скачать книгу бесплатно
– Я фее Моргане служить не хочу, – твердо сказал Гай. – Насмотрелся уже! Тот рыцарь, который дым извергает, тоже ведь ей служит?
– Да, это сэр Орингл, он на Ривалине женат, весьма почтенный и здравомыслящий сэр. Хоть глупостями не занимается…
– А ты за кем замужем?
Антония Квинта только рукой махнула.
– Он что, тебя бросил? – в простоте своей спросил Гай.
– Да лучше бы бросил! Вижу я его – раз в месяц! Ох, кто бы меня, дуру, предупредил – не иди за рыцаря, толку не будет! Так нет же – пообещали, что буду дамой, что шелковое платье дадут, я и обрадовалась! – чуть не плача, стала рассказывать Антония Квинта. – Посадили меня на скале, под скалой Громерта, в дракона преобразившись, там же озеро с рукой. Сижу – веришь ли, Гай, сердце замирает! И тут вижу сверху – едет мой суженый! Ну, сперва он – к озеру, там рука из воды высунулась, ему меч подала… А знаешь, как трудно ее наладить, чтобы она в воде двигалась? Все время чинить приходится…
– Ага… – мрачно произнес Гай. – Знаю я эту руку…
– Ну, Громерта – она опытная, бой провела по всем правилам, а потом заревела и в озеро свалилась – все как полагается. А он – ко мне! Я, говорит, твой жених, благородная девица! И перед собой на лошадь посадил и в Камелот повез! А меня фея предупредила – ты, говорит, дочь короля Периглота с Кровавых Пустошей, и кто бы чего ни спросил, именно так и отвечай. Дракон, говорит, тебя похитил, и как домой возвращаться, ты не знаешь. А я и рада – рыцарь-то был такой красавчик…
Антония Квинта вздохнула, ахнула, и слезы полились по ее румяным щекам.
Гай покосился на рыдающую соседку. И без того тошно – в Змеиный лес угодил, на каждом шагу – ужасы и страсти, драконы кишмя кишат, тут еще Антония Квинта реветь собралась, а у женщин это надолго.
– И свадьбу сыграли… – сквозь слезы продолжала соседка. – И комнату нам в замке дали большую, круглую… в южной башне… Платье мне сшили… А он!.. Каждую ночь сидит за этим самым Круглым Столом, приходит под утро, на ногах не держится!.. Три года, Гай Брут, три года на рассвете приходит!.. К обеду выспится, начинает вспоминать… вспоминает, кто чего рассказывал… Тихо! Вот теперь точно – рыцарь! Беги отсюда, я преображаться буду!
Гай вскочил с бревна и скрылся в кустах. Он думал, что ему уже по горло хватило здешних чудес. Но далеко он не убежал – любопытство все-таки проснулось.
Когда он вернулся на драконью поляну, бой как раз завершился. Рыцарь в закопченных доспехах, спешившись, пытался разворошить бревна, под которыми было скрыто сокровище. А дракон лежал в сторонке, не двигаясь. Из его пасти торчало сломанное копье.
Гаю это сильно не понравилось. Он на четвереньках подобрался к огромной драконьей башке и пощекотал прутиком черную ноздрю.
– Гай Брут… – прохрипела Антония Квинта. – Беги скорее… преобразиться не могу… приведи кого-нибудь… скажи – Бомейна…
– Держись, соседка, – шепнул Гай. – Сейчас раздобуду лекаря.
Как все деревенские ребята, он был неплохим наездником и мог управиться даже с неоседланным конем, этот же имел и седло, и стремена, и поводья. Вскочив на коня, Гай тут же развернул его и погнал по тропинке, мало сообразуясь с ленточками и стрелочками. Ему нужно было найти хоть кого-то из слуг феи Морганы.
Рыцарь гнался за ним, ругаясь, шагов двести или даже больше – сколько позволили доспехи. Ругался он так, что комары на лету дохли.
* * *
Марция бежала по ровной дороге без ухабов, и всадник явно знал, куда держит путь. Правда, то и дело он останавливал Марцию и слушал ночные звуки.
