонов сделал вчера, а то сегодня нам надо закончить работу?».
«Иван Степанович, я все приготовил, вот мужики задержали немножко своими байками», – ответил Мишка.
«Ладно, идем работать успеем еще позубоскалить, и так зарплата у нас не очень» – и сварщики отправились переодеваться в рабочую одежду. Слесарь Сашка и Сергей Михайлович, переглянулись, вздохнули и тоже пошли в цех.
Сваривая очередной газовый баллон, Иван заметил, что один край плохо зачищен. «Миша ну ка иди сюда сучий сын» – позвал помощника Иван. Получив очередную порцию внушения, Миша взял заготовку баллона и принялся надраивать ее железной щеткой.
Смотря на него, Иван, опершись боком о железный рабочий стол, вспомнил своего маленького сыночка Андрюшку, которому сейчас было бы ненамного меньше лет чем Михаилу. Если б не та шальная пуля.
Сразу нахлынули воспоминания того марта 1992 года. Раненый, умирающий Андрейка у него на руках в скорой на пути в больницу. Слезы жены, ее крик и обморок после известия о смерти сына. И самое страшное было как объяснить маленькой дочке Машке, почему ее братик с такой маленькой вавкой от маленькой пульки больше не вернется с «больнички» и никогда больше не будет с ней играть.
Закончив работу, Иван доложил начальнику цеха Николаю Степановичу, что месячное задание выполнено. Руководитель поблагодарил и пообещал, что в этом месяце зарплата будет выплачена.
Рабочие расходились по домам. Иван дал задание Михаилу дома посмотреть в интернете способы сварки, пожал ему руку, попрощавшись до следующего рабочего дня.
Идя домой, Иван решил зайти в центре города в один из баров пропустить бокал пива. Выпивая, он заметил в дальнем углу заведения знакомого мужчину. Встав, Иван подошел к нему, – «Коля?». «Ваня», – ответил мужчина. Они обнялись. Боевые товарищи не виделись много лет.
Друзья сидели за столом, пили пиво, но больше разговаривали, вспоминали прошлое, делились настоящим.
«Ваня, помнишь ту снайпершу, которую ты спас от расправы»? – спросил Николай. Иван кивнул. «Так вот, Ваня, я женился на ней. Теперь у нас с Сауле почти взрослые два мальчика. Вот такие дела».
«Делааа, как же вы спелись»? – спросил Иван.
«Она же сидела у нас в тюрьме, а потом ее передали властям в Прибалтике, для суда и отбывания наказания, но там ее конечно практически сразу отпустили, сам понимаешь, политика» – рассказывал Коля, «а потом в 90-е я ездил в Россию на заработки, ну и остался там жить. Спустя пару лет встретил ее случайно в Москве, ну и завертелось». Улыбается. «Ты же знаешь какая она красивая» – подъитожил Николай. «Да Коля я еще тогда в 1992 году заметил, что ты на нее глаз положил» – улыбнулся в ответ Иван.
«Да, история была конечно неприятная, с одной стороны мне, да и всем нам хотелось наказать эту сучку Сауле, но ты был прав, то что хотели с ней сделать наши братья Казаки-Донцы, это слишком, ведь была война, а на войне убивают, в том числе с обоих сторон» – продолжал делиться пережитым Коля, «до сих пор все как перед глазами…».
…
После смерти сына, Иван Зеленчуков, зная о своих казачьих корнях, мать рассказывала, что ее отец, Ванькин дедушка был Кубанский казак, подошел к знакомому первому атаману черноморских казаков в Дубоссарах Пантелею Сазонову с просьбой поверстать в казаки.
На ближайшем сходе дубоссарские казаки приняли решение поверстать Ивана в казаки.
Зеленчуков с оружием в руках встал на защиту родных Дубоссар. Кое какой опыт участия в боевых действиях у него был. Он служил в Советской Армии, когда та воевала в Афганистане. Его подразделением был 101-ый мотострелковый полк, действовавший в составе 5-ой гвардейской мотострелковой дивизии.
Каким-то «Рембо» Иван, конечно, не был, он был простым солдатом на той, «Афганской войне». Но обращаться со своим АК-74 он умел. Пришлось поучаствовать в крупномасштабных операциях «Шквал» и «ЮГ» проведенных Советской армией в Афганистане.
…
…светало, Иван проснулся от сырости, которая накопилась в результате дождя в блиндаже окопа на позиции казаков близ развилки дорог у села Дороцкое.
Вчера вечером уснуть было трудно. Националисты вели обстрел из крупнокалиберных минометов и стрелкового оружия.
Хорошо хоть казаки стали рыть нормальные окопы, подумал Иван, а то поначалу отрывали какие-то лисьи норы. Ну что ж война порой учит, к сожалению, ценой потерь.
«Коля, сколько время?» – спросил Иван своего друга, маячившего в проеме блиндажа. «Вставай лежебока, уже восьмой час, скоро бабы завтрак подвезут,» – отвечал Николай.
