Грязная Земля. Том 1

Да и не поднимал Василий на неё ни разу руку. По крайней мере – пока.

По крайней мере – пока Кристина оставалась для мэра самой желанной женщиной.

Ну а потом… На потом тоже есть планы.

– Ну про богатого чела она не сказала, – картинно задумалась Кристина. – А сами они Джанабековы.

Мэр скривился, словно вместо пива отпил лимонного сока. Он откинулся на спинку дивана. Его настроение начало портиться. А такой был офигенный день! Впрочем, теперь он не мог как следует разозлиться – слишком хорошо расслабился.

Кристина хорошо постаралась. Совсем немного усилий – а какой результат!

И мэр не смог на неё разозлиться. Но и соглашаться, конечно, не стал. На него накатило желание поиронизировать над красивой, но глуповатой женой:

– Ты же понимаешь, что это тот пацан, что на моего Пашку сегодня наехал?

Василий иронично смотрел на Кристину. А та захлопала глазами и приоткрыла рот:

– Ой. Что, правда? Я тогда фамилию не запомнила…

– Ты у меня, конечно, красотка, но дура дурой, – вздохнул мэр.

– Главное – что ты меня любишь!

Кристина прижалась к мэру грудью и заглянула близко в глаза. Преданно и страстно. А тот приобнял её волосатой рукой и потрепал по спине.

– Люблю, – согласился мэр, вздохнув. – И если бы это был твой внук – я бы его простил…

И он заржал. Кристина нахмурилась:

– Эй, ну нельзя про возраст шутить!

– А вот внук какой-то грязной узбечки…

Мэр почесал подбородок. Его лицо стало чуть брезгливым, а голос серьёзным и чуть снисходительным:

– Кто они тебе? Зачем ты за них вписываешься? Они же мусор, рабы. Мы их пачками завозим. Как оптовый товар. Завезли вагон таджиков и раздали на стройки…

– Она моя хорошая знакомая из прошлой жизни, – обтекаемо сформулировала Кристина. – И они давно в России, уже как местные. Внук её хороший мальчик, отличник. Никого не задирает, послушный работник…

– Намекаешь, что он нам ещё пригодится? – улыбнулся мэр.

– А почему нет? – захлопала ресницами Кристина. – Ты же сам говорил, надо создавать должников, заводить связи…

– Говорил, надо, – вздохнул мэр. – Да только не с быдлом.

Он уже принял для себя решение:

– Простить я его не могу, сама понимаешь. Скажи своей старушке-уборщице, что без наказания внук не уйдёт. Как минимум – в тюрьму на месяц-другой. Посидит, подумает на кого тявкать. И это я ещё к нему мягко. Тебе услугу делаю. Цени!

Кристина слушала всё это с грустным лицом, а мэр улыбался, благодушно подчёркивая свою доброту и благородство.

– Ну а потом пусть учится хорошо – возьмём его в фирму геологом, нефть для нас искать в Сибири. Договорились?

Кристина закусила губу.

Миртрума и торг

Напряжение сводило мышцы Рафика и мешало ему сфокусироваться на чём бы то ни было, кроме мыслей о тюрьме. Некоторое время он держал невозмутимое азиатское лицо, и внимательные взгляды Миртрумы не могли проникнуть сквозь броню. Но потом он налил себе ещё немножко чаю, а чайник задребезжал о чашку. Руки Рафика дрожали.

Миртрума поняла глубину его напряжения, положила руку ему на руку и начала медленно дышать, глядя ему в глаза. Рафик ощутил, что его дыхание тоже потихоньку успокаивается и сердце замедляет бег.

Тишину разорвал телефонный звонок. Рафик вздрогнул. Сердце опять затрепыхалось.

Офицер чертыхнулся и вытащил мобильник:

– Алло?.. Да, товарищ подполковник!.. Да, задерживаемся… Всё нормально, приняли, уточняем ситуацию, сортируем… Сопротивление? Не было сопротивления, я даже сомневаюсь, что это наш клиент… Вещдоки? Ничего не нашли… Хорошо искали, товарищ подполковник! Может, всё же, не наш клиент?… Да, товарищ подполковник, я помню, как важна эта операция. Всё будет в лучшем виде!… Да… Да… Разрешите выполнять?