– Потерпи, моя кобылка, – сказал он вскоре. – До Камелота меньше мили. А там я верну тебе прежний вид.
Марция, обрадовавшись, пошла рысью, но вдруг встала, шевеля ушами. Всадник тоже услышал голос. И это был голос Гая Брута.
– Ну что ты за скотина проклятая?! – спрашивал Гай незримого собеседника. – Такую скотину волкам и медведям скормить надобно! Ну вот какого черта ты меня туда тащишь? Нам с тобой там делать нечего! Ничего там хорошего нет!
Марции так хотелось окликнуть Гая, что она не сдержалась – и заливистое ржание огласило лесную опушку, и ячменное поле, и дорогу меж ними.
– Молчи, чертова кобыла! – в отчаянии прикрикнул на Марцию всадник, и тут прозвучало ответное ржание.
Марция, будучи девицей человеческого рода-племени, в кобыльем облике стала понимать некоторые вещи, человеку недоступные, и даже чувствовать не совсем по-человечьи. Ответное ржание было голосом сильного, уверенного в себе, норовистого и очень красивого вороного жеребца, Марция же была рыжей кобылкой, весьма изящной, и тут же у нее в голове родилась совершенно лошадиная мысль: вороной жеребец был бы вполне подходящим кавалером для рыжей кобылки…
Она ударила копытом оземь, словно предупреждая всадника: ты в наши любовные дела не лезь. Жеребец заржал снова, она радостно откликнулась. И, невзирая на ругань, на удила и поводья, даже на удары пятками по брюху, жеребец и кобылка поскакали друг дружке навстречу.
Но волшебник, превративший Марцию в кобылу, сразу опомнился и пустил в ход свое мастерство. В самый миг встречи оба возлюбленных встали как вкопанные, глаза их закрылись и они заснули стоя – как и полагается спать породистым лошадям.
– Спасибо, добрый сэр! – воскликнул Гай. – Я уж думал, что эта скотина меня угробит! Как это вам удалось их успокоить?
– Это еще наименьшее из моих умений, – отвечал волшебник. – Кто ты, юноша, и почему разъезжаешь ночью на жеребце, который не признает в тебе хозяина?
– Зовусь я Гай Брут, сын Юния Брута, а конь мне достался случайно, – вывернулся, и не солгав, и правды не сказав, Гай. – Я хотел доехать до замка феи Морганы, чтобы рассказать про Антонию Квинту, которая в Змеином лесу ждет лекаря, а заодно забрать оттуда мою сестру Марцию, которую в замок хитростью заманили. Но проклятый конь идет не туда, куда я его посылаю, а куда ему самому угодно, и я с самого заката езжу тут кругами.
– Он хочет вернуться на свою родную конюшню, – объяснил волшебник.
– Я знаю, что у лошадей есть такая блажь, да мне-то туда не надо! А бедняжка Антония Квинта…
– Погоди, юноша, не кричи, дай мне подумать хорошенько, – приказал волшебник.
Гай и замолчал.
Он понимал, что незнакомец – человек в годах, а деревенским детям с детства внушают почтение к старости. К тому же это была весьма бодрая и деятельная старость – человек, ночью разъезжающий верхом по проселочным дорогам, не из тех, кто с раннего утра вылезает на лавочку у ворот греться и рассказывать всем мимоидущим про свои подлинные или воображаемые хворобы.
– Слушай меня, Гай Брут. Тебе нужно попасть в замок феи Морганы, а мне нужно попасть в Камелот к королю Артуру. В замке феи ты ровно ничего не добьешься – разве что Моргана со злости превратит тебя в барана или даже в каменного болвана для украшения трапезной. Если же ты поедешь вместе со мной в Камелот, мы там вместе найдем средство одолеть Моргану и заставим ее вернуть тебе сестру. Заодно и лекаря там раздобудем. А коли сомневаешься – вот тебе доказательство, что я на многое способен.
Всадник поднял руку – и на его правой ладони созрел светящийся шар с хорошее яблоко величиной. Одновременно он шлепнул левой рукой по шее рыжую кобылку, и она открыла глаза.
