Мысль виночерпий разума

Любовницу завести проще, чем купить жене норковую шубу.

Ревновать бабника бессмысленно, пока на шлюху хватает карманных денег.

Ревновать бабника бессмысленно, пока на шлюху хватает карманных денег.

Мужчине снятся бабы, душечке – бабники.

Жену назначает Бог, только любовницу волен выбирать семьянин.

Любовнице не нужно корчить из себя оплот верности.

Мечта женщины, – в ее конюшне за ее белым конем должен ухаживать принц.

Принц снов – компенсация за бесплатную семейную любовь.

В кровати короля даме снятся вольты- удальцы.

Душечка сильна задним умом, обращаясь к нему, натыкаешься на ягодицы.

Перехитрить душечку просто, если она на это согласна.

Любовь приходит – жена уходит.

Любовь к жене приходит как стемнеет… огородами…

Целуясь, я закрываю глаза, не хочу видеть за спиной женщины беса соблазна, готового разделить с нами койку.

Зачем душечке свое мнение, когда под рукой есть мужчина.

Уловки душечки – торжество изобретательности мужчины, воплощенной женщиной.

Душечка ревнует запретный плод любви мужчины, он так легко переходит из рук в руки.

Любовь приз переходящий из рук в руки…

Как бы ни любили мужчины душечку, делают они это на мужской манер.

У мужчины борода, у женщины помело.

Душечка личная монархия мужа.

Долголетие душечки в непоседливости ее мировоззрения, оно следует за стрелкой компаса моды с верностью религиозного мракобесия.

Душечка во всем феномен постоянства ее мнения – все мужики….

И в хлеву любовь царствует, перешагивая навоз на пути к владычеству.

Мы все готовы простить любви грубые подстрекательства к преступлениям в ее честь. Но ни одной своей жертве не упала на грудь слеза ее раскаяния.

Преступления эмоциональное богатство общества, они вносят в его казенную мораль предупреждения человечности, что без сильных эмоций сердца черствеют, разум склоняется к самоедству, душа к бунту, что дерево без сучков не плодоносит, на нем даже преступника не повесить.

Заблуждение освобождает правое дело от благодарности за проложенный путь к славе – по трупам, и редко когда – по головам..

Притворство самая гуманная из мистификаций искусства.

Правдивость гость не уместный на карнавале масок.

Глупость дар божий, но чаще неурочный.

Любовь чувство ночное.

Первая любовь учит обходиться без нее в оставшееся время жизни.

Душа вино благочестия.

Власть лишь сглаживает извилины мозга, добиваясь благонадежности.

Всевышний был несведущ в оккультных науках, иначе лепил бы Богов как гончар – на заказ…

Оригиналы, как все не оригиналы, одинаковы.

А камень-то за пазухой – теплый.

Глаза и уши в верности не клялись

Любовь к истине взаимностью не грешит.

Чувства – цирк искусства перевоплощения.

Талант и личное негодяйство покрывает позолотой искусства лицедейства.

Праведник кается впрок.

Душечка хранит свои мысли в шкатулке мозга мужчины, а он уж знает, как ими распорядиться в нужный момент, в достаточном объеме, чтобы не прослыть дураком.

Женское недержание мыслей… Вот душечка мыслит экспромтами

Глупость мужская без доли женской глупости нежизнеспособна.

Глупость прославят скорее, чем ум, о глупости у каждого дурака есть свое общее мнение…

Душечка никогда не противится самоутвердиться любому дураку, ну как же душечку не обожать без всякого на то основания.

Душечку любим за посредственность, это фон прекрасно оттеняющий торжество мужской глупости, даже не дотягивающий до посредственности душечки.

Глупость превращает жизнь в увлекательное приключение блуждания между двух сосен.

Глупость плодотворна, она вдохновляет Славу Гениев, и кровожадность ничтожеств возвеличенных властью.

Власть коронует все, что готово взять из ее рук топор и подровнять лес.

Лавры чаще венчают топор, чем шпагу.

Игла себе на уме, – ею душечка сшивает разрозненную шекрность мелкого зверья в одну косматую шкуру цивилизации, погрязшей в самонадеянных грезах о своей человечности.

