Пес-1. Приметы бойца

– Роза, последний раз предупреждаю, не рыпайся. За все заплачено. – Ты сегодня в роли наглядного пособия по женской анатомии. Только так! Мальчик должен все знать о женщине, даже больше, чем видят его наивные глаза. Прекрасная потребность мужчины в женщине, это не потребность помолиться… И не воображай, что ты уже успела воровски прокрасться в сердце мальчика и угнездиться там…

– Костик! Я не узнаю тебя… Не будь сволочью!

– Саша, – Крестелевский повернулся к сыну, – если я захочу, Роза сейчас же сделает для меня то, что сделала для тебя…

Саша обнял Крестелевского, уткнулся ему в грудь. Сквозь ткань рубашки Константин Валерианович почувствовал, что сын плачет.

– Я люблю одного тебя! Папочка, я больше не буду баловаться в постели ночью… Честное слово…

– К сожалению, сын, женщина хочет не только получить удовольствие, но и получить плату за доставленное ей удовольствие… – Неумолимо гнул свое Крестелевский, тыча пальцем в сторону перепуганной шлюхи. – Никогда никому и ни чему не будь обязан, сынок. Ничем! За все стремись немедленно рассчитаться. Женщине заплати за постель, друзьям – за дружбу, слугам за преданность… И сердце твое будет свободно воспринимать людей такими, какие они есть, а не такими, какими они из корысти хотят казаться. Хотя, сознаюсь: женщины цинично дают мужчине почувствовать себя щедрым и красивым. И мы с тобой будем щедрыми по царски. Ради денег женщина сделает все что мы пожелаем.

– Напрасно стараешься, Константин Валерианович! – насмешливо говорила Роза, пока заказчик отсчитывал дополнительный гонорар. – Тебе не удастся унизить меня в глазах сына. – Она протянула руки. – Сашенька, иди Ко мне, мой золотой… Иди я тебя приласкаю, моя сиротиночка…

– Роза, не возникай!

– Не слушай дядю, он плохой. – Перла проститутка на рожон, намеренно провоцируя клиента на драку.

– Ах, ты шлюха! – Крестелевский подскочил к Розе, замахнулся.

Роза по-кошачьи вскинула руки, готовая ногтями разодрать физиономию рассвирепевшего обидчика.

– Вон! – Крестелевский сдернул с путаны простыню.

– Папа не надо бить Розу. – Вскрикнул мальчик.

– Иди ко мне мой бедненький, – продолжала сюсюкать путана.

– Ну, сука! Одевайся и уматывай! Немедленно! – взревел Крестелевский, заслоняя сына от протянутых рук жалостливой путаны.

– О! Какой же ты негодяй, Константин Валерианович! – разъярилась и Роза, шумно вскакивая с кровати. – Ты извращенец, женоненавистник. Ты всегда боялся женщин! Да, нас надо бояться, когда ты скупердяй и не можешь любить от всего сердца… Ха! Да у тебя и сердца-то никакого нет! Клизма у тебя в груди а не сердце! – Роза достала из-под подушки заработанную пачку долларов и, демонстративно поплевывая на пальцы, стала пересчитывать бумажки.

– Да ты, Костик, уже и не мужик, если честно… – Обронила Роза между делом.

Оскорбление крайней силы подействовало на заказчика необычно. При сыне оскорбление женщины, которую он и презирать-то не удосуживался быстро остудило гнев Крестелевского. Он не мог доставить Розе удовольствия учинить при Сашке драку. Он даже не ударил подлую. Даже пальто подал в прихожей, вызвал такси за свой счет. После всего, что он себе позволил, только подчеркнутой галантностью он мог отплатить сучке за унижение. И он ее достал.

Вытряхиваясь из квартиры, Роза сжала кулаки и заревела от бессильной злобы.

– Будь ты трижды проклят! – Выдавили трясущиеся губы путаны.

Перед сном Крестелевский выкурил в постели сигару, чего обычно не делал. Он знал что заснет без проблем. Константин Валерианович хотел еще раз пережить прошедший вечер в положительных результатах которого он был не очень уверен. По сути, он устроил своему воспитаннику суровый экзамен. Выдержит ли малец?

