Печать Нострадамуса. Божество в камне

– Умоляю, не плачь, – попросила Мадлен. Слёзы подруги лишь сильнее тревожили её воспоминания, заставляя вновь переживать жуткие минуты, проведённые наедине с инквизитором Беллармином. – Воспользуйся своим же советом: насладись этим вечером, тем более я уверена, тебе есть с кем его провести.

Мадлен мягко улыбнулась и кивнула на дверь. В эту минуту, озираясь по сторонам, в бальную залу вошел Фабьен.

Обернувшись, Селеста увидела гвардейца, и на её лице засияла улыбка.

– Я думала, он не придёт, – призналась мадемуазель Моро. – Ему тяжело сейчас появляться при дворе.

– Я уверена, он пришёл ради тебя, – произнесла Мадлен, уверенная, что её предположение истинно. – Давай иди к нему.

– Но… могу ли я оставить тебя одну? – разволновалась Селеста.

– Здесь со мной точно ничего не случится, – заверила её Мадлен. – Никто не станет похищать меня на глазах у сотен гостей Лувра.

Селеста сомневалась ещё несколько мгновений и наконец-то решилась. Тихо прошептав подруге «Спасибо», она развернулась и устремилась навстречу Фабьену.

Мадлен, оставшись наедине с собой, плавно поплыла по залу, осматривая гостей. Где-то в толпе мелькнуло довольное лицо Тьерри. Пытаясь изъясняться на испанском, юноша уже общался с двумя юными девушками из свиты инфанты. Среди испанской делегации, расположившейся в дальнем конце залы, Мадлен заметила Алехандро. Месье Ортега, кивая головой, внимательно слушал своих собеседников. Смеясь, мимо девушки прошли несколько бывших фрейлин. Мадлен заметила, что среди них не было Жизель. «Видимо, она теперь ни на шаг не отходит от испанской принцессы, надеясь на благосклонность».

Обойдя бальную залу, Мадлен остановилась возле одной из стен. Сейчас, окружённая людьми, девушка вдруг ярче обычного ощутила то волнение, что вызывало отсутствие Калеба. «Где ты сейчас? – мысленно обращалась она к некроманту. – Вдруг ты попал в беду, а я даже не знаю об этом. Я же жду от тебя вестей, Калеб. Как же мне не хватает тебя…»

Мысли стройным хороводом вновь потянули девушку в прошлое, заставляя вспомнить последнюю встречу с некромантом.

В зале вдруг заиграла музыка, и фрейлина выпорхнула из своих воспоминаний. Музыканты наполнили Лувр прекрасными южными мелодиями. И вскоре гости, объединившись в пары, закружились в жарком испанском танце. В ту же минуту двери бальной залы распахнулись. Гости расступились. Гордо неся себя, облачённая в роскошное алое платье, в зал вошла Анхела-Валенсия. Её, как и предполагала Мадлен, сопровождала Жизель. Оказавшись в центре залы, инфанта махнула фрейлине рукой, давая понять, что в её обществе она более не нуждается. Жизель поклонилась принцессе, но выражение её лица тотчас изменилось. Чтобы скрыть от инфанты своё разочарование, Жизель тотчас завела беседу с каким-то господином в несколько раз старше себя. Облокотившись на одну из стен, за ней сурово наблюдал отец. А из другого конца зала, не спуская с возлюбленной печального взгляда, за Жизель следил Пьетро.

Не находя себе места на этом празднике, Мадлен начала медленно пробираться к выходу. Но её внимание неожиданно привлёк голос испанской принцессы. Обернувшись, Мадлен увидела, как юная инфанта кокетничает с новым королём Франции.

– Этот праздник, мой король, вызывает восхищение, – улыбалась она. – Вы так бережно перенесли в Париж культуру нашей страны, что порой мне кажется, будто я нахожусь в Мадриде.

– Я рад, принцесса, что этим праздником доставил вам удовольствие, – коротко ответил Анри. Но инфанта не спешила отходить от короля.

