Лабиринт отчаяния

– Да, но долг чести велит мне проводить даму. – Не растерялся Сангре, сверкнув белозубой улыбкой.

– О чести надо было думать, когда писал свои гнусные стихи.

Лоринка справилась с эмоциями. Юноша дрожал от холода. Он явно провел на улице пол дня, делясь своим творчеством, и не рассчитывал на вечернюю прогулку. Худой полушубок едва ли согревал, нос и уши покраснели от вечерней стужи.

– Мои спутники будут здесь через несколько минут.

Сангре с восторгом смотрел, как преобразилась Жанна: только что сломленная, раздавленная, она обрела царственную стать, голос налился достоинством и властью.

– Вы прекрасны, госпожа. – Пробормотал поэт. – Я сожгу все свои стихи и больше никогда…

– Делай что хочешь. – Оборвала его графиня. – Всех ртов не заткнешь. Мне все равно.

В мысли закралась тревога: смертный боялся встретить стражу. Вихрем ворвались картинки из чужой жизни: отряд солдат, плачущие женщины, короткая схватка между пожилым мужчиной и воином в золоченом легком доспехе.

Жанна застонала, облокачиваясь о все тот же старый корабль. У войны всегда одно лицо. Безобразное и безжалостное.

– Сааддан расширяет территории. У султана новый советник. Виалия утратила свою независимость давно, но свобода – у нас в крови… – Продекламировала девушка. – Советник…

Она несколько раз моргнула, возвращаясь в реальность.

– Сопротивление. Зачем ты приехал в Оринберг?

– Король Лусиан Свейн был казнен. – Проговорил Сангре. – Его королева – обезглавлена, но наследник остался жив.

Жанна вздрогнула. Вот как Альберт раздобыл себе корону! Переворот в самое смутное для страны время.

– Теперь новый король диктует свои условия миру, ведь вы, госпожа, – живая легенда. Бог Сантера – союзник Оринберга, его воины защищают королевство. Князь Гевальт и его подчиненные держат в страхе как простолюдин, так и господ. – Глаза юноши азартно разгорелись. – С такой силой не поспоришь! Но их всех объединяете вы.

– И чего же ты пытаешься добиться своими стихами? – Не поняла Жанна.

– Я открываю людям глаза на правду. – Смутился Сангре. – Нельзя молчать! С тиранией нужно бороться!

Девушка задумалась. Отважный глупец, но он прав.

– Я не знаю, что происходит в Лорин. – Начала она. – Но, поверь, я вовсе не собираюсь выступать на стороне Альберта Свейна.

Сангре замер, вытянувшись по струнке. Лоринка нахмурилась, пытаясь понять причину столь странного поведения.

Рука Кима появилась из ночной тишины, держа кинжал у горла смертного.

– Оставь его. – Устало вздохнула графиня. – Он только языком умеет чесать.

– Ваше величество, за его голову назначена награда. – Не согласился Ким. – Его ищут в Сааддане и Атлане, а также Оринберге за то, что подбивает людей к восстанию.

– Вот и чудесно. – Улыбнулась Жанна. – Значит, мы подружимся. Помоги поэту скрыться от погони.

***

Улицы даже не собирались пустеть, не смотря на приближающуюся ночь. Жители с восторгом смотрели на цирковое представление, отплясывали под звуки музыки, размахивали флажками с гербом королевства. Тут и там продавали разогретое вино, сочные пирожки с рыбой или мясом, сладкие булочки с яблоками и корицей.

Стражников стало больше. Они ходили между гуляками, разыскивая поэта, хватая не в меру перебравших гостей и горожан.

– Кажется, у нас неприятности. – Пискнула Катерина.

Навстречу в сопровождении нескольких василисков вышагивал Фауст. Надменные брови хмурились, сверкали в отсветах фонарей хищные глаза, рыская по толпе, втягивали запахи тонкие ноздри.