– Я вижу, добрый сэр, что вы великий и славный волшебник! – воскликнул Гай. – Конечно же, я поеду с вами! Только скорее бы – а то Антония Квинта, чего доброго, помрет. Ежели еще не померла… А Марция пусть побудет до утра у феи Морганы. Может, поумнеет…
Марция хотела было возмущенно заржать, но у нее ничего не вышло – волшебник благоразумно оставил ей лишь способности смотреть, слушать и двигаться, прочие же приберег до лучших времен.
– Ты благоразумный юноша, – похвалил волшебник. – Едем же, а по дороге я объясню тебе, каких козней и злодейств нужно ждать от феи Морганы, хотя она и родная сестрица короля Артура…
– И ничего удивительного, – сказал Гай. – Вот у меня родная сестрица Марция – и что же? Из-за нее одни неприятности.
Марция промолчала.
– Слушай же, юноша. Прекрасная Игрейна была отдана замуж за герцога Горлуа из Корнуэлла и родила ему трех дочерей – Моргуазу, Элейну и Моргану. И полюбил Игрейну король бриттов Утер Пендрагон, и тайно пробрался к ней, и родился после того младенец, и был он спрятан от недоброжелателей. А потом Утер Пендрагон объявил войну герцогу Горлуа, и одолел его, и женился на прекрасной Игрейне. Обе ее старшие дочери к тому времени были уже замужем, а младшую, Моргану, отослали в монастырь, но там она каким-то загадочным образом приобщилась к черной магии. Но недолго правил после того Утер Пендрагон – предатель отравил его, и началась междоусобица, и рыцари сражались друг с другом, и саксы, видя, что у бриттов нет вождя, захватывали их земли.
– Да, мне дед рассказывал, – подтвердил Гай.
– А между тем сын Утера и Игрейны, Артур, был спрятан в замке у доброго рыцаря Эктора, и рос там, и вот ему исполнилось шестнадцать лет…
Гай слыхал и историю о мече, зажатом между каменной плитой и железной наковальней, и историю о том, что на самом деле короля Артура воспитывали феи на острове Авалон, и про осаду города Карлиона – он только не знал, что все эти истории как-то между собой связаны. И, слушая, он ехал рядом с разглагольствующим волшебником, пока на ночном небе не обозначились зубцы высоких башен Камелота.
– Они не ждут меня здесь, они думают, что я отступил и скрылся… – прервав на полуслове историю о рыцаре Зверя Рыкающего, пробормотал волшебник. – Сейчас, юноша, мы с тобой станем незримы, а наши кони обретут голоса столь выразительные, что стражники откроют ворота и введут их в Камелот. Держись и ничем себя не выдай.
Оказалось, что обретение незримости – дело малоприятное. Кожа Гая, решительно во всех местах, чесалась и свербела. Но он терпел, пока на конское ржание и стук копыт не выглянула стража, не посовещалась и не послала человека ввести двух приблудных лошадок через особую калитку, которая служила, чтобы выпускать и принимать гонцов.
Оказавшись в Камелоте, волшебник тут же напустил на парня, что держал конские поводья, морок, соскочил с кобылки, молча велел спешиться Гаю и повел его за собой по лестницам и переходам, показывая прекрасное знание местности.
Наконец они вошли в зал.
Это был тот самый зал, посреди которого стоял пресловутый Круглый Стол. Сейчас за ним сидело человек двадцать, и все – сильно навеселе. Возглавлял застолье сам король.
– А теперь твой черед, благородный сэр Мелиот, – сказал он.
– Которую историю рассказать? – спросил благородный сэр, приподнимая голову над столом. К его правой щеке прилипла обглоданная куриная кость.
– Любую.
– У меня их две. Как рыцарь Мелиот победил дракона в Зловещем лесу и как рыцарь Мелиот освободил трех рыдающих дев в Мрачном лесу у пещеры Злых духов.
– Про дракона сегодня уже было, – вспомнил пожилой рыцарь с такой роскошной седой гривой, что более походил на старого льва, чем на человека.
