Помнить нельзя забыть

скачать книгу бесплатно


Зимин и Погодаева во все время разговора стояли с удивленными лицами и переводили непонимающие взгляды то на людей в форме, то на свою коллегу.

– Молодец, капитан. Ты никогда не сдавала своих позиций.

Все резко повернулись в сторону говорившего.

Это был седой старик, в темно синем костюме и белой рубашке с галстуком. Он встал из-за стола, выпрямился во весь свой высокий рост, и сразу же стала заметна военная выправка, вырабатывающаяся за годы службы у кадровых офицеров и остающаяся на всю жизнь.

Алла Борисовна сделала шаг в его сторону и внимательно вглядывалась в незнакомца. На ее лице тенью проносились воспоминания. Наконец, она узнала его, и ее глаза невольно наполнились слезами.

– Товарищ майор, – только и смогла выговорить она дрожащим голосом.

– Генерал-майор, – поправил ее старик. – Правда в отставке, – добавил он тут же и пошел к ней навстречу, широко раскинув руки.

Женщина бросилась к нему в объятия и зарыдала.

Тридцать долгих лет она держала свою волю в стальном кулаке. Тридцать лет не давала ни одной слезинке упасть из своих глаз. Она должна была быть сильной, чтобы выжить в этой жизни. И не просто выжить, но и дать достойную жизнь своему сыну.

Все эти годы она за что-то боролась. Сначала за жизнь, когда попала в госпиталь с пулевым ранением в затылок после очередной спецоперации в Афганистане, затем за право быть счастливой, когда людское осуждение за ребенка без мужа зашкаливало за все мыслимые и немыслимые нормы поведения. Потом была битва с ошалелой от вседозволенности и безнаказанности «братвой» за место под солнцем, когда надо было не просто жить, но и тащить за собой начинающийся бизнес – единственную надежду на лучшее будущее.

Алла давным-давно похоронила эти тяжелые воспоминания и в бессонные ночи своего одиночества боролась сама с собой, чтобы они не воскрешали в ее памяти.

Но сейчас вся эта лавина прошлого нахлынула на нее и в один миг прорвала несокрушимую преграду, которую женщина выстраивала годами.

– Игнат Иванович! Игнат Иванович, – повторяла она сквозь рыдания.

Генерал в отставке успокаивал ее, как мог, хотя сам еле сдерживался от нахлынувших чувств.

– Не плачь, дочка, – гладил он ее по голове. А голос его предательски дрожал.

Время как будто остановилось. Никто из присутствующих не смел нарушить эту гнетущую тишину. Ни ошеломленные случившимся Геннадий с Мариной, ни суровые федералы. Были слышны только всхлипы Аллы Борисовны на плече у генерала.

– Посмотри-ка, что я тебе привез, – бодрым голосом вдруг произнес он и, взяв за плечи женщину, отодвинул немного от себя, заглядывая ей в глаза.

Ободряюще мигнув ей одним глазом, он взял со стула кейс и положил на стол. Когда он открыл его, все трое подошли поближе, чтобы разглядеть содержимое. Военные, как ни в чем не бывало, сидели на своих местах, привыкшие ко всяким жизненным переворотам.

С губ Геннадия и Марины сорвался возглас удивления и восхищения от того, что они увидели перед собой. Алла по-детски широко улыбалась.

– Мои награды, – прошептала она и благодарно кивнула старику.

В кейсе на красной подушечке лежали, аккуратно приколотые, боевые ордена и медали. Там были два ордена «Красной звезды», несколько медалей «За Боевые заслуги», «За Отвагу» и другие награды.

«Тринадцать» – подсчитал математический ум Марины Ивановны.

– А вот это подарок на юбилей, – торжественно проговорил Игнат Иванович и взял отдельно лежащую коробочку из кейса.

Открыв ее, он вынул награду и протянул женщине. Она выпрямилась и приняла ее. На раскрытой ладони лежал орден «Красного Знамени» – высокая награда всех времен, приравненная к Золотой Звезде Героя Советского Союза.

– Это за последнюю операцию, – проговорил генерал. – Ты так быстро тогда исчезла, что не удалось тебе его вручить. Все же было строго засекречено, сама знаешь. И не было возможности тебя отыскать. Некоторые думали, что ты вообще погибла.