– Оставьте это мне. – Холодно бросила Жанна, уверенно двигаясь вперед.

Зрачки верийца расширились, он уловил запах жасмина.

«Я искал тебя по всему городу!» – Яркие всполохи мыслей плохо скрывали недовольство.

«Как я счастлива, что мы встретились!»

Они стояли напротив друг друга. Мягкие ладони девушки тепло легли на щеки верийца, сладкий взгляд из-под опущенных ресниц скомкал заготовленные нотации. Вот она, его мадонна – утонченное очарование, выточенная из слоновой кости красота. Запах жасмина дурманит, гибкое тело манит к себе. Измученный беспокойством, Фауст блаженно утонул в многообещающих легких прикосновениях.

– Город очень изменился. – Медовым голосом произнесла лоринка. – Мы немного прошлись, но я не хотела, чтобы ты волновался. Идем домой, тебе нужен отдых. – Она встала на цыпочки и поцеловала его в кончики губ.

Фауст едва заметно кивнул одному из василисков, взял девушку под руку.

Остаток пути Жанна расписывала свои впечатления от столицы, мило интересовалась, чем занимался князь, засыпала Истинного вопросами о предстоящем мероприятии. Гроза миновала.

Лино тихо улыбался, слушая, как повзрослела девочка, которую он приметил в коридорах Маледиктуса. Она интуитивно восторгалась простыми мелочами, о которых рассказывал князь, умела поймать момент, чтобы чуть сжать пальцы на его руке, ослепить своей улыбкой и порадовать смехом.

Невинная и чистая девушка исчезала с каждым произнесённым Жанной словом, превращаясь в расчетливую женщину.

Гевальт, прекрасно знавший, чего хочет от своей спутницы, погасил гнев. Девушка должна доверять ему. Ни к чему устраивать сцену из-за каждой выходки своевольной невесты. Волнение чувств причиняло сладкую боль, предвкушение обладания отдаляло все тревоги.

Все давно разбрелись по своим комнатам. За тяжелым сонным балдахином крепко спал князь, сжимая в объятиях свою будущую жену. Ким передал свои обязанности охранять покой господ Флору Вальди, чей род давно и преданно служил Гевальтам. Забылся герцог ди Герра, довольный тем, как легко и удачно складываются его планы. Блуждала в своих беспокойных мыслях королева, рассматривая узорчатую ткань.

В блеклом рассвете на Площади святой Лидии появился тучный неуклюжий мужчина. Он окинул дома любопытными ярко-синими глазами.

– Дру-друг! – К нему приближался шатающийся моряк. – Дддай сто ориев, ради Лорин! Промотался, а душа…

– Просит праздника? – Сочувственно отозвался мужчина. – Сколько угодно! – Пухлые пальцы извлекли из складок одежды горсть монет.

– О! – Алчно облизнул губы моряк. – Да тут нам двоим хватит на настоящий пир!

– Идем же! – Незнакомец ловко взял пьянчугу под локоть и повел к таверне. – Я приехал издалека на торжество в честь графини, и желаю, как можно больше узнать о вашем чудесном городе.

***

«Я был счастлив до того, как узнал тебя»

Вьюга умела говорить. Слова доносил ветер, швырял их в лицо.

«Ты забрала у меня все: мой покой, мой рассудок, мою власть»

Девушка неподвижно застыла на лиловом алтаре. Она помнила эту часть сна: сейчас белый бог попытается ее убить. Исчезли стены ее комнаты, превратившись в молочную хмарь. Ни темно, ни светло, сумрачно, как в горах Вереса.

Наконец-то она могла увидеть его лицо. Вокруг толпились тени с горящими огнем глазами. Могучая фигура пряталась за снежной завесой, медленно приближаясь. Тени расступались, пропуская вперед своего бога.

– Давай же. – Нетерпеливо шепчет Жанна, силясь рассмотреть свою смерть. – Если это освободит тебя.

