Грязная Земля. Книга 1

Сначала ничего не происходило. Дерево внешне так и оставалось “впереди”, улетая от Алисы. Паника опять коснулась её и она забарахталась в пустоте.

В отчаянии она стиснула свою бесплотную сущность и захотела ускориться, стать быстрее, стать лучом света.

И поняла, что догоняет дерево. Выдохнула вакуум с облегчением – и решительно пошла на обгон. Надо посмотреть и с другой стороны!

Тогда и в хвосте не останешься.

Алиса изо всех несуществующих сил старалась обогнать дерево. Она уже не особо интересовалась происходящим на стволе – благо, там было пусто и скучно. Она нацелилась на крону и подталкивала себя изнутри, пристально вглядываясь в ветви с той стороны.

Вскоре она достигла ветвей. Там пространство также мерцало, дрожало и изгибалось – и Алиса даже не стала приближаться к нему. В остальном – этот край древа и правда почти не отличался от того края.

Алиса покружила вокруг кроны на безопасном расстоянии. Больше ничего интересного не происходило. Алиса начала скучать. Для развлечения она начала подлетать ближе и дальше к искажению и постепенно поняла, что центр того не прямо среди ветвей – а впереди, словно в точке фокуса конструкции, образованной ветвями. Интересно…

Это означало, что под искажение можно занырнуть и посмотреть ветви поближе! Алиса прижалась к одной из ветвей, снова ощутив переключение сознания – только что она парила над деревом и вот вдруг словно идёт по широкому мосту. Она скользнула вдоль гигантской ветви к её основанию, в долину, огромную впадину между ветвей. Прилетев туда, Алиса опять разочаровалась – ничего нового. Серо-белая неровная поверхность, окаменевшая кора гигантских масштабов. Вблизи кажется просто скалистой землёй. Разве что, вид отсюда снова был поинтереснее – искажение было прямо над макушкой и красные звёзды снова заплясали вокруг. Фееричное зрелище…

Насмотревшись на это, Алиса принялась бродить по впадине. Чуть покружив, она поняла, что неровности в центре впадины ей что-то напоминают. К сожалению, при этом нереальном освещении тени и полутона почти отсутствовали, а без них рассмотреть неровности было практически нереально.

А потом скала под её ногами почти неощутимо дрогнула. Алиса замерла. Почудилось?

Нет, вот каменистая мегадревесина дрогнула ещё раз.

А потом ещё… И ещё. Дрожь стала мерной и ритмичной… Словно биение сердца.

И, едва Алиса осознала это – неровности под ней дёрнулись. Алиса прыгнула вверх, прямо навстречу искажению – но сразу остановилась, ощутив неприятное воздействие. Теперь она наблюдала за движением с небольшой высоты. Из впадины словно что-то росло. Выпуклости тянулись вверх, вогнутости опадали в глубину, застывая глубокими чёрными ямами и трещинами. И теперь, с небольшой высоты, она вдруг сообразила, что ей напоминает это нагромождение неровностей.

Лицо! Лицо на коре гигантского космического древа. Огромное человеческое лицо, с тёмными трещинами закрытых глаз и сомкнутого рта. Лицо было неподвижно, и Алиса подлетела чуть ближе.

Веки дрогнули, и распахнулись чёрными бездонными провалами. Алиса машинально отметила, что теперь освещение работает как надо – в безвоздушной среде тень должна быть чёрной, без полутонов. Тем более странным было ощущение, что тёмные глаза сдвинулись, словно фокусируясь на Алисе.

Алиса ощутила чужое недоумение, а потом интерес. Почувствовала озноб, а затем волну холодного внимания.

Распахнулся огромный чёрный рот – и издал невероятный, неслышимый анти-крик. Ведь крик – это движение звуковой волны изо рта, а этот рот втягивал всё вокруг в себя, порождая волну, искажая пространство – подобно тому искажению, что пульсировало между ветвей над Алисой.