– Пусть расскажет про дев, только правду, а не так, как в последний раз насочинял, – вмешался маленький рыцарь зловредного вида, едва торчащий из-за края стола. – Сперва, когда он только совершил подвиг, дев было две. Потом у него в истории откуда-то взялась еще третья дева. Теперь он вообще повадился рассказывать, как освободил пять рыдающих дев. Они у него в той пещере Злых духов плодятся и размножаются!
– Помолчите, сэр Кей, – приказал Артур. – Довольно вам язвить, подумайте о своей репутации. У вас у одного нет ни единого настоящего подвига, и я не понимаю, что вы вообще делаете за Круглым Столом.
– У меня нет ни единой истории о подвиге, драгоценный король, – возразил сэр Кей. – А вот о подвигах многих рыцарей я мог бы порассказать кое-что любопытное… да не стану!
– Он хочет сказать, что в моей истории о моем неповторимом подвиге что-то не так? – взревел рыцарь, похожий на старого льва. – Сэр король, этот недостойный рыцарь вечно портит нам застолье! Мы рассказываем свои славные истории, а он из зависти утверждает, будто у нас одни только эти истории и остались, а подвигов нет никаких! Сэр король, призовите его к ответу!
– Так я и думал… – пробормотал волшебник.
– И какой пример он подает молодежи? – продолжал возмущенный львинообразный рыцарь. – Сегодня мы пили за будущий подвиг юного рыцаря Зачарованного Шлема, а что он сказал? Невозможно повторить за столом то, что сказал этот ваш ненаглядный родственник сэр Кей! А что он еще скажет, если его не остановить?
– Да, что он еще скажет? – поддержал собрата сэр Мелиот. – Мы три дня как проводили на подвиг благородного сэра Гарлиана, а он хоть бы одно доброе слово сказал. А ведь история о том, как сэр Гарлиан убил огнедышащего дракона и добыл портрет прекрасной дамы, должна стать одной из лучших наших историй! Послушать сэра Кея – так мы должны сидеть за Круглым Столом молча, а все истории забыть навеки!
– Так я и думал… – мрачно повторил волшебник.
Рыцари загалдели, и король Артур тщетно призывал их к порядку. Сэр Кей выскочил из-за стола и побежал прочь из зала, но налетел на незримое препятствие.
– Тревога! В Камелоте злые силы! – заорал он, барахтаясь в объятиях волшебника.
– Тихо! – гаркнул волшебник. Облако ослепительных искр возникло вокруг него, Гая Брута и сэра Кея, а когда угасло – все незримые стали видны и, более того, – дивно преобразились.
Волшебник был в золотой мантии, в венце из переплетенных золотых ветвей, с посохом, в рукоять которого был вделан светящийся кристалл. Гай обнаружил, что одет в легкие рыцарские доспехи и даже подстрижен на рыцарский лад. Сэр Кей вырос по меньшей мере на фут, но его наряд остался прежним – впопыхах волшебник не подумал о такой мелочи.
– Тихо, благородные рыцари! Я вернулся!
И действительно настала тишина.
Король Артур опомнился первым.
– Да это же Мерлин! – воскликнул он. – Мерлин вернулся с острова Авалон!
– Ну, достанется сейчас кому-то на орехи, – ехидно сказал неугомонный сэр Кей.
* * *
Круглый Стол был начисто вымыт, вытерт и застелен чистыми простынями, а на них лежал предмет, Гаю незнакомый: гобелен не гобелен, посередке выткано большое зеленое пятно, состоящее из многих пятен разных оттенков, и по ним написаны буквы, но не по линейке, как учат в школе, а вкривь и вкось.
– Вот это и есть Логрия, – сказал Мерлин, обводя пальцем пятнышко чуть поболее отпечатка сжатого кулака. – Из конца в конец на добром коне за день проехать можно. Все, что осталось.
Рыцари понуро молчали.
– Значит, драконов побеждаем? Дев освобождаем? Женимся на них? А потом десятилетиями рассказываем, как именно воткнули в дракона копье? – сурово спросил Мерлин. – Хороши, нечего сказать! И где же ваши жены? Ведь каждый кого-то освободил от дракона и на ком-то женился! Сэр Элейн!