Офицер положил трубку и напряжённо уставился на Миртруму:

– Если сейчас мэр не передумает, у нас всех будут проблемы. Я попытался с подполковником промониторить на предмет отпустить – но тот давит.

Миртрума глянула на Рафик и вздохнула:

– Рафик, я уверена, что жена мэра нам поможет, но я не могу оценить сроки. Я предлагаю, чтобы никто не пострадал, потихоньку изображать арест. Я уверена, что даже если ты побываешь в милиции, то тебя можно будет вытащить без последствий. Когда мэр позвонит.

– Если он позвонит, – через силу улыбнулся Рафик.

– Я всё для этого сделаю, обещаю, – Миртрума сжала его ладонь двумя руками. – Я тебя не брошу. Верь мне.

– Спасибо, бабушка-джан, – к горлу Рафика подступил комок, а к глазам – слёзы.

Офицер встал и понимающе отвернулся.

– Ладно, пойдём потихоньку на выход. – сказал он, чуть подождав. – Спасибо за понимание, Миртрума.

– Береги его там, Валентин Артурович, – серьёзно сказала Миртрума.

– Обещаю. Ну, пойдём! Наручники одевать не буду, но и ты не дёргайся, хорошо? А то ребята могут не так понять.

– Хорошо, – пробормотал Рафик. – Прощайте, бабушка.

– Не прощайте, а до свиданья! – всплеснула руками Миртрума. – Ты словам цену знай! Учишь вас, учишь…

Рафик вздохнул, встал, и офицер повёл его за плечо на выход.

***

Кристина закусила губу.

Если Рафик и правда станет наследником Миртрумы – то он будет нужен Кристине. И нужны будут хорошие отношения с ним. Ты ведь не захочешь лечиться у врача, который тебя невзлюбил. Ты не захочешь брать лекарство у ведьмы, которая имеет на тебя зуб.

Придётся открыть больше правды. Главное – не слишком много:

– Подожди, – решилась она. – Тут такая штука. Эта бабка… Она – ведьма…

– Мэр громко заржал. Его аж на слезу пробило! Он ухахатывался, а Кристина угрюмо на него смотрела. Просмеявшись, он глотнул пива, утирая слёзы. И, наконец, высказался:

– Так ты ведьму боишься? – и он снисходительно потрепал её по голове. – Ну ты даёшь, Кристинка! Не, я конеш понимаю, что бабы во всю эту херотень верят с гороскопами и гадалками. Но ты-то взрослая девочка, знаешь, с какой стороны у жизни сиська!

Он заржал снова, положил Кристине руку на грудь и слегка пожамкал. Та запунцовела и оттолкнула его руку. А Василий ухахатывался дальше. Отсмеявшись, он глотнул ещё пива, закусил колбаской, причмокнул от удовольствия. Он опять был совсем благодушен и расслаблен:

– Не боись, – покровительственно сказал мэр. – Есть у меня батюшка крутой, отмолит твою грешную душу, чтобы ведьма не утащила. Поставит за тебя вот такую пудовую свечку!

И он показал полметра в высоту. А Кристина язвительно подумала: «Свечки это тебе скоро понадобятся с таким образом жизни! И в церкви, и у доктора!». И эта мысль помогла ей перестать краснеть, а объяснить ситуацию более точно.

– Эта бабка мне мази важные делает. На алтайских травах и старых рецептах. В аптеке такое не купишь.

– А яды делает? – поинтересовался мэр расслабленно.

Но что-то было в его тоне, что у Кристины волоски на шее встали дыбом. Мэр заподозрил какое-то второе дно в просьбе Кристины. Видать, её скрытность и частичная подача информации сработали теперь против неё.

– Вася, ну какие нахрен яды! – устало вздохнула она. – Я и так самая красивая в нашем городе. Скорее меня кто-то отравить бы попытался, чем я кого-то.