– Я бы хотела отблагодарить вас за это, – соблазнительно пропела инфанта.

Рука принцессы мягко коснулась груди Анри. Глядя на эту картину, Мадлен почувствовала, как в её душе поднимается волна ревности. «Она хочет получить Анри и готова пойти на любые уловки», – поняла Мадлен.

В это время, улыбнувшись принцессе, Анри накрыл её ладонь своей и аккуратно убрал с груди.

– Я вас уверяю, принцесса, слов благодарности будет вполне достаточно. А сейчас прошу меня простить.

Оставив растерянную принцессу одну, Наваррский направился дальше. Осмысляя увиденное, Мадлен не сразу поняла, что король идет к ней.

– Вы скучаете, Мон Этуаль?

– Не так сильно, как оскорблённая вами принцесса, – заметила Мадлен, поймав на себе гневный взгляд инфанты.

– Думаю, она найдёт утешение в ком-нибудь другом, – произнёс король.

– Ей не нужен никто другой. Ей нужны вы.

Анри самодовольно усмехнулся, при этом не сводя цепкого взгляда с девушки.

– А вам? – неожиданно спросил он.

– Мне?! – удивилась Мадлен.

– Да. Кто нужен вам, Мон Этуаль? Берите пример с принцессы: она своих желаний не скрывает. И вам не следует.

Мадлен молчала, совершенно растерянная. Король ждал её ответа, но как она могла сказать ему правду, если сама не знала ответа на этот вопрос. Обернувшись по сторонам, фрейлина поняла, что многие придворные смотрят в их сторону.

– Чужие взгляды смущают вас? – поинтересовался Анри.

– Они многое усложняют.

– Тогда я могу вам помочь. Одно ваше слово – и мы немедленно уйдём отсюда. И там, оставшись наедине, вы дадите мне ответ на вопрос, что я задал.

– Нет, я не смогу. – Чувствуя, как начинает терять связь с реальностью, Мадлен развернулась, намереваясь сбежать подальше от короля, но она не успела: его рука легла на её талию, не позволяя уйти и медленно притягивая к себе. Через пару секунд Мадлен почувствовала, как прижалась спиной к груди Наваррского. По телу пробежала непокорная дрожь, а над самым ухом раздался голос короля:

– Почему вы отталкиваете меня, Мон Этуаль, почему держите на расстоянии? Помните ту ночь в лесном домике? Вы моя, Мадлен. Вы моя.

– А вам не кажется, что вы забыли спросить мое мнение, Ваше Величество? – набравшись смелости, спросила Мадлен.

Но вместо ответа Анри лишь крепче прижал девушку к себе.

Его горячее дыхание коснулось шеи, заставив тело предательски задрожать.

– А вот и ответ, – прошептал король. – Вы сами дали его, вернее, дало ваше тело. Его не обмануть. Я нужен вам так же, как и вы мне. Вы хотите, чтобы рядом с вами был я, чтобы мои губы оставляли поцелуи на вашей коже.

– Прекратите, прошу…

– Нет, я ещё не закончил, Мон Этуаль. Вы хотите меня, а я желаю вас. Так почему же вы так настойчиво отталкиваете меня?

Пальцы Наваррского впились в талию девушки, едва не сделав ей больно. Король не ждал ответа – он требовал его. Но, к счастью, в эту минуту музыка заиграла громче. Гости бала засуетились, ища себе пару. И в этот момент Мадлен выскользнула из рук Наваррского и, не оглядываясь, бросилась к выходу. Её сердце бешено колотилось в груди. Мысли путались, пугая её. «Анри нельзя верить, нельзя! – безмолвно твердила Мадлен. – Я должна держаться от него подальше, я не могу позволить ему вновь захватить все мои мысли, свести с ума, сделать… своей».