Бахвальство онанизм дурости.

Обман женщины плодотворнее иллюзий лести мужчины, обман развивает обе половины мужского мозга, вынужденного проделывать гигантскую аналитическую работу, чтобы не остаться в дураках в следующий раз, лесть мужика в сексуальных целях – ничтожество.

Душечка опасна не коварством ее непостоянства, но ядом настоянном на многолетнем терпении тиранства дурака.

ПРИТЧА 200. Умному мужу изменить – честь уму и вкусу классной женщины, честь возвести любовь до предела человеческой боли мужскоего превосходства в уме, и закричать-то от боли уже нет сил , но посмотришь как умница превращается в тряпку, в половичок и так жалко станет себя…

Не обмолвись, что жена в постели «не того», тут же найдутся, кем жена воспользуется чтобы доказать обратное.

О любви мы знаем все, даже больше чем все, даже больше чем знают ехидные анекдоты, но это не мешает любви быть предприятием рентабельным при любой инфляции моральных ценностей.

Любовь спасательный круг на одну персону.

Любовь не нуждается в драгоценностях, и на вечное хранение не претендует, но ее законсервировать, как только не пытаются, – и в медах, и в золотых медальонах, и в консервных банках из-под хамсы.

Любовь – одинаковые заблуждения совершенно разных дам и хлыщеватых прожектеров.

Метафора – искусство насыщения мысли пикантным подтекстом.

Рифма прокрустово ложе мысли.

Метафора афонаризма освобождает мысль от банальностей.

Любовь – выставка рекомендуемых средств безопасного секса.

Любовь – приданое бесприданнице от Всевышнего.

Душечку оскорбляет дар мужской неординарности мышления, как нетрадиционная ориентация в глазах традиционных сексуальных ценностей.

Духовные ценности официальная часть ценностей сексуальных.

Не трудно себе представить, как потешается вожделение, когда его называют любовью, макияжем секса.

Любовь чувство святое до стерильности, поскольку от Всевышнего, но не всегда успеваешь надеть перчатки перед ее использованием.

Любовь щедра на посулы, в отместку щедрость ее старухи причисляют к проституции…

Любовь сеет, вожделение жнет…

Бесспорно – Великим было Искусство в качестве содержанки королей, публичность делает искусство ремеслом сутенеров театра – режиссеров.

Любовь – погремушка содержанки для сонного либидо будущих содержателей.

Любовь – умышленно приоткрытая занавеска в окне женского отделения общественной бани.

Свобода – цепное чудовище, натасканное на наивность честных налогоплательщиков.

Лицемерие единственное средство продолжать жизнь в тесных рамках приличий.

Демократия контора найма работяг, куда я хожу отмечаться в благонадежности.

Демократия госслужба идентификации, куда я волей или неволей являюсь подтвердить безопасность своего образа мыслей.

Госстандарт – гражданин среднего роста, средней упитанности, средней агрессивности, нижнесреднего ума.

Душечки исчерпали свою находчивость в мистификации своей самости, осталось просто врать и врать, чтобы затеряться в глубинах мужского разума в образе молчаливой улитки, которая не вскрикнет даже когда ее раздавят.

Любовь экзамен на выживаемость в грехе.

Любовь единственная из небожителей рискнула поставить свой алтарь на земле.

Любовь и счастье – варенье и компот из варенья.

Любовь единственная собственность сердца, независимо скольких она разорила, скольких подвела под монастырь, сколько получила синяков от мужа.

Любовь не изменяет даже привычке Любовь случайность, которую стремимся превратить в повседневный десерт будней.

Душечка – кондиторка любви.

Любовь дается даром, приобретается в кредит.

Из Ада можно вернуться, покаявшись. Из рая силком не утащишь…

Деньги не пахнут, да еще как!

Любовь по расчёту – секс в противогазе и галошах.

Любовь бескорыстна, как станок, чеканящий золотые.

Дань одиночеству проматывает любовь с пользой.

Любовь творит людей одной расы, одной нации, да и одного пола.

Любовь – явление атмосферы испарившихся от страсти мозгов.

