Вспоминая Африку (важное… и не очень)

18 октября. – …С каждым днем становится все влажнее. И это самая неприятная штука. К жаре можно привыкнуть, но вот к тому, что у тебя везде и всё «течёт», всё какое-то липкое – привыкнуть вряд ли удастся. И часто моемся, и душ принимаем – помогает часа на 2—3, не больше…

…По радио Танзании слышал наше «Полюшко-поле», обработанное под твист. Здорово, здорово, здорово, и даже очень! А по радио Занзибара передавали нашу революционную песню.

12 ноября. – …Работает здесь в одном из колледжей наш преподаватель – по линии ЮНЕСКО. На такси – всего 5 миль. Там показывали кино – «Крушение эмирата» на суахили. Я немного пообщался, познакомился. Ребята хорошие, приветливые.

Что такое педагогический колледж? Это интернат, типа нашего. Живут и учатся бесплатно. Мальчики живут в здании колледжа, а девчонки – в городе. Учатся 2 года.

Мы приехали к самому ужину. И пока ребята ужинали, я поиграл в пинг-понг… Наконец, встретился (как узнал позже) с чемпионом колледжа. Первую партию продул, вторую довольно легко выиграл. И тут я так взмок, скинул рубашку и продолжал сражаться. Поначалу проигрывал, все-таки устал. Ну, а под конец сократил разрыв и выиграл – 2:1 в мою пользу. Ребята были в восторге.

Потом все вместе отправились смотреть еще один фильм «Коммунист», правда, на английском. Конечно, переводил, чтобы поняли основную идею…

3 декабря. – …Одна из примечательностей «Каменного города» (Stone town) – это разносчики кофе на улочках и в переулках. Их немного, все они – полуарабы, молодые ребята, лет 20—25. Одеты неодинаково, но похожие друг на друга. Куртка-распашонка с разнообразной и разноцветной вышивкой, опоясаны белой тканью, на голове – неизменная белая же «тюбетейка» с арабской вязью. На лямке за спиной у них латунный «самоварчик» в арабском стиле с длинным носиком и краником, на боку – карман, в нем – стопочка фарфоровых чашечек, держа две из них в ладони, постукивают ими, как кастаньетами, и покрикивают – «Kahawa, kahawa! Unataka kahawa?» (Кофе, кофе! Кому кофе?» А в другой руке – кувшин с водой.

Спрашиваю – «Kahawa moto?» («Кофе горячий?»). Тот, с неизменной улыбкой на лице, радостно отвечает: «Да, да. Конечно!» Быстро вытаскивает из «кармана» чашечку, ополаскивает ее водой из кувшина, также проворно подносит к кранику – и порция готова. Кофе крепкий, ароматный…

«Stone town», и русский самовар во дворце султана

«Каменный город» – район в городе Занзибар, занесен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Подробнее о нем можно узнать в Интернете. Здесь же расскажу, чем нам с Володей он запомнился, иными словами, что мы видели и где побывали «в свободное от работы время».

Это, прежде всего, Beit el Ajaib (араб. – Дом чудес) – самое красивое архитектурное сооружение на Занзибаре, воздвигнутое в 1883 году по воле султана Сейида Баргаша. И высотное, с изящными колоннами, уходящими ввысь, по центру возвышается башня с часами – миниатюрная копия «Биг Бена» в Лондоне. При нас часы работали.

Дом был окружен легкой оградой из кованого железа, окрашенной в черный цвет. Парадная деревянная дверь выгравирована изречениями из Корана, ступени у входа из белого с серыми прожилками мрамора. Как и султанский дворец, имел электрическое освещение, и в нем уже тогда, в конце XIX века, был лифт (!). В этом просторном «Доме чудес» занзибарские султаны принимали иностранных гостей; после революции 1964 года здесь размещались офисы некоторых правительственных учреждений.

Стоя лицом к «Дому чудес», справа от него – Арабский форт, построенный арабами в начале XVIII века на месте, где находилась португальская церковь (первые португальцы, ведомые Васко да Гама, появились на островах в 1499 году; к концу XVII века были выдворены арабами). После революции он получил новое название – «Ngome Kongwe» (суах. – «Старая крепость») и стал местом проведения государственных торжеств (на одном из которых мы с Володей побывали), а также приемов дипломатических миссий.

Султанский дворец находится недалеко слева от «Дома чудес». В январские события 1964 года он не пострадал. Это, собственно, не дворец, а большой трехэтажный особняк в арабском стиле, с широкой террасой вдоль фасада, укрываемый кокосовыми и «бутылочными» пальмами за высоким ажурным белокаменным забором.

Побывал там один, Володя был занят на работе. Дворец – на ремонте, здесь хотели создать музей. Детали интерьера не помню, как и экспонаты. К тому же, многие помещения были закрыты для осмотра. Но в одном из залов поразил меня огромный, литров на 15—20 серебристый самовар!