Смех прокатывается над головами присутствующих.

– Ты думаешь, что сможешь искупить предательство простой смертью? – Грохочет бог. – Этого мало.

– Мало, госпожа, мало! – Проблеяли тени, срываясь.

Костлявые руки хватают девушку за одежду, волосы, руки, ноги. Голодные рты впиваются в плоть.

Жанна кричит от боли и страха. Белый бог молча наблюдает, как ее терзают. Лицо совсем близко. Белое как молоко, с черными хмурыми бровями, острыми скулами, прямым носом. Такое чужое, холодное и злое.

– Хватит! Прошу! – Умоляет лоринка.

Кейн вскидывает руку и тени отступают. Жанна дрожит, кровь сочится из ран, вместо одежды – лохмотья.

– Ты стала жалкой и слабой. Совсем ручной. – Кейн склонился над ней, в руке – кинжал. – Все потеряно для Вереса, если его королева – всего лишь женщина.

Запах морозной свежести накрывает с головой, прежде чем рука Кейна с оружием взмывает вверх.

***

Голова раскалывается от боли, лихорадка неприятным ознобом пробегает по телу.

– Во имя Ночи!

Не знакомы голос. Горько-сладкий запах лилий вызывает у Жанны отвращение и беспокойство. Клочья сна, такие зыбкие, все еще тянут к себе.

– Не думаю, что мы сможем провести Ритуал, Фауст. Состояние еще пограничное.

– Я полностью согласен с тобой, Мариус. – Голос у Фауста подавленный и почти молящий. – Что можно сделать для Жанны? Это просто невыносимо!

Шепот на веалоре звучит жутко и резко. Жанна приоткрыла глаза, но плотный балдахин скрывает от нее собеседников.

– Возвращайся в провинцию. Сейчас госпожа графиня не опаснее котенка. В связи с последним обострением конфликта между Оринбергом и соседями, столица – не самое безопасное место.

– Ей нужно вернуться в Верес. – Твердо звучит баритон князя. – Есть новости о мече?

Собеседник не отвечает, девушка поняла, что он либо кивает, либо отрицательно качает головой.

– Сантер обещал, что мы сможем уйти из Лорин. – Шипит князь. – Что Лилит?

– Лилит не готова к переговорам.

Какой же душный и глухой голос у этого Мариуса! Будто ходячий труп вздумал заговорить. Приступ боли затмил сознание, Жанна снова ненадолго провалилась во тьму. Рассудок прояснился, и она услышала обрывки разговора.

– Вряд ли, Фауст, у тебя получится. Я бы не стал рисковать, если девчонка дорога тебе. Это – преступление, жертвовать таким ценным экземпляром.

Мужчины удаляются к двери, слышно все хуже.

– Королевство подождет. Если не станет лучше – сделай так, как я сказал…

На лицо упал лучик света, Жанна нахмурилась, прикрыла лицо ладонью.

– Ты не спишь? – Тихо шелестят слова. Фауст забрался на кровать, устроился возле ног девушки, как кот. – Три дня, Жанна. Тебя не было три дня.

Прекрасное лицо морщится от боли воспоминаний. Ей казалось, тени терзали ее целую вечность!

– Праздник? – Жанна коснулась кончиками пальцев теплой ладони верийца.

– Король объявил двухнедельный маскарад. Наплевать.

Истинный лег рядом, подперев голову ладонью. Его глаза внимательно изучали бледное лицо графини. Снова чуть сероватый оттенок кожи, круги под глазами, потускневший взгляд.

– Что убивает тебя, Жанна? – Прикосновения аккуратные, трепетные, точно Жанна сделана из хрупкого фарфора. – Как мне помочь тебе?

– Мне страшно. – Лихорадочно шепчет она. – Когда я остаюсь одна в своем лабиринте, происходят чудовищные вещи. Я схожу с ума.

