скачать книгу бесплатно
В назначенное время начальник планового отдела собрал бригадиров в клубе, и Литвиненко обратился к ним с речью.
– Господа трудящиеся! – начал он. – Администрация края поручила мне руководить нашим родным леспромхозом. Точнее – вашим родным. Что сути не меняет. Высокие стандарты трудовой дисциплины и демократического энтузиазма, заданные на последнем совещании, вдохновляют нас на многократное повышение производственного коэффициента!
– Зарплата больше будет? – уточнил один из бригадиров.
– Может быть, – кивнул директор, внутренне досадуя на корыстную нотку в прозвучавшем вопросе.
– Дедсад достроят? – полюбопытствовал другой бригадир.
– Могут, – заверил Литвиненко.
– Отпуска летом? – опять прозвучал вопрос из зала.
– Господа, – возмутился Юлий Иванович, – что вы все о своем и о своем? Шире надо думать!
Бригадиры пошептались, и наконец за всех спросил Жора:
– Мы вот нервничаем – как там международная обстановка?
– Не стану скрывать – трудности имеются, Чавеса по дипломатической линии давят, с Бен Ладеном непонятки, но при чем здесь международная обстановка? – не понял Литвиненко.
– Так вы же сказали – шире, – развел руки Жора. – Шире некуда.
– Я имел в виду плановые показатели, – объяснил директор.
– А! – разочарованно вздохнули присутствующие.
– Нет, – поспешил уточнить Юлий Иванович, – мы, конечно, будем решать и бытовые вопросы. Они имеют место быть.
– Еще как имеют! – поддержал его Прокопенчук. – В школе всю отопительную систему менять надо. Детки зимой низами морозятся.
– Ай-яй-яй! – восскорбел Литвиненко. – Безобразие! Куда прошлый директор смотрел?!
– Куда надо смотрел, – быстро объяснил начальник планового отдела. – Труб в обрез было, а больница холодная семь лет стояла, больные и низами и верхами студились. Трое насмерть замерзло.
– Как же так! – воскликнул Юлий Иванович. – В то время как отечественные металлургические гиганты производят миллионы километров труб в месяц, не хватает труб на отопление какой-то школы! Да нашими трубами можно весь земной шар пять раз обмотать! Я в журнале «Роллинг Стоунз» цифры видел.
– Обмотать чего угодно можно, – буркнул Прокопенчук, – а школа холодная стоит.
– Это просто недоразумение, – предположил директор. – Вот позвоню в район и все улажу. Нам еще чего-нибудь для нормальной демократической жизни надо?
Все присутствующие одновременно подняли руки.
– Вот как?! – озадачился Литвиненко и предложил: – Вы, господа, списочек составьте. Для удобства.
* * *
– Неужели так много не хватает? – сжимая в руке пачку исписанных бригадирами листов, обратился к финансовому директору Юлий Иванович, когда они остались в клубе одни.
– Всего им хватает. Воду мутят, – отмахнулся тот. – Чего-то всегда маловато.
Хотелось бы вышку для мобильной связи поставить и для интернета, голых женщин смотреть, но разве счастье в этом?
– Не в этом, – согласился с ним Литвиненко. – Счастье совсем в другом месте. На юге непосредственно. Но я все равно передам пожелания народа наверх.
– Не надо.
– Почему же?
– Сорок раз передавали.
– И чего?
– Ничего. Два выговора и план повысили.
– Да?! – опять озадачился директор. – Что же делать?
– Пойдемте ко мне домой, пообедаем, – предложил начальник планового отдела. – Я вам кое-что интересное покажу.
Дома их встретила верная спутница Валериана Павловича – Людмила Степановна, женщина во всех отношениях притягательная.
– Милости просим, господин директор, борщик кушать, – пригласила она Литвиненко к столу.
– Да подожди ты, Людонька, с борщиком, – отстранил ее Рюриков. – Сначала я Юлию Ивановичу СДТСР покажу.
