Грязная Земля. Том 2

– Но Петя-то ушёл Алису утешать. И, кстати, потом пришёл и хотел со мной сразу расстаться, – с трудом выговорила Лиза. – И мне нужен твой совет, что делать.

– А что ты сделала?

Лиза описала ситуацию. Изольда чуть подумала и вздохнула:

– Ну, так держать. Продолжай тереться около Пети. И об Петю, ха-ха… Только не забывай, чем дальше Алиса от Пети, тем тебе выгоднее. Так что шиппери Кирилла с Алисой и дальше. Помоги юным влюблённым найти выход из лабиринта, ха-ха…

Лиза проигнорировала подколы. Она ощущала, что Изольда не пытается её намеренно принизить, а просто упражняется в остроумии. Развлекает сама себя за отсутствием достойного собеседника-острослова… А ещё Лизина цель была важнее обид.

– Думаешь, Алиса сама не справится?

– Да она уже слилась! Сразу! – всплеснула руками Изольда. – Так что води её за ручку и дальше.

– Ясно, спасибо большое, – вздохнула Лиза. – Пойду тогда Алисе звонить.

– Давай, давай, детка, – одобрила Изольда. – Борись за свою ботанскую любовь.

Лиза положила трубку и посмотрела на смартфон:

– А ведь ты мне завидушь, Ледяная Королева, – прошептала Лиза и показала язык. – У тебя ведь никого нету.

И с довольным лицом Лиза набрала номер Алисы.

Прогулка к богу

Григорий отметил, что в лесу не только пропали животные, но и появились очаги серебристой травы. Особенно это было заметно глубже в лесу – там, где ранее деревья были подпорчены местными экологическими проблемами. Сейчас же эти деревья словно налились силой. Серебристая трава вилась вокруг их корней, а стволы теперь словно состояли из скрученных жгутов двух цветов – старая гниловатая кора и новая, с характерным зеленоватым оттенком. Григорий уже научился отмечать взглядом этот оттенок – характерный признак деревьев, в которых были заключены люди.

Впрочем, здесь эти растения не поглотили людей, а наоборот – поддержали своих земных собратьев, подпорченных людьми.

Катя с радостной улыбкой шагала по хмурому тихому лесу. За ней, буквально в пяти метрах, следовали настороженные спецназовцы – тройка бойцов с разным функционалом. Один с огнемётом, второй с дротикомётом и третий с обычным «калашом». Они были одеты по-боевому, в касках и бронежилетах, а ещё с удобными масками-противогазами на лицах.

Ещё чуть сзади за ними следовали профессор Иннокентий Васильевич и фэбс Григорий. И они очень, очень хорошо перестраховались. Во-первых, они были в хазматах. Мало того – за ними ещё один спецназовец вёл кроссовый мотоцикл. Их по заказу Григория доставили несколько штук ещё пару дней назад.

В случае нештатной ситуации, возникшей в лесу, единственным удобным и быстрым транспортом для леса оставался лишь подобный байк. Ну или – горный велосипед. Но у велика и скорость поменьше, и в хазмате гонять на нём неудобно.

Понятно, что бойцы предпочитали бегать, а не кататься на своенравной технике по опасным кочкам. Кроссовый мотоцикл был нужен для профессора и агента, которые кроссы бегать давно отвыкли. А то и вообще никогда не привыкали.

Катю без мер предосторожности отпускать не стали. На ней был пояс, а к нему крепилась леска с катушкой-поводоком. Тот был в руках Григория. Он не собирался упускать Катю, если она вдруг взбрыкнёт и попытается сбежать.

Ну а если уж всё пойдёт совсем не по плану – Григорий постарается вытащить профессора на байке.

… Катя вдруг запнулась и приостановилась. Бойцы замерли, нацеливаясь в разные стороны. Катя стояла около дерева, глядя вверх и вдаль. Её правая ладонь лежала на кончиках серебристых травинок, шелестящих вокруг очередного дерева. Она просто задела их по пути – и сразу остановилась, словно ощутив нечто. Или услышав некий приказ.

