Грязная Земля. Книга 1

– А… Понятно.

Они оба помолчали, думая о своём, о личном. Затем Алиса вздохнула:

Ну ладно. Я пойду ко сну готовиться. Если что вдруг – звони, не стесняйся. Только ночью не названивай от скуки, а то будет соблазн сделать тебе эвтаназию.

– Учту, спасибо, – засмеялся Петя. – Спокойной ночи!

Пока-пока!

После разговора с Алисой Петя сходил на пост медсестёр, спросил про обещанную баночку для анализов. Очень уж ему не хотелось, чтобы её притащили в пять утра. Хотелось хотя бы в больнице нормально выспаться!

Но дежурная медсестра сказала лишь, что она передаст нужду коллегам и те её занесут, когда освободятся. А теперь, мальчик, уходи, мы очень занятые!

Петя ушёл. Почистил зубы, полистал ещё учебники. Решил, что уже одиннадцать вечера и надо бы ложиться спать – но где его баночка?

Он опять сходил на пост медсестёр. Дежурная медсестра уже спала на каталке в углу, укрывшись пледом. Петя бы даже постеснялся её будить – но он её просто не заметил. На посту никого не было и он решил попытаться кого-нибудь позвать:

– Добрый вечер, есть кто? – тихо спросил он.

– Тебе чего? – раздался сонный голос сбоку.

– Я это… Баночку для анализов обещали… – стушевался Петя, поняв, что разбудил медсестру.

– Принесут, принесут, иди спи!

– Спасибо, извините, спокойной ночи, – протараторил Петя и сбежал.

И лёг спать, выключив свет и закрыв дверь. Петя вообще обычно засыпал нелегко, особенно после компьютерных ночных посиделок. И на новом месте ему никогда не удавалось легко заснуть. Мешали шумы вентиляции, звуки скорых за окном. Мешал свет сквозь некачественные жалюзи. Мешало мерцание медицинского оборудования на стенах. Отличная (на самом деле – плохая) идея – повесить в палате оборудование с ярко-голубой индикацией. Что, медики не в курсе, что синий цвет мешает сну?

Петя битый час ворочался на кровати, но постепенно заснул.

И проснулся от яркого света ламп, бьющего прямо в глаза. Он закрыл глаза руками и увидел, как мимо него спешит медсестра с баночкой, ставит её на столик рядом, и так же быстро убегает. И свет выключила. Вежливая! Заботливая!!

– Ну капец, блин, – озвучил он хриплым от сна голосом.

Попытался снова заснуть – но сердце уже заработало, организм встрепенулся и теперь так просто не засыпал.

Петя вздохнул и ради интереса глянул свой старый мобильник на столике у кровати, чтобы узнать время ночной заботы. Было два часа ночи. Но он сразу забыл об этом, потому что увидел пропущенный вызов. На ночь Петя ставил мобилу в беззвучный режим, поэтому не удивился пропуску. Удивило его то, что звонок был от Алисы. Где-то час назад. Да ёще и голосовое сообщение записалось.

Прослушав его, Петя понял, что это, скорее всего, был «butt dial» aka «звонок попой», когда смартфон случайно срабатывает в кармане. На голосовом сообщении были невнятные звуки – шуршание, треск, стуки. А добрый мобильный оператор, чтобы не пропадать неотвеченному звонку, сразу автоматически включил запись сообщения. Чтобы лишних денег срубить.

Но если Алиса позвонила ему ночью… Значит что-то случилось? Надо перезвонить!

Петя не побоялся её шутливых угроз об эвтаназии и смело набрал номер. Лучше перебдеть! Потом извинится.

Но всё равно было неловко. Его сердце билось часто-часто. Он выслушал серию гудков. Как она его встретит? Обругает? Посмеётся? Расскажет нечто сложное, страшное или неожиданное? Но после гудков включилась запись голосовой почты – а Алиса трубку так и не взяла.