– Валя, неужели нельзя это на сытый желудок посмотреть?! – обиделась она.
– Можно, – возразил он, – только нам за обедом беседовать не о чем будет.
Начальник планового отдела принял под локоть Литвиненко и мягко направил к лестнице, ведущей на второй этаж.
– СДТСР! – торжественно объявил Рюриков, указывая директору на мощную металлизированную конструкцию, внешне напоминающую гаубицу времен Первой мировой войны и занимающую добрую половину второго этажа.
– СПР… Как, простите?! – касаясь пальцами холодной поверхности агрегата, переспросил Юлий Иванович.
– СДТСР, – терпеливо повторил начальник планового отдела и расшифровал мудреную аббревиатуру: – Сверхдальний телескоп системы Рюрикова.
– Милиция знает? – рефлекторно поинтересовался Литвиненко.
– С участковым и зоотехником поочередно наблюдение ведем, – ответил начальник планового отдела.
– За кем наблюдение? – переспросил у него Юлий Иванович.
– За отдаленными участками нашей солнечной системы, – ответил тот.
– И как?
– Пока тихо.
– В смысле – тихо?
– Никого.
– А кто должен быть?
– Наверняка сказать нельзя, но если повезет – братья по разуму.
– Вы серьезно?! – не поверил Литвиненко.
– Я материалист! – заверил начальник планового отдела.
– Я тоже, – кивнул директор. – Неужели сами такую махину собрали?
– Не совсем, – признался Валериан Павлович. – У нас один астрофизик срок отбывал. Правда, его за недостатком улик потом освободили. Двенадцать лет мы с ним отдыха не знали. Прекрасный знаток своего дела.
– За что отбывал? – не сдержал профессионального интереса Юлий Иванович.
– Обсерваторию под склад «черным копателям» сдал, – поведал начальник планового отдела.
– Чушь какая! – покачал головой Литвиненко. – Так что же у вас?.. – он попытался сформулировать какой-то вопрос.
– Талантов, как грязи, – опередил его Рюриков. – Главный инженер Луков симфонию пишет, Прокопенчук редкие цветы выращивает, агроном из соседней деревни на картах будущее предсказывает.
– Будущее?! – изумился Юлий Иванович. – Бред!
– Вы директор, вам виднее, – скромно возразил начальник планового отдела. – Но он сборной России по футболу в следующем сезоне победу нагадал.
– Ну, тогда это не гадание, это очевидно, – вывернулся из деликатного положения Литвиненко.
– Вам виднее, – повторил Валериан Павлович и добавил: – Он еще Пашке Килибаеву пенсию нагадал, и тот себе через неделю бензопилой ногу отстегнул. Теперь инвалид. Чего и говорить – агроном свой в астрале.
– Да! – не нашелся что сказать гость и шлепнул ладонью по прохладному корпусу телескопа. – Лупы, наверное, тут очень толстые. И много луп. У меня тоже в детстве лупа была. Я ее из батькинового походного бинокля вывернул и дома, на подоконнике, нехорошее слово выжег. С рабочей окраинки пацан был.
– Что же, – потер ладони начальник планового отдела, – на этой романтической ноте предлагаю вернуться к столу, скушать борща, пельменей с медвежатинкой и выпить немного, по-демократически, сибирской текилы.
– Текилы! – обрадовался директор. – За таких людей как текилы не выпить!
Домой Юлий Иванович возвращался изрядно навеселе. На улице уже успело стемнеть, и над головой директора сквозь бездонную космическую мглу мерцали многокаратные звезды. То и дело небосклон пронзали астероиды, опадая где-то в таежных чащобах. За освещенными окнами домов двигались призрачные силуэты, кое-где раздавались негромкие голоса. И все это наполняло хмельную душу Литвиненко покоем и тихой радостью. Да так сильно наполняло, что на перекрестке он не выдержал, встал на четвереньки и поцеловал землю.
– Мать родная земля! – прошептали его губы. – Отчизна!