У Аллы Борисовны подкашивались ноги. Марина Ивановна усадила ее на стул и ободряюще положила ей руку на плечо.

– Давай я отвезу тебя домой, – глядя на ее плачевное состояние, предложил Игнат Иванович. – У меня там машина с шофером. Заодно и поговорим, вспомним молодость так сказать.

– Вы же отпустите ее, товарищ директор? – Обратился он к Зимину.

Тот утвердительно кивнул в знак согласия.

– Ну вот, и ладненько, – совсем по-стариковски сказал генерал, – Пойдем, дочка.

Он взял ее за руку и повел к выходу, прихватив с собой кейс с наградами. Алла покорно шла за ним, отрешенная от всего, со щемящей пустотой в голове и звоном в ушах.

Игнат Иванович был для них – выпускников спецшколы особого назначения – всем: и командиром, и отцом, и учителем, и другом. Он учил их воевать и выживать в той войне. А еще он учил их всяким «премудростям спецназовцев», защищающим и помогающим в их нелегкой службе.

Они просидели всю ночь. Вспоминали прошлое, своих боевых товарищей. Плакали и смеялись.

Накануне вечером к ним зашла Марина и сказала, что директор разрешил ей не приходить на следующий день на работу в связи со сложившимися обстоятельствами.

– Но в пятницу ждем тебя на празднование юбилея, – бодрым голосом сказала она уже в дверях.

Алла кивнула головой.

Рано утром генерал уехал, а женщина еще долго сидела на кухне, чтобы не разбудить сына и внука, мирно спавших в комнате.

Алла стояла возле окна, когда на кухню зашел Вадим.

– Ну, мам, ты даешь, – восхищенно сказал он. – Никогда бы не подумал.

– А Юрочка спит еще? – Спросила женщина и стала накрывать стол к завтраку.

– Да. Пусть спит, – ответил сын. – Он вчера в парке набегался по дорожкам да накатался на каруселях.

Они сели завтракать.

– Вот, значит, где ты научилась так драться? – Сын смотрел на мать, широко улыбаясь. – А я все голову ломал тогда, ну как моя мама смогла отбиться от тех бандитов. Помнишь?

Алла помнила.

В тот день они допоздна засиделись в гостях у Марины. Женщины в складчину купили своим тринадцатилетним сыновьям новую игровую приставку, только что появившуюся в России и считавшуюся верхом мечтаний подростков. Мальчишки никак не хотели отрываться от игры.

Когда Алла с сыном уже подходили к своему дому из-за угла, вдруг вынырнули трое парней, лет двадцати, и преградили им дорогу.

Гоп-стоп в те годы часто практиковался в России. Бандиты грабили запоздалых путников, зная, что действуют почти безнаказанно. Иногда грабеж происходил и в наглую при свете дня. Милиция просто напросто не справлялась с лавиной преступности, захлестнувшей город, да и страну в целом.

– Деньги давай, – сказал один из гопников и протянул руку за сумкой, которую женщина держала в руках.

Она сделала шаг назад, отодвигая сына себе за спину. Но Вадим упрямился и не хотел отступать. Подросток смело смотрел в глаза бандитам, и в его взгляде читалась решимость настоящего мужчины защищать мать до конца.

– Дайте дорогу, ребята, – спокойно сказала Алла.

– Мечтай, – парни расхохотались ей в лицо.

– Гони бабло, – еле сдерживаясь, проговорил один из них, чуть постарше остальных и дернул сумку женщины.

Она легко отпустила сумку, освобождая правую руку, и, вдруг, этой же самой рукой сильно шлепнула его по лицу, отталкивая далеко от себя. Тот не ожидал такого поворота дела и на мгновение застыл, обалдев от такой наглости. Опомнившись, и изрыгая ругательства, он бросился на женщину, отшвырнув в сторону ее сына. Но Вадим не сдавался, снова вставая возле матери. Двое других пришли на помощь своему подельнику, и они втроем напали на беззащитную жертву. Она ловко отбивалась от них, не давая ударить ни себя, ни сына. Со стороны можно было подумать, что женщина лениво машет руками впереди себя, играя с бандитами. Алла не хотела калечить парней и все думала, что они уйдут, не добившись результата. Но когда один из них достал нож и с налитыми кровью глазами пошел на нее, она поняла, что все намного серьезнее, чем она думала.