Ну а все ждали Катю. Сейчас лидером была она.

… Агент отдавал себе отчёт в том, что тащить сразу двух руководителей экспедиции в рискованный поход – может показаться безумием. Но начальство, раздосадованное отсутствием подвижек, дало добро на попытку и даже настоятельно рекомендовало обоим руководителям проявлять побольше проактивности.

Проще говоря – если вы не можете добиться результатов, рискуя чужими шкурами – рискуйте своими.

Тем не менее, уже накопленные данные позволяли надеяться, что ИП-изменённая фауна не будет атаковать вооруженную группу. А ИП-флора, вроде бы, не реагировала на людей, прикрытых хазматами. Это как в скафандре идти – ничего не входит и не выходит наружу. Как в фильме, где инопланетный хищник не мог засечь спецназ в скафандрах.

Григорий недовольно скривился. Дожили. Они берут на вооружение метод из голливудских фильмов....

Дополнительным методом обеспечения безопасности был массив датчиков на всех участниках экспедиции. Самолёт-ретранслятор кружил над «красной зоной», передавая все собираемые данные на базу экспедиции.

… Катя посмотрела на серебристую траву. Потом лёгким, расслабленным движением упала на колени рядом с ней – и обхватила руками сразу целый сноп, зарыв лицо в серебристые травинки.

– Доцент, что там на экране? – спросил Григорий.

– Я д-д-доктор наук, Григорий Александрович, – заикаясь, поправил ассистент профессора.

– Да плевать! – нетерпеливо прервал фэбс. – На экране что, с девочкой?

– Т-т-трава проникает ей в кожу, – рассказал ассистент. – Девочка как будто засыпает.

Катя уже не стояла на коленях, а полулежала, положив туловище на согнутые бёдра и вытянув руки вперед. Эта поза для человека, в целом, неестественна, но её используют йоги – для растяжения и расслабления.

– Поза эмбриона, забавно, – отметил задумчиво профессор. – Интересно, есть ли тут связь…

– Непохоже на эмбриона, – хладнокровно заметил агент. – Есть идеи?

– Это название из йоги, – задумчиво уточнил профессор. – Я полагаю, что девочка выходит на контакт с… Богом.

Агент не стал отвечать, а лишь сделал шаг в сторону, наблюдая за Катей из-за спин бойцов. Те ощетинились стволами во все стороны. Четвёртый боец установил байк на стойку и прикрывал спину начальства, осматривая тыл. Ведь невидимые животные могут подкрасться с любой стороны…

Вдруг Катя дрогнула, шевельнулась. Поднялась, сладко потянулась, словно хорошо выспалась. И обернулась, глядя на исследователей сияющими глазами:

– Он готов говорить с вами! Возьмите меня за руку!

Профессор и Григорий переглянулись. В их взглядах была неуверенность. И соблазн. Большой, большой соблазн…

– А зачем брать тебя за руку? – с подозрением спросил фэбс.

– Он почему-то плохо вас видит, – счастливо улыбнулась Катя. – Нужно показать.

– Я готов! – внезапно сказал профессор. – Страшновато… Но я ждал такого всю жизнь! Вся моя жизнь вела к этому моменту!

Иннокентий Васильевич шагнул вперёд, но Григорий придержал его за плечо.

– Подождите, профессор… Катя! Он гарантирует нашу безопасность? Для жизни и здоровья?

– Он предвидел этот вопрос, – хитро улыбнулась Катя. – Он обещал, что ваше здоровье не ухудшится и жизнь не будет укорочена в связи с его вмешательством.

– Ну и казуистика, – поморщился агент, судорожно соображая. – Но звучит ободряюще… Так… А что насчет нашей свободы? Он позволит нам уйти после разговора?