– Живет она со мной, – уныло сообщил сэр Элейн. – Только зарок на ней. Три дня в неделю проводить в Восточном лесу на вершине высокой скалы, иначе опять в змею обратится.
– И где у нас в Логрии высокая скала? С вами все ясно. Сэр Бламур Болотный!
– Моя три дня в неделю на болоте проводит, в лягушачьем виде, иначе… иначе… она что-то объясняла, да я забыл.
– А историю о том, как победили дракона и завоевали невесту, помните?
Не стоило Мерлину задавать этого вопроса. Сэр Бламур Болотный встал, расправил плечи и заговорил зычным голосом, посылая звук в известное всем рыцарям Круглого Стола место под самыми сводами зала, откуда этот звук отражался мощно и царственно.
– Был великий пир, и все рыцари собрались за Круглым Столом в ожидании нового приключения, и мы ждали, что произойдет нечто удивительное и чудесное. И тут распахнулась дверь и в зал вбежала белая собачка неведомой породы…
– Порода известная – терьер, – возразил сэр Кей. – Только не белая, а рыжая.
– Болонка это была, мальтийская болонка, – сказал сэр Сомер. – У моей жены как раз такая накануне пропала, а потом опять нашлась.
– Собачка неведомой породы, – повторил сэр Бламур Болотный. – Что вы вмешиваетесь в мою историю? Свои бы как следует заучили! Вбежала собачка, сэр Мерлин, а за ней въехал на вороном коне рыцарь с опущенным забралом. Рыцарь подхватил собачку, посадил ее перед собой на седло и уехал. И сразу в зал на белой лошади въехала прекрасная дама и громко закричала, обращаясь к королю Артуру…
– Весело вы тут живете! Мало того что чужие собаки забегают в зал Камелота, так туда еще и запросто въезжают верхом какие-то проходимцы, – заметил Мерлин. – И вы не приказали слугам прогнать палками незваных гостей?
– Это же было приключение! – вразнобой ответили рыцари.
– Вы сами, сэр Мерлин, перед отъездом держали перед нами речь о необходимости опасных рыцарских приключений, – напомнил король Артур.
– О необходимости защищать границы Логрии я вам тоже говорил, – хмуро сказал волшебник. – Вообще с этой Логрией какие-то чудеса творятся. Вы, прекрасный сэр, сразили летучего змея в Заповедном лесу, вы, прекрасный сэр, гоняли драконов в лесу Черного Озера, вы, юный сэр, собрались добывать невесту в лесу Зачарованного озера, еще я слышал тут про лес Одноглазых Великанов, про Суровый лес, про лес Рыкающего зверя, так что почудилось мне, будто кругом на сто сотен миль – сплошные дремучие леса, как в Гиперборее. Но вот она – Логрия, и большой лес в ней остался только один, да и тот – безымянный!
– Вы подозреваете нас во лжи, добрый сэр? – спросил, задыхаясь от возмущения, король Артур.
– Я подозреваю, что все вы ездили по одному и тому же лесу, истоптав его вдоль и поперек, и не осталось там ни единой кочки, за которой не сидел бы дракон!
– Значит, и все наши истории – ложь?!
– Успокойтесь, сэр король, в том-то и беда, что ваши истории – правда… К историям у меня никаких претензий нет…
– Так в чем же дело, сэр Мерлин? – спросил тогда король. – Мы совершаем подвиги и рассказываем о них за Круглым Столом – все именно так, как вы желали.
– Не того я желал… Велите, сэр король, открыть ворота – к нам едет фея Моргана.
– Мне будет позволено досказать свою историю? – И сэр Бламур Болотный, не дожидаясь никаких позволений, заговорил, красиво разводя руками и в нужных местах поднимая к потолку указательный перст: – И дама закричала: о господин король, не дайте ограбить меня, ибо мне принадлежит собака, которую этот рыцарь увез с собой! И тут же в зал въехал огромный рыцарь на гнедом коне и силой увез даму с собой, не слушая ее громких криков и жалоб…
– А все рыцари сидели и смотрели на это безобразие? – перебил Мерлин.
