скачать книгу бесплатно
Он наконец нашёл то, что искал и протянул мне фотографию человека, который стоял над могилой.
– Видишь, – начал объяснять он, проводя пальцем по фото. – Здесь всё есть. Все детали, контуры, выражение лица. Все то, что меня волнует. То, что необходимо.
– И?
– Может, ты знаешь. – Художник явно не знал, какие слова подобрать. – Я часто работаю с реферансами. – Тут он усмехнулся, облизал губы и осторожно забрал у меня фото. – Сначала делаю снимок, чтоб не упустить важные для меня детали. Так рождается образ, который я переношу на полотно.
Я молчала, не собираясь его перебивать.
– На этом рисунке нет деталей, но образ – он уже в моей голове, и я не могу забыть его. Но и воссоздать полностью не могу. Я хочу, чтоб ты помогла мне.
– В смысле? – опешила я.
– Помогла мне, – он смотрел на меня всё так же спокойно, как тогда, при первом знакомстве. – Я хочу попросить тебя поучаствовать в фотосессии.
– То есть ты хочешь, чтоб я легла в яму и полежала там, изображая мёртвую, пока ты делаешь удачные кадры? – Я резко перешла на «ты», и в моём голосе намечался сарказм.
– Да.
– Действительно, что тут такого? – хмыкнув, я дёрнула бровями и ещё отчего-то фыркнула.
– Я могу заплатить тебе. Если хочешь, даже проценты с продажи.
– Дело не в деньгах. – Я пыталась понять, шутит он или и в правду собирается сделать меня героиней своих картин. Почему последнее время все предлагают мне деньги? Ещё один вопрос по-прежнему оставался открытым. Придётся мне для этого умирать по-настоящему? Чтоб было большее количество деталей?
– А что тогда? – Искреннее недоумение, отразившееся на его лице, почти поставило меня в тупик.
– Оскар, – я впервые назвала его по имени вслух, – ты же понимаешь, что это даже звучит жутко.
– Может всего лишь чуточку жутковато. – Он пожал плечами, но судя по тону, ему так не казалось. – Так что ты об этом думаешь?
– Не знаю, – я покачала головой, – совершенно точно, не знаю.
– Хочешь чаю? – Вопрос был неожиданный. Для этой ситуации всё было неожиданно.
– Наверно, пожалуй, может быть. – Мама мне всегда повторяла, что чашка чая помогает даже в самых безнадёжных ситуациях, а папа говорил не пить ничего, что предлагает незнакомец. В этот раз я решила послушать маму. Хотя в голове тонким колокольчиком звенел папин голос: «Ох, зря».
Оскар довольно резво пошёл на кухню, а я задержалась где-то в коридоре, заглядывая в большую комнату, на которую действительно стоило посмотреть.
Оказалось, что в доме есть второй этаж. Просто он половинчатый, если так можно сказать, и в нём не хватает одной стены. То есть из большой комнаты вверх поднималась лестница, что примечательно, без перил, и вела она на второй этаж-чердак, пол которого был потолком той комнаты, где закрыта дверь.
Смотрелось это впечатляюще. Стены и лестница – из светлого дерева, а вся мебель из тёмного. Такие контрасты мне нравились. Много места, много света и воздуха. Этот эффект создавался благодаря большому количеству окон.
Крыша большой комнаты-спальни была сделана под скос и тоже застеклена от стенки кухни до начала второго этажа. Это было одно большое, нет, огромное окно.
Широкая кровать стояла прямо под стеклянной крышей, по которой стучал дождь, и капли весело скатывались вниз, уступая место другим.
У дальней стены с дверью, под лестницей, замечательно смотрелся винтажный шкаф. В стене, которая разделяла комнату и кухню, была печь с камином, рядом с которым уютно пристроились два кресла.
Напротив кровати была дверь в ещё одну комнату, где располагался небольшой офис: рабочий стол с открытым ноутбуком и массивным принтером. Там же лежали и фотоаппараты. Рядом на комоде стояли высокие колонки и стопки книг.
Ещё одна дверь была рядом с гостиной, которая примыкала к кухне, но она была закрыта.
Я могла бы разглядывать все, что там есть до бесконечности и описать каждую пылинку в мелких подробностях, но Оскар отвлёк меня от этого занятия.
– Тебе с сахаром?
– Да, три ложечки, – отозвалась я. – Очень красивый дом. Необычный и поразительно уютный. Ты его снимаешь, да?
– Сначала да, снимал. – Оскар аккуратно достал пакетик чая из чашки и размешал сахар. – Ещё весной мы перестроили кое-что, добавили окна, веранду и много чего по мелочи. Потом я его купил, и мы построили гостевой дом – там, за соснами. Мне нравится здесь.