– Не-не, зайка, я не про тебя, – мэр успокаивающе похлопал её по руке. – Я в общем смысле. Внучек-то её Пашке моему ядом угрожал?

– Ну ты же сам слышал. Там по ходу блеф был. Паша на это не купился, и пацан стал ему ржавым гвоздём грозить.

– Ага, – хохотнул мэр. – И сорок уколов в жопу обещал.

– Ну да, – улыбнулась девушка. – Какие там нахрен яды! Парень сочинял на ходу. Они же там с Пашей все по химии учатся, да?

– Ага, – кивнул мэр. – Будущие наши работнички…

– Ну вот пацан и придумал, чем грозить. Если бы его бабка или он начали реально людей травить – такое не спрячешь. Слухи бы пошли.

– Верно рассуждаешь… – мэр откинулся на диван и задумался.

Кристина же продолжала мило улыбаться, хотя внутри она была как на иголках. Она вообще не собиралась раскрывать мэру своё знакомство с Миртрумой. И тем более показывать ту в качестве ведьмы-травницы.

– Не нравится мне тут что-то, Кристинка, – задумчиво сказал мэр. – Как-то что-то совпадений тут слишком много. И одновременно не всё понятно.

Сердце Кристины ухнуло вниз, но единственное, чем она это проявила – задумчиво наморщила лобик:

– Ну я не такая умная, мне всё просто сначала показалось. А бабка мне полезна, не хочется выбрасывать зазря. Может, ты ещё подумай, а пока внука этого отпусти? Арестовать никогда не поздно.

– А и то, – улыбнулся мэр, теперь уже хищно. – Наказать всегда успеем. Попробуем сначала пользу получить. Набери-ка мне эту бабку!

Кристина закрутила головой в поисках айфона, потом сунула руку в карман халатика. Достала, набрала номер:

– Алло, Миртрума? – нейтрально поздоровалась она. – Мой муж хочет с вами поговорить.

Петя, мама и больница

Мама, как и обещала, приехала к Пете в больницу. Она поахала, поглядев на его синяк. Врач сказал, что Пете лучше лечь в травматологию на сутки-двое, но можно и домой уехать.

– Если будут внутренние кровотечения, или обнаружим трещину в кости – лучше, чтобы он сразу был здесь.

– А лечь это платно или по полису? – заволновалась мама.

– По полису, госпитализация у нас по полису. – успокоил врач.

– Ну мам, я же тут с ума сойду! – расстроился Петя. – У меня ни смартфона, ничего.

– Ничего, зато врач рядом! – похоже мама уже решила.

– А уроки? У меня все учебники дома! – попытался выехать Петя на главном для родителей аргументе.

– Не волнуйся! – хитро поглядела мама. – Учебники по биологии и химии я тебе захватила, они же у вас основные?

– Ага. Спасибо, – пробурчал хмуро Петя и сыронизировал. – А Кнута или Страуструпа не захватила случаем?

– Вы его только послушайте! – всплеснула руками мать. – Кнуты ему с трупами! Может, тебе ещё Маркиза Сада принести?

– Это по программированию, – обиделся Петя. – И вообще, я их уже прочитал, так что можешь их Лёве дать! Вместо компьютера моего!

– А вот и отлично, отдохнете с Лёвой друг от друга! – иронично улыбнулась мать. – Решено! Пошли оформлять! Сколько максимум, неделя?

– У меня учёба в понедельник! – взвыл Петя. – Если я отстану в начале года, это на весь год проблемы!

– Ну тогда до понедельника хотя бы. Заодно и от этих ваших хулиганов спрячешься на денёк…

– Кстати, про хулиганов. Вы собираетесь заявлять в милицию на тех, кто на вас напал? – спросил врач.

– Петя? – нейтрально спросила мать.

– Не собираемся, – Петя опустил глаза. – Нет нам смысла с ними воевать.