Петя смотрел на мобильник в руках. Может, набрать ещё раз? Он уже почти ткнул в кнопку набора, но подумал – а вдруг это одна из тех ситуаций из фильмов, когда случайный звонок выдаёт прячущегося человека? Вдруг звонить как раз не стоит?

Петя встал и подошёл к окну, весь в сомнениях. Он отодвинул жалюзи и поглядел на сосновую рощу за больницей.

Где ты, Алиса? Что с тобой?

Алиса и звонок

По щекам Алисы струились слёзы бессилия и отчаяния.

Её лица коснулся ветерок. Она ощутила, как нечто большое тянется к ней, создавая движение воздуха. Она попыталась отвернуться и не смогла.

Невидимое щупальце блеснуло в лунном свете и коснулось её волос.

Она ощутила смутную волну чужих смешанных эмоций. Интерес, вопрос, любопытство. Приглашение, желание.

Голод.

Она ощутила волну своей паники, разгорающуюся изнутри. Она ощутила успокаивающую теплую волну, идущую снаружи.

Она почти начала засыпать.

В воздухе раздалась громкая бравурная мелодия:

– Here we are, don't turn away now. We are the warriors who built! This! Town! – вскричал мелодичный мужской баритон.

Животные на поляне зашипели, зарычали, закричали. Алиса ощутила, как её волосы шевельнулись порывом ветра, а чужие эмоции ослабли. Похоже, щупальце отдёрнулось!

Но главным было не это. Главное – это то, что Алиса машинально дёрнулась, щупая рукой карманы пижамки, крутясь в поисках звонящего телефона. Это движение было настолько рефлекторным, настолько зашитым в подкорке современного человека, что Алиса его практически не контролировала. Это движение на миг выбило из неё контроль неизвестной сущности.

Технологии, контролирующие всех современных людей, заставляющие нас бросать свои дела по чужому сигналу – на миг они защитили её от чуждого контроля.

Алиса упала назад, приземлившись на ягодицы и ладонь. Было неприятно, но школьные кувыркания помогли ей смягчить удар. Она осознала, что всё это время пыталась бороться со сковывающей тело чужой волей, и её мышцы всё это время толкали назад – и сейчас заставили её упасть.

Другой рукой Алиса всё ещё прижимала к себе маленький кокон со щенком. Мешочек потемнел и чуть подсох, с него свисали потемневшие нити. Щенка не было видно – но Алиса не собиралась его бросать.

Волна тёплого ветра, приливная музыка, усыпляющий голос неизвестности – снова вернулись. Но бравурная мелодия продолжала играть, внося диссонанс в чужую мелодию. В воздухе снова появился странный чужой запах.

Извернувшись, прямо с земли, с низкого старта, Алиса бросилась прочь. Она зажала нос свободной рукой, пытаясь не вдыхать, пытаясь избежать чужого влияния.

Перед ней встала колючая стена кустов. Алиса на миг замедлилась, но потом её губы упрямо сжались, она лишь крепче прижала к себе кокон со щенком, пытаясь укрыть его от колючек. И рванулась вперёд.

Лишь перед ударом о колючки она осознала, что те слегка расступились – но только прямо перед коконом. Она вдруг сообразила, что раз кокон создаёт ей проход – то надо выставить его вперёд и вообще прыгнуть, как выпрыгивают в окошко или в кольцо. Руками вперед, ногами назад. И она даже успела оттолкнуться – но поздно. Ноги она красиво выпрямить не успела.

Руки с коконом беспрепятственно пролетели в коридоре между колючек. А по ногам прошлись острые шипы, раздирая пижаму и многострадальные коленки. Алиса вскрикнула, но колючки были уже позади – а впереди прямо в лицо неслась тёмная земля.

Алисе опять помогли школьные тренировки. Она смогла почти красиво приземлиться на руки и почти красиво перекувырнуться, поджимая голову. Лишь подвернула ладонь, да вскрикнула от боли, когда в спину впились острые шишки. И кокон выронила. И айфон из кармана вылетел.