Фауст сам выглядит измученным. Жанна не делится с ним своими кошмарами, не пускает в свои мысли. То ли скрывая что-то, то ли щадя. Точно снова беспомощная полукровка столкнулась с безжалостным, враждебным двором Вереса. Но в этот раз он не оставит ее одну!

– Поле трех королей. Покажи мне. Я должна побывать там. – Попросила Жанна.

– Как только ты сможешь встать. – Пообещал Фауст, крепче прижимаясь к ней. – Ничего не бойся. Я убью всех твоих врагов. А сейчас…

Вериец сел рядом, расстегнул пуговицу на рукаве рубашки, закатал его до локтя. Ноготь на большом пальце рассек вены как нож масло.

– Пей. – Приказал Истинный, алые капли коснулись губ. – Ты была ранена…

Жанна с неожиданной жаждой приняла его подношение.

Хороводом закружились прожитые Гевальтом дни и годы, лица и разговоры, события, эмоции, чувства. Их было слишком много. Какие-то застывали перед Жанной, позволяли рассмотреть себя и окунуться в личные переживания князя. Другие спешили прочь, сверкнув разноцветной молнией.

Очнулась девушка полной сил. Порозовели щеки, холод ушел из рук и ног, тяжелый камень в груди растворился. Она взглянула на свои руки и с удивлением заметила светлые розовые шрамы от кистей до плеч. Жанна спустила сорочку: на плечах и груди так же остались тени порезов. Значит, сон был реален!

Счастливая улыбка не сходила с болезненного лица Фауста. Он спал, откинувшись на противоположную половину кровати.

Сначала Жанна испугалась, что убила верийца. Девушка аккуратно отпустила израненную порезом руку, застыла прислушиваясь. Стук сердца и легкое дыхание прогнали тревогу.

– Мой бедный рыцарь. – Шепнула лоринка. – Твоих безрассудных жертв я тоже не стою.

Истинный вздрогнул, приоткрыл глаза, но успокоился, стоило девушке коснуться его. Усталость взяла верх над встревоженным сердцем. Жанна устроилась рядом. Было бы еще одним маленьким, но предательством, уйти сейчас, воспользовавшись слабостью своего верного возлюбленного.

Прежде чем уснуть, она поднесла к глазам руку с кольцом. Половина красного камня налилась приглушенным светло-рубиновым цветом. Вторая оставалась темно-бардовой.

«После Ритуала половинки станут одинаковыми. – Подумала она. – Кольцо питается кровью, так же как Несущий смерть – душами. Еще один одушевленный артефакт»

Видимо, кольцо подчинялось своему хозяину – Фаусту. И всем предыдущим владельцам. Умело ли оно разговаривать, как меч бога Вереса? Или только исполняло волю? Насколько сильной властью обладает кольцо, на что оно способно?

«Оно способно убить так же как меч. – Поняла вдруг Жанна. – Но при каких условиях?»

Глава 2. Новый свет

Wake to see, your true emancipation is a fantasy

Policies have risen up and overcome the brave

Greatness dies, unsung and lost, invisible to history

Embedded spies brainwashing our children to be mean

(Matthew Bellamy – «Supremacy»)

Дворец встретил гостей тысячью светящихся окон. Перемигивались в небе фейерверки, звучала болтовня гостей, смех и веселье. Стреляли пробки от игристого вина и таким же игривым было настроение приглашенных.

Наконец-то! Они увидят ее! Слухи о неземной красоте графини де Стрейн передавались из уст в уста, стирая проклятия матерей, что похоронили своих сыновей и мужей. Никто не вспоминал, как сильна и беспощадна полукровка. Все твердили о жертве. Жертве во имя жизни, любви, отечества.

Жанна жалась к Гевальту, растерянно улыбалась и робко махала рукой. Великолепная белоснежная лестница вела все выше и выше, через многоглазую толпу, через небольшие парки. С каждым шагом хотелось исчезнуть, сбежать!