Добравшись до двери, ведущей прочь из зала, Мадлен не сумела незаметно выйти наружу. В эту минуту в зал заходили высокопоставленные члены испанской делегация во главе с самим Филиппом II. Фрейлине пришлось отойти в сторону, оставшись на празднике. Увидев отца, Анхела-Валенсия воспряла духом и вновь смело шагнула к Анри. Протянув королю руку, принцесса заговорила:

– Мой король, вы ведь не откажете в танце вашей гостье?

Взгляд Анри прошёл сквозь инфанту и отыскал Мадлен. Что-то в лице короля изменилось: он был зол, но старался скрыть свои истинные чувства. Анри дождался, когда фрейлина поднимет взор и их взгляды пересекутся. Тогда, зная, что Мадлен смотрит на него, он ухмыльнулся:

– Конечно, принцесса, я буду рад составить вам пару на этом балу.

Король под пристальным взглядом всех собравшихся вывел Анхелу-Валенсию в центр зала. На них моментально устремились десятки глаз. Но Анри волновал лишь один взгляд, тот, что принадлежал Мадлен, стоявшей неподалеку от выхода.

Положив руку на талию принцессы, второй Анри крепко сжал её ладонь. Музыка стала громче, и Наваррский закружил инфанту в танце. Анхела-Валенсия светилась от счастья. Нежно воркуя, она старалась как можно сильнее прижаться к королю. И в этот раз Анри не сопротивлялся, позволяя принцессе верить в то, что она сумела заинтересовать его.

«Он вправе делать, что хочет, – грустно глядя на короля, уверяла себя Мадлен. – Рано или поздно ему придётся найти себе новую королеву. Я бы никогда не сумела занять этого места. Всё, чем я могла бы довольствоваться, – роль фаворитки, любовницы, не более. А потому я не должна испытывать ревности, не должна чувствовать боли, глядя на то, как Анри сближается с другой».

Отведя глаза в сторону, чтобы не видеть короля и довольной улыбки принцессы, Мадлен шагнула в сторону двери. Но в этот миг её руки легко коснулась чья-то ладонь. А после над ухом раздался мягкий знакомый голос.

– Может быть, задержитесь, мадемуазель? Я надеялся, что сегодня вы подарите мне танец.

На долю секунды у Мадлен перехватило дыхание. Она знала, кому принадлежит этот голос, и легко узнала бы его из тысячи других. Но фрейлина не верила, что тот, о ком она думала, может вдруг оказаться рядом.

Однако, обернувшись, девушка лишилась всех сомнений: подле неё действительно стоял Калеб.

Он выглядел непривычно: вместо обычного чёрного одеяния некроманта на нём был надет гвардейский мундир.

Боясь своей радостью привлечь к себе чужое внимание, Мадлен легко прильнула к груди некроманта и, обвив его руками, зашептала на ухо:

– Это ты… Но как? Как ты здесь оказался? Я так волновалась за тебя…

– Я переживал за тебя не меньше, – с заметной печалью ответил Калеб. – Мы искали тебя повсюду, но… – юноша запнулся, подавленный чувством вины, – но не смогли отыскать.

– Всё уже позади, – заверила его Мадлен. – И я не хочу вспоминать о том, что было. Но ты не ответил, как сумел попасть сюда?

Калеб, едва улыбнувшись, поправил полы мундира:

– Один из гвардейцев решил принарядиться к празднику во дворце, а свой служебный наряд отдал портному, чтобы дыры заштопал. Там его и позаимствовал. Но ты не волнуйся: завтра я верну его на место.

– Как тебя впустили во дворец? – не унималась Мадлен.

– А кто не пустит во дворец королевского гвардейца?

В этот момент музыка в зале сменилась. Музыканты по просьбе испанских гостей заиграли павану. Тотчас, объединившись в пары, мужчины и женщины плавно и медленно поплыли по залу. Глядя на них, Калеб протянул Мадлен руку:

– Позволишь пригласить тебя на этот танец?

– Ты умеешь танцевать павану? – удивилась Мадлен.