Алиса не стала рефлексировать над болью или проблемами. Она вскочила, подняла айфон, который уже перестал играть, сунула в карман. Подняла неповреждённой рукой кокон, переложила его на подвёрнутую руку – и приготовилась бежать.

Но перед этим оглянулась назад, в окошко среди колючек.

Ей показалось, что за колючками среди лунных бликов и полупрозрачных струй стоит толстая белёсая человекообразная фигура с большим чёрным глазом вместо головы.

Этот странный полупрозрачный бликующий циклоп протянул к ней короткую руку с толстыми пальцами.

Алиса содрогнулась и побежала.

В этот раз она не сомневалась в выборе направления – прочь отсюда, подальше от страшной поляны.

Бар «Мазута»

«Учительница биологии и химии заходит в бар».

«Так мог бы начинаться какой-нибудь американский анекдот» – подумала Юлия Ивановна. – «Биохимичка заходит в бар и видит – там собрались самые нижние фракции. Пробует воздух рукой и говорит – its a low bar[3]!». Она нервно засмеялась.

Юливанна не привыкла ходить по дешёвым барам для работяг. Вокруг она сейчас видела множество небогатых и необразованных людей – рабочих, нефтяников и подобных. Впрочем, на её интеллигентный взгляд, среди них могли быть и люди подозрительные, возможно преступники. Ей показалось, что она привлекла внимание некоторых тёмных личностей, сидящих в тёмных углах. И пока она шла через бар в поисках своего человека, ей было не очень комфортно. Она надеялась, что проблем с этими людьми не будет. Они, конечно, увидят симпатичную приличную даму в тёмном баре, и могут попытаться познакомиться. Но она надеялась, что возможные проблемы решит либо бармен, либо тот, кого она ищет здесь. В конце концов, это же не бар, где собираются преступники. Тут должен напиваться пролетариат – люди работящие и законопослушные, верно?

Наконец, когда её взгляд зацепил очередное мрачное угрюмое бородатое лицо, оно оказалось знакомым. В дальнем углу стойки в одиночестве сидел мужчина, которого она искала. Худощавый, но крепкий и высокий. С неопрятной бородой. Его лицо было загорелым и потрёпанным. Было видно – он многое пережил в этой жизни. Сидел он один, но с целой бутылкой водки. Его взгляд был направлен в одну точку, а выражение лица было каменным и отталкивающим окружающих. Впрочем, сегодня по нему иногда пробегал проблеск улыбки. Возможно, случилось что-то хорошее. Или, хотя бы, весёлое.

– Иван, добрый вечер, – сказала Юливанна с неловкой улыбкой, садясь рядом.

– Здравствуй, Юля, – мрачно сказал он. – Настойку будешь?

И подвинул к ней бутылку.

– Нет спасибо, я крепкое не пью, – и махнула бармену. – Мне безалкогольное пиво, пожалуйста!

Бармен криво улыбнулся и подал ей бутылку со стаканом. Глянув на мутноватый стакан, она просто отхлебнула из бутылки. Они с Иваном посидели молча пару минут. Юлия мельком поглядывала на Ивана. Иван сумрачно смотрел в бесконечность.

– Ты звонила, сказала разговор есть? – припомнил Иван.

Он знал, что напьётся. Таков был его план. И он хотел любые важные дела обсудить сейчас, пока он ещё трезв.

– Да… – неловко улыбнулась Юлия. – Ничего срочного. Просто нервные выдались деньки. И одиноко бывает. Хочется с кем-то пообщаться вне работы.

– Понимаю, – вздохнул Иван и замолчал.

Они оба ещё немного помолчали. Юлия вздохнула и разорвала тишину:

– Просто вспоминала недавно мужа… – её лицо погрустнело. – Так одиноко стало…

– За Олега, – Иван вздохнул и поднял рюмку. – И чтобы найти тех уродов.