– И ты хочешь спустить им это с рук? – всплеснула мать руками. – Чтобы они и дальше обижали и вас, и остальных?

– Который на меня напал, уже получил своё. Его настиг бумеранг кармы, – криво улыбнулся Петя. – А с остальными… Пока не будем трогать, если они нас не будут трогать.

– Хотите удержать их на расстоянии под угрозой уголовки? – уточнил внимательно слушающий врач.

– Ага, – закивал Петя. – Хотя бы попробуем.

Если у них там сын мэра,.. – покачала головой мать. – То так просто он не испугается.

– У тебя есть другие идеи? – хмуро спросил Петя. – Если есть, то пригодятся, правда.

– Нету, – вздохнула мать. – Но это не значит, что я согласна с вашим подходом.

Петя вздохнул. Такие вот они, родители. И последнее слово тоже за ними остаётся.

Рафик и должок

Тишину опять разорвал телефонный звонок. Миртрума и офицер одновременно полезли за мобильниками.

Звонила Кристина и Миртрума напряжённо улыбнулась:

– Так, всем стоять! Сейчас всё решится… – и приняла звонок.

Рафик застыл в дверях, с надеждой глядя на Миртруму. Офицер встал рядом с ним, сложив руки на груди.

– Да, Кристиночка? – сказала Миртрума, а потом её лицо чуть посуровело.

– Митрума? – сказал мэр с ироничным интересом. – Потомственная ведьма-гадалка?

– Василий Николаевич? – ответила Миртрума нейтрально. – Потомственный политик и градоначальник?

Василий захохотал:

– А ты, бабка, рубишь фишку. Всё верно, батя мой в горкоме партии был… Большой был человек.

– Как же, как же, помню-помню, – неторопливо покивала Миртрума. – Были мы знакомы.

– Да? – с интересом спросил мэр. – Хошь сказать, что батя мой в хероскопы ваши верил?

– Ну что ты, Василий Николаич, – засмеялась Миртрума. – Николай Никанорыч умный человек был. Он ко мне за мазью от почечуя вестовых посылал.

– От поче-чё? – заинтересовался мэр. – Чакры забивались, типа?

И заржал опять.

– Почти. Нижняя чакра у него… Того, – мило улыбнулась Миртрума. – Впрочем, не будем о нижних чакрах при нижних чинах, верно?

– Ах ты ж! – мэр понял и почти выматерился, но сдержался. – Нда. Ну ладно. Значит, наехал твой внучек на сынка моего? Потерял берега, попутал рамсы?

– Василий Николаич, – укоризненно ответила Миртрума. – Не пугай ты так старушку. У меня сердце слабое. Мой Рафик мальчик терпеливый, отличник. Он в драки никогда не влезает. Не его это.

Она вздохнула, глядя на Рафика:

– Хотя иногда бы и стоило.

Мэр засмеялся:

– Ну да, ну да. А моему Пашке стоило бы учиться иногда. А не в драки влазить.

Они оба помолчали. Мэр сказал:

– И что же мне с вами делать? Нельзя такое с рук спускать, сама знаешь. А вот просит моя жена за тебя, как за родную. Была бы ты молодым красивым доктором – я бы сразу не то заподозрил, и вас обоих на допрос потащил!

– А была бы молодой красивой ведьмой? – улыбнулась Миртрума.

Мэр опять засмеялся, теперь уже сально:

– Тогда бы совсем другой разговор был… Но это тоже не при детях.

– Если просит чего ж не уважить жену-то? – мягко двинула тему Миртрума. – Ей мы пригодились, а глядишь – и тебе пригодимся.

– Ага, как в сказке, – хохотнул мэр, и вдруг его тон стал жёстким. – А что ты мне предложишь, ведьма? Убить? Отравить?

– Ну что ты, Василий Николаич, – тон Миртрумы стал расстроенным. – Травить это не по моей части. На то у вас другие люди обучены, тебе ли не знать. Я тебе нечто более ценное предложу, чем смерть.

– И что же? – скептично спросил мэр.

– Жизнь предложу.