И правда, где то, в тылу послышался характерный звук «рафика»[2 - РАФ-2203 «Латвия»– советский микроавтобус (прим. автора).] на котором ездили бабы из Дубоссар доставляя на позиции еду и одежду.
Оставив в окопах только часовых присматривать за пространством впереди, казаки с котелками и кружками по ходу сообщения пошли в тыл за горячей кашей и чаем.
Поедая с большим аппетитом гречневую кашу с тушенкой и запивая ее чаем, Иван и Коля, беззлобно подшучивая над видом друг друга после ночи, услышали разговор водителя «рафика».
«Сегодня пришлось дальше по полям объезжать чтобы к вам попасть. Вчера, когда от вас возвращались в город кто то, стрельнул по нам с той стороны, кажется, стреляли где то, у насосной станции между Дороцким и Погребя. Вон в кузове отверстие от пули.»
Командир казаков вместе с водителем пошли посмотреть. По размеру пулевое отверстие было похоже на калибр 7,62. Заглянув внутрь командир заметил пулю, пробившую два сидения и застрявшую в третьем. Так это с СВД стреляли, снайпер. Только этого нам еще не хватало.
«Эй, Кравченко, а ну бери свою винтовку, сухпай, помощника и идите пошукайте кто там постреливает,» – и командир отослал нашего снайпера на работу.
Вечером, снайпер с помощником вернулись, – «никого не видели, очень хотим жрать и спать».
Казаки засмеялись, – «вряд ли вам удастся поспать, сейчас начнут работать наши супротивнички».
И правда не успели казаки разойтись по укрытиям как вокруг засвистели пули и стали падать мины.
«Вот суки, чтоб вам застрелиться,» – буркнул Николай рядом, втягивая голову в каску поглубже. Обстрел продолжался до поздней ночи.
Нельзя сказать, что мы не отвечали, нет, мы тоже стреляли, пытались достать этих гадов из того, что было. Стреляли из автоматов, пулеметов, подствольных гранатометов. Готовили даже противоградовые ракеты «Алазань» и стреляли ими, только вдумайтесь, с обычных листов шифера. Точность, конечно, желала быть лучшей, но зато моральный дух такая стрельба поддерживала на должном уровне.
Пили, конечно, и водку, и вино, кто то, даже успевал погулять с местными женщинами, но старались держать себя в руках, не перебарщивать. Тем более после одного интересного случая. Как то, переборщив с горячительными напитками два казака вышли с оружием на пост, через который в этот самый момент проезжал Войсковой Атаман Черноморского казачьего войска. Он, увидев двух героев, спросил, как служба, на что те не смогли и два слова сказать, по причине тяжелой «хронической усталости». Получив наказание в виде десяти плетей каждому, казаки, протрезвев были отправлены в тыл. А мы, посмеявшись над горе вояками продолжили нести службу.
И так изо дня в день, из ночи в ночь среди тревог, обстрелов, маленьких радостей и большого горя в момент гибели наших товарищей.
В минуты упадка настроения выручал наш атаман Сазонов Пантелей Семенович или как мы все его называли «Батя». Он метался между нашими позициями у Дороцкого, у Плотины, участвовал в боях и самое главное он всегда мог подбодрить, особенно тех, кто неожиданно оказывался слабоват духом. А когда он погиб рядом с плотиной, мы не могли поверить, хотели даже дать по шее принесшему такое известие, но, к сожалению – это, было правдой.
…
Пантелей Семёнович Сазонов родился 26 августа 1936 года в Дубоссарах, в микрорайоне Малый Фонтан, в семье потомственных донских казаков, проживающей в нашем городе более века.
Он учился в русской средней школе № 1, в которой начал учёбу после освобождения Дубоссар от немецко-румынских захватчиков в 1944 году.
В юности увлекался спортом, особенно гиревым, и футболом. После окончания школы служил в период с 1955 по 1956 г.г. в ВМФ СССР на Черноморском флоте водолазом. Во время службы находился в непосредственной близости от взрыва мины военных лет. Долго лечился в госпиталях и был комиссован по болезни. После демобилизации вернулся домой и долгое время не мог устроиться на работу из-за кессонной болезни, приведшей к сахарному диабету.
В 1957 – 1958 г.г. Пантелей Семёнович учится в Кармановском ветеринарном техникуме, продолжая заниматься спортом.
По окончании техникума он трудился ветеринаром на птицефабрике посёлка Дзержинское, в свободное время играл за футбольную команду «Энергетик», но основное внимание уделял вольной и классической борьбе.
Однако у Пантелея Сазонова всё больше и больше сказывались травмы, полученные во время службы на флоте. Но когда над Приднестровьем, над любимыми Дубоссарами нависла угроза со стороны национал-фашистов Молдовы, когда людям, живущим в нашем краю, стало трудно, Пантелей Семёнович, не задумываясь, устремился на помощь республике, её народу.