Ее бордовое платье стесняло движения. Вопреки моде, корсаж напоминал доломан, в котором явился сам князь. Золотая шнуровка, узкие рукава, наглухо застегнутые пуговицы. Лишь тонкие узоры вышивки змеились по подолу юбки и рукавам, украшая платье.

Светские львицы снисходительно рассматривали Жанну. Они щеголяли обнаженными плечами, сверкали колье на декольте, однако же, не могли соперничать с этой обворожительной и воздушной красотой.

– Не так уж и красива. – Фыркнула какая-то благородная дама, прикрываясь веером.

– Не завидуй, Вера. – Надменно изогнула бровь вторая. – Ей уже почти тридцать, а выглядит все так же юно и свежо.

– Когда рядом такой блистательный кавалер, любая серая мышка преобразиться. К тому же, все это – магия. Не более.

Жанна и Фауст поравнялись со сплетницами и обе в раз умолкли, подобострастно склоняясь в реверансе.

Истерическое, восторженное веселье, серпантин и конфетти, хруст цветов под туфельками. Маски скрывают смеющиеся лица, обезображенные экстазом. Шуршат юбки, веера, скрипят сапоги мужчин.

– Обществу давно не хватало свежей крови. – Какой-то господин в маске быка ткнул локтем соседа. – Хороша, изящна! Цветок среди сорняков!

– Не про вашу честь, маркиз. – Хохотнул его приятель. – Вериец нарежет вас в мелкую стружку, смотрите, как сверкает глазами.

– Да, с таким не поспоришь. – Протянула «бычья голова». – Но ведь бал существует для танцев!

– Вам придется выстоять очередь. – Подал голос третий мужчина в простой черной маске из бархата. – Желающих слишком много.

Музыка менялась от пролета к пролету, то застывая в тоске, то восторгаясь. В конце концов, оглушенная, Жанна слышала лишь стук собственного испуганного сердца. Реверансы, белозубые оскалы, блеск дорогой и кричащей роскоши. Смертные шептались, обсуждая ее и Фауста. Их мысли метались от восхищения до зависти и вожделения. Поток волнующихся людей не иссякал.

«Во имя Лорин! Когда это закончится»

Легкая испарина покрыла лоб, взмокли ладони под кружевными перчатками.

«Не бойся, моя королева. Они думают, что приручили тебя, но каждый из них не стоит твоего внимания. Ты – самое могущественное существо среди этих аристократов. Они должны дрожать перед тобой, а не ты перед ними»

Вериец с достоинством кивнул какому-то мужчине в лиловом бархатном костюме. Жанна повернулась к незнакомцу.

«Это он! – Вздрогнула красавица, крепко, до боли, сжав локоть князя. – Каждая клеточка моего тела жаждет наброситься на него»

«Это – он, – подтвердил Фауст, не подавая ни малейшего признака смущения. – Держи себя в руках»

Мужчина усмехнулся, точно услышал, о чем говорят Фауст и Жанна, белозубая улыбка сверкнула на лице. Расшитый серебром мундир, высокая худая фигура. Во всей его породистой и величественной позе было что-то чужое, опасное, таящее в себе скрытую угрозу.

Мучения только начались. Взгляды целились в ее спину, шорох мыслей и слов звучал отовсюду, точно стая взбесившихся мышей скреблась в каждом углу.

«Как в Маледиктусе,» – подумала Жанна.

Золоченые залы, зеркала, пышная, дерзкая обстановка кидалась на нее со всех сторон. Навстречу, овеянный почестями, вышел сам Альберт Свейн. Ее проклятье, ее первый враг и правящий король династии дель Контадо, затмил своим роскошным и напыщенным видом всех собравшихся.

– Вы ничуть не изменились, дитя мое!

Все то же пренебрежение на лице, любопытный цепкий взгляд хищника. Картины прошлого пронеслись нестройным хороводом в голове.

