скачать книгу бесплатно
Надо же, как эта скукотища в голове засела! Даже и не думал, что запомню.
– Эй, смотри! Корабль не потопи!
Пирен хохотнул, но без уверенности. Казалось, он сам сомневается в сказанном: шутка или нет? Его насмешка толкнула меня под руку. Сорвала, как стрелу с тетивы. Галька вырвалась из пальцев, лихо чиркнула по воде и ринулась прямиком к кораблю! Мы следили за ней, затаив дыхание. Когда «лепешечка» скрылась в золотом мельтешении, мы все равно продолжали вглядываться в бликующую на солнце морскую гладь.
Мне послышался далекий глухой удар, будто камнем по дереву. В борт корабля, ага. Почудилось, точно. А как иначе?
– В нашей бухте завелся злодейский пират! Он топит корабли!
– Циклоп!
– Огромными камнями!
– Хватай циклопа!
– Лови его!
– В воду пирата!
– Утопить!
– Рыбам на корм!
Я испугался. Вдруг братья и правда решили меня утопить? Из зависти! Короче, удирал я от них всерьез. Но Делиад не выдержал первым: зашелся хохотом. Алкимен разразился залихватским гиканьем, Пирен заулюлюкал. И стало ясно, что мои остроумные братцы придумали новую игру: «Поймай и утопи пирата!»
Не то чтобы я мечтал стать пиратом. Но кто меня спрашивал? Хорошо хоть не циклопом: выбьют глаз, ходи потом с одним! Ладно, пират так пират!
– Не поймаете, дурачьё! Все ваши корабли утоплю!
Вопя во всю глотку, я запетлял по полосе прибоя. Босые пятки расшвыривали мокрую гальку, поднимали тучи сверкающих брызг. Впрочем, братья меня в конце концов поймали: бегал я хуже, чем плавал. Но когда они попытались закинуть пирата в воду – «Лепешечка! Скачи!..» – я каким-то чудом вывернулся. Выскочил на берег, отбежал повыше, ухватил пригоршню мелкой гальки:
– Я страшный! Я злой! Зашибу!
Галька полетела дождем: капля за каплей.
И ничего у меня не через раз получалось! Очень даже каждый раз! А то и два раза за раз! Щелк! Алкимену в лоб. Шлеп! Делиаду в грудь. Чирк! Пирену по уху. Братья скакали, петляли, падали и откатывались прочь. Но мои руки и глаза, мои камни и моя удача – вся армия великого стратега Гиппоноя точно знала, где окажется в следующий миг намеченная цель. Туда протягивались едва различимые паутинки, огнистые радужные нити – ну, это я так придумал! – и камешки летели вдоль паутинок, словно бусины, нанизанные на прочный шнурок.
– Ах, ты так?!
– Бей пирата!
На меня обрушился ответный град ракушек и гальки. С меткостью у братьев дело обстояло не лучшим образом, но их все-таки было трое. Значит, швыряться они могли втрое чаще, чем я.
– Обходи!
– Пирен, давай справа!
– Окружай!
Теперь меня обстреливали со всех сторон. Я не успевал уворачиваться. Брошенная Делиадом ракушка оцарапала голень. В грудь ударил камешек Алкимена.
– Ты ранен!
– Сдавайся, пират!
– Пираты не сдаются!
Исхитрившись, я проскочил между Пиреном и Делиадом и прыгнул в воду. Брызг поднял – до неба! Солнце играло в брызгах, надо мной выгнулся тугой лук радуги. В последний момент, когда я еще мог что-то видеть, мне почудилось, что радуга не простая – огнистая. Бывают такие перед непогодой: завиваются петлями, ведут незнамо куда из незнамо откуда. А по хребту косматое пламя бежит, будто львиная грива. Кажется, что вот-вот схватишься за один край – и забросит тебя в неведомые земли, где уже ждет героя беда или победа.
Кто знает?
Я не знал, клянусь. И схватиться не успел, ушел вниз, в дрожащую мглу. Нырнул: так глубоко, как только мог. Сверху по воде защелкала галька – мимо! Не достанут! Подхватив со дна крупную ракушку, я вынырнул в стороне от того места, где ухнул в залив.
– Я грозный подводный пират!
Ракушка стукнула Пирена по макушке. Я снова ушел под воду. Нашарил горсть донных камешков. Вынырнул. Бросил. Нырнул. Схватил. Вынырнул. Бросил. Нырнул… Камни братьев вздымали вокруг меня бойкие фонтанчики. Мои летели точно в цель. На дне что-то блеснуло. Я схватил, вынырнул. Разжал кулак. На ладони лежала серебряная фибула: могучий жеребец распластал крылья в полете. Плещет на ветру буйная грива, копыта молотят воздух…
Ух ты!
– Сокровище! Я нашел сокровище!
Бац! – галькой мне по лбу. Делиад не упустил момент.
– Ты убит!
– Ты утонул!
– У меня сокровище!
– Покажи!
Братья прекратили кидаться. Я выбрался на берег. На лбу набухла шишка; я ее не видел, но в том, что шишка есть, не сомневался. Как у теленка, когда у него рожки лезут. Ничего, мы братцев тоже одарили, не поскупились.
– Здоровская!
– Серебро, да?
– У нас во дворце таких полно!
– Коней нету!
– Еще и получше есть!
– Все равно здоровская!
– Ты почему ею в нас не кинул?
– Жалко стало.
– Фибулу? Или нас?
– Точно, – засмеялся Пирен. – Нас пожалел!