– Ты мне что, угрожаешь? – мэр аж привстал.

Кристана побледнела и вцепилась в подлокотник дивана.

– Я для тебя одну жизнь спасу. Твою или на кого укажешь. Все силы на это положу, все знания, а если ничто не поможет – свою жизнь тебе перелью.

– Слишком хорошо, похоже на развод, – буркнул мэр, садясь.

– Твоя правда. Значит, будет это тебе денег стоить. Столько, сколько потребуется на все лекарства нужные. А за жизнь мою… Отдельный счёт обсудим.

– Вот так уже реальнее звучит, – оскалился Василий. – А вторую жизнь не спасёшь, значит?

– Ой ты и ловок, мэр, на ходу подмётки режешь, – добродушно засмеялась Миртрума. – За вторую мы отдельно обсудим, если уж так сложится. Но, боюсь, стара я уже. Тяжко мне смертный край ходить, души оттуда вытаскивать.

– Если ты, бабка, стара, то ты и одну жизнь можешь не успеть спасти, – буркнул мэр. – И чего я тогда? Лохом останусь?

– Тогда мой долг на Рафика ляжет, – не стушевалась Миртрума. – Ему оставлю знания, ему оставлю долг.

Глаза Рафика округлились, но он смолчал.

– А вот это совсем хорошо, – оскалился снова мэр. – Вот это по понятиям.

– Но тут ты и сам понимаешь, Василь Николаич – если Рафик пострадает, то и тебе помочь не сможет…

– И что мне теперь, пылинки с него сдувать? – неприязненно спросил мэр. – Оборзеет.

– Я тебе, господин мэр, не указ. Моё дело – услуги наши предложить со всем уважением. А ты уж решай, надобны они тебе – али нет.

– Ладно, – почесался мэр. – Вы мне должны одну жизнь. А если умру и не успею взыскать – должны будете сыну моему.

– Жёстко стелешь, градоначальник, – вздохнула Миртрума.

– А то! – осклабился мэр. – Тогда и Пашке будет не резон Рафика кошмарить.

– Мудро, – согласилась Миртрума. – По рукам, значит?

Она улыбнулась Рафику и показала большой палец. Тот радостно зажмурил глаза и вскинул к плечам поднятые кулаки с беззвучным «йесс!».

– По рукам, – согласился мэр. – И хорошо себя ведите! Не дай бог, услышу, что отравили кого!

– Не услышишь, значит, – согласилась она.

– Ну всё. Раз всё обсудили – бывай, бабка. – и мэр потянулся к кнопке.

– Стой! – Миртрума сказала поспешно. – Полкана своего отзови. И этих, в масках.

Мэр хохотнул:

– Дай связь.

– Говори, они слушают, – Миртрума включила громкую.

– Кто там? – спросил мэр.

– Капитан Валентин Пригорский! – отрапортовал офицер, сделав шаг к Миртруме.

– Отбой операции. Полкану вашему я сейчас наберу. И вежливо там с узбеками этими!

– Как скажете, господин мэр! Разрешить выполнять?

– Выполняй, – милостиво указал мэр. – Довольна, бабка?

– Благодарствую, – степенно ответила та. – Теперь всё.

– Ну и хорошо. Смотри у меня!

Мэр погрозил пальцем и отключился.

Миртрума положила телефон на стол и улыбнулась Рафику:

– Ну что? Как я и обещала – ты свободен!

– Спасибо, бабушка! – Рафик подбежал к Миртруме и обнял её.

– Ну, ну, не вгоняй меня в слёзы, мне нельзя…

Бабка похлопала его по спине с доброй улыбкой. А Рафик отстранился, его лицо стало серьёзным. Он встал на одно колено, положил руки на подлокотник кресла Миртрумы, опустил голову и глухо озвучил:

– И я беру на себя этот долг мэру! Это мой долг, и я должен его отдать сам!

– Не торопись ты так, – вздохнула Миртрума. – Говорила же тебе – следи за словами, думай что говоришь!