Он стоял в нише в стене, и перед ним – табличка на суахили: «Samovari»! Надо же, подумал я, этот язык вобрал в себя русское слово, добавив в окончании лишь одну букву «i», и звучит оно мягко, как все суахилийские слова, и музыкально, как и в целом суахилийская речь. По крайней мере, на Занзибаре. В континентальной части Танзании, в меньшей степени, а в Кении – в большей, суахилийское произношение гораздо жестче и не столь мелодичное.

У самовара в султанском дворце. Справа налево: сын Олег и Андрюша,

его дед Олег. Занзибар, апрель 2017 г.

Спросить о происхождении нашего русского самовара и как он попал к султану – было не у кого: музейных работников только предстояло найти. Сопровождавший меня занзибарец, молодой офицер, этого тоже не знал. Оставалось только гадать да предполагать: неужели это подарок той самой русской графини? О которой говорил мне Юра Устименко: в здании кинотеатра «Эмпайер», на верхнем третьем этаже, жила русская графиня, невесть, когда попавшая на Занзибар. Встретиться с ней мне не довелось…

К моему глубокому сожалению, всё, рассказанное выше о «Доме чудес» и султанском дворце, за полвека кануло в Лету. Побывав на Занзибаре в 2017 году, увидел обветшавшими оба этих сооружения, особенно «Дом чудес» – стоит бесхозным, вид – жалкий, часы – не работают. А в султанском дворце, ставшим музеем, очень хилым, однако, я не обнаружил того самого самовара. Спросив о нем гида, услышал: «Сейчас, сейчас покажу…». И показал – на третьем этаже (можно было бы подняться и на лифте, но со времен сбежавшего султана он так и не заработал) в комнате-спальне стоит на столике меж двух кроватей его «копия», литров на 5. «Мой» самовар, большой, исчез, и, наверное, давно…

* * *

16 декабря. – Купил на свадебное платье (видно, предусмотрительным я был!) гипюр: 4 ярда – больше 3,5 метров (белый, есть и др. цвета и с разными рисунками). Он здесь дешевый…

19 декабря. – …Сегодня ночью не спал совсем: решил посмотреть, как выглядит «африканский рассвет». Ночью вообще ни зги не видно, только звезды сверкают в черном небе. И впервые увидел Большую медведицу в перевернутом виде – ведь Занзибар ниже экватора. Рассвет наступает в 5.30 и за 15 минут становится светло, как днем. Но что самое интересное – сначала увидел луну, вернее, серп, потом постепенно начали розоветь облака, а краски были самые разные, вплоть до серого. Ночью так же душно, как и днем, и комары одолевают. К утру чуть-чуть свежеет, да и то ненадолго – солнце сразу вступает в свои права. Спать лег в 6 утра…

9 февраля 1966 г. – …Вчера, после работы, довелось повеселиться и отдохнуть душой. Мы смотрели… футбол! Сначала играли местные команды. Играли неплохо, более-менее технично, и голы были! А потом… Потом было то, что, пожалуй, нигде больше и не увидишь! Играли министры (госмужи) и члены Революционного Совета (высший орган власти, всего – 32 человека) (тоже мужи) – друг против друга. Наверное, когда-то они действительно могли играть. Но сейчас у них иногда получалось так, что необыкновенно веселило публику.

Удивительно, но и у нас в стране «госмужи», в том числе и депутаты Госдумы, начали играть в такой футбол чуть ли не сразу после известных событий начала 1990-х, и «играют» до сих пор. Более того, эти «игры» раз-другой транслируются в новостях по федеральным телеканалам.

31 марта. – …В Макундучи живет около 5 тысяч человек. Место красивое… Разговорился со школьниками. Они показали школу для девочек, а потом один из них повел нас показать свой дом, и мы оказались среди африканских хижин.

Все они глиняные. Основа их – это прутья и тонкие стволы деревьев. Получается что-то похожее на каркас. Между прутьев закладываются глиняные «кирпичи», очень плотно. На крыше – плотно застеленные пальмовые ветви, настолько плотно, что потоки дождя скатываются с них, «как с гуся вода».

Дверей вроде бы нет, и в то же время они есть: плетёные опять же из пальмовых ветвей створки. Накрепко привязываются к дверному проему, и создается такое впечатление, будто они на пружинах.

Комнатушки в таких хижинах крошечные, однако, две кровати поставить можно. Окон как таковых нет, просто одно или два отверстия на одной стене, выше головы. Пол – та же земля, что и рядом с хижиной.

Там, где стоят хижины, – земля выбита, ни одной травинки, и она отчаянно красная – краснозём, а вокруг хижинок – буйная растительность.