– Разве ты Гиппоной, а? – подхватил Алкимен. – Ты же Беллерофонт[21 - «Фонт» (??????) – убийца. «Беллер» (??????, ?????) – метательное оружие (дротик, копье, стрела, иной снаряд). Беллерофонт – «убивающий при помощи метательного оружия». Ср. прозвище Персея – Горгофон, Убийца Горгоны. Есть и другие значения прозвища Беллерофонт, о чем будет сказано позже.]!
Я распух от гордости. Метатель-Убийца! В кои-то веки Алкимен меня похвалил!
– Точно!
– Мне в грудь ка-ак засадил!
– А мне по уху…
– Ладно, пошли уже. Дома хватятся, накажут.
Фибулу я прицепил себе на хитон. Всю дорогу обратно я гордился своей находкой, а пуще того – новым почетным прозвищем. И еще немножко после гордился, пока нам не устроили взбучку за побег с занятий.
?
Беллерофонт. Метатель-Убийца.
Мокрый, счастливый, маленький, я не знал, что прозвище прилипнет ко мне надолго. Надолго? Навсегда, до конца моих дней. Прилипнет, вытеснит имя, станет второй кожей.
Только значение его будет с годами меняться.
4
Морской еж в хитоне
– Где вас гарпии носят?!
Мы хотели тайком прошмыгнуть на задний двор. Ага, разогнались! Наставник Агафокл упал на нас как орел на ягнят:
– Правитель что, ждать вас должен?!
Алкимен с Делиадом виновато потупились. Знали, хитрецы: лучше казниться напоказ да помалкивать – меньше влетит. Агафокл навис над нами: чистый тебе Громовержец, живое воплощение неотвратимости наказания. И молния при нем – буковый посох, отполированный ладонями до блеска. У меня затряслись поджилки. Братьев Агафокл охаживал посохом без стеснения. Проказничаете? Вот вам! Сыновья владыки? Вот вам два раза! Наставнику отец лично разрешил лупить детей и в хвост, и в гриву. Кости мои, сказал, а мясо твое, новое нарастет.
Меня Агафокл еще ни разу не бил. Но все ведь когда-то случается впервые, так? Я поспешил взять пример со старших братьев: уставился в землю и молчал.
Пирен, балбес, не выдержал первым:
– Отец нас ждет?!
– Не хватало еще басилею Эфиры дожидаться вас, бездельников! – в речах наставника крылось противоречие, но я по малолетству не сообразил, какое. – Бегом переодеваться! Забыли, что за день сегодня?!
Алкимен звонко хлопнул себя по лбу:
– Прости, наставник! Мы мигом!
Братья со всех ног рванули к нашим покоям. Я – за ними.
– За побег я с вас еще спрошу! – неслось нам в спины. – Вот вернетесь…
Подбежав к каменным лоханям для омовения, мы сбросили хитоны.
– Какой сегодня день? – спросил я, плеща на себя водой.
– День моления о приплоде, – загалдели братья.
– Давай, обтирайся!
– Хитон надень почище…
Моления? Значит, будут жертвы. Я вспомнил, как дедушка Сизиф ругался вчера на папу и бабушку Меропу. Стыдил за то, что они ему погребальных жертв не приносили. Его даже из Аида отпустили, чтобы он это дело исправил. Значит, сегодня и дедушке принесут положенные жертвы, чтобы два раза не ездить. И он отправится обратно в царство теней? Я загрустил. Дедушка только-только вернулся! Даже не успел рассказать мне продолжение своей сказки.
И вот уже – назад в Аид?
Дедушка не говорил, как там, в Аиде. Но вряд ли лучше, чем у нас дома. И звезд нету.
Я обтерся некрашеным льняным полотнищем. Забежал к себе, надел любимый хитон: синий как море, с белыми барашками по подолу. Затянул пояс…
– Ну у тебя и вид!
В дверях ухмылялся Алкимен:
– Красавец! На мокрого ежа похож!
Поглядев на мой наряд, он уточнил:
– На морского ежа. Волосы – как колючки. Давай-ка расчешу. Заявишься колючим в храм Гермия-Криофора[22 - Криофор – «несущий барана (ягненка)». Эпитет бога Гермеса (Гермия), как покровителя стад.] – он от смеха и про жертвы наши забудет!
Пока Алкимен расчесывал мне волосы костяным гребнем, я думал о предстоящей поездке. В прошлом году меня тоже брали. В позапрошлом… Не помню. Нет, наверное. Или да. Жертвы Гермию у нас каждый год приносят. Чтоб стада плодились. Но ведь Гермий – он не только Криофор. Он еще и Психопомп[23 - Психопомп – Душеводитель. Еще один эпитет Гермия.], верно? Души мертвых в Аид водит. Точно вам говорю, в этот раз Гермию жертвы и за баранов, и за дедушку принесут. Он, небось, и жертвы, и дедушку прямиком в Аид доставит. Ему что, он туда все время мотается: одна нога здесь, другая там.
Зря меня Алкимен расчесал! Бог на морского ежа глянул бы, за живот от хохота схватился и про дедушку забыл. Дедушка у нас бы остался, погостил…
Хитон я на левом плече старой пряжкой сколол. А на правом – новой, с летучим конем. Думал, заметят, спрашивать будут. Где взял, какая красота, молодец, все такое.
Не заметили.
Я ехал навстречу своей судьбе и не знал этого. Хотя нет, я уже приехал, не покидая дворца. Судьба блестела серебром на моем плече, расправляла крылья для полета. Но и этого я тоже не знал.
Стасим
Память, паника и снова память
Белый конь парил над Киликией.
Что ему здесь приглянулось? Небеса чище, чем в иных краях? Облака пушистей? Ветер ласковей?! На вопросы Пегас не отвечал. Раскинув крылья, он позволил воздуху качать себя в незримой колыбели. Вот конь сместился дальше, к заливу, серебрящемуся на вечерней заре, вот опять вернулся к горам.