Офицер наблюдал за всем этим с расслабленной улыбкой:

– Всё, я сворачиваюсь. Ребята, там, небось, с ума сходят.

– Спасибо, товарищ милиционер, – улыбнулась Миртрума. – Заходите при нужде.

– Обязательно, – криво улыбнулся тот. – Ну, бывайте!

Он небрежно отсалютовал двумя пальцами у головы и ушёл.

– Я пойду родителям скажу, что всё хорошо, и сразу обратно, ладно? – спросил Рафик.

– Давай, беги. Можешь отдыхать сегодня.

– У меня вопрос ещё есть, – настойчиво сказал Рафик.

– Ну тогда жду на чаёк, – улыбнулась Миртрума.

Рафик улыбнулся в ответ и побежал домой.

Родители, конечно, были как на иголках. Отец сидел на кухне и пил водку. Мать сидела рядом и баюкала младшего с каменным лицом.

Отец, увидев Рафика, сразу вскочил, и бросился его обнимать, причитая. Мать же просто чуть осела и заплакала. Её лицо оттаяло и расслабилось.

Рафик наконец-то вырвался из объятий:

– Ну всё, всё, у меня всё хорошо. И у вас тоже. Полиция ушла, претензий больше никаких нету!

– Ай-вэй, харашо! – отец стал пританцовывать.

Мать сквозь слёзы посмотрела укоризненно на отца. Впрочем, почти сразу засмеялась. А Рафик торопливо спросил:

– Я к Миртруме сейчас схожу, ладно? И потом уже вернусь скоро.

– Иди, Рафик, иди, – махнула рукой мать с улыбкой. – Я тобой горжусь!

– Спасибо, – Рафик не понял за что, но было приятно.

Он вбежал в квартиру Миртрумы. Старушка всё так же сидела за чаем, и Рафик подсел к ней.

– Чего хотел? – спросила она деловито.

– Я вот видел, как вы сегодня в кресле прятались, – начал Рафик. – А потом понял, что и днём такое же видел. Когда лесник рядом прятался.

– Ах ты ж! – удивилась Миртрума. – Ну значит, пришло тебе время изучить этот секрет.

– Ух ты! А я смогу?

– Не знаю, – добродушно улыбнулась Миртрума. – Там видно будет. Задание-то выполнил сегодня?

– Да, – вздохнул Рафик. – Только лоза ничего полезного не подсказала. Я за друзей волновался, и она в их сторону тянула. Я пошёл, а там как раз эти… Пахан и банда.

– А говоришь, ничего полезного, – улыбнулась Миртрума.

– Ну… Хм. – задумался Рафик. – Наверное. А что там про прятки?

– Прятки как раз связаны с лозой. В некотором плане. Вот смотри, с лозой ты учишься ощущать колебания мира, двигаться вдоль них и поперёк. Ты учишься слушать.

– Сложно звучит…

– Ничего, это просто описание. Понимать тебе не нужно. При должной практике ты просто выработаешь свой подход. Ну а прятки – это когда ты колеблешься вместе с миром. Ты как бы движешься вдоль него, не создаёшь никаких возмущений и помех. Не создаёшь волн. Впитываешься в мир и впитываешь мир. Ты научился слушать, и теперь ты учишься не звучать.

– А это ещё сложнее! – Рафик покрутил головой.

– Ну, на то он и секрет, чтобы не каждый встречный так мог, – улыбнулась она. – Тренируйся пока с лозой, слушай мир, медитируй.

– Спасибо! – Рафик встал и поклонился.

– Пойдешь домой?

– Да. Побуду с родителями. Отец напился с горя, теперь будет пить на радостях… Надо матери помочь.

– Молодец, Рафик, – улыбнулась Миртрума. – Ну, беги тогда.

И Рафик убежал. А Миртрума взяла чашку чая, прикрыла глаза и отпила немножко.

– Беги, отдыхай, – прошептала она. – Скоро вам понадобятся все ваши силы, потому что мир изменится навсегда.