Картинка очень красивая – «карточные домики», малыши-несмышлёныши бегают вокруг, мамаши сидят, каждая у своего дома – кто чем занимается… Есть здесь и футбольное поле. Мы видели, как ребята играли, а болельщики – как болельщики во всем мире, разве только трибун нет.

Поговорили и с учителями. Они знают английский, живут в каменных современных домах, но тоже очень скромно. Уже заметил, что как в городе, так и в деревне в сколько-нибудь приличном доме обязательно есть «приёмная». Это – самая светлая комната, два современных кресла, диванчик, столик миниатюрный, разные народные безделушки, фотографии родных и портреты членов правительства, транзистор небольшой, керосиновая лампа. На полу либо красивая циновка (обязательно разноцветная), либо какой-нибудь простенький коврик.

…Из коридора то и дело высовываются любопытные члены семейства – малыши. Очень стеснительные, наверное, впервые увидели «белого». А если вдруг спросишь у них что-нибудь на суахили, тут же прячутся…

Мангапвани, Бубубу

На Занзибаре я побывал не только в Макундучи, на юге острова, или в Мкокотони, на севере.

В августе 1965 года к нам приехали на побывку проходившие стажировку в Дар-эс-Саламском университете Нина Григорьевна Фёдорова – преподаватель суахили в Университете дружбы народов им. Патриса Лумумбы, а до этого работала в МГИМО (скончалась в 2017 году); молодой ученый-африканист из Ленинграда Андрей Жуков (ныне покойный). И… наша с Володей сокурсница Ира Федосеева! (кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института языкознания РАН, многие годы заведовала аспирантурой). По такому случаю начальник Григорьев предоставил нам два «выходных», чтобы познакомить гостей с достопримечательностями, как мы тогда говорили, «революционного Занзибара».

Справа налево: Володя Овчинников, Ира Федосеева, Таня Устименко

(жена корр. ТАСС Юры Устименко), автор. г. Занзибар, август 1965 г.

Одна поездка состоялась в местечко на западной стороне острова, в 25 километрах к северу от города. Это – Mangapwani (суах. – Арабский берег). В общем-то, это небольшой поселок, а рядом с ним самый обычный песчаный пляж, каких множество на побережье острова. Но здесь, в скалистом берегу, сохранилась небольшая пещера, в которой содержались перед отправкой в другие страны рабы, доставляемые сюда с континента.

Из истории известно, что в течение веков Занзибар был крупным центром и перевалочным пунктом работорговли на восточном побережье Африки. Первыми торговцами рабами были португальцы, а затем, в основном, арабы, перебравшиеся сюда с Аравийского полуострова, из султаната Оман. Отсюда и происходит название «mаnga» (суах., ист. – Аравия, а также – арабы) и «pwani» – «берег».

Мы зашли в пещеру. В полумраке увидели вбитый вдоль стены толстый металлический прут, а на нем – что осталось от цепей с разбитыми кандалами. Тогда это место никем не охранялось, у новой власти не было планов создания там какого-либо музейного объекта.

По пути в Mangapwani проезжали деревню, тоже на побережье, с занимательным названием – Bububu. Что оно означает? Трудно сказать, тогда не спрашивали. Лишь позднее, когда вплотную начал изучать историю Занзибара, и узнав некоторые ее «страницы», пришел к некоей версии, которой и хочу поделиться.

Сюда, к этому местечку, по соседству с которым находилась одна из загородных султанских резиденций, в 1905 году из столицы было проложено одноколейное железнодорожное полотно, протяженностью всего-то километров 15. По нему «курсировал» паровоз с тремя вагонами. Была даже создана «Занзибарская железнодорожная компания» с головным офисом на Бивер-стрит в Нью-Йорке. И это на Занзибаре, крохотном острове! Но такова была, наверное, прихоть султана.

В настенном календаре «2004. Moments in Zanzibar History», из которого и почерпнул эту информацию, есть фотоснимки тех лет. На одном из них – поезд на железнодорожном мосту, очень коротком – едва ли больше 10 метров. На другом архивном снимке: паровоз с тремя вагонами стоит на полустанке, рядом с вагонами – несколько пассажиров с провожающими или встречающими их, а на заднем плане, совсем близко от состава, – пальмы на побережье океана.

К этому хотел бы добавить, что в 1880-х годах султанский дворец уже освещался электричеством, а в июле 1906 года электрические фонари появились и на улочках – город Занзибар стал первым в Восточной Африке, получившим уличное освещение. Как видно, Занзибарский султанат вполне шел в ногу со временем.

Полагаю, что звуки «пыхтящего» паровоза и подсказали сообразительным занзибарцам название конечной точки этого уникального маршрута – Бубубу (как тут не вспомнить «происхождение» упоминавшегося выше слова «taptapu»! ).