Тринадцатилетний Вадим не успел глазом моргнуть, как один из бандитов уже валялся на земле, задыхаясь и хватаясь за горло, получив удар пяткой по кадыку с разворота. Другой стоял на коленях и ошалелыми глазами смотрел в пустоту, качаясь из стороны в сторону. Это Алла ребрами двух ладоней с силой ударила его по ушам. Третий, отлетевший к стене от удара кулаком в челюсть, вдруг вскочил и бросился бежать.

– Это было почти шестнадцать лет назад, – вздохнула Алла Борисовна. – А помниться как вчера.

– Мне в школе никто не верил, – говорил Вадим. – Когда я рассказывал, что моя мама раскидала троих бандитов, все смеялись надо мной. – Он тоже рассмеялся, а потом уже серьезно добавил, – Но я все равно гордился тобой.

Алла, улыбаясь, ласково потрепала черные кудри сына.

***

В пятницу утром Демидова шла по коридору офиса компании под прицелом множества любопытных глаз. Она видела во взглядах восхищение, удивление и даже неверие в происходящее. Со спокойным видом женщина направлялась в свой кабинет, хотя ноги подкашивались от волнения, и сердце готово было выпрыгнуть из груди. Войдя в кабинет, она, ни на кого не глядя, буркнула приветствие, прошла за свой стол и села, уткнувшись в компьютер.

Минут пятнадцать в комнате висела странная тишина. Казалось, в воздухе летали наэлектризованные частицы, собираясь в маленькие сгустки энергии, те, в свою очередь, соединяясь между собой, образовывали сгустки побольше, а эти, наконец, собрались в большое облако скопленной энергии, готовое вот-вот дать мощный электрический разряд. Не хватало одной, всего одной, маленькой искры.

– Ой, Аллочка Борисовна, – не выдержала Любочка. – Вы, правда, были на войне?

Молния сверкнула и погасла. Гром не последовал. Атмосфера разрядилась. Алла покорно кивнула головой.

«А Вы стреляли из автомата?» «А Вы видели живых душманов?» «Ой, а они, правда, все бородатые и страшные?» «А Вы убивали людей?»

Вопросы сыпались как из рога изобилия. В основном, спрашивала молодежь. Марина Ивановна с состраданием смотрела на свою подругу и молчала. Леонид тоже о чем-то задумался.

– Ну, все, хватит, – Марина хлопнула ладонью по столу. – Чего разгалделись? Может человеку не хочется об этом вспоминать. Это ведь не на танцульки сходить.

Десять пар глаз виновато посмотрели на Аллу Борисовну.

– Тяжело вспоминать? – Сочувственно спросила Вика.

– Тяжело, – вздохнула женщина.

– А Вы, лично, людей убивали? – со сквозившей строгостью в голосе снова спросила молодая женщина.

– Это война. Не танцы, – ответила Алла. – Правильно Марина Ивановна сказала.

– А, правда, что вы там убивали мирных жителей? – вдруг, решившись, тихо задал вопрос Леонид, схватившись за свою пуговицу.

Этот вопрос вывел Демидову из равновесия.

– Там не было мирных жителей, – резко сказала она. – Там каждый житель был солдат. Там дети с трехлетнего возраста уже умели стрелять из оружия. И очень хорошо стрелять. Без промаха. Там десятилетняя девчонка-смертница, опоясанная гранатами, подходила, улыбаясь, к нашим ничего не подозревающим солдатам на блок-посту и выдергивала чеку. Она же ребенок, кто ее будет проверять? Там пятнадцатилетний подросток после боя подходил к раненым нашим солдатам и отрезал им головы, чтобы похвастаться перед сверстниками добычей. Он был уверен, что попадет в рай, если убьет неверного. И чем больше он их убьет, тем быстрее пройдет свой последний путь.

Алла в напряжении откинулась на спинку стула. Лицо ее исказила гримаса боли, навеянная страшными воспоминаниями.