Жанна вдохнула воздух полной грудью, вспомнила голодные до чужой боли янтарные глаза Истинных на церемонии Уз крови. Прекрасное лицо лоринки озарила ангельская улыбка, от которой у Альберта Свейна прошли мурашки по коже.

– Истинные меняются внутри, ваше величество. – Она чуть поклонилась, точно корона Вереса все еще украшала ее голову, прошила насквозь гнилую душу ни на день не постаревшего вельможи.

«Ты обратил его» – Возмущенно бросила Жанна.

«Таков был уговор, моя королева. Но… теперь он в вашей власти так же, как все верийцы. И он это знает»

Это придало уверенности. Ее заклятый враг – всего лишь раб. Он жаждал обрести могущество над людьми, но переиграл сам себя. Как только она снова сможет владеть Нитями судеб, – Альберт Свейн будет молить о пощаде!

«Будь осторожна, моя королева. Смертные не должны догадаться»

Почему, ну почему он не был рядом с ней, когда Истинные бросали колкие замечания, смеялись над чужестранкой, ее неопытной, чистой душой?

«Но ведь был Эрик Раск, – вспомнила Жанна. – Его братья, его советы, его шепот в голове. Его Тайная канцелярия»

– Первый танец – королю. – Альберт Свейн небрежно взмахнул рукой, зазвучала музыка.

Лоринка покинула теплые ладони Фауста, шагая навстречу своим страхам и своей ненависти.

Гости послушно разбились на пары, замелькали серебристо-лиловыми, золотыми, голубыми и бордовыми пятнами, повторяя символику Сантера, Гевальта, Свейна и Жанны. Легкая и грациозная в танце, девушка приковывала к себе взгляды.

– Как далеко может завести зимняя охота в свите герцога. – Произнес ей на ухо король.

– Вы даже не представляете, ваше величество, – игриво отозвалась Жанна. – Какое чудовище вы создали!

– Все чудовища повержены. – Рассмеялся Свейн. – Вы – не исключение. Ваше предназначение не изменилось: рожать потомство, слушаться мужа.

– Ошибаетесь, ваше величество. – Мстительно фыркнула Жанна. – Вы ведь теперь – полукровка? Я узнаю запах медленно тлеющей Души, связанной Ритуалом. Если вы и хотели возвыситься, заключив выгодную сделку, то вам не повезло с высшими силами: вы продали меня за бессмертие и оказались в моей же власти.

– Глупая девчонка! – Все так же высокомерно рассмеялся король. – Вы живы благодаря заступничеству моей скромной персоны. И остаетесь верноподданной Оринберга, пока это угодно мне и королю Джареду.

– Но это не умоляет вашей жалкой роли, Альберт. Поверье, однажды я потребую оплату за все, что вы совершили.

Жанна учтиво поклонилась, прерывая танец.

Восторги и речи в честь спасительницы длились бесконечно долго. Жанна ни на шаг не отходила от князя. Тоска, будто была утрачена сама свобода, не оставляла ее. Так чувствует себя дикий зверь, которого пытаются приручить и задобрить кусками мяса. Но зверь точно знает – верить чужим рукам нельзя. Этот инстинкт под кожей. В крови.

Лино ди Герра невозмутимо веселился в обществе молоденьких дам. Слава о любвеобильном верийце прочно укрепилась в умах оринбержских красавиц. Каждая мечтала получить свой знак внимания, произвести впечатление. Конкуренция забавляла герцога, он беззастенчиво стравливал между собой юных мечтательниц.

Пара изысканных жеманниц попыталась разлучить Фауста и Жанну, но князь вежливо дал понять, что не настроен на светское общение.

Блестящие кавалеры беспечного поколения так же искали свое счастье. Их глаза светились пьяной похотью, самоуверенностью и задором молодости. Они красовались перед девушкой, напоминая павлинов, что трясут бесполезным хвостом перед самкой, наперебой сыпали комплименты.