Любовь блуждание в трех соснах – мужчина, душечка, любовник и обратно Любовь соединяет две противоположности в третью, без претензий, – любовника.

Любовь кирпич, притаившийся чуть выше половых органов влюбленных, чуть не угодил – бац, не сошлись характером… секс с сексом.

Любовь выскакивает из кустов: Ага! Попался! И жизнь, и кошелек!

Любовь – пожар, потоп, разбой, ад перед вратами рая.

Юмор обходит любовь стороной, чтобы не оказаться третьим лишним на свадьбе и проснуться в постели невесты.

Кому любовь приснится раем, проснется истопником в аду.

Ад совсем не страшен, если не закрывать от ужаса глаза, приглядишься, а уголек-то твой в печку подбрасывает обыкновенная милашка, а не черт кривоногий и с рогами.

Не так страшен ад, как его женское лицо.

Когда невинность попадает как кур во щи, ее подают к свадебному столу.

У хорошего хозяина и любовь виляет хвостом.

Любовь не собака, но чуть что против шерсти, тяпнет из подворотни похлеще дворняжки.

И любовь кусается, если ей наступить на хвост.

Любовь приползает на четырех лапах, виляя хвостом, уходит на двух ногах, пересчитывая сдачу.

Секс любовь небритая, не причесанная, не приодетая, но трезвая как сволочь…

Любовь практика психоанализа душечки.

Я бы на месте жены криком кричал, «да вы озверели со своей любовью, рожу я вам любовь, что ли, в 60-то лет…»… Беру веник и гоняю шпильки, бигуди по углам.

Любовь – бес в ребре, когда у него болят зубы.

Седина в бороду и бесу в ребре делать нечего.

Пьянка любви скоротечна, не успеваешь закусить, как подают счет.

В любви столько блеска, что не рассмотреть, кто маячит за ее спиной, дьявол или ангел притащил на заклание золотого тельца счастья.

Любовь всегда на сцене, представление продолжается под патетические монологи, зрители появляются и исчезают через служебный выход, не заплатив ни драматургу, ни суфлеру.

ПРИТЧА 101. Ну и почертили же мы с бесом, пока ребра на баб хватало.

Всевышний – наша беспомощность перед самим собой.

Луна рисует тенями.

Любовь – собутыльник, сам уже лыка не вяжешь, а у нее ни в одном глазу.

У мужа песья верность, у любовника песья подобострастность, ради любви душечка заведет и еще пару собак, чтобы охраняли ее верность семье от мужиков.

Любовь кружева женского секса.

Любовь – приглашение мужику полоть два огорода как один.

К любовнице ходят, чтобы не лазить каждый раз в гору, на которую вознесли родичи жену перед свадьбой.

Любовь единственная катастрофа, стать жертвами которой стремятся не щадя жизни.

Уздечка для любви-кобылицы – единственный вклад женщины в собственный семейный банк.

Любовь – шашлык из двух сердец на костре дьявола.

Любовь – анестезия для еще здоровых мозгов.

Любовь превращается в уксус, если не хранить его в золотых сосудах мозгов, если болтается любовь в склянке сердца из под шампанского.

Золото фермент надежности любви.

Метафизика торжествует! Любовь превращается в золото от одного взгляда алхимика бизнеса.

Женщина – макияж позолоченной девушки.

Любовь владела бы миром, если бы доверилась мужчине, а не женщине, потратившей ее на любовника. Ради красного словца бараном станет и овца.

Спешим на свидание как на спектакль заезжей труппы, набирающей любителей покрасоваться на сцене статистами.

Счастье пьянящий вкус любовного преступления.

Бобыль – летописец неписаных законов любви.

Любовь – реликтовый страх одиночества в постели.

Любви не до нас, она предпочитает романы с нашими фантазиями.

Любовь боится бедности больше одиночества с любовником.

Мы посягаем на чувства друг друга, чтобы изменять одиночеству.

Измены привлекают свободой одиночества.

Одиночество мистифицирует вечность свободы.

Любовь входит не постучавшись, съедает твой завтрак, требует развлекать ее до обеда, неохотно соглашается поужинать и уходит по-английски.