"Да, любовь – это самое ценное, что человек может дать человеку". – Думал Крестелевский, наблюдая за медленно растущим столбиком серого пепла.

Такого рода отвлеченные признания он делал, когда кому-либо удавалось поколебать его уверенность в себе, в своей правоте. Так Константин Валерианович доказывал себе, что он не выродок, а в данном случае и не женоненавистник.

Ах эти бедные женщины… Как я был не прав, обвиняя их в молодости в непостоянстве и алчности. Жену среди них, жену полностью соответствующую представлениям мужчины о хранительнице очага, найти просто невозможно. И с этим нужно смириться как можно скорее, чтобы не отравить свою жизнь ревностью и ненавистью.

Женщина слишком слаба, чтобы долго принуждать себя первый девический нахлест страстей превращать в главную радость семейной жизни. Женщина слишком слаба, чтобы долго выносить прилив своей страсти. Она быстро фантазирует, но и быстро расстается со своими фантазиями о мужчине. Она устает от своей неуемной жажды сладостей жизни.

Тут никуда не денешься, мужик должен стать сексуальным вечным двигателем, чтобы долго поддерживать в женщине высокий уровень адреналина в крови. Он обязан научиться лживым сюсюканиям. Эта мерзость не может быть искренней. Только своими сюсюканиями несчастный может заполнить пустоту сердца женщины, признающей в жизни лишь ее праздничную часть. Остальную часть жизни женщина преодолевает в муках скуки, через силу. А что у мужа твоего на сердце непреходящая тоска одиночества, – это женщине до лампочки… И не дай бог проговориться мужику о своем одиночестве… Сразу же назовут неблагодарным эгоистом и понеслась…

Господи, я еще легко отделался от этих тряпичных созданий, эфемерных в умственном отношении.

Школу Александр заканчивал, имея первый юношеский разряд по боксу. На поединки сына Крестелевский ездил с удовольствием. Никакие дела не могли заставить его отложить поездку на матч. Это был отличный повод дать волю чувствам. Он орал во всю глотку, стимулируя сына на победу, размахивал руками, свистел в два пальца… Пока устроители юниорских боев не стали среди зрителей узнавать отца Александра Беловежского, его дважды пытались вывести из зала за буйство. А когда стали узнавать, превратились в лучших друзей.

После боя, независимо от исхода, Крестелевский в раздевалке тискал сына в объятьях. Он раздавал доллары тренеру, массажисту и прочей прислуге… Он так радовался спортивным успехам своего наследника, что быстро забывал о случавшемся, иногда, у него подозрении. Скверное это было подозрение. Казалось ему уже тогда: под спортивной яростью сына, любимого кулачного бойца, скрывается глубоко затаившаяся слепая жестокость.

Почувствовав во время поединка физическую слабость своего противника, Саша преображался. Он начинал как-то странно, как-то хищно ухмыляться. Саша впадал в агрессивный транс. У него брезгливо раздувались ноздри. Взгляд блуждал где-то за спиной противника. Александр, словно бы, не спортивной победы добивался над слабеющим боксером, он уничтожал его, физически уничтожал под корень. Иногда рефери вдвоем едва оттаскивали Сашу от избиваемого противника…

Когда Александр сходил с ринга после такого боя, взгляд его был далеким, далеким, мглистым, мглистым. С нежностями даже отцу было опасно приближаться к нему. На это же обратил внимание и Вабля, иногда сопровождавший Крестелевского на матч.

– Обычно излишняя агрессивность дезорганизует бойца. – Говаривал осторжничавший Марат.

– Хочешь сказать нерационально сжигает энергию и быстро выдыхается. – Со знанием дела уточнил Крестелевский.

– Да, так оно и есть, выдыхается. – Согласился Вабля. -Но Александр, наоборот, словно бы преодолевал в себе некие путы. Феноменальный парень. В боевой злобе у Сашки появлялось второе дыхание. Он превращался в отлично отлаженную машину. Пожалуй, в эти минуты он вполне способен даже на убийство соперника. Надо бы поговорить с парнем на эту тему.

– Я обязательно это сделаю, но не думаю, что до него сейчас дойдет предостережение. Больно молод и слишком горяч.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.