Такие же дешевые и пустые, как их не в меру пылкие головы. Эти юнцы никогда не видели настоящей войны, хотя и носили чины, ордена. Их богатые родители позаботились о родовитых потомках, вовремя отправили отпрысков за границу.

У большинства из них теперь не было наставительных маменек и суровых папенек, но было наследство. Были земли и титул, а восстанавливать разоренные земли пришлось простолюдинам.

Лоринка холодно кивала каждому, благодаря за оказанное внимание.

– Настала моя очередь похитить вашу спутницу, князь.

Все внутри сжалось, точно пружина. Жанна жалела, что сабли остались в доме, окруженном жасминовыми кустами. Ее Дары взывали о мщении, а кровь вскипала.

Черный глаз уставился прямо в душу, вызывая животный страх, лиловый с любопытством рассматривал беспомощную в своей ярости девушку. Лицо бога скрывала маска, но Жанна знала каждую черточку благодаря снам о гибели Кейна. Высокий тенор терзал слух, худощавая фигура возвышалась над крошечной королевой, напоминая о величии богов. Таких как Кейн, Лорин и Сантер.

– Я устала от танцев, ваше величество. – Поджала губы Жанна.

Графы, князья, бароны, герцоги, маркизы и прочие, считавшие свое происхождение великим и избранным, внимали каждому слову.

– С меня хватило изысканно оттоптанных ног королём Свейном.

Сантер ничуть не смутился, придворные принужденно заулыбались дерзким словам.

– Мы можем развеять духоту светского общества небольшой морозной прогулкой. – Он галантно протянул руку. – Холод не страшит ни вас, ни меня.

Фауст напряженно замер. Еще минута – он бросится на верную погибель, поняла Жанна.

Сантер был также неприятен для Истинного, как и для нее. Безрассудство, с которым Гевальт был готов разделаться с ее врагом, приятно согрело сердце.

– Госпожа графиня еще не окрепла. – Возразил Истинный.

«Просите его правильно, дорогое дитя»

Девушка едва заметно сжала кулачки. Она уже слышала эти слова.

«Будь ты проклят!»

«Я обещал, что мы еще встретимся»

– Не бойтесь, князь. – Улыбнулась Жанна. – Бог Сантера не кусается.

Волнение на лицах придворных пропало, Фауст кивнул, отпуская свою беззащитную королеву.

– Я уверен, что вам грозит только приятное времяпрепровождение. – Произнес князь, окончательно разрядив обстановку.

На пролетах белоснежной лестницы все так же играла музыка, танцевали люди. Хмель и беззаботность сытого общества резко контрастировали с простым весельем, что видела Жанна на улицах столицы.

Джаред вел ее все дальше от любопытных глаз, за искусственный лабиринт, что вызвал неприятные воспоминания о снах, за альковы шепчущихся влюбленных. Наконец, они остановились.

Далеко отражался свет дворцовых окон, сонная тишина окутывала сад.

– Помните, как мы встретились, милое дитя? – Черный глаз заставил Жанну зажмуриться. – Вы были полны сил и дерзости. Вы отказали мне в маленькой просьбе. Но все свершилось по моему желанию.

Жанна передернула плечиками.

– Ничего не изменилось с того дня. Я все так же не доверяю вам. Думаю, вы начнете мне угрожать. Или требовать.

Она раздраженно поправила перчатки, нагло окинула бога с ног до головы, пряча дрожь и желание снова перерезать ему горло. Мысль о золотых саблях опять посетила девушку, искушая.

– Все это говорит, что вы по-прежнему нуждаетесь во мне. Но не я в вас. – Продолжила Жанна.

Джаред сверкнул жемчужными зубами. Желания девчонки были очевидны. Пока есть соблазны, – можно попробовать договориться.

– Вы не растеряли способность мыслить. – Хмыкнул бог. – Обойдемся без изысканных слов. Мне нужен Несущий смерть.