Нечесаная жена млеет на диване за любовным чтивом, галстук неглаженный, мусор по углам, и такая безнадега, хоть утюг покупай или пылесос…

Любовь, распаленная, врывается с черного входа, и застает нас за разглядыванием порнографических открыток.

Любовь – нездоровое влечение к голым бабам.

Любовь открывает свои тайны по ночам, чтобы днем не смотреть в глаза.

Любовь женщины любопытна только днем, ночами ничего нового ей не предлагают даром.

Любовь и невинность маски в водевиле секса

У юмора душечки улыбка злословия. В любви нет ни выигравших, ни проигравших, претерпевших – полно.

Душечки победители, проигравшие любви.

Любовь – профессиональное образование секса женщин.

Разводимся, чтобы не мешать душечке любить воспоминание своей юности.

Брак – соглашение считать разочарования бытовые детской болезнью любви.

Любовь – присяга на любое преступление в ее честь.

Любовь, как и мыши, ведет ночной образ жизни, разница лишь в добыче.

У мужчины нет ничего святого, что не привлекало бы женщину.

У лжи нет совести, у правды нет сердца.

Жалость почаще прибегает к обману, чем правда к жалости.

Если обман – порок, жизнь – преступлкние.

Ложь крадется кружным путем, но оказывается впереди правды.

Кривда хотя и с синяками, а почивает на перине, правда хотя и с дубиной, а почивает в собачьей будке.

Все грабли преподносят свой урок как одно и то же открытие.

Дураку лучше носить грабли с собою, чтобы снова не наступить.

Привычка – жизнь без участия в своей судьбе.

Цивилизация – тужится повернуть эволюцию человека вспять, в объятья обезьяны, всегда готовой подвинуться на баобабе и поделиться бананом.

Происхождение от обезьяны знатнее королевского происхождения, поскольку корни древнее.

Любовь – это когда даже слова еще на вес золота.

Любовь – сделка двух сердец в устной форме.

Будущее любви обеспечивает привычка обходиться без второй кровати…

Любовь – произведение устного народного творчества.

Любовь – бизнесвумен в сарафане и лыковых лапотках.

Женщина любит в мужчине свое.

юбовь для секса как плавки на срамных местах и бюстгальтер.

Любовь – следы Бога вдоль кромки реликтового болота секса, превращенного в купальню.

Любовь преследует нас с неизбежностью кары господней, настигнув – обезоруживает, насытившись, – отрыгивает…

Правда – тряпка, что моет паркет в тронном зале кривды.

Дарвин со своими обезьянами лишил любовь божественного происхождения.

Любовь живет надеждами, платит разочарованиями.

Ночами Любовь приводит мою обезьяну переночевать по-человечески.

Любовь обращается с нами небрежно, как Боги с вечностью наших несчастий.

Любовь никак не привыкнет, что мы-то не вечны.

У любви привычки невежи, войдя в дом, двери закрыть не успеет и сразу – в койку.

Любовь одна на всех, к одним приходит, к другим уходит.

Любовь рыбка золотая, а пожаришь – карась карасем.

Не учите любовь жить. Секс раздетая обезьяной любовь.

Секс косметическое средство от морщин любви.

Любовник средство выглядеть моложе своих лет.

Чем способнее любовник, тем крепче семейные узы.

В отсутствие жены приходится выслушивать радио.

Без жены обойтись не проблема, без ее присутствия тем более, без ее любви обходиться себе дороже.

Брак – затянувшийся бракоразводный процесс жениха и невесты.

Польза брака обнаруживается, когда ты уже не интересен жене.

Семья кладезь нераскрытых преступлений.

О любви или ничего, или ничего определенного.

Ценности любви бесценны и вечны, как бы дешево любовь ни покупалась.

Любовь наркоманка по своей вине, за порогом гарема у нищеты даже гашиш пополам с ослиным навозом.

Постоянство равнодушно и к любви, и ее ненависти к однообразию верности преждевременным морщинам.

За любовь шампанского выпито столько, что и любви пора взглянуть на затянувшееся застолье трезво.