– Я быстро учусь, – улыбнулся Калеб. – Не думаю, что это сложно.

Мадлен сомневалась, опасаясь того, что они с Калебом привлекут к себе внимание короля, но, глядя в ясные глаза некроманта, не сумела отказать ему. Девушка шагнула вперёд и вложила с накрыла левой ладонью руку Калеба. Спустя несколько секунд фрейлина и некромант оказались в самой гуще танца. Стараясь не отставать от остальных пар, они плавно кружились по залу, будто паря над полом.

Калеб порой путался в замысловатых движениях, но Мадлен ловко скрывала его неуверенность. Кружась вокруг некроманта, девушка внимательно рассматривала юношу: что-то в нём изменилось с тех пор, как они виделись в последний раз. Мадлен заметила, что его взгляд был тусклее, чем прежде, лицо казалось уставшим и похудевшим. Белые волосы сейчас казались серыми и неживыми. Приблизившись к юноше и продолжая танцевать, фрейлина аккуратно поинтересовалась:

– Где ты был всё это время? Что делал?

– То же, что и всегда – беседовал с мёртвыми, – уходя от ответа, произнёс Калеб. Девушка поняла, что он не желает раскрывать ей своих секретов. Это не обидело её, но заставило тревожиться. «Но выглядит уставшим и измождённым. Быть может, это связано с тем, что он не смыкая глаз искал меня, – рассуждала Мадлен. – Надеюсь, со временем ему станет лучше».

Привыкнув к причудливому узору неизвестного ему танца, Калеб начал ловко лавировать между других пар, ни на миг не позволяя Мадлен усомниться в его поддержке. Он был рядом, так близко, что девушка запросто могла бы коснуться его губ. И это игривое желание все настойчивее терзало её мысли.

Калеб догадался, о чём думает Мадлен, ведь он и сам желал того же… Закружив девушку по залу, он вдруг быстро прижался к ней, оставив на губах мимолётный поцелуй. С восхищением глядя на Калеба, Мадлен удивлялась лёгкости его движений. Она не могла и подумать, что некромант, никогда не бывавший на светских приёмах, может так танцевать. Всем телом прижимаясь к его груди, Мадлен чувствовала жар, исходящий от него. Её не спасала даже плотная ткань платья. В эту минуту она желала, чтобы зал опустел и они с Калебом остались наедине. Но это было невозможно, и фрейлине приходилось мириться с десятками чужаков, кружащихся поблизости. А больше всего её волновал король. Несколько раз она ловила на себе его взгляд и боялась, что, не сдержав ревности, он может навредить Калебу. А потому, как только музыка стихла, Мадлен попросила некроманта:

– Давай уйдём отсюда.

Калеб не стал противиться. Взяв девушку за руку, он вывел её из зала, а после и из дворца.

Мадлен и Калеб покинули замок, отметив, что сделать это незаметно им помогло лишь чудо. Некромант, держа девушку за руку, долго плутал по улицам Парижа и, наконец, привёл фрейлину к стенам величественного собора Парижской Богоматери.

Поднеся палец к губам, юноша жестом попросил соблюдать тишину, а после повёл Мадлен следом за собой. Вскоре они ступили на балкон Нотр-Дама, откуда открывался вид на весь Париж.

– Как тебе местечко? – довольно поинтересовался Калеб.

– Просто удивительно… Я вижу отсюда весь город словно на ладони. – Облокотившись на парапет, девушка с восторгом осматривала ночной Париж.

– А эти ребята тебя не пугают? – усмехнувшись, Калеб кивнул на каменных гаргулий.

– Совсем нет.

– Правда? Я слышал легенды о том, будто бы они оживают по ночам.

– Не думаю, что это правда. – Взглянув на истуканов, Мадлен пожала плечами. А затем протянула руку и аккуратно коснулась пальцами каменного чудовища. В этот момент, обернувшись, она поймала на себе нежный взгляд некроманта.