Алиса ощутила, что её затягивает в чёрный провал, забарахталась, задергалась. Она попыталась прыгнуть вверх, но сила была слишком велика. К счастью, Алиса вспомнила, что ей как-то говорил отец на пляже в Индии.

“Если попадаешь в водоворот – у тебя не хватит сил вынырнуть. Не борись, а нырни в него, и в самом низу он рассеется, а ты сможешь вынырнуть сбоку”.

“Если тебя уносит течением в море – не борись, у тебя не хватит сил его перебороть. Плыви перпендикулярно – рядом наверняка спокойная вода”.

Алиса прыгнула вниз – прямо в ревущий чёрный провал. Её бесплотная сущность ускорилась – и тогда Алиса прыгнула вбок.

Она ощутила удар о землю рядом со ртом – и скатилась вниз с лица-горы. Чудовищное нечто зашевелилось из стороны в сторону, ища её – а Алиса рванулась в сторону от лица, пытаясь сбежать между ветвями.

Однако ветви тоже начали оживать.

Окаменевшая кора задвигалась и из её трещин появились живые корни – а может быть – щупальца. Но не это было самым пугающим. Каждый корень был увенчан торсом гуманоида – то есть, человекообразного с двумя руками и головой. Их черты были грубыми, словно принадлежали деревянным куклам. Или нет – куклы подразумевают обработку. Здесь каждый из них был словно бы древесным стволом, случайно принявшим форму гуманоида. Словно та необработанная Галатея, которую пытался найти в камне Пигмалион.

Корни – или щупальца бросились наперерез Алисе, ограничивая её движение, заставляя её остановиться и бежать в другую сторону. Она метнулась туда, сюда, но с каждой стороны появлялась фигура, останавливающая её. Они были разными – мужскими, женскими, даже полузвериными – но все они двигались вместе, подчиняясь одной цели. Приказу гигантского лица, которое беспокойно и безостановочно ворочалось, втягивая в себя искажающую волну.

Алиса поняла, что выхода нету. Она внутренне сжалась и прыгнула вверх – прямо в искажающее пространство. Её затрясло.

Человеческие щупальца бросились за ней, но остановились, когда Алиса попала в искажение в фокусе ветвей. Гигантское лицо прекратило свой анти-крик и остановилось – словно внимательно наблюдая за смертью странной мошки.

Алиса ощутила, что её рвёт в разные стороны подобие броуновского движения. Что её сущность стремится разорваться в клочья и развеяться в бесконечности космоса. Усилием воли она продержалась секунду, ощущая, как иссякает её внутренняя энергия и колеблются мысли, превращаясь в безумный хаос.

Затем она почувствовала в безумных колебаниях пространства одну единственную прямую упорядоченную нить, направленную вдоль оси дерева. В бесконечность, полную красных звёзд.

Из последних сил Алиса превратила себя в тугой лук. Она растянула себя, словно тетиву – и выстрелила собой, словно стрелой. Выстрелила последней искоркой своего сознания, оставляя позади почти всю себя.

Её разум стал бесконечной суперструной, растянувшейся сквозь бесконечное пространство Вселенной. Она увидела миллиарды триллионов звёздных струн.

А потом в краткой вспышке увидела Солнце, потом сразу же Землю – и ударилась о неё.

Алиса открыла глаза.

Кирилл и два бита

Кирилл бежал изо всех сил. Объемистая сумка мешалась за спиной. Он решил, что не будет забегать домой и проверять, вернулась ли Таня. Непохоже, что она собиралась его послушать.

Он же ей не отец!

Хорошо, что он натренировал дыхалку, и бежать ему легко и приятно – не то, что ботанам Лёшику или Пете. Плохо, что он сегодня уже набегался, ноги гудят, а дыхалка сбита. Но это ничего. Зато пробежался – и, считай, перед дракой размялся.

Кирилл издал полузадушенный смешок.