– И этого вопроса он ожидал, – царственно склонила голову Катя. – Он обещал, что во время общения с ним вы будете вольны покинуть его. И вернуться домой в любой момент, когда вы пожелаете.

– Не вижу подвоха! – профессор снова шагнул вперёд. – Не будем терять время!

Похоже, он сам себя подбадривал, решаясь на сложный и опасный шаг. Это как прыжок с вышки в бассейн – чем дольше оттягивать, тем больше боишься. А потом вообще уходишь с позором. Нет уж, проще сразу разогнаться и прыгнуть!

Григорий смотрел на него, чуть нахмурившись. Что-то крутилось на краю сознания, какая-то мысль, какая-то оговорка… Он не мог сообразить, что именно его смущает.

Профессор шагнул к Кате и подал ей руки в толстых перчатках.

Катя тепло, ободряюще улыбнулась и взяла обе его руки. Крепко их сжала…

А потом вдруг шагнула к нему и порывисто обняла профессора руками за шею.

Земля чуть дрогнула.

– Ф-ф-фиксирую тектонические толчки, – вдруг прорезался голос ассистента.

А Григорий, наконец, сообразил.

– Стойте, профессор! – закричал он. – Пришелец сказал «когда пожелаете»! Он же влияет на мозг! Вы не пожелаете!

Профессор только начал оборачиваться, когда земля под его ногами вскипела и взорвалась. Вверх рванулись древесные жгуты, тёмно-зелёные щупальца, ожившие корни.

Они оплели Катю – и профессора.

Иннокентий Васильевич испуганно вскрикнул.

– Профессор! – закричал Григорий, бросаясь вперёд. – Вы меня слышите?

Бойцы спецназа неуверенно оглянулись на агента, не зная, что делать. На тренировках подобная ситуация допускалась, но в случае её возникновения – принять решение должен был начальник. И они ожидали его команды.

Ведь стрелять в дерево означало риск навредить человеку внутри.

Григорий же не знал, что делать. Он подбежал к дереву и остановился в метре от него, не решаясь подойти ближе.

– Профессор, вы живы? – снова закричал он в микрофон.

В динамиках раздался хрип, и Григорий дёрнулся на месте.

За несколько секунд корни-щупальца вырвались из земли на пару метров вверх – и начали завиваться вокруг Кати и профессора в спираль, образуя древесный ствол. При этом они продолжали тянуться вверх. Они сомкнулись над этой парой, а потом потянулись вверх, переплетаясь дальше – и образуя подобие ветвей.

В динамиках раздался кашель, а потом полузадушенный голос просипел:

– Я… Сдавлен… Но… Жив…

– Немедленно жгите! – Григорий развернулся к бойцам. – И потом сразу пилите!

Огнемётчик вскинул своё оружие и дал струю напалма. Та опалила ствол и раздался Катин крик.

– А как же девочка? – взволнованно спросил ассистент по радио.

– Новую найдём, – сквозь зубы ответил Григорий. – У нас их полный город. Я уверен, даже добровольцы найдутся.

– Она… Она пытается… Открыть мой костюм! – взволновано просипел сдавленный профессор.

«Застёжки же на затылке!» – сообразил Григорий. Так вот зачем она обняла его! Ну и, конечно, чтобы дать пришельцу наводку, куда нацелить своё дерево…

Мотоциклист уже запустил байк, тот зарокотал. Боец натренированными движениями подсоединил дисковую пилу к аккумулятору – и подвёл к дереву.

– Погоди пока обуглится, – хмуро сказал Григорий. – А то просто смолой зальёт и всё.

Огнеметчик дал ещё одну струю. Дерево теперь пылало с одной стороны. Катя снова закричала – долгим, тонким криком.

– Фиксирую новые тектонические толчки! – снова вылез «доцент». – Осторожно!

