скачать книгу бесплатно
Закроют небо начисто —
лягушкой в водоем.
Шлагбаумы прокрустами
не режут глубину.
Подлещик устьями
вплыву домой по дну.
Могу смородиной,
ольхой врасти в овраг,
ведь тяга к родине
страшней всех прочих тяг.
Иду сквозь трудности
в метаморфоз
по разным сущностям,
но есть один вопрос.
А вдруг я, вороном,
поймавши в клюв червя,
на поле пойменном
съем самого себя?
Туманная сказка
(Святослав Кучер)
Туман седой поплыл над полем
И опустился над рекой.
На молоко похож он, что ли?..
Кисельный берег – вон какой!
Мне сказки сказывала няня,
Что на Руси бывало так:
Аленушка скрывалась с Ваней
В туман в кисельных берегах.
(стих сочинил в 10 лет)
Туман завесил брег периной
И всем в поселке угодил.
В нем тут же скрылись Глеб с Мариной,
И с Анжеликой Автандил.
Пастух Иван, хорош собою,
Туда табун доярок ввел.
Прошел десятый «А» гурьбою,
За ним физрук устало брел.
Шел председатель с сизым носом,
Главбух неслась навеселе…
Я к няне подбежал с вопросом —
Что манит их в молочной мгле?
Но няня душу не сгубила,
Прошла на грани нужных фраз…
А то, что там в тумане было
Укрыл туман от детских глаз.
Ошибка эволюции
(Александр Кушнер)
Дарвин совершил одну ошибку:
Что б ему сказать, что человек,
Не от обезьяны низколобой
На ее сомнительной стезе,
А произошел от антилопы
Или льва – довольны были б все.
Дарвину пусть верят остолопы!
Я ж супруге взгляд другой открыл:
Что ее предтеча – антилопа,
И, немного, – нильский крокодил.
Что исходных генов было много,
Но довольны будут все сполна:
Тесть произошел от носорога,
Буйвола и, видимо, слона.
А в себе, представь какая милость,
Я подозреваю гены льва…
Тут жена за скалку ухватилась
И пришлось ответить за слова.
Искушение
(Олег Гегельский)
Я оглох от вкуса твоей кожи.
Я ослеп от света твоих глаз.
Ты на десять лет меня моложе,
Но не годы разделяют нас.
В подворотне мы стояли двое,
Целовались, не жалея сил.
Ты меня задела за живое,
Я тебя в горячке укусил.
Жар любви, без копоти и пепла,
Опалил. Я вновь разинул рот…
И моя любовь к тебе окрепла.
Но твоя ко мне – наоборот.
Я ослеп от вкусного начала,
А потом, наверное, оглох.
Я не слышал, как ты закричала,
Подняла большой переполох.
Я пришел в себя немного позже,
И остался этому не рад:
Меня вел в наручниках, о боже,
Полицейский прибывший наряд…
Я теперь один в сыром подвале
Вспоминаю блеск любимых глаз.
Из-за них меня арестовали
И на годы разделили нас.
В женских чарах – дьявольская сила!
Я поддался чарам и пропал.
Ты меня собою искусила —
Я тебя за это искусал!
Несчастный случай
(Людмила Сухова)
Бездарный день, как выкидыш рассвета,
Остынет в звездах, силы исчерпав,
И призрачная ночь с бельмом запрета
Примерит света белый сарафан.
Раба поэзии, насочинив немало,
Неся в себе, что удалось зачать,
Вошла в редакцию известного журнала
Родить стихи и их отдать в печать.
Но вдруг начался выкидыш рассвета
С бельмом запрета… Жуткий натюрморт!
Дежурный критик осмотрел все это
И завершил начавшийся аборт.
Исправление
(Кира Грозная)
Я никогда в своей жизни не крутила романа с левшой
и, в общем, жизнь не заладилась, и я, наверное, неудачник…
а ты говоришь, что моя жизнь необычайна, что она увлекательна и многогранна,
Я хоть с виду грозна, но правдива душой
и с правшами крутила исправно.
Даже левый мужик был рукастым правшой,
и владел, право слово, рукой хорошо,
увлекательно и многогранно.
Только с возрастом вышел конфуз небольшой,
проявилась ущербность подхода, —
поняла, что ни разу романа с левшой
не случалось за долгие годы.
Надо встретить левшу и роман разлихой
сшить красивыми белыми швами,
но рискую, что кончится все чепухой, —
не подкована я в обращении с левшами.
Я могу притворится крестьянкой с сохой,
поэтессой, простой королевой
и, возможно, закрутит левша, как с блохой, —
подкует, как блоху, одной левой!
Божий росток
(Ольга Надточий)
есть шанс распутать каверзный клубок
судьбы, проникнуть в суть хитросплетений,
открыться и почувствовать, что Бог —
садовник, и себя – его растением.
(«И слово, как огонь на языке…»)