Проституция удовольствие поставленное на поток по примеру общественного питания.

Сколько ни пей за любовь, ей все мало тебя.

Немало катастроф увековечено помпезными обелисками любви. И жертвы любви свой поставили, – в виде дырки от бублика.

И любовь порастает трын-травой, но какие чудные цветы по осени попадаются на ее лугу.

Если бы кто, наконец, узрел любовь во всей ее красе… Счастье, что она еще способна избавить нас от этого зрелища.

У любви все как всегда, и в этом ее самодержавие.

Имел счастье потерять от любви голову, ей голова не понадобилась.

В моих объятьях любовь превращается в инкассаторский броневик.

ПРИТЧА 479. Не прижимайте любовь к сердцу, короткое замыкание погасит ее лампочку и за последствия спросить будет не с кого.

Любовь – история переселения двух душ из двух квартир в одну.

Любовь та же корова, любит цветы, дает себя доить всем кому не лень носить цветы охапками.

Нет любви ни первой, ни последней, есть начало во весь голос радости и жалкий шепот извинений в конце.

Любовь слизывает сливки счастья, оставляя нам простоквашу, продукт бессмысленный для чувства, но полезный в старости для желудка…

В старости духовное удивительно гармонирует с правильным режимом питания.

Любовь без петуха – пустые хлопоты курятника.

Любовь – осел притянутый за уши в спальню.

Любим-то мы все одинаково, обманываем душечку один другого изобретательнее.

Любовь последняя – не преодоленная проблема после голода, тифа, и оспы.

Любовь, да Бог с ней, сироткой.

Образование порождает предубеждения избранности, избавиться от которых не хватает всей остальной жизни.

Казнь – отдых справедливости возмездия, умывшей руки перед поминальной тризной.

Казнь воров не искореняет воровство, но устраняет конкурентов.

Все мужики сексуальные параноики, жизни им не хватает переспать со всеми бабами.

Притворство – самая результативная стратегия дамы блеснуть красотой, не взирая на возраст.

Исповедь женщины – момент истины ее воображения.

Образование культура недоучек.

Достойный своего избранничества ум, чувствует себя недоучкой в кругу остепененных дилетантов.

Дилетанты копают много, но мелко, успевая собрать скороспелый урожай, пока другой дурак докопается до своей фундаментальной истины.

Образование обнаруживает собственную глупость, но не добавляет ума.

Армагеддон начнется расправой изуродованных персонажей над писателями, и будут прокураторами той кровавой тризны – графоманы.

Только смерть вечна, остальное ее недосуг.

Ревность – вой сирены в каждом уголке сердца.

О вечности еще что-то знают доисторические рептилии и женщины.

Вечности любви вполне хватает до свадьбы.

Ночь – оргия дня.

Ревность роется в грязном белье задолго до того, как любовь возляжет на чистые простыни.

Рукописи горят лучше книг.

Казнь воров не искореняет воровство, но устраняет конкурентов.

Притворство – самая результативная возможность дамы блеснуть красотой, не взирая на возраст.

Исповедь женщины – момент истины ее воображения.

В фантазиях дамы толпятся королевы, герцогини, графини, баронессы, и всех она спешит представить миру под своим именем.

Душечка исповедуется только своим желаниям, и если сил не хватает желаниям противостоять, – обращается к Всевышнему, чтобы он понял, как дорого обошлось ей уступка своей прихоти.

Исповедь гусара невесте – застоявшийся в стойле скакун хвастовства.

Исповедь совести душечки – любовный роман, столько сюжетов в нем переплетется, прежде чем обеспечат достаточно оснований, чтобы не внять голосу благоразумия и не просидеть на кухне час куртуазного свидания.

Знания манипулируют нами, не обращая внимания на достоинства нашей личности, ее моральной адекватность порядочности.

ПРИТЧА 71. Уступчивости душечки стратегия полководца и в подметки не пригодится, душечка сдает свои крепости фактически без боя, но едва затворяются ворота на спиной дурака, – вот когда начинается подлинное избиение жертвы самовластия любви душечки.

Уступчивость душечки – города берет без гарантии посильной контрибуции.