Они чокнулись бутылкой и рюмкой. Иван крякнул и поставил рюмку:

– Точно не хочешь настойки? Хорошая вещь. Я сам на лесных травах настаиваю. Ну, точнее, я собираю, а одна бабка настаивает. И в бар продаю…

– Нет, спасибо, мне печень дорога, – улыбнулась Юлия.

– Зря, тут всё хорошо сделано, по уму. Бабка-травница обещала, что вреда почти не будет. С водкой не сравнить!

– Юлия не хотела напиваться, даже если чудесная настойка ей новую печень вырастит, здоровую и розовую, как у младенца… Печень. Просто что будет, если ученики или их родители увидят её пьяной? Позор! И она перевела тему:

– А почему ты тогда дома не пьёшь, если у тебя свой алкоголь?

Иван помолчал, глядя в бесконечность, а потом выдал:

– Одному пить – это алкоголизм и запой. Нельзя скатываться совсем. Нужно хоть немножко людей вокруг чуять. Вот и прихожу сюда.

Юлия с уважением поглядела на него, а он добавил:

– Ну и за порядком присматриваю заодно…

– И за порядок платят тоже? – улыбнулась Юлия.

Иван неопределённо махнул рукой, но уголок его рта дрогнул, показывая, что Юлия не так далека от истины.

– Так ты просто меня увидеть хотела, или дело было? – вспомнил Иван.

Юлия чуть покраснела, отвела взгляд, потом снова посмотрела на него:

– Да я про поход наш ещё хотела обсудить. Что, как, куда… А то у тебя телефон служебный, его занимать надолго нельзя. Да и поймать тебя по телефону сложно.

– Это да…

Несмотря на невероятные свойства настойки загадочной бабки-травницы, Иван через час всё же наклюкался. Бармен пожал плечами и сказал, что, наверное, виновата компания. В одиночку он редко так напивался. Юлия решила, что не будет оставлять Ивана здесь на милость бармена. Она помогла ему выйти и усадила в его УАЗик. Вот интересно, как он собирался ехать после такой пьянки? Или собирался спать прямо в машине? Или и правда рассчитывал на мягкость настоечки?

Иван при этом держался на ногах, но вёл себя хаотично, как все пьяные. То сбивчиво начинал докладывать новые разведданные. То начинал кричать угрозы в адрес майора. То просто плакал. Даже лёжа на сиденье в машине – он не заснул и продолжал бормотать.

Права у Юливанны были, но в страховке, её, конечно, не было. Она лишь надеялась, что ГАИ её не арестует. Всё же у лесника должны быть знакомства в органах. Он же рассчитывал доехать домой пьяным, верно?

Вести УАЗ было неудобно, но она справилась. Ехала неторопливо, наслаждаясь ночным воздухом. Солнце уже давно зашло, но в небе ещё была радужная полоса – бирюза, переходящая в тёмную синь.

В воздухе ощущалось и нарастало некое странное напряжение. Оно приходило и уходило. Казалось, давление в воздухе меняется. Начиналась и уходила лёгкая мигрень. Сердце начинало биться быстрее, а потом медленнее. Юливанна покрутила головой. Что за странные дела! Может, это у нее от алкоголя? Паров надышалась?

Наконец они приехали к избушке лесника. Она вытащила Ивана из УАЗа и подвела его к калитке. Он устойчиво держался на ногах, но при этом похрапывал. Вот что значит – армейская выучка!

– Привет, Полкан! – крикнула Юлия.

Собаку она, конечно знала. Но та вела себя странно. Собака стояла во дворе, вытянув цепь на всю длину. Её глаза неотрывно смотрели на стену леса невдалеке. Она чуть поскуливала и рыла лапой землю.

Может, зайца увидела?

