скачать книгу бесплатно
Помнить нельзя забыть
Елена Офицерова
Алла Борисовна Демидова – скромная пятидесятилетняя женщина. Работает экономистом в торговой фирме уже двадцать лет. Одна вырастила сына и выучила его на врача. Все окружающие уважают ее за доброту и покладистый характер. Коллеги ценят как грамотного и трудолюбивого работника. И никто не знает о ее тайном прошлом. Спустя тридцать лет, оно настигает ее. И имя этому прошлому – Афганистан.
Помнить нельзя забыть
Елена Офицерова
© Елена Офицерова, 2017
ISBN 978-5-4485-1995-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1
– Ну? Что будем дарить на юбилей Алле Борисовне? – Спросила начальник планово-экономического отдела торговой фирмы своих коллег.
– Ой, Мариночка Ивановна, – всплеснула руками экономист по труду Любочка – стройная двадцатипятилетняя блондинка с излишне эмоциональным характером. Девушка вскочила со своего места и выбежала на середину кабинета, усердно жестикулируя руками в такт своим словам. Одета она была в короткую синюю юбку и белую ажурную блузку, так идущую к ее миловидному личику.
– А давайте подарим ей напольные часы. Ходики. С громким боем. Оригинально и со вкусом. – И она захлопала в ладоши, радуясь такой замечательной идее, пришедшей ей в голову.
Любочка была добродушная и доверчивая девушка. Ее называли таким уменьшительно-ласкательным именем за ее детскую наивность и прямодушие. Она работала в этом коллективе три года, и за это время успела заслужить всеобщую любовь. Веселая и жизнерадостная, всегда спешащая на помощь любому, кто в ней нуждался, она разговаривала с людьми ласково с неизменной улыбкой на лице.
– Ага. И будет она от этого боя шарахаться каждые полчаса, – неторопливо оттачивая карандаш, проговорила экономист по планированию Виктория – одинокая тридцатипятилетняя женщина.
Семейная жизнь у нее не удавалась. Все ее попытки познакомиться с мужчиной и выйти за него замуж заканчивались провалом. Да и никто из мужчин не рвался соединить свою жизнь с хмурой некрасивой, вечно ворчащей пессимисткой с короткими неухоженными волосами какого-то непонятного цвета, напоминающего грязь на дороге. К тому же одевалась она, мягко говоря, немного странно. Модные вещи, но абсолютно разного стиля и покроя как будто сваливались в одну кучу и из этой кучи, случайным образом, выхватывались платья, юбки, блузки, сумки, и все это прикладывалось к ее нескладной фигуре, озадачивая окружающих и вызывая негативные эмоции своим кричащим видом.
– Ну, Викочка, – Люба в отчаянии заломила руки.
– Не называй меня так! – вскипела Виктория и бросила на стол точилку с торчащим из нее карандашом. – Сколько раз говорить?
– Прости, прости, – девушка подбежала к ней и с виноватым видом заглядывала в глаза. – Я забыла, прости. Больше не буду.
– Ладно, – отмахнулась женщина. – Иди уже.
– Можно подарить настенные часы, – предложил Леонид – экономист по маркетингу, единственный мужчина в их женском коллективе, не считая, конечно, директора. – Я видел в магазине. Круглые и красивые, и без всякого боя.
Он схватился за узел галстука, оглядываясь по сторонам. Когда он волновался, то всегда что-нибудь поправлял в своей и без того безупречной одежде. Ему было под сорок лет, он был женат и имел двоих детей.
В этой фирме Леонид работал уже десять лет. Скромный и застенчивый, гладко выбритый и аккуратно одетый, в своем неизменном сером костюме и сверкающей белизной рубашке, всегда при галстуке, он был отличным специалистом в своем деле. К его мнению прислушивались как коллеги, так и начальство. Но когда он говорил, хотя происходило это крайне редко, то всегда волновался, как первоклассник у доски, будто боялся, что скажет что-то не так и вызовет осуждение своих слов со стороны окружающих.
– А можно и овальные, с римскими цифрами – тихо предложила практикантка Наташа.
Студентка экономического факультета, она пришла к ним на преддипломную практику почти три месяца назад. Кареглазая девушка с длинными рыжими волосами быстро нашла общий язык с коллегами. В отличие от Любочки характер у Наташи был уравновешенный и немного флегматичный. Но она отлично вписалась в этот коллектив и даже придирчивая Вика не находила у нее никакого изъяна.