Земля под ногами людей ощутимо содрогнулась. Из земли вокруг дерева вверх рванулись новые корни-щупальца. Григорий и бойцы непроизвольно отшатнулись. Корни оплели горящую сторону, закрывая доступ воздуха, накрывая и подавляя огонь. Да, горящий напалм должен гореть какое-то время и без доступа кислорода. Но корни все вместе навалились на топливо, и словно бы начали всасывать пламя. То стало уменьшаться. Крик Кати затих.

– Жги ещё! – резко приказал Григорий.

Огнемётчик дал ещё струю и утолщающееся дерево снова начало обугливаться. А потом…

– Герметичность костюма нарушена! – с ужасом вскричал ассистент. – Профессор!

Профессор снова захрипел в эфире:

– Он здесь… Я вижу… Мир… Добро…

– Чёрт! – в сердцах вскричал Григорий. – Профессор! Отставить огонь!

– Григ… Сандрч…, – прошептал профессор. – Я понял…

И его голос стал совсем тихим и неразборчивым.

– Что! Что вы поняли? – закричал Григорий. – Повторите!

– Кххх… Бог,… – голос профессора пробился сквозь треск и шипение.

И пропал.

Больше профессор уже ничего не ответил.

Дерево совсем перестало гореть. Корни переплетались и двигались, гася огонь, скрывая опалины.

Григорий почувствовал, как всплеск дикого напряжения уходит, превращаясь в бессилие. Он плюхнулся на землю, устало сложив руки на коленях. Рефлекторно хотел вытереть пот с лица – но лишь ударил перчаткой о стекло шлема. Нестерпимо захотелось снять мешающий шлем и вдохнуть полной грудью – и он обругал себя. Что, если эти мысли навевает инопланетный бог?

– Старший агент, мне пилить? – напомнил о себе боец с пилой.

И запустил дисковую пилу, взжужжав в замолчавшем лесу. Агент тупо поглядел на него. Скривился. Махнул рукой.

– Уточните приказ, товарищ старший агент? – напряженно переспросил боец.

– Не надо пилить, – хрипло сказал Григорий.

И позволил себя откинуться назад, упав спиной на землю и бездумно глядя в небо. Бойцы с испугом и напряжением поглядели на него.

– Передышка одна минута, потом едем домой, – хрипло проговорил Григорий.

И закрыл глаза.

Алиса и Кирилл

На тренировке в субботу вечером Кирилл выложился по полной. Он с неприязнью вспоминал девчонок – причём, и Лизу, и Алису. И Петю тоже. И Ивана. Его разбирала досада и некоторая обида.

И поэтому по грушам он лупил особенно остервенело. Если бы сегодня на трене был Вадик, и он бы привычно подколол Кирилла – остался бы Вадик без второй ноги…

…Нет, конечно, ситуация с девчонками вырулила на некоторый позитив. Если бы из-за Алисы с Лизой Юливанна бы предъявила Кириллу обвинения в изнасиловании – это была бы страшная ситуация. Пошли бы слухи, могли бы исключить из школы. Узнали бы мать… Отец…

А так – повезло, что Петя и Иван высказались за Кирилла. И Лиза поддержала. Могла бы ведь сразу из палатки выглянуть, если не спала! Тоже мне… Интриганка…

Хотя, если бы Алису не увели военные медики, то она, наверное, бы сразу обелила имя Кирилла. Она, вроде не из тех девчонок, которые на парней грязь льют. В принципе, и Лиза тоже не такая…

Она просто динамщица и изменщица.

По пути домой в разуме Кирилла всё продолжали крутиться женские персонажи и их интриги.

Надо было с Викой мутить! Вот чья любовь чистая и незамутнённая. Кирилла она точно боготворит. Он чуть улыбнулся, вспоминая безбашенную Вику.

И чуть не споткнулся от удивления, увидев на скамейке около своего дома Алису.

Та сидела прямо, сложив ноги, вцепившись руками в колени. Напряжена, взволнована. Кирилл ускорил шаг.