Очарование душечки талант полководческий.

Образованность особо пристрастна к эфемерной порядочности слабого пола.

Знания втискивают в голову столько любопытной чепухи, что не остается места для ума.

Когда тебе за 80, к штатным религиозным предрассудкам присоединяется женщина.

Любовь религиозна чувственным самообожанием.

Знания не нуждаются в образовании…

Невинность жертва беззаботности.

Образование самое примитивное удовольствие глупости.

Жизнь коротка, если ты не дуб.

Жажда знаний ненасытного невежества.

Образование для массового сознания как виц-мундир при дворце императора обезьян.

Образование порождает предубеждения избранности, избавиться от которых не хватает всей остальной жизни.

Образование культура недоучек.

Господи, уж, кажется, нет в тебе ничего тайного, а тебе все есть в чем просветить меня.

Фантастика – немощь воображения привязывает ракетный двигатель к телеге.

Во времена космических скоростей телега вполне Перпетум Мобиле.

Пылкость любовная душечки – спешка снять подвенечный наряд и облачиться в домашний халат.

Взаимная язвительность полов – обреченность день за днем сбрызгивать духами любви несовершенство устающих от однообразия чувств.

Влюблённой – поэт или журналист, в зависимости от комплекции возлюбленной.

Мыслитель – шарлатан, он в дураках оставляет ничтожество.

Афоризм – блеск и суета безответственности перед словом.

Даю советы бесплатно, – никто не пришел. Даю советы за деньги – отбоя нет от конкурентов.

Для мужика любовь – творчество, для дамы – ремесло.

Мысль пресекается не потому, что кончается, – чернила кончаются.

Фотография лишает будущего.

Женщина заполняет щели между камнями мостовой цивилизации.

Морозная Звездная ночь. На березах звезды свили гнезда.

Любви вредна излишняя близость, она утрачивает привлекательность недосказанности.

Любовь симулирует призрак счастья и это самое ценное в любовных заблуждениях.

Клятвы при луне – цветы пожухшие при солнце.

В любви бесценно лишь магия превращения в привычку.

Я смотрю на космеи, они во все глаза смотрят на меня: и нас ты хочешь превратить в стихи…

Душа и мысль, – никто не уступает прав поучать меня, убеждать меня, – никудышный миротворец из меня.

Господи, уж, кажется, нет в тебе ничего тайного, а тебе все есть в чем просветить меня.

Удача – проходная пешка в любой комбинации разбойника.

Каламбур тени не отбрасывает, он сам – тень своего смысла, но сколько блеска в этой нелепости.

Картинки глянцевых журналов – ассоциативный язык женщин, как азбука Морзе, литературный язык для дам – патриархальная летопись Временных лет.

Кто знает о жизни все, начинал со сточной канавы и закончил монашеством.

Непросвещенная Природа создала земелю как могла и теперь прячет свои огрехи от генетиков.

Дружба дедуктивный способ вывести на чистую воду.

Для любви душечка неисчерпаемый кладезь мужских афонаризмов.

Для истории нет ни прошлого, ни будущего, только вечная дряхлая молодость текущего дня.

Талант может шлепнут искусство по заднице и поставить на свое место.

Любая профессия обучит мошенничеству, чтобы не выглядеть дурачком в глазах коллег.

Профессия – мошенничество избыточными знаниями образования.

Если вернуть в офисы деревянные счеты, красть будут меньше насколько счеты считают медленнее компьютеров.

Кощунство – прогресс иронии.

Вечные ценности – археологические артефакты современности.

Мораль шарахается от нас как кошка от мерседеса на скорости 300км/час.

Прогресс – скорость автомобиля обогнала скорость мышления водителя за баранкой.

Общество штампует рабов в летаргическом сне законопослушания без законопочитания.

Место у окна причина всеобщей ненависти к пассажирам утренней электрички.

Мораль бесчеловечна, когда не признает власти над земелей природы, почитая власть насилия.

Мораль как не разношенные сапоги, покоя не дает пока не притерпишься к хамству в очереди к светлому будущему.

Мораль – грезы мазохиста.

Когда надоел сам себе – тянет на подвиги.