– Значит решено. – Марина Ивановна потерла свои мужские руки и хлопнула ими по столу. – Дарим настенные часы. У нее дома таких нет. Я точно знаю.
Она встала из-за своего стола, стоящего возле окна, рядом со столом Аллы Борисовны, и со вздохом потянулась.
– Все. Пошла к директору выбивать деньги, – решительно сказала она и вышла из кабинета.
Марина Ивановна Погодаева и Алла Борисовна Демидова дружили между собой с самого начала образования этой торговой фирмы. А это, ни много ни мало, уже двадцать лет. Марина была на год старше Аллы. Обе жили без мужей, но у каждой был ребенок. У Марины муж умер еще молодым от неизлечимой болезни, а у Аллы его вовсе не было. Она была «мать-одиночка», так называли тогда женщин, родивших без мужей, в Советском Союзе. Сейчас Советского Союза уже не было, а словосочетание еще кое-где осталось.
У Аллы Борисовны сын Вадим, окончив школу, уехал в Москву, выучился на врача и устроился работать там же в частной клинике заведующим отделением. Был на хорошем счету у начальства и строил успешную карьеру. У него тоже был сын – пятилетний Юра – внук Аллы Борисовны.
Стройная пятидесятилетняя женщина с короткой темной стрижкой, с зелеными глазами и привлекательным лицом, добродушная и вежливая Алла обладала, тем не менее, стойким характером и железной выдержкой.
Она пришла работать в эту фирму со времени ее образования и сразу зарекомендовала себя грамотным экономистом. Сюда же пришла и Марина Ивановна. Они подружились и стали работать плечом к плечу в плановом отделе.
Фирма занималась поставкой и сбытом крупных оптовых партий продовольственных товаров. Сначала по городу и области, а потом, благодаря дальновидному экономическому планированию, и по всей стране.
Директору – Зимину Геннадию Петровичу – сразу понравились эти две одинокие и симпатичные девушки. Он тоже еще не успел жениться, торопясь построить карьеру. Они крепко сдружились между собой. Им всем было по тридцать. Они были близки по духу, имели одинаковые увлечения, занимались спортом и оптимистично смотрели на жизнь.
Тогда, «в лихие девяностые», трудно было пробиваться в бизнесе. Кровью и потом начинающих бизнесменов заливалась эта не мощеная ничем дорога. Наглые наезды рэкетиров, жирующих на костях коммерсантов, поджоги складов с продукцией за упрямый норов не желающих платить дань, вымогательство и пытки, вплоть до ликвидации неугодных – через все прошла эта «Великая троица» как они себя называли. Сражались не на жизнь, а насмерть. И – выстояли.
Фирма росла, крепла и за двадцать лет превратилась в солидную торговую компанию, сотрудничающую с отечественными и иностранными партнерами.
Она считалась крупной даже для большого областного города в центре России, в котором находилась. Офис фирмы располагался в невысоком двухэтажном доме, построенном купцом Разумовским еще в восемнадцатом веке в модном тогда греческом стиле. Шесть колонн на крыльце поддерживали уютный балкончик с фигурными каменными перилами. Высокие узорчатые окна придавали дому величественный вид. Сзади дома был разбит небольшой сад с каменными ротондами и цветниками.
Директору Зимину нравился этот дом с детства. Мальчишкой он всегда любовался им, проходя мимо, по дороге в школу. Потом, когда он выучился в Москве и приехал в родной город, он снова увидел этот дом. Тот стоял заброшенный с заколоченными досками окнами, с поросшим сорняком садом. Огороженный высоким забором, дабы не портить центральную улицу своим унылым фасадом, дом стоял и потихоньку разрушался. Денег в бюджете города не было даже на восстановление памятников архитектуры, а тут какой-то старый дом.
Как только Геннадий Петрович крепко встал на ноги на пути развития своего бизнеса, он сразу же выкупил этот дом у городской управы, отреставрировал его, придав былой вид, и разместил в нем офис своей фирмы.
Места хватило как раз, чтобы разместить пятьдесят человек персонала, работающего в офисе. Еще были несколько торговых площадей в центре города и складов на окраине с многочисленным штатом сотрудников.
Алле Борисовне Зимин был обязан жизнью. Двадцать лет назад на начинающего бизнесмена наехали рэкетиры. Он не стал прогибаться под них и отказался платить дань. И они приехали убивать его. На складе один из бандитов выстрелил в голову Геннадия Петровича, но Алла Демидова успела ударить по руке с пистолетом сверху вниз и пуля попала в ногу Зимину. Тут подоспели работники и охрана склада, и бандитам пришлось убраться восвояси.