– Кирилл… Привет, – Алиса неловко подняла руку.

Кирилл что-то невнятно буркнул, но не остановился, проходя мимо неё.

– Мы можем поговорить? – как-то безнадёжно и печально спросила Алиса ему вслед.

В её голосе была тоска и беззащитность. Казалось – сейчас заплачет. Кирилл остановился. Не смог уйти…

Ну, раз хочет поговорить… Он обернулся. Подошёл.

– О чём? – сухо спросил он.

– Я хочу извиниться, – Алиса опустила взгляд. – Нехорошо вышло. Некрасиво.

– Ну да… – скривился Кирилл. – Подставили вы меня.

– Мы не собирались тебя подставлять! – Алиса гордо подняла взгляд. – Мы хотели…

Тут она густо покраснела и опять опустила глаза. Кирилл хмыкнул.

– Ты хотела со мной переспать, но передумала, – криво улыбнулся Кирилл. – Ну, бывает. Была бы ты моей сестрой – я бы даже похвалил.

– Ты мне… Нравишься, – выдавила Алиса, глядя в пол, и покраснела опять.

– Ты мне тоже симпатична, – честно сказал Кирилл.

А когда Алиса с надеждой подняла взгляд, добавил:

– Была симпатична. А сейчас вы меня крупно подставили.

– Мы не хотели, – Алиса опять опустила взгляд и вдруг всхлипнула.

Кирилл не знал, что ещё сказать. Он молча смотрел на Алиса, а та всхлипывала. Ему было и досадно, и неприятно. Но и вытерпеть эти слёзы он не мог. Женские слёзы – последний довод королев…

– Ты понимаешь, что если Юливанна в школе доложит об этой истории, то меня могут выпереть из школы? – спросил он, пытаясь добавить голосу жёсткости.

– Не доложит, – шмыгнув носом сказала Алиса. – Ей эти… Уфо…

Она чуть было не сказала «уфологи», но запнулась, мучительно соображала несколько секунд и исправилась:

– …Ухогорлоносы московские запретят. Они обещали.

– Ишь ты, – протянул Кирилл. – С чего бы это? Да и чего бы она их слушать стала… Пойдёт слух, милиция прицепится… А мне нельзя с милицией проблемы иметь… У меня уже и так…

– Я могу помочь, – Алиса вскинула взгляд с надеждой. – Они мне должны.

Кирилл крякнул от неожиданности. Но гордыня не позволила принять такую помощь. В конце концов, он и сам уже наметил себе путь из ловушки!

– Спасибо, прибереги на крайний случай, – усмехнулся он. – А то опять что-нибудь замутите эдакое.

Алиса опустила глаза и замолчала. Кирилл постоял немного рядом, ощущая себя дураком. Вздохнул.

– Ладно. Я пошёл домой. Весёлого вечера, – и он развернулся.

– Давай сходим в кино, – пробормотала Алиса, глядя вниз.

– А? – он обернулся.

– В кино, – Алиса опять густо покраснела.

Кирилл захохотал. Впрочем…

– Так. А почему бы и нет, раз уж ты мне должна! Только, если опять какая-то подстава будет…

– Нет, нет! – Алиса замахала ладонями перед собой.

– …То на этот случай – билеты каждый берёт сам. И фильм выбираю я!

– Хорошо, – Алиса робко улыбнулась, глядя на него.

Кирилл взъерошил волосы, соображая на ходу:

– Давай телефон свой, я наберу и сходим…

Лицо Алисы расцвело. Она продиктовала номер, а Кирилл занёс его в телефон.

– Всё! На сегодня хватит. Мне ещё отдохнуть надо, я после похода нормально не выспался… Покеда!

– До свиданья! – Алиса опять робко улыбнулась.

Кирилл помахал рукой и пошёл в подъезд.

Его настроение почему-то немного улучшилось.