– Находиться вдали от тебя с каждым днём становится всё тяжелее, – признался он, – Я провожу дни, скитаясь по окрестностям города и не зная, что происходит с тобой. Это трудно…

Мягко улыбнувшись, Мадлен приблизилась к Калебу и коснулась ладонью его щеки.

– Меня тоже терзает разлука с тобой, но я не могу сейчас покинуть Лувр, – ответила она. – Селеста в опасности: мы не знаем, что именно задумал Анри. Мне нужно быть там.

– Я знаю, – голос некроманта звучал обречённо.

Он с пониманием относился к словам девушки, но втайне надеялся, что вскоре она выберет его, а не двор.

Чтобы улизнуть от неприятной темы, Мадлен вспомнила, для чего они пришли сюда:

– Кажется, ты хотел что-то рассказать мне о культе.

– Да, точно… – встрепенулся Калеб. – Я давно думал о том, как же Абраксас выбирает жертв для ритуала. Не может быть так, чтобы убитых девушек ничего не связывало между собой.

– Ты что-то нашёл?

– Не совсем нашёл. Ты помнишь наш давний разговор о том, как культ выбирает себе жертв?

– Да, – кивнула Мадлен. – Я выдвинула теорию о том, что девушки, которые были убиты, происходили из семей, что однажды обращались за помощью к Абраксасу.

– Мне кажется, мы что-то упустили, – задумчиво произнёс Калеб. – Подумай сама, зачем древнему богу убивать тех, кто верит в него, кто его почитает?

– Я не знаю.

– Скорее всего, есть ещё какая-то причина. Вот только какая?

– Калеб, – обращаясь к некроманту, Мадлен вспомнила страшную картину из своего видения, – я знаю, кого культ выбрал последней жертвой. Эта Селеста.

– Селеста? Хм, неужели и её семья как-то связана с Абраксасом?

– Об этом мне неизвестно. Вернее, есть одно предположение. Она не верит мне, но я уверена, что Селеста – дочь почившего Генриха Валуа и его давней возлюбленной Марии Клевской. Много лет назад Екатерина Медичи, бабушка Селесты, обращалась за помощью к Абраксасу, моля о первенце. Но сделка тогда не состоялась. Вот всё, что я знаю.

– Подожди, – удивился Калеб. – Селеста – незаконнорождённая дочь короля?

– Бывшего короля.

– Так она может стать королевой Франции?!

– Нет, думаю это невозможно. Во-первых, у Франции уже есть король, который не допустит потери трона. Во-вторых, нет никаких письменных доказательств того, что Селеста – дочь Генриха Валуа. А в-третьих, трон Франции ещё никогда не принадлежал женщине.

– Хм, если бы Наваррский взял в жёны Селесту – дочь Генриха Валуа, это решило бы много проблем. Примирило две противоборствующие стороны: тех, кто всегда был на стороне рода Валуа, и тех, кто мечтал увидеть на престоле Бурбонов.

Эта в целом логичная мысль вдруг вызвала у Мадлен негодование. «Анри и Селеста… нет, невозможно. Даже думать об этом не желаю».

– Анри уже женат на женщине из рода Валуа, и это никак не помогает ему, скорее напротив, создаёт немало проблем.

Калеб пожал плечами. Дела государства и короны не сильно заботили его. И он поддерживал этот разговор больше из вежливости, чем из искреннего интереса.

– Давай вернёмся к культу и его жертвам, – предложил некромант, сворачивая разговор о королевской власти. – Я тут вспомнил одну историю. Это было давно. Из разговора с первой жертвой культа, оживлённой, конечно, я узнал, что ей было знакомо имя Абраксаса. О нём ещё в детстве поведал ей отец. В молодости он набрёл в лесу на статую бога, которому тайком молились местные жители. Будучи истинным католиком, он уничтожил статую, разбил вдребезги. А затем, рассказав об этом молодой жене, с удивлением заметил её слёзы. Спустя много лет культ явился за его дочерью. Тогда я не придал этому рассказу никакого значения. Теперь жалею об этом. Что, если культ выбирает жертв из семей, как-то насоливших Абраксасу, вставших у него на пути? – предположил Калеб.