С тех пор Геннадий стал хромать на одну ногу и очень комплексовал из-за этого. Поэтому с женщинами у него ничего не получалось. Да и некогда было. Нужно было укреплять достигнутые рубежи бизнеса, а на это уходило много времени и сил.
В знак благодарности он сделал предложение руки и сердца Алле Борисовне. Но она четко дала понять, что больше, чем крепкая дружба их отношения развиваться не будут. Что у нее всего два занятия в жизни – сын и бизнес. Тогда он дал себе слово, что навсегда останется холостяком и что это совсем не плохо, а даже комфортно с какой-то стороны.
Марина Ивановна попыталась было достучаться до его одинокого сердца, но, не добившись результата, тоже оставила попытки снова выйти замуж и занялась бизнесом и сыном.
Все эти обстоятельства не помешали им остаться хорошими друзьями.
– Подумать только, нам уже по пятьдесят, – громко вздохнула Марина Ивановна в кабинете Зимина, когда пришла за деньгами для подарка Алле Борисовне. – Вот летит время.
Она встала и размашистой походкой подошла к окну, выходящему в сад. Погодаева была крупной женщиной с массивной прической из обесцвеченных волос, широким симпатичным лицом, на котором выделялись густо подведенные черным карандашом голубые глаза и крашеные ярко-красной помадой губы.
– Нам с тобой в прошлом году юбилеи были, – задумчиво сказала она, глядя через раскрытое окно на зеленые кудрявые березки, качающиеся на легком летнем ветерке. – А Алке через три дня будет.
– А где она, кстати? – спросил Зимин.
– Ты что забыл, Ген? – повернулась Марина к другу. – К ней же сын на юбилей приезжает из Москвы. С внуком. – И она широко улыбнулась. – Встречать поехала.
– А вот сноха почему-то не приезжает, – с тонкой иронией заметила она, садясь в кресло напротив директорского стола.
– Ну, она же в посольстве работает, – проговорил Геннадий Петрович. – Там строго. Могут и не отпустить.
– Да ладно, – отмахнулась женщина. – Вечно ты всех оправдываешь.
* * *
– Бабуля! – кинулся в объятия Аллы Борисовны внук Юрочка.
Она встречала их в аэропорту с огромным бело-коричневым медведем в руках. Мальчик принялся с восторгом тормошить игрушку, восхищаясь ее внушительными размерами и мягкостью.
– Привет, мам, – Вадим, наклонившись, поцеловал мать в щеку.
Высокий, красивый, черноглазый, с густыми темными кудрями молодой парень, одетый «с иголочки», представлял собой эталон мужской красоты. Алла с гордостью отмечала, что все женщины и девушки в аэропорту оглядывались на ее сына с восторгом в глазах, а юноши смотрели ему в след с завистью. Внук Юрочка был точной копией своего отца.
– А мама на работе, – старательно выговаривая слова, сказал мальчик. – Она не приедет.
Мать и сын переглянулись, и Алла ободряюще кивнула ему головой. За шесть лет брака сына свекровь и сноха – москвичка – виделись всего два раза. Когда Алла приезжала к ним на свадьбу, и потом приезжала на рождение сына. Сама сноха никогда не была в родном городе мужа. Отговаривалась она занятостью на работе.
Но Алла Борисовна на нее не обижалась. Ей было достаточно внимание сына, который обязательно, каждый год, приезжал к ней на день рождения, а в последние три года привозил с собой еще и внука.
– Ну, поехали домой, – женщина счастливо улыбнулась. – Я там стол накрыла для вас.
– А вкусняшки будут? – серьезно спросил Юра.
– Конечно, будут, – рассмеялась Алла и погладила внука по голове.
На следующее утро она с гордостью показывала коллегам по работе две фотографии, которые привез ей сын. На одной из них он стоял на скале возле водопада, а на другой – они с Юрочкой, улыбаясь, стояли на горной тропе. Семья недавно ездила отдыхать в какой-то высокогорный санаторий и фотографировалась там.
– Ах, какой красавчик! – восхищенно воскликнула Любочка.
– Кто? – с иронией спросила Виктория. – Папа или сын?
– Оба! Оба. – Любочка широко улыбалась.
– В этих горах он у тебя как настоящий «абрек». – Марина похлопала Аллу по плечу. – Он и похож на горца. Кто его отец-то по национальности? – И она лукаво подмигнула окружающим.