Он поймал себя на том, что улыбается. Хмыкнул. Надо же…

Григорий и надежда

Григорий хмуро сидел и смотрел на кружку с кофе. Ему до смерти хотелось не взбодряться, а наоборот – отключить мозг, выпить алкоголя. Но Григорий очень чётко осознавал, что руководитель, напившийся во время кризиса – рискует поломать себе карьеру на всю жизнь. Конечно, среди партийных функционеров можно позволить себе выйти на митинг пьяным и молоть языком про космические корабли, бороздящие просторы Большого Театра. Да и бизнес-начальники такое иногда себе позволяют, чтобы запудрить мозги подчинённым, попросившим повышение зарплаты. А ещё – продажники, которые вешают лапшу на уши корпоративным клиентам… Вот им всем – можно пить на работе, а потом болтать языком, не включая мозг…

Однако вот в условиях войны – а у них тут ситуация на грани военной! – начальнику лучше отложить алкоголь до победного финала. Да и проигрышный финал залить алкоголем – самое то. Отличный повод выпить хорошего виски последний раз в жизни…

Но до финала – ни-ни! Ведь по закону подлости – кризис обострится именно тогда, когда руководитель заглушит депрессию алкоголем и будет в беспамятстве валяться в своём тенте, пока подчинённые суетливо мечутся по базе, и некому принять ключевое решение.

Тут Григорию пришла остроумная идея – а почему бы не приманить обострение кризиса, налив алкоголь? Так сказать, применить закон подлости на практике. Вот сейчас он начнёт пить виски – и сразу инопланетяне полезут из леса, инопланетный бог позвонит по мобиле; в дверь постучится десяток девочек, к которым на улице приставала незнакомая трава…

Надо было бы, конечно найти собутыльника, чтобы выговориться. Но удел начальства – одиночество. Вот с лесником, наверное, было бы душевно выпить. Прямо у него на завалинке, глядя на звёзды…

Григорий нацедил виски в стакан и осмотрелся. Склонил голову, прислушался. Нет, не началась на базе тревога. Он вздохнул – и ноздрей коснулся приятный аромат, манящий тёплым забвением. Эх, ещё бы сигару… А почему бы и нет, кстати? Отложена же одна – на случай победы как раз.

Можно ли считать превращение профессора в дерево победой? Это зависит от того, что он успел передать напоследок. Аналитики на мощных компьютерах занимаются расшифровкой его слов, и, возможно, скоро доложат. Будем надеяться, что профессору не привиделось напоследок нечто прекрасное, но бесполезное. Как тому учёному, что под ЛСД сделал и записал важное открытие: «Бананы не ходят строем!!!».

А может, и не так оно звучало. В каждом пересказе байка меняется… Но смешно будет, если и профессор под воздействием инопланетных седативов ляпнул что-то наподобие «Я понял! Трава освобождает разум!».

Григорий усмехнулся и печально поднял стакан:

– За ваше здоровье, Иннокентий Васильевич!

Поднёс к губам.

Запиликал смартфон. Григорий скосил глаза.

Звонил наблюдатель. Судя по всему – засекли что-то в лесу.

Григорий улыбнулся, ещё раз отсалютовал стаканом – и поставил на стол.

– Я слушаю.

– Мы засекли ИП-изменённую собаку! Ведём её вдоль леса! Что нам делать?

– Щенок чёрного цвета? – уточнил Григорий.

– Нет, взрослая особь! Крупная!

– Постарайтесь окружить и загнать, – хищно улыбнулся Григорий. – Но при необходимости – стреляйте боевыми патронами. Но только по ногам! И никаких пуль-раскрывашек. Только бронебойные, чтобы ранить, но не убить. Собака нужна живой!

– Есть! Выполняем.

Григорий положил трубку.

– Закон подлости работает, – подмигнул он сам себе.

И отставил стакан в сторону.

Собака в лесу

Полкан изменился.