…Хотя, Петя сегодня на снайпере крутился, как волчок. Ловко прыгал, Кирилл такого от него не ожидал. Его бы Вадику как спарринг-партнера, чтобы по рингу мельтешить… Только вот руки у Пети слабые, а в одной защите бой не выиграть. И дыхалка дырявая… Долго не побегает. Вадик его в угол зажмёт и будет с наслаждением лупцевать.

Все двадцать минут бега Кирилл развлекал себя отвлечёнными мыслями – пока не сообразил, что он на нужной улице, и нужный дом уже рядом. Тогда замедлился – но не остановился, а просто пошёл быстрым шагом. Сердце работало часто, но ровно, как исправный авиамотор. И теперь надо дать этому авиамотору неторопливо приземлиться, чтобы снизить скорость постепенно. А иначе – будет вместо мягкой посадки авария. Поэтому последние метров сто Кирилл прошёл шагом, всё замедляясь.

Вот и нужный подъезд. Это Кирилл понял даже без таблички с диапазоном квартир – просто услышал музыку. И как тут до сих пор участкового не вызвали? Хотя, понятно как – скамеек около этого дома не было. А значит, не было и бдительных старушек, которые бы сразу заклеймили наркоманов и позвонили в милицию. Ну а не такие резкие соседи музыку могут и до десяти терпеть, и до двенадцати.

Но Кирилл терпеть и ждать не собирался. Он набрал код в домофоне. Подождал несколько гудков. Не дождался, вызов сбросился. Кирилл ощутил, как натягиваются нервы. Неужели он ошибся адресом? Или хуже того – адресом он не ошибся, но на вечеринке все уже пьяны в хлам и открывать не собираются?

Набрал ещё раз. В этот раз ему ответил ломкий юношеский басок:

– Чо?

– Приветик, меня Вика позвала, – напряженно сказал Кирилл, изобразив улыбку на лице.

Он слышал где-то, что с улыбкой и голос звучит добрее. Вот поэтому певцов, танцоров и прочих актёров и заставляют улыбаться, как клоунов.

– Забегай, – ответил басок и запиликал сигнал входа, а басок заорал. – Виииик!

Впрочем, трубку повесили и крик оборвался. Кирилл быстро вошёл в подъезд. Дом был старый, пятиэтажный, лифта не было. Кирилл поднялся на пару этажей, а потом сверху радостно взвизгнули:

– Кирилл!

На площадке его ждала Вика. Теперь на ней не было шортиков, а футболочка стала чёрной и была ещё на пару размеров больше, да ещё и подпоясана. Открытое плечико теперь превратилось в декольте. Неумелой косметики тоже стало больше. В общем, секси-стайл.

Вика понеслась вниз, прыгнула на него, обхватила его талию ногами, а плечи руками – и впилась в губы страстным неумелым поцелуем. От неё пахло вином. Кириллу было немножко смешно и немножко приятно. Хотя он и смутился. Может, стоит всё же ходить на эти вечеринки? Пока учёба не завершилась, и не кончились годы чудесные…

Постояв так секунды три, Кирилл понял, что Вика не собирается отлипать, а вдумчиво, дыша носом, продолжает целоваться. Тем более, что он машинально её подхватил под худые бёдра, и она обустроилась со всем комфортом. Надо было руки убрать сразу – тогда она бы уже устала. Сейчас бы уже отлипла и вниз сползла…

Ну а так Кириллу пришлось её оторвать от себя. Раздался чпок, как от присоски – и Кирилл поставил Вику на место:

– Спасибо, было очень приятно, – поблагодарил он.

Кирилл решил, что нужна вежливость, пока он не получил от неё все, что хотел бы получить, как мужчина от женщины. То есть – выяснить ситуацию его сестры, её подруги.

– А где Таня? – и Кирилл собрался перед рывком.

Вика открыла глаза, пожала недоуменно плечами:

– Не знаю, танцует с парнями вроде, – и снова потянулась к губам Кирилла.

Сердце Кирилла забилось чаще – но не из-за Вики, к её сожалению, а из-за предчувствия схватки.