– Думаешь, так культ мстит обидчикам своего бога? – задумалась Мадлен.

– Может быть… Но эту теорию следовало бы проверить.

– Это возможно, – отозвалась девушка. – В Жарден Флюрьи всё ещё живёт мадам Лоран – мать убитой Виолетты. Мы можем поговорить с ней, расспросить об Абраксасе.

– Это было бы весьма кстати, – воодушевился Калеб, – Ты отправишься в деревню со мной?

– Да, но… есть одна проблема.

– Какая?

– В Лувр прибыл король Испании. Теперь все выходы из дворца ночью охраняются лучше, чем прежде. Сегодня нам невероятно повезло. Из-за большого числа гостей на балу гвардейцы заняты сильнее и выскользнуть за ворота немного проще. Но боюсь, завтра выбраться из замка незамеченной мне не удастся.

– Хм… это проблема, – согласился некромант – Но вполне решаемая: под Лувром прорыта система подземных ходов.

– Да, да, я помню о ней.

– Кажется, в твоих покоях был вход в один из тайных коридоров. Воспользуемся им, чтобы вывести тебя из замка. Завтра, как только стемнеет, я буду ждать тебя за стеной.

План некроманта казался неубедительным, но единственно возможным. А потому девушка не стала возражать. На балконе Нотр-Дама Мадлен и Калеб простояли до конца ночи и покинули собор лишь с первыми лучами солнца.

Глава 6. Скорбь и нежность

Следующей ночью Мадлен ждала некроманта в своих покоях. Как только солнце скрылось за горизонтом, за стеной раздался тихий стук. Мадлен, всем телом навалившись на каменную стену, открыла тайный проход.

– Готова? – поинтересовался Калеб.

– Не вполне, – призналась Мадлен. – Но отступать от наших планов не намерена.

– Уже что-то. Идём. Нам нужно торопиться, – подбадривал некромант. – До Жарден Флюрьи путь неблизкий.

Ещё несколько долгих секунд девушка с трепетом вглядывалась в темноту мрачного коридора. «Давай, Мадлен, ты не одна. Это совсем не страшно. Вперед, ну же…»

Наконец, сделав глубокий вдох, она шагнула за стену, крепко вцепившись в руку Калеба.

Запах многолетней сырости неприятно ударил в нос. Стараясь дышать пореже, Мадлен, не отставая, шла вслед за некромантом. Остановившись на очередной развилке, Калеб покрутил головой.

– Так, направо или налево?

– Только не говори, что мы заблудились. – Дурное предчувствие острой иголкой кольнуло сердце девушки.

– Нет, нет, не волнуйся, сейчас я вспомню… – Некромант явно нервничал, при этом стараясь держаться как можно увереннее. – Налево. Точно налево.

Потянув девушку за собой, Калеб свернул в один из коридоров, но вдруг резко остановился.

– Назад, быстро.

– Что происходит? – испугалась Мадлен. – Тшшш… – Прижав девушку спиной к холодной стене, некромант выглянул за поворот. И лишь спустя несколько секунд Мадлен услышала шум, доносившийся из глубины подземелья.

Где-то вдалеке будто звякали цепи. Мадлен ещё не успела предположить, что же находится под той частью замка, как подземелье наполнил дикий, безумный крик.

Зажав уши руками, Мадлен в ужасе вжалась в стену. «Так может кричать лишь тот, кто корчится в адских муках». Крик повторился. Затем снова и снова. Сердце девушки бешено колотилось в груди. Она была готова сорваться с места и нестись прочь по темным коридорам, лишь бы больше не слышать этих звуков. Наконец крики стихли.

Цепи звякнули в последний раз. Спустя непродолжительное время в соседнем коридоре послышались тяжёлые шаги. Осмелев, Мадлен осторожно заглянула за угол.