Следы этой «трассы» вряд ли сохранились – тропическая флора поглотила ее со временем…

Из писем родителям

(январь – февраль 1966)

«…Воды холодной, со льдом из холодильника, пьем много – в день приблизительно две полуторалитровые бутылки. Без этого нельзя…

Мое любимое лакомство – это крепкий-крепкий и сладкий чай с куском хлеба с маслом и джемом. Джемы австралийские и на редкость вкусные!

В смысле питания здесь не пропадешь. И чего только нет! Можно сказать, из всех стран мира. Но все же с русским вкусом сравнения и быть не может. Нет здесь селедки, и все тут! Нет копченой колбаски. Нету! А черного хлеба и подавно! Маринованные огурцы не те, вареная колбаса обязательно с перцем – посмотришь, и отвернешься. Бекон – еще туда-сюда. Ветчина какая-то «недоделанная», и т. д. и т. п.

Для меня самый вкусный фрукт – это манго, плоды мангового дерева. Они имеют тонкий, нежный запах, необыкновенно вкусны и сладкие. Дерево старого манго впечатляет. Ствол толстый, в два-три обхвата двумя руками, и крона – необъятная! Под одним таким деревом можно усадить до 75 человек! Сам был свидетелем. Встанешь под него – любой тропический ливень не страшен.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Юрий Цыбанев. Сердце просит именин // Советский спорт. 16.04.2013, с. 15.

2

** Полный текст можно найти в Интернете.

3

* См. Приложение 1.

4

* См. Приложение 2.

5

* Об этом я написал в упомянутой выше книге «В Египте и на Занзибаре (1960—1966)…». Ввиду её мизерного тиража – всего 100 экземпляров – считаю возможным использовать здесь этот и другие фрагменты из очерка.

6

* Отец Андрея Геннадьевича Карлова – посла России в Турции, убитого в Анкаре 19 декабря 2016 года.

7

* Б.С.Бурков (1908—1997) – первый Председатель Правления АПН, с 1961 г. В 1970 г. ушел на пенсию. С декабря 1939 по октябрь 1941 гг. – зам. гл. редактора и отв. секретарь «Комсомольской правды». С февраля 1942 по январь 1948 гг. – гл. редактор «Комсомольской правды». В 1949—1951 гг. – отв. секретарь, член редколлегии журнала «Большевик». В 1951—1954 гг. – зам. гл. редактора журнала «Огонёк». С февраля 1954 по сентябрь 1960 гг. – гл. редактор газеты «Труд». С сентября 1960 по апрель 1961 гг.– зам. гл. редактора газеты «Правда».

8

А.Б.Давидсон (р. 1929 г.) в декабре 2011 года избран академиком Российской академии наук. Руководитель Центра африканских исследований Института все-общей истории РАН.

9

** Эта заметка и некоторые другие в этом разделе (ниже, в сокращении) опубликованы полностью в моем очерке «Это было полвека назад…» в книге «Африка в судьбе России. Россия в судьбе Африки» / редколл. А.С.Балезин, А.Б.Давидсон (отв. ред.), С.В.Мазов. М., Политическая энциклопедия, 2019, с. 573—588.

10

* Корнеев Владимир Владимирович (1940—2007), позднее работал в посольствах СССР в Танзании, Кении, советником – в Уганде (туда в 1979 году он с женой летел через Дар-эс-Салам и останавливался как давний друг в моем Бюро АПН); посол СССР/РФ в Сомали (1989—1991), посол РФ в Мозамбике (1991—1996).

11

Н.В.Громова – профессор, доктор филологических наук; с 1990-х – заведующая кафедрой африканистики ИСАА МГУ, а тогда – аспирантка Н.В.Охотиной. Африканскими языками они занимались на Восточном факультете ЛГУ и перебрались в Москву, когда в ИВЯ открылась кафедра африканистики.

12

** Тираж – 6 тысяч (!) экземпляров. Тогда я/мы просто принял/и это к сведению, не более того. Но цифра эта, по-моему, – неправдоподобная! По всему Союзу вряд ли можно было насчитать тогда даже сотню изучавших или желавших изучать этот язык.

13

С 1962 года, студентом ИВЯ, пробовал силы свои переводческие с делегациями молодежных организаций из Восточной Африки, в том числе из Танзании. А КМО с ними сотрудничало, и Орлов назначал меня переводчиком.. С Орловым я снова встретился… через 12 лет после возвращения из Занзибара, в Дар-эс-Саламе! В Танзании он работал корреспондентом ТАСС (об этом – ниже).

14

** А в начале 50-х кто только не пел «Москва – Пекин» – песню, в которой «Сталин и Мао, слушают нас…» и чуть ли не «дружба навек!..» (музыка Вано Мурадели). И я пел её в школах – в обычной и в музыкальной…