– А покажешь, где у вас вечеринка? – придержал Вику Кирилл.

– А может, прямо здесь? – прошептала Вика, глядя в глаза Кириллу. – Там все комнаты заняты уже.

Кирилл пару секунд смотрел на неё с недоумением, пытаясь синхронизировать их разнонаправленные потоки бытия. Как-то слишком всё быстро у Вики. Впрочем, она же не сказала, что именно будет ”здесь". Может, он сам себе додумал. Может, она хочет домашку по физике сделать. Слегка пожалев о том, что могло бы стоять за её предложением (а могло, конечно, и отсутствовать), он сказал:

– Сначала Таню надо найти, – и развернул Вику за худые плечи. – Давай быстрее!

Та фыркнула, но пошла вверх по лестнице, поправляя волосы. А в какой-то момент хитро глянула вниз на идущего вслед за ней Кирилла и мимолетным вдвижением длинных ядовито-розовых ногтей чуть приподняла футболку на бедре. Совсем чуть-чуть, без демонстрации, а для кокетства. Кирилл усмехнулся, и шлёпнул Вику по попе. И ей будет приятно, и пойдёт быстрее. Та действительно притворно взвизгнула и радостно рванулась вверх по лестнице.

Впрочем, Кирилл мог и не перестраховываться – нужная дверь была приоткрыта и за ней было отлично слышно грохот “музыки”. Кирилл рванулся в квартиру, обгоняя Вику. Бросил сумку в прихожей, огляделся. Одновременно он достал из сумки защитные накладки на кулаки – эдакий уменьшенный вариант боксёрских перчаток. Он очень хорошо запомнил слова Матвея Иваныча – никаких травм сегодня! Никто не пострадает.

Ни Кирилл. Ни его противники.

Ладно, готов, пошли! Так, вначале кухня… Батарея алкогольных бутылок и стаканчиков… Сутулый пацан с печальными глазами в одиночку цедит пиво… Наверное – хозяин заведения, разгребатель последствий и уборщик чужих радостей… Дальше!

Гостиная за прикрытыми дверями, которые вибрируют от музыки. Кирилл приоткрыл их, и его прямо-таки смело грохочущей звуковой волной. В тёмном помещении с плотными закрытыми портьерами под зажигательный музон извивались и прыгали юные худые создания. Кирилл сделал шаг вперёд, морщась от низкого звука, который прямо-таки давил на сердце, вынуждая его биться в своём – в чужом ритме. Он прошёлся вдоль танцпола, расталкивая танцующих. Раздались недовольные возгласы. Но Тани здесь не было. Чёрт! Кирилл выскочил из комнаты – и столкнулся за дверью комнаты с Викой. Та пританцовывала и держала в руках бутылку вина.

– Будешь? – и она сунула бутылку Кириллу с надеждой в глазах.

– Пей на здоровье… – невпопад ответил Кирилл и напряжённо огляделся.

Квартира была многокомнатная – длинный коридор, несколько дверей в комнаты. Посередине квартиры, в изгибе коридора – душ и туалет. Не став тратить время на расспросы пьяной Вики, Кирилл побежал вдоль по коридору.

Первая дверь – на дверной ручке висит мокрая футболка, как знак “не беспокоить”. Кирилл не был брезглив – ему потная футболка не помешала толкнуть дверь и “побеспокоить” резидентов комнаты. Дверь скрипнула. Раздался девичий визг и юношеский матерок. Кирилл сунул голову внутрь, зафиксировал для себя, что из двух юных тел на диване ни одно не увенчано лицом Тани, и закрыл дверь. С чувством лёгкого облегчения, которое сразу превратилось обратно в беспокойство.

