скачать книгу бесплатно
Пришёл и сел. Немыслимо без плану
такой домина взять на абордаж!
Решил хитрец пролезть туда обманом
и заорал: Откройте, братец ваш…
Три дня кричал бессменно и бессонно,
стучал главой шипастою об тын
и всё жалел, что не приехал конным,
чтобы шансов было больше на один.
Идти обратно-оберёшься сраму!
И наш малец ещё решил терпеть
и так пока всё шло согласно плану,
но жаль, что лбом протёрлась медь!
Ох, молодец, всё ж своего добился
и первым, да, не выдержал забор
и он туда с дубиною вломился
с парадного, не как какой-то вор!
Чудесный сад, неведомые фрукты!
Узрел малец и голод был таков.
Набил за щёки: Ах-ты, ох-ты, ух-ты!
Нормально Змей живёт, без дураков!
Тяжёла штука-этот ратный подвиг…
Споткнулись девы о мальца в траве.
Он крепко спал и, раздувая ноздри,
чегой-то намурлыкивал себе.
У юных сон, увы, не бесконечен…
Он пробудился_весь увит верьвьём.
И Змей идёт: Ох, сука, изувечит!
Зажмурь глаза и ужас переждём.
Тот подошёл… Змеище как Змеище,
видал малец таких же на лубках,
но не сказал малому: Здравствуй, пища!
Трясёт за руку, славная рука…
Не знал малец культуры с этикетом.
тут пленницы ослабили верьвьё
и посадили юного с отпетым,
со Змеем у салата «оливьё»…
Хозяин с вьюношем салатик поедали.
Змей кушал вилочкой, а тот имал в ладонь.
И Змей спросил: Вас раньше мы не знали?
Мальчонка зубы показал: Не тронь!
Доспехи добровольцу не сгодились,
ведь Змей не дрался, не шипел, не выл.
Девицы только подлые ластились,
а что желали, он почти забыл…
Малец вернулся утром тих и бледен,
как с гроба кем-то выбитый упырь.
Напрасно, ох, надеялись соседи,
что всё он им расскажет за пузырь.
Он, не дождавшись осени, женился,
но всё равно молчал, как сом об лёд,
но вдруг однажды с дружками напился
и им сказал, ей-богу, не соврёт!
Змей говорил ему, летун зловредный,
стране нужен рождаемости взрыв
и потому крадёт девиц он бедных,
чтоб спрятать возле Змеевой Горы!
И девицы теперь сидят на яйцах
и нянчат, нежно любят сыновей,
и объясняют змеюшкам на пальцах,
кто будет в будущем грозой полей.
Так вот, дружки, такое дело!
Бросайте пить, бегите по домам
и, ребятишек зачиная жёнам в чрево,
Запомните: Жить в будущем и нам!
6.04.2006
«На тусклой меди усталого солнца…»
На тусклой меди усталого солнца
невидимка чертил письмена.
Присмотритесь получше, питомцы,
отыщите там свои имена!
Имена всех живых и усопших
он убористо втискивал в лист
и в одну из строчек повыше
земляки и земляне рвались.
Один рвал на груди рубашонку.
Погляди, мол, написан и я!
И стучали о землю ножёнки
и хватали за ворот друзья.
Говорил, что всех здесь славнее.
Оцените-я в верхней строке!
И зачем ничего не имею,
чтобы сыт и был нос в табаке.
Долго с ним друганы разбирались.
Солнце в сумке писатель унёс.
Хорошо, что они не подрались.
Слышь, луна, обойдемся без слез!
Мирно, други, ложитесь в кровати.
Невидимка, качай колыбель
и, пока они спят, мне по блату
закорючку поставь и заверь.
Завтра утром продравши глазёнки,
слегка мутные от дремоты,
поглядят и увидят подонки,
кто есть я и кем являешься ты!
А на жёлтом полуночном сыре
– запомните дату и миг-
от бессонной работы весь в мыле
невидимка писал черновик!
25.03.2006
«Подымусь с колен…»
Подымусь с колен,
в грудь пущу простор
и на сердце крест
положу в распор.
Припев:
Сердце для тебя,
ум да разум с ним,
мать сыра земля,
я-твой верный сын.
Мне б обнять тебя,
родина моя,
но опять нельзя-
широка земля.
Припев тот же.
Напои сынка
бриллиантом рос,
крынкой молока,
чтоб до губ донёс.
Припев тот же.
Накорми мальца
широтой полей
и от всей души
подари апрель.
Припев тот же.
Ох, спасибо, мать,
за бесценный дар.
Всюду тишь да гладь,
но в груди пожар.
Припев тот же.
Чем смогу отдать?
Необъятен мир!
Лучше в горстку сжать
и остаться с ним.
Припев тот же.
Небеса-хрусталь,
колоколен строй,
ничего не жаль,
только будь со мной.
Припев тот же.
Наберу ветра
во меха груди.
Ты готов, сынок!
Ну давай, иди!
10.04.2006
«Я влюблен по расчёту в соседку из третьей квартиры…»
Я влюблен по расчёту в соседку из третьей квартиры
и квадратные метры её мне грезятся ночью и днём.
Нам тесно вдвоём на площадке и в мире.
Мы, как двое слепых, параллельно идём.
Из газетного ящика их я исправно ворую газеты
и плюю им на коврик, окурки бросаю в окно.
А когда её нет, то безмолвно кричу себе: Где ты?!
Она бродит по венам моим, как младое вино…
Она, верно, не знает о нашем романе.
Я цветов не дарил-нам цветы ни к чему,
И сидя в прихожей на большом чемодане,