Юливанна не стала разбираться – главное, что не бросается. Помощи в таскании Ивана всё равно от Полкана не будет! Поэтому она сама помогла леснику дойти до дома. Прислонила его к стенке, где тот мастерски продолжил храпеть стоя. Нашла в связке ключей дверной, открыла. Завела Ивана в его халупу и помогла упасть на кровать. Тот вдруг явно расслабился и уже захрапел в полную силу.

Юлия хмыкнула. А до этого, он значит, держал всё под контролем? Ух, спецназ! Она огляделась. Обстановка была скудной и неряшливой. У неё просто руки зачесались сделать здесь уборку и перестановку. Она даже шагнула к форменной куртке, валяющейся около вешалки. Но потом сдержалась. Обернулась к Ивану, потрепала его по голове:

– Спокойной ночи, – улыбнулась она.

И ушла.

Алиса и кокон

Алиса всегда неплохо бегала. Она не увлекалась каким-либо активным спортом – но в целом была крепким здоровым ребёнком, а потом выросла подвижной энергичной девочкой. Прогулки, беготня, лазанье по подвалам и чердакам. Плаванье, велосипед, игры на воздухе… В общем – в текущей ситуации было удачей, что из всей их команды в эту ситуацию угодила именно Алиса. Петя бы, наверное, выдохся со своим слабым сердцем. Лёшик был толстячком с лёгкой одышкой. Рафик… Рафик был достаточно подвижным, но предпочитал сидеть и читать.

Хотя, Лёшик, бы, наверное, смог отбиться. Был бы лук и стрелы.

Да… Алиса вздохнула на бегу. Были бы у неё с собой лук и стрелы… Но, к сожалению, когда она во сне выбралась из квартиры – то вышла в пижаме. Лишь рефлекторным жестом сунула айфон в карман. Вот Лёшик наверняка бы сунул в карман пижамы лук и стрелы даже во сне!

Алиса не удержалась и засмеялась, немного потеряв темп и сбив дыхание.

Впрочем, за ней, вроде бы, никто не гнался, и можно было чуть расслабиться. Лес продолжал тихо и медленно пульсировать, тёплый ветер ритмично шумел в кронах – но Алиса перестала ощущать желание идти туда, на загадочную поляну. Она решила, что пора сбавить скорость и передохнуть. Перешла на трусцу, потом на быстрый шаг, давая сердцу и дыханию успокоиться.

До этого она постоянно поглядывала на гладкий подсыхающий органический мешок на её руке. Но только сейчас, замедлившись, поняла, что тот подрагивает и тоже слабо пульсирует. До этого ей казалось, что он просто трясётся в такт её бегу.

– Только сейчас, когда страх и ужас отступили, Алиса сообразила, что щенок внутри герметичного кокона может задохнуться. Блин, какой позор! Она же биолог! Так, сколько там мозг сохраняется без кислорода? Шесть минут? Вроде минута-другая ещё есть…

Нет, может, конечно, им повезло и кокон негерметичный, то есть с дырками. В конце концов, в упаковке живого существа должен быть какой-то смысл, оно должно оставаться живым…

…А что, если эти коконы – это поедание животных? Что, если они там медленно перевариваются? Срочно надо рвать!!

Она положила кокон на землю и попыталась ногтями разорвать плёнку. Не получилось. Ногти скользили и не прорезали поверхность. Блин, может права была мама – надо было ногти отращивать, как всем нормальным девочкам? Ха! А вот фигушки! Её оружие – могучий интеллект, а не острые когти!

Алиса огляделась. Нашла сухую ветку с расщепившимся концом – и ковырнула плёнку кокона. Та натянулась… И поддалась.

Из отверстия в плёнке потекла густая отблёскивающая жидкость с неприятным запахом. Алиса здоровой рукой начала рвать плёнку вокруг отверстия. Та нехотя поддавалась. Под ней был виден щенок – вроде бы, целый и невредимый, хотя и облепленный органическими элементами. Между ним и плёнкой в жидкости плавали комочки и торчали трубочки. Жидкость, похоже, не была кислотой, как запоздало определила Алиса. И щёлочью не была. По-крайней мере, никаких реакций на её глазах (и руках) не происходило. Ну а щенок спокойно лежал в жидкости в позе эмбриона, и, похоже, спал.