– Ужас какой, – прошептала со страхом практикантка Наташа, схватившись за лицо.

Виктория зашипела на Леонида. Марина схватила стакан с водой и поднесла подруге.

– Успокойся, Алла, – тихо сказала она. – Все хорошо.

– П-п-ростите, – заикаясь от волнения, произнес мужчина. – Я не хотел…

Он с виноватым видом стал перекладывать бумаги на своем столе. Руки у него дрожали.

– Да нет, Леонид, – Демидова, успокоившись сама, стала успокаивать и его. – Вы ни в чем не виноваты. Просто на меня что-то накатило.

Она потерла виски, поморщилась и вдруг, заговорила:

– Однажды мы с ребятами возвращались с задания. Нас было пятеро. Всем по двадцать лет. Шли по кишлаку. За день до этого наши произвели там зачистку, выбили можахедов. Остались мирные жители, как вы говорите. – Она кивнула Леониду, смущенно опустившему глаза в пол. – Так вот. Идем мы по окраине. Ничего не опасаемся. Вдруг, видим, мальчик лет пяти, сидит на камне что-то бормочет и плачет. Мы остановились. Лешка немного знал по-ихнему. Говорит, мол, кушать пацан просит. Он сел возле мальчика на присядки, жалостливо погладил его по голове и стал вытаскивать хлеб с сахаром из вещмешка. Мы дальше пошли, а он остался.

«Сейчас покормлю и догоню, – крикнул нам вдогонку. – Мальчишка говорит, мол, воздаст вам Аллах за доброту и щедрость».

Отошли мы уже на приличное расстояние. Остановились, подождать Алексея. Смотрим, бежит в нашу сторону. Только еще видим, что мальчишка тот встает во весь рост и кидает что-то Лешке в след. И… взрыв. И нет Лешки. Одни куски мяса разлетелись по сторонам. Это он, гаденыш, гранату ему под ноги кинул.

Лешкин друг, Виталик, в горячке всю очередь из автомата в пацана выпустил. А потом, в госпитале с ума сошел, что ребенка убил. А разве это был ребенок? Не зря он сказал про Аллаха. Вот и воздал за доброту.

Все замолчали, лишь Любочка всхлипнула и приложила платочек к глазам.

– Ну, хватит воспоминаний, – решительно сказала Марина Ивановна. – Не забыли? Сегодня сабантуйчик по поводу юбилея Аллы Борисовны.

Коллеги облегченно вздохнули и заулыбались.

***

После шумного ресторанного застолья всего коллектива компании по поводу празднования юбилея Аллы Демидовой, Марина и Геннадий пошли к ней домой. Там тоже был накрыт стол, за которым ждали друзей Вадим и Юрочка. Еще не было поздно, и внук весело болтал, кочуя с колен Вадима на колени гостей. Каждый хотел потискать пухленького мальчугана, угостить его чем-нибудь вкусненьким со стола.

Наконец, Вадим, попрощавшись с гостями, пошел укладывать сына спать.

Трое друзей сидели за столом на кухне, и пили чай.

– Вот теперь я начинаю понимать, – заговорил Зимин, – почему бандиты нас тогда оставили в покое. Почему с ними случались всякие неприятности после посещения нашего склада.

Он вопросительно посмотрел на Аллу.

– Ведь это ты что-то им делала такое, да? Ты была этому обучена? Там – на войне?

Демидова загадочно улыбалась.

Марина, Алла и Геннадий познакомились на рынке. Девушки бродили в разных концах в поисках хоть какой-то работы, а Зимин узнавал цены на самый ходовой продовольственный товар, собираясь заняться коммерцией на вырученную от продажи трехкомнатной квартиры в центре города кругленькую сумму.

Он громко обсуждал с продавцами спрос и сбыт товара, когда к ним подошла Алла, привлеченная шумом. Она представилась экономистом и вступила в разговор. Проходившая мимо Марина также не осталась равнодушной к теме спора и, остановившись, вносила свои поправки.

Потом они втроем пошли в арендованное Геннадием помещение склада, чтобы обсудить дальнейшие действия по закупу товара. В углу склада фанерой был огорожен закуток, который служил