– Да русский он, русский, – добродушно улыбалась Демидова, пряча фотографии в сумочку. – Пусть они всегда будут со мной.
На столе у Погодаевой зазвонил телефон. Она подняла трубку и через несколько мгновений согласно кивнула:
– Хорошо.
– Пойдем, Алла, – с озабоченным видом сказала она, призывно махнув рукой. – Директор нас вызывает.
Когда они вышли в коридор, она прошептала:
– Голос у него какой-то странный. Не случилось ли чего?
Зайдя в приемную, они сразу же подсели к секретарше Зимина.
– Светочка, – медоточивым голосом начала Марина Ивановна. – Ты же всё, про всех, всегда знаешь. Скажи, не случилось ли чего нехорошего?
– Да нет, Марина Ивановна, – улыбаясь, сказала девушка. – Все как всегда.
Она работала в этой фирме уже пять лет и хорошо успела узнать всех сотрудников. Бесконфликтная, со спокойным ровным характером Света со всеми была в хороших отношениях. Соломенные волосы, уложенные в модную прическу, обрамляли красивое лицо, чуть тронутое макияжем. Приветливая улыбка, не сходящая с ее губ, делала девушку намного моложе ее тридцати трех лет. Одета она была всегда подчеркнуто аккуратно, строгий офисный костюм с юбкой чуть выше колен, светлая блузка под ним и маленькая блестящая брошь на лацкане пиджака, которая менялась почти каждую неделю. Блестящие безделушки были слабостью Светы, и коллеги постоянно на все праздники дарили ей бижутерию, в основном цветные броши из светлого и желтого металла. Они приятно смотрелись на черном костюме и своим блеском радовали глаз.
– Не знаешь, зачем он нас вызывает? – заговорщически прошептала Погодаева.
– У него там гости, – так же шепотом ответила Света. – Военные. Может им надо чего-нибудь? – предположила она и пожала плечами.
– Ладно, пошли, – кивнула Марина Алле и решительно постучала в дверь.
Получив разрешение, они вошли в кабинет директора.
– Проходите, присаживайтесь, – Зимин встал со своего места и жестом указал им на стулья возле стола для совещаний. Там уже сидели два человека в военной форме и один в штатском. Геннадий Петрович подошел к ним и сел во главе стола.
– Алла Борисовна, – обратился он к женщине. – Ты, оказывается, скрыла от нас свое боевое прошлое?
Лицо Аллы окаменело, взгляд стал напряженный и злой. Она встала и остекленевшими глазами уставилась в пустоту. Такого чужого лица ее друзья никогда не видели.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – медленно, ледяным голосом произнесла она.
Зимин растерялся. Он тоже встал и непонимающе оглядел собеседников. Посмотрев на Марину, с грохотом отодвинувшую стул и вставшую рядом с Аллой, он виноватым голосом произнес:
– Да вот товарищи из Федеральной службы безопасности говорят, что ты воевала в Афганистане.
– Я НЕ воевала в Афганистане, – раздельно и четко проговорила Алла тем же голосом.
Геннадий Петрович вопросительно посмотрел на военных.
– Может ошибка? – вежливо спросил он.
– Нет никакой ошибки, – твердо ответил один из них – полковник ФСБ.
– Вы – Демидова Алла Борисовна – двадцать восьмого августа тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения. Так? – резко спросил он, обращаясь к женщине и пристально глядя ей в глаза снизу вверх.
– Так, – ответила она и выдержала его взгляд.
– Вы были призваны в ряды Советской Армии в сентябре тысяча девятьсот восьмидесятого года и проходили службу в группе особого назначения «Зеро» Комитета государственной безопасности Советского Союза под позывным «Скорпион». Комиссованы по ранению в июле тысяча девятьсот восемьдесят третьего года в звании капитана Советской Армии. – Он сделал многозначительную паузу и снова спросил, – Так?
– Это секретная информация, – уступая его натиску, ответила Демидова. – Я давала подписку о неразглашении.
– На двадцать пять лет, – констатировал полковник. – А прошло уже тридцать.
– В этом году были рассекречены архивы КГБ, – мягко начал объяснять другой военный – майор ФСБ. – Мы ищем ветеранов Афганской войны, которые были засекречены или работали под прикрытием.
– Зачем? – резко спросила Алла.
– Ну, затем…, – растерялся майор, – чтобы воздать им должное уважение, почет и славу.
Женщина, усмехнувшись, упрямо мотнула головой в знак неприятия этого ответа.