Дальше – туалет и душевая. Толкнул двери рукой – обе закрыты. Но футболок на дверях, конечно нету – зачем они, когда есть задвижки. Кирилл на миг задержался, решая, стоит ли вламываться внутрь. Решил, что стоит, и начать логичнее с душа. Он хотел было молодецким ударом ноги выбить дверь, как это делают в сериалах полицейские – но вовремя вспомнил, что травмы противопоказаны. Поэтому – просто навалился всем весом на край двери и надавил. Задвижка заскрипела, дверь затрещала – и распахнулась.

Да, действительно – в душе тоже окопалась романтическая парочка. Точнее, не окопалась, а намочилась. В общем – насмотрятся своих Диких Орхидей и давай пробовать. Эти двое Кирилла вообще проигнорировали – девушка просто не заметила, а парень не стал отвлекаться. Ну и Кирилл не стал читать им нотации или советовать пол не мочить. Не ему тут с тряпкой ползать.

Дальше! Дверь туалета – Кирилл примерился к ней плечом, но вовремя услышал изнутри звуки рвоты. Прекрасно, прекрасно. Идеальный вариант – чтобы сестра всё это время была там.

– Таня? – крикнул Кирилл, прислонив губы к щели у косяка.

Ему ответом стал лишь очередной мучительный звук расставания с источником золотых снов. Похоже, лучше пока проверять остальные двери. Время уходит!

С растущей тревожностью Кирилл двинулся дальше по коридору – ещё четыре двери! Хорошо люди живут! Глянул дверь напротив и предположил, что это кладовка – здесь шпингалет был снаружи. И на нём висел лифчик. Хммм? Кирилл толкнул дверь. В полусумраке среди пылесосов и велосипедов страстно целовалась полуголая парочка в вертикальном положении, игнорируя Кирилла. У одного из участников вроде бы волосы были цветные. Кирилл, поколебавшись, протянул руку и включил свет. Раздались сразу два возмущённых девичих крика. Ха-ха. Ну, за этих двух подруг, хотя бы, можно не волноваться. Эх, если бы Танюшка оказалась одной из них… Мама бы, может, и наругала – зато Кирилл был бы спокойнее.

Чёрт, но где же Таня?

Кирилл уже почти уверился в том, что Таня действительно в туалете, и сейчас просто вернётся в туда, вытащит её голову из унитаза (хотя нет, сначала нажмёт смыв – пусть умоется) и потащит на плече домой. Он толкнул ладонью дверь, на ручке которой не было ничего. Дверь чуть сдвинулась – а потом застряла. Заперта?.. Кирилл упёрся в дверь плечом.

– Занято! – услышал он недовольный мальчишеский голос прямо за дверью.

Но ему было наплевать. Потом извинится. Кирилл упёрся ногами и с усилием надавил. Дверь неожиданно легко поддалась, но за дверью раздался мат, а потом дверь ударила Кирилла в ответ. Только хорошая реакция помогла ему спасти нос от травмы. Но плечо ощутило удар. Кирилл поморщился – и надавил снова, уже сильнее, резче, толкая дверь до полного открытия.

Увиденная картина заставила его сердце мучительно замереть. На широкой кровати сидели два голых парня, и лежала почти раздетая Таня.

Её глаза были мутными. Она вяло отмахивалась руками. Один голый парень стаскивал с ней футболку, другой, одетый в шорты, сидел у неё на бёдрах, щупая неразвитую грудь. Её трусы болтались на одной из лодыжек. Кроме футболки и трусов на ней больше ничего не было. Если не считать трогательно-белые носочки.

За несколько мгновений поняв ситуацию, Кирилл на миг ощутил облегчение – он всё же успел. Молодца, Таня, отмахивалась. А потом он ощутил, как сердце начинает стучать быстрее, и волосы на загривке опять поднимаются в гневе. Он сделал шаг вперёд.

– Да забей ты! – заявил сидящий на ногах.

– С голой прикольнее! – резонно возразил борец за наготу.

– Слезли с неё, быстро! – приказал Кирилл сквозь сжатые зубы.

Оба подняли головы на Кирилла:

– Эй, жди своей очереди! Мы её споили, она наша!