Раньше он был обычной собакой, частью малой стаи. У него был хозяин-человек, лучший друг, которого Полкан беззаветно любил. Своего хозяина он считал богом.

Теперь Полкан стал слугой настоящего бога – и он понял разницу между божественным и человеческим, хотя и не мог выразить её словами. А ещё он стал частью большой стаи. С ним вместе бегали как те, кого раньше он считал дичью и едой, так и хищники, которые до того были смертельной угрозой.

Новый хозяин, новый бог – дал Полкану новую силу. Теперь Полкан сам стал опасным хищником, поднялся на вершину пищевой цепочки. Просто потому – что на этой вершине была вся их изменённая стая.

Новый хозяин не только изменил их, но и стал их частью. Он нередко входил в их разум, пользуясь глазами, ушами – и лапами. Полкан словно разрастался и обретал новый, непредставимо более сложный разум, когда его новый бог включался внутри собачьей головы.

Но новый хозяин был часто занят, и чем дальше – тем больше. Он подключался то к одному своему слуге, то к другому – а остальные скучали и ждали. Охватить всех своих слуг сразу он пока не мог. Полкану казалось, что новый хозяин где-то очень-очень далеко. Но однажды он придёт – и примет их всех в свои обьятья.

А пока Полкан скучал – и чем дальше, тем больше видел сны о старом хозяине.

Новый бог увидел один из снов Полкана, улыбнулся – и подтолкнул пса.

Полкан бежал по лесу, ведомый любопытством, интересом и ностальгией. Он уже вышел за ту зону, которую новая стая считала своим ареалом и охраняла от пришельцев извне. И поэтому он «спрятался», как научил их делать новый хозяин. Эта маскировка не была волшебством и лучше всего работала при полной неподвижности. Бегущего пса она прятала лишь частично – хотя и выделялся он намного меньше.

Поэтому Полкан был начеку.

И когда пёс услышал резкие хлопки – он легко и ловко запрыгал зигзагами, уворачиваясь от цветных усыпляющих дротиков. Теперь он был быстрее, ловчее и сильнее, чем раньше. Как и те звери, что пытались загнать лесника. Но тогда смешанная стая не пыталась убить Ивана – просто новый хозяин исследовал мир и хотел его поймать. Поэтому не дал им атаковать лесника в полную силу – и тот сумел отбиться и сбежать. Да и не прятались они тогда – ведь надо было напугать лесника, и направить его в сердце ареала.

Ну а сейчас Полкана ничего не сдерживало. Однако он был один, а охотников было много. По хорошему – ему бы сейчас надо было вернуться в свой ареал, под защиту стаи и хозяина. Спрятаться в зарослях травы или в уютной норе…

Но Полкан был уже близко к цели и осознал, что ему хочется увидеть старого хозяина и позвать его за собой. Позвать, чтобы тот тоже стал частью новой стаи. Чтобы они снова были лучшими друзьями!

Полкан радостно гавкнул – и рванулся вперёд. Он решил обойти атакующих, оторваться от них за счёт скорости. Люди ведь неповоротливы, они бегают очень, очень медленно…

И он почти ушёл от них.

Раздался частый перестук и бок Полкана обожгло. Его новая кровь вспенилась, закрывая сквозную рану, он споткнулся – но ловко удержался на ногах. Лишь взвизгнул кратко. Впрочем, его улучшенные нервные пути сразу уменьшили боль, оставив её лишь тем, чем она должна быть – сигналом о поломке, который не мешает выживать и бороться.

Организм, однако, был ранен и ему требовался отдых. Лучше всего сейчас было бы залечь в домашнем лесу – и дать рукам бога исцелить себя.

Но Полкан осознал, что теперь охотники отрезали его от домашнего ареала. Чтобы вернуться, ему нужно будет сделать большой крюк.

И если всё равно делать крюк… Значит, он ещё может успеть повидать старого друга.