За этим занятием его застал возвращающийся из гостей Ефим Михайлович. Однако в торжество директорской души он вмешиваться не решился и деликатно обошел перекресток дворами. Только оказавшись у себя дома, главный бухгалтер сообщил своей супруге Ядвиге Шульцевне:
– Ядичка, я тут имел радость видеть господина директора. Он что-то кушал прямо с земли.
– Ихтен захт пун, – ответила женщина по-немецки, потому что по-русски так за сорок семь лет жизни и не научилась.
– Я тебя умоляю, – понял по-своему Ефим Михайлович, – при чем здесь твоя шубка?! Шубка – дело прошлое. А тут просто драма!
Наутро Литвиненко на мягких ногах приплелся в контору, выпил полграфина воды, взялся непослушной рукой за телефонную трубку, приложил ее к опухшему лицу, набрал номер центрального управления Гослесхоза и произнес:
– Это господин Фролов?! Говорит Литвиненко. На место прибыл, с коллективом познакомился, работу начал. Нужны трубы для школьного отопления, два новых трактора-погрузчика, аппарат УВЧ-облучения, сорок рулонов стекловаты, вышка мобильной связи и еще 125 пунктов. Я послезавтра списочек с водителем пришлю. Куда? В каком смысле? В прямом. Вопрос снят. Думаю, что при таком положении вопроса нормодобычу можно увеличить в полтора раза.
Возвращая трубку обратно на аппарат, директор поделился с Раппопортом:
– Боюсь, что в центре мне не поверили. Своими силами – говорят.
– Центр на то и центр, – абстрактно отреагировал Ефим Михайлович и сообщил: – Господин Луков в трубе застрял.
– Главный инженер? – на всякий случай уточнил Юлий Иванович.
– Главный инженер, – подтвердил Раппопорт, – глубокого сопереживания человек.
– Он по какой статье проходил? – поинтересовался Литвиненко.
– Я вас умоляю! – всплеснул руками главный бухгалтер. – Господина Лукова по распределению сюда направили. Из института.
– И сразу в главные инженеры?
– А кого?! Господин Луков здесь единственный без судимости и с высшим техническим. Так пойдемте?
– Пойдемте, – тяжело вздохнул директор.
Незавидную участь господина Лукова поначалу пытались облегчить с помощью компрессора. Но поскольку главный инженер умудрился проникнуть в трубу почти до пояса, поток сжатого воздуха только изорвал ему в клочья брюки и сорвал левую туфлю.
– Как же ты, проклятый, туда втиснулся? – скорбел начальник планового отдела, укрывая своей курткой обнаженные, худосочные чресла главного инженера.
– В экспериментальном порядке, – раздалось из трубы. – Но я, господин Рюриков, в вашем участии совершенно не нуждаюсь.
– Может, попробуем его сваркой выпилить? – участливо предложил Жора.
– Сожжем, – отказался Валериан Павлович и обратился к подошедшему директору: – Ума не приложу, как господина Лукова освободить. Воздухом не выдувается, сваркой опасно. От бригады дорожников поступило предложение бревном выдавить, но Прокопенчук ответственность на себя не берет.
– Не беру, – буркнул стоящий неподалеку бригадир, – это подсудное дело.
– Но что-то делать надо?! Господин Луков налогоплательщик, в конце концов, – возмутился Рюриков, – меня в страховой компании по голове не погладят, когда узнают, что я главного инженера в трубе торчать оставил. Черт бы этого идиота побрал!
– А вот за оскорбление ответите! Я требую адвоката! – прогудело из трубы.
– Я даже не знаю, что предложить, – развел руками Литвиненко и заглянул в трубу. – Вы сами-то, господин главный инженер, что по этому поводу думаете?
– Прошу предоставить мне отпуск по собственному желанию, – попросил Луков.
– И?.. – заинтересовался директор.
– И все, – ответил главный инженер, – дальше я сам.
– Поддерживаю, – неожиданно для всех согласился Юлий Иванович и распорядился: – Трубу с главным инженером переместить в отапливаемое здание.