– Хрен ему, а не очередь! – донеслось с пола. – Он меня ударил!

С пола поднимался пухлый паренёк. Ясно, чего его на дверь поставили – естественный барьер.

– Девочка уходит домой. – глухо прорычал Кирилл. – Или бошки оторву.

– Да пошёл ты! – заявил борец с руками. – Ты ей папка что ль?

Кирилл ощутил, как глаза затуманивает пелена бешенства, и сделал ещё шаг вперёд. Его кулаки напряглись. Никогда на ринге он не ощущал такой злобы – даже, когда Вадик пытался его спровоцировать. Сквозь злость часть его разума равнодушно оценила, что эти голые парни – довольно подтянутые и крепкие.

Толстяк уже поднялся на ноги и попытался неловко ударить Кирилла сбоку. Кирилл коротко дёрнул рукой, ударив кулаком в нос наотмашь. Толстяка чуть развернуло, его глаза закатились и он осел на пол. Причина любого нокаута – удар мозга о череп. Точный удар сбоку в нос – работает не хуже, чем сильный прямо в лицо. Недаром такой удар любил Брюс Ли.

Голый парень тоже высоко оценил эту технику. Это можно было понять по тому, что он вдруг спрыгнул с Тани и с кровати – и даже не стал одеваться. Он чуть пригнулся, поднял руки в боксёрской стойке и сделал осторожный шажок навстречу Кириллу.

“Боксёр, бьёт только руками” – пренебрежительно подумал Кирилл.

– Ки-я! – ответил на его мысли оппонент.

И резко выбросил вперёд ногу.

Та просвистела сквозь воздух по широкой дуге. Отличный, хорошо поставленный удар – но начинать с него нерационально, если противник готов и ожидает подвоха. Кирилл ожидал – правда, вот, ошибся в оценке, поэтому готовился к ударам руками.

Удар ногой застал его врасплох.

Однако, хорошая реакция Кирилла позволила одновременно отшатнуться, уклониться и сделать полшажка назад. Пятка противника просвистела рядом, задев плечо. Неприятно – но терпимо.

Кирилл выпрямился, замахиваясь кулаком для резкой контратаки – и увидел, что второй парень в шортах уже прыгает на него с кровати пяткой вперёд. Кирилл лишь успел выставить впереди скрещённые руки.

Парень, хорошо разогнавшийся для прыжка, со всей дури врезался пяткой в локти Кирилла, и того вынесло за дверь. Он осознал, что падает.

Тело Кирилла, приученное к падениям, само сгруппировалось, и он погасил часть энергии падения ладонями, одновременно сгибая спину. Чуть охнул, ощутив удар копчиком – но не ударился им об пол со всей дури, а прокатился круглой спиной. И, чуть приподняв руки над плечами – превратил падение в кувырок назад. И даже встал на ноги. Та-дам!

Он опять оказался около туалета, в центре квартиры. Заколдованное место…

Сбоку в коридоре запоздало взвизгнула Вика.

Второй парень, кстати, тоже уже приземлился – но это только в кино, если ты ударил, то ты в домике, и тебе не считается. В реальности удар пяткой в стену – это удар стенкой в пятку. Третий закон Ньютона для кикбоксёров.

А у Кирилла были весьма набитые, жёсткие руки и ноги, вполне сравнимые со стенкой. Поэтому второй парень сейчас слегка прихрамывал и морщился, потирая ногу. А вот нечего было выпендриваться и по кровати прыгать. Но он всё равно попытался разбежаться и врезать Кириллу теперь уже кулаком, пытаясь поймать того в головокружении после удара и падения.

Однако Кирилл уже был собран и больше не собирался недооценивать противника. Он увернулся от удара, заблокировал, ударил в ответ. Они обменялись несколькими атаками. Парень был мельче и быстрее Кирилла, но прихрамывал, да и подготовлен был похуже. Его друган вышел из комнаты и попытался обойти соратника сбоку, но коридор был не очень широкий – это проблема подобной планировки. Однако, если они сейчас начнут координироваться, то могут получить преимущество. Поэтому Кирилл сделал то, что ему всегда говорил делать тренер.