По-крайней мере – он дышал.

Алиса слегка расслабилась и выдохнула. Но что делать дальше? Нести его так домой? В эту секунду она уже пожалела, что порвала кокон. Тащить его целиком было бы намного чище!

Понятно, что вопрос «домой или не домой» даже не стоял. Щенку была нужна помощь – и Алиса даже не сомневалась в своём решении.

На миг щенок в луже непонятной жижи напомнил ей бобрёнка в луже нефти, и на её глаза навернулись слёзы. Алиса хлюпнула носом, дёрнула ладонь к глазам, чтобы их вытереть, скривилась. Нда, хорошо бы в следующий приступ лунатизма захватить с собой влажные салфетки.

И лук со стрелами, конечно же лук со стрелами!

Одним айфоном не обойтись… Кстати, а кто ей звонил? Только сейчас Алиса осознала – ведь ей кто-то позвонил, когда она была на поляне! Она вытерла склизкие руки о многострадальную пижаму и вытащила айфон из напопного кармана. Девайс с честью и гордостью пережил падение, кувырок и бег. И теперь он исправно показывал – звонил Петя. Ну да, логично, можно было догадаться по музыке! Что же она сегодня ночью так тупит-то…

Она вспомнила, как Петя упрашивал её поставить эту мелодию на его контакт. Мол, «это же песня про нас, программистов, только никто не понимает!». Warriors. Воины. Очевидно, в тексте песни были какие-то важные для Пети смыслы.

И вот он позвонил ей именно в тот момент, когда ей нужна была помощь.

Не, ну не прям именно в тот, и не прям нужна. Не настолько уникальное волшебное совпадение, не настолько рояль из кустов. Лучше бы он позвонил ей чуть пораньше, пока она не шагнула на поляну.

Да и песня ей помогла, спору нет. Но у неё был шанс справиться и без звонка. Она ощутила, что почти переборола этот могучий чужеродный зов. И то отвращение и ужас, что она испытала при приближении щупальца, почти дали ей достаточно сил для рывка.

Но всё равно хорошо, что Петя позвонил.

– Спасибо, друг Петька, – сказала Алиса и улыбнулась.

Она закутала спящего щенка в рваную плёнку. Хотела выбросить остатки той жижи с комочками, в которой он лежал, но решила, что если бы та была вредной – эффект был бы уже виден. А если она всё же вредная – лучше иметь с собой образец, а щенку хуже уже не станет.

– Мы не в кино. Тупить нам нельзя! – сказала Алиса сама себе.

Поднялась и пошла домой.

Потому что в айфоне была геолокация.

Пахан и фан

Пахан плохо знал меру в алкоголе. Вот и теперь – на радостях он быстро набрался и отключился. Он смутно воспринимал происходящее – вот он танцует у костра, обжимаясь сразу с двумя девчонками. А вот он в тёмном лесу, вдали от костра – прижимает к дереву девчонку (одну), жадно щупая тёплое тело под одеждой.

Вот его тащит на плече кто-то большой и сильный. Пахана покачивает, потом укачивает – и тошнит. Но тот, кто его тащит – не волнуется. Ведь на уши Пахана за ручки надет пакет! Если бы Паша не был так пьян – он бы имел шанс как восхититься чьей-то предусмотрительностью, так и возмутиться подобным утилитарно-функциональным пренебрежением. Впрочем, все эти картины пролетали сквозь его мозг, как случайные фотоны через космос, без шанса встретить там чью-то сетчатку и умереть вспышкой.