Неподалеку от них прошёл человек, чьё лицо закрывала маска палача. «Неужели под замком устроили пыточную? Но кого истязают здесь? И кто отдал на это приказ?»

Ответ на последний вопрос Мадлен получила почти сразу. Поморщившись, следом за палачом прошёл Анри.

– Этот был совсем неразговорчив. За это и поплатился.

Мадлен не желала верить своим глазам. «Нет…» В памяти тотчас всплыла комната покаяния, обустроенная инквизицией. По телу тотчас пробежала волна боли. Заметив, что девушке едва не сделалось дурно, Калеб придержал её за плечи.

– Держись, всё хорошо, – тихо прошептал он.

– Вряд ли тот, кто издавал эти крики, считает так же.

– Мы не сможем ему помочь… – с сожалением ответил некромант. – Нужно двигаться дальше. Убедившись, что коридор пуст, по паутине подземных ходов Калеб повёл девушку дальше.

Спустя час некромант наконец вывел Мадлен из узкого прохода. Подземелье стало шире, воздух чище.

– Мы на верном пути, – довольно улыбнулся юноша.

Поплутав ещё немного, Мадлен и Калеб сумели выбраться на поверхность. За городскими воротами Парижа им удалось найти извозчика, который согласился посреди ночи доставить странную пару в одну из ближайших деревень.

* * *

За минувшие полтора года Жарден Флюрьи ни капли не изменилась. Казалось, будто с отъездом мадемуазель Бланкар время здесь остановилось. Войдя в деревню, что когда-то была её домом, Мадлен попросила Калеба:

– Подожди меня неподалеку. Мать Виолетты я навещу сама.

Некромант удивился этой просьбе, но спорить не стал.

– Уверена, что мне не стоит пойти с тобой?

– Да, – ответила Мадлен. – Мадам Лоран всегда была женщиной замкнутой, осторожной. Смерть дочери только усилила её опасения. Боюсь, она не станет говорить с незнакомцем.

– Хорошо, я не стану показываться деревенским на глаза, – согласился Калеб. – Но знай я рядом.

С этими словами некромант отступил в тень, слившись с одним из ближайших домов.

Путь по деревне Мадлен продолжила в одиночку. Идти по знакомой дороге, покрытой пылью, испещрённой конскими копытами, было непривычно неловко. Сегодня в этом отдалённом селении Мадлен чувствовала себя лишней. Дойдя до скромного дома, где когда-то жила Виолетта, девушка постучалась. Ей никто не ответил. Мадлен подождала пару минут и постучала снова. Дверь распахнулась, но то была дверь соседнего дома. На крыльцо выглянула озадаченная мадам Нинет. В богато одетой мадемуазель женщина не узнала деревенской травницы, что когда-то жила по соседству.

– Напрасно стучитесь, там никого нет.

– Нет? – огорчилась Мадлен, – Я ищу женщину, что когда-то жила здесь. Мадам Лоран. Неужели она уехала? Или… – В голову девушке закрались дурные мысли.

«Не наложила ли на себя руки несчастная мать?» Но Мадам Нинет быстро развеяла эти сомнения.

– Нет, не уехала, шляется где-то вокруг деревни да всё воет от тоски, точно зверь.

И так каждую ночь: всё не может забыть своей Виолетты, – объяснила селянка.

В доме через дорогу распахнулась ещё одна дверь: на голос соседки выглянула вторая селянка.

– Да на кладбище она, где ей ещё быть, – вторила знакомой мадам Кларисса. – Скоро сама в могилу сойдёт вслед за дочерью, уж больно тяжко ей жить со своей печалью.

«Значит, на кладбище…» Сбежав с крыльца, Мадлен, не прощаясь с бывшими соседками, пошла по узкой тропинке, что вела к лесу. Пройдя пару домов, она услышала, как за спиной продолжили шептаться местные сплетницы.