– Здесь необычно, – ответила я, раздумывая над загадочным «мы».
– Дом изначально был довольно странной архитектуры, этим-то он меня и привлёк. А после перестройки стал ещё лучше. – Художник сделал несколько глотков чая. Сейчас, прислонившись к столу и держа кружку обеими руками, он совсем не походил на кровожадного убийцу и казался милым. – Правда, надо ещё кое-что доделать, но это пустяки.
– Здорово, – неопределённо сказала я. – Здесь, наверное, потрясающая атмосфера для художника. Много света и пространства…. Так и тянет… творить художества, – ляпнула я очевидную глупость, насмешив Оскара.
– Да, – он приподнял бровь. – Кстати, как насчёт художеств? Поможешь мне?
Ну вот. Я так и знала. Просто так чая попить не предлагают. «Поможешь мне», что за странная фраза?
Беспокоило меня то, что я хотела согласиться и судорожно искала причины этого не делать. Или наоборот, пыталась найти больше плюсов в этом не самом стандартном предложении.
– Думаешь, чашка чая поможет мне найти ответ? – Мой вопрос прозвучал иронично, но Оскар воспринял его серьёзно.
– Обычно так случается. Могу предложить чего-нибудь покрепче. – Он слегка пожал плечами и направился к полочке за бутылкой и стаканами.
– А, да, – хмыкнула я. – Спиртное тут больше подходит.
На самом деле я не собиралась пить. Или собиралась? Предложение звучало соблазнительно, но это если смотреть только с одной стороны. Хотелось пойти на компромисс, но оказалось, что его нет.
Тем временем, Оскар налил два бокала и один из них подал мне. Теперь у меня был неплохой выбор – чай и виски. Ненавижу виски.
Пока я делала маленькие глоточки, Оскар, не отрываясь, смотрел на меня. В его взгляде застыл один большой вопросительный знак. Мне стало очень неуютно от такого пристального внимания.
– Ждёшь, когда алкоголь ударит мне в голову, чтоб вновь задать мне свой вопрос? – я ухмыльнулась.
– Может, и так, – он улыбнулся, не разжимая губ, и хитро прищурился.
Ситуация была немного скованной. Я постоянно думала о том, как она будет развиваться и будет ли вообще.
Я не могла просто стоять, допивая виски, и что ещё сказать для поддержания беседы не знала. Художник не спешил мне на помощь. Он явно чего-то выжидал. Или так же, как я, не знал, что сказать. Он с улыбкой смотрел, как я пью то чай, то виски. Я улыбалась ему в ответ и даже строила смешные рожицы.
Наконец, я не выдержала, залпом допила содержимое стакана и шутливо сказала:
– Так каким был вопрос?
– Хочешь поучаствовать в фотосессии? – как ни в чём не бывало, отозвался он в том же духе, что и я.
– И ты правда напишешь картину, используя меня как модель? – В моём голосе проскользнула детская недоверчивость.
– Картины. Я напишу картины. И, да, я хочу, чтоб ты была моей моделью, – очень спокойно, не прекращая улыбаться, ответил он.
– Хм… – Я сделала вид, что вновь обдумываю это, но быстро сдалась. – Хорошо. На что не пойдёшь ради искусства.
Было заметно, что он обрадовался, просто по выражению лица и это несмотря на то, что он никак не прокомментировал мой ответ. Может, хотел скрыть свою радость, или это была особая черта его поведения, не знаю. Оскар промолчал. Только кивнул.
А потом, пробормотав: «Одну минуточку», ушёл с кухни в студию.
Через некоторое время я пошла за ним. Он сидел рядом с большой чёрной коробкой и перебирал фотографии и бумаги.
– Извини, что ушёл. Мне надо кое-что найти. – Не отвлекаясь от своего занятия, он сделал глоток виски.
– Ничего страшного. – Я не стала подходить близко, хотя мне было интересно что за фотографии он просматривает. – Так что же мне надо делать? Я никогда не участвовала в фотосессиях. Совершенно не представляю, как это бывает. Ты объяснишь, что от меня требуется?
Он не ответил. Ни через десять секунд, ни через двадцать и даже ни через минуту.
Эти странности меня смущали, потому что ставили в тупик. Я могла бы промолчать, но мне очень хотелось, чтоб наши разговоры хотя бы приблизительно приняли стандартную форму общения. Чтоб я перестала впадать в растерянность.
– Ты меня слышишь?
– Да, конечно, – совершенно легко ответил он, словно не замечая угловатость беседы. – Это очень просто, даже весело.
– Это радует, – вставила я.