Петя и телек

Проводив мать, Петя прописался в выделенной двухместной палате. Соседа у него тут пока ещё не было, и он ощутил одновременно успокоение и скуку. Окна палаты выходили на сосновый лес, и воздухом подышать было бы приятно – если бы Петя не приехал только недавно из лесу, где он воздуха надышался по самые гланды. Так сказать, аж в диафрагму стукнуло.

Кровати вначале вызвали у него уважение. Это были мехазинированные двухсекционные медицинские кровати, где можно было крутящейся ручкой поднимать и опускать секции. Впрочем, осознав, что придётся бегать к ручке, Петя расстроился. По сути, это была ручка для медсестёр, потому что не каждому больному было бы удобно слезать с кровати и крутить ручку, как в автомобилях тридцатых годов двадцатого века.

Ему вспомнились немецкие кровати в московской кардиологической клинике, и Петя вздохнул. У тех было три секции, и больной мог просто нажать ручку сбоку от себя, чтобы нужная секция начала складываться. На гидравлике, наверное.

Впрочем, оснащение выглядело неплохо. Было видно, что в последние годы поликлинику обновили – и кровати, и панели с розетками, и окна, и внешние стены. Но всё, хоть и новое, было вот таким – экономичным. И медсёстры были уставшие и нервные. И отношение к больным такое… Не очень заботливое и терпеливое. Бистро, бистро, партизанен! Всем взять тарелку с тележки и покушать ням-ням! Никаких вопросов, не мешайте нам! И ложку тоже не выдаём!

Зато мэр, как вспомнил Петя не так давно позировал в газетах перед больницей. Он вручал подарок от администрации для больницы – фургон одноразовых шприцов.

Вот спрашивается – если шприцы это запланированный расходник, то значит, на него уже заложен бюджет, так? Причём это оплачивается из медстраховки больных, то есть деньги на это уже заложены. А если мэр дарит дополнительные шприцы – то нафига они там, если расход ежемесячно один и тот же? Или, может, он дарит шприцы, чтобы фонды высвободились на драгоценный МРТ-аппарат? Ну так его бы и подарил!

В итоге, совсем непонятно – зачем мэр дарит шприцы. Или он их на самом деле не дарит, а просто позирует? В общем – что-то тут нечисто.

До ужина Петя читал учебники. Но биология с химией уже начали вызывать отвращение. Блин, надо позвонить Лёшику и попросить у него игровую приставку, что ли. Что Петя и сделал. Лёшик пообещал привезти консольку – но позже. Возможно, завтра.

Поужинав, Петя получил порцию упрёков от торопящихся медсестёр – за то, что стул передвинул, а он мешает тележке с тарелками… За то, что ложку свою не принёс… За то, что дверь входную закрыл на ключ…

А ещё ему сказали, что с утра пораньше надо будет сдать анализ мочи, но баночку ему выдадут попозже. Вот только освободятся и выдадут. Когда-нибудь. Петя лишь вздохнул. Остаётся надеяться, что не притащат ночью – и не разбудят в процессе.

После ужина Петя совсем заскучал. Учебники дальше читать было неинтересно. От скуки Петя вышел в коридор и прошёлся туда-сюда – от окон с краю до ресепшена и лифта в центре коридора.

Рядом с ресепшеном был небольшой холл со старым цветным ламповым телевизором. И от скуки Петя попытался его включить, хотя телек по жизни не смотрел.

Телевизор не работал. Точнее – он включался и показывал лишь помехи.

Петя спросил медсестёр, ожидается ли ремонт телевизора – те ожидаемо отмахнулись. Тогда Петя – опять же, от скуки – полез смотреть что там и как. Он пощёлкал кнопки каналов – везде были помехи. Выщелкнул панель настройки каналов и покрутил потенциометры – но подстроиться под сигналы не удалось. Хотя где-то ловились какие-то смутные изображения.

Тогда Петя полез проверять антенну, а точнее кабель подключения к антенне. Он обнаружил, что тот жёстко изогнут под прямым углом прямо у разъема. А это – верный путь к перелому металлического провода!