А вот он едет на заднем сиденье машины, а его голова на чьих то тёплых, сильных коленях. Он попытался полапать эти колени, но могучая рука легко пресекла его попытки. Да ещё и голову его повернула вниз. Пахан осознал, что пакет всё ещё прицеплен к его ушам, и пахнет оттуда как-то не очень. Пахан попытался пошевелиться, отвернуть нос от пакета, но могучая рука безжалостно пресекла эти попытки.

От укачивания машиной и неприятного запаха его опять стошнило. Откуда-то рядом раздалась ругань на незнакомом языке. Пока он извергал из себя всё инородное – могучая рука ласково, но твёрдо удерживала единство Пахана и его Пакета.

Мир опять исчез во тьме и Пахан очнулся уже во дворе родного дома, поддерживаемый сильными руками под мышки. Снова дышалось вольно и легко – пакет исчез.

– Молодец, Бобик. На, это тебе премия, – раздался саркастичный мужской голос.

– Спасибо, – прогудел басок. – Я пошёл.

– Давай-давай, – сказал первый голос. – И пакет забери на мусорку.

А потом голос стал ближе к Пахану:

– Дааааа… Жопа одета, зато морда грязная. Свинья, ты, Пашка, какой стороной тебя ни поверни!

Раздалось женское хихиканье и в душе Пахана шевельнулась обида:

А чо сразу свинья… Ты сказал бухать, вот я и бухал… Сказал же…

– Маааастер! – снова протянул голос, заржав. – Смотри, Кристинка, я ещё и виноват теперь!

Женский голос что-то зашептал.

– Ну шалав же не привёл, да и бассейн чист, – не согласился мужской. – Но и поощрять такое нельзя. Правда и пришёл не поздно – быстро надрался… Ладно, с утра решим! Тащите его в кровать. Только лицо аккуратно умойте, а то вонять везде потом будет!

Коридоры и ванны пронеслись одной быстрой полосой и Пахан упал в чистую свежую постель. И заснул.

Ему снилась убаюкивающая мелодия, подобная приливу и отливу. Словно тёплый ветер, качающий его гамак на берегу моря. Туда… Сюда… Туда… Сюда.

Пашу опять стошнило.

Алиса и трэш фейшен

Алиса подошла к своему дому уже под утро. Небо уже начало светать, всё вокруг было серым, прохладным и печальным. Потихоньку начали петь птицы. Но не сильно. Им тоже было прохладно.

Алиса, когда перестала спать на ходу и бегать – тоже поняла, что подмерзает. Тем более, она слегка вспотела после бега. Ужас! Она же не закалённый Петя. Может и заболеть!

Поэтому Алиса проявила смекалку и полное отсутствие брезгливости. Когда она вышла из леса в лесопарк и ощутила, что ветерок на открытом пространстве задувает посильнее, чем меж деревьев – то испугалась, что замёрзнет.

Петька бы начал что-то мастерить из шнурков и изоленты. Лёшику было бы холодно, но он был бы защищен подкожным жиром (без подколов). Рафик бы нашёл знакомых таджиков… Но у Алисы не было ни верёвочек, ни знакомых таджиков, ни жирка (и слава Богу!). Однако, все эти размышления родили-таки идейку.

Она огляделась и увидела невдалеке свалку с большим контейнером. А около свалки – кучу белых магазинных пакетов с мусором, которые люди оставляли после шашлыков. Спасибо всем тем людям, которые не бросают мусор в лесу, а собирают в пакеты и аккуратно уносят на свалку! Вы не только помогаете природе оставаться чистой, но и спасли Алису! Вы потрясающие!

Восхвалив хороших людей, Алиса занялась делом. Перебрала несколько пакетов, выбрала четыре, что почище – и стала их потрошить. Выбросила мусор из пакетов в контейнер (не на землю!). Проделала в них дырки. Натянула один пакет на плечи, как топик. Второй за ручки подвязала к топику, как пояс. Третий ручками заправила под штаны, сделав юбку. Ну а в четвёртый сунула свёрток со щенком, одновременно замаскировав его – и дав отдых поврежденной левой руке.