– Главное привыкнуть друг к другу. – Он отложил фотки, обращая всё своё внимание на меня. – Хорошо бы настроиться на мою волну. Я постараюсь объяснить тебе, что я имею в виду, с максимальной точностью. Хочу найти некоторые работы, чтоб объяснить общую атмосферу.
– Послушай, Оскар, а как…
– Можешь называть меня Виш, – перебил он, добавив: – А ты… как твоё имя?
– О, – встрепенулась я, вспоминая, что ни разу не представилась. – Я Майя.
– Рад знакомству. Что ты хотела спросить? – сосредоточенно нахмурился он, ожидая ответа, будто мы обсуждали теоретическую физику.
Я ещё не привыкла к его своеобразной манере общения и совершенно не разбиралась в мимике, но поняла, что Оскар слегка рассеян или задумчив. Будто он уходит в себя и его мысли полностью поглощают его, а потом он понимает, что надо вернуться в реальность. Видимо, это переключение, своеобразный скачок, давался ему не так легко.
Значит, привыкнуть друг к другу, да? Поймать волну. Насколько это будет просто? И даже весело, как он говорит. Интересно, сколько для этого мне придётся выпить?
– Как мы поступим? В смысле, сделаем сразу кучу фоток или как-то ещё, поэтапно? Когда мне надо приходить, и, может надо что-то особенное?
Оскар улыбнулся.
– Особенное – это именно то, что нам нужно. Думаю, мы можем начать прямо сейчас.
– Сейчас!?! – К такому повороту событий жизнь меня не готовила.
– Как раз дождь, – сказал он, будто это решало всё. – Правда у нас нет платья, но и твоя кофта сойдёт за него.
– Эээ, ну ладно, – очень неуверенно ответила я. А как же «главное – привыкнуть друг к другу»? Или он уже привык?
– Не боишься испачкаться? – Виш поднялся с пола и полез в ящик, явно что-то разыскивая.
Я невольно пригладила тунику, в которой я была в прошлый раз, думая о том, что она коротковата для платья.
– Нет, не боюсь, но мне ещё домой ехать. – Мой голос прозвучал как-то обречённо.
– Думаю, мы подыщем что-нибудь для тебя взамен этой кофты.
– Брезентовый мешок? – вырвалось у меня.
– Ха-ха -ха, – Оскар развеселился.
Художник извлёк из ящика небольшую банку и отправился на кухню, говоря на ходу.
– Я разведу пищевую краску с крахмалом и сиропом. Она легко отстирывается и не портит ткань, а по консистенции то, что надо. Цвет можно подобрать по своему вкусу.
Я многозначительно кивнула, но он этого не видел, увлечённо звеня баночками, заливая красный порошок тёплой водой.
Пока он размешивал крахмал и красную краску в воде, доводя всё до цвета и консистенции крови, я стояла без дела, не зная, куда себя деть. Я не могла представить, как и что дальше будет, и этого самого «привыкнуть друг к другу и настроиться на волну» так и не произошло.
Оскар загадочно улыбался, занятый своими мыслями, а я просто стояла, «ожидая не зная, чего же ожидать», как бы глупо это ни звучало.
– Придётся промокнуть, – сказал он, беря фотоаппарат и жестом приглашая меня идти на улицу. – Надеюсь дождь тебя не смутит?
– Дождь это меньшее, что может меня смутить, – буркнула я, а он в ответ громко усмехнулся.
Дальше мне начало казаться, что я в странном артхаусном кино, которое снимают самые мрачные и тоскливые режиссёры.
Оскар привёл меня к одной неглубокой могиле, над которой возвышались каменное надгробие и крест из проржавевшей стали.
– Я помогу тебе спуститься.
Я лишь кивнула и крепко взяв его за руку, постаралась не упасть в процессе. Дождь уже основательно намочил траву и землю, всё было скользким, сырым и ярким.
– Не могла бы ты размазать тушь у себя на глазах? – чрезвычайно серьёзно попросил он. – Таким движением вниз, будто ты плакала.
Я сделала как он просил.
– Так?
– Да, – кивнул он. – А теперь, будь добра, сними обувь и ляг, пожалуйста, на землю.
Было не очень приятно касаться мокрой земли открытыми участками тела. Она была холодной и липкой. Мне стало неприятно, но несмотря на это поганое чувство я осторожно улеглась, не зная какую позу мне выбрать. Но Оскар подсказал мне.
– Голову положи прямо, смотри в небо. Одну руку прижми к телу, а другую чуть отодвинь. Я хочу, чтоб ты казалась безжизненной.
Сначала я не знала, как притвориться что мертва, и несколько секунд просто таращилась в небо. Увидев облака и ощутив холод земли, я невольно вспомнила день аварии. Тогда, я так же лежала у воды на мёрзлой земле и таращилась в небо, собираясь умереть.