Использовал мозг.

Кирилл шагнул резко вперёд, замахиваясь. Противник попытался отшагнуть, ступил на повреждённую пятку, запнулся, ахнул, раскрылся. Кирилл коротко ударил его в живот. Противник охнул и согнулся. Его голый напарник по постельным делам дёрнулся обойти друга сбоку – но Кирилл тоже сдвинулся и пнул согнутого прыгуна ногой – классический прямой удар. Тот отлетел прямо на голого друга, впечатав того спиной в косяк. Оба охнули и сползли на пол.

– Кирилл, сзади! – вскрикнула Вика.

Кирилл не стал оборачиваться назад – это зачастую означает пострадать от той атаки, о которой тебя предупредили. Он вначале быстро шагнул вперёд, только потом разворачиваясь. Сзади от кухни нёсся парень с ранее печальными глазами – сейчас в его глазах было возмущение, а в руках его был кухонный нож. Дело серьёзное…

– Ааааа! – кричал паренёк на бегу.

“Что ж ты делаешь, сопляк тупой. Они используют твою квартиру, держат тебя за уборщика, валяют девчонок в постели твоих родителей – а ты их защищаешь” – так мог бы сказать Кирилл. Но он был не мастак говорить.

Вместо этого он ещё увеличил дистанцию – просто шагнув вбок, вдоль изогнутого, словно окоп, коридора. Да, такая вот неудобная для бега планировка. Зато полезно при близких взрывах или атаках с ножом.

В результате гостеприимный, но неловкий хозяин ударился с разгону о стенку между туалетом и душем. И охнул. Но нож не выронил. Тот, кстати, оставил зарубку на стене.

Тут к нему подскочила Вика. Она размахнулась и врезала парню бутылкой вина по голове. Бутылки отлично разбиваются в кино, нокаутируя противников. Здесь же – бутылка издала глухой стук, голова парня мотнулась, и он осел – но не потерял сознание. Лишь осоловело огляделся, потрогал пальцами макушку – и увидел на них кровь.

– Мама, – сказал печальный, побледнел, и вот тут уже потерял сознание.

– Как я его, а? – гордо сказала Вика, покачиваясь.

– Молодец, – Кирилл устало показал большой палец.

Он пошёл в комнату одевать Танюшку. Та уже храпела на большой кровати. Везёт же людям, никаких страданий… Зато и одевать её так было не в пример легче. Было бы ещё, что одевать – а то лишь футболка с ремнём…

Было уже довольно темно, когда Кирилл с Танюшкой на одном плече и сумкой на другом вышел из чужого подъезда. Вика, пританцовывая и напевая, шла рядом, периодически начиная ржать и вспоминать “как мы их, а?”

А иногда требовала Кирилла её поцеловать. Тот лишь отмахивался, обещая “завтра всё обсудить”. Вика пыталась проводить их домой, но, когда они проходили по её району, то Кирилл настоял, чтобы та двинулась к себе. Вика упиралась, пока он не пообещал ей свидание в награду за послушание. Тогда она радостно чмокнула его в щёчку и упорхнула. Кирилл устало поулыбался ей вслед.

Дотащив Таню домой, он бросил её на её кровать. Мать уже спала. На столе в кухне стояла бутылка вина. Кирилл вздохнул, разбавил вино водой и убрал в холодильник. Взял тазик и поставил рядом с Танюшкой. Принял, наконец, короткий, но очень приятный душ, смывая пот…

И с наслаждением завалился спать.

Он проспал целых пять часов до того, как городской телефон в квартире начал трезвонить. В детстве Кирилл лишь накрывал уши подушкой – ведь телефон всегда берут родители. Теперь же он сразу подрывался на звонок первым – особенно сейчас, когда у матери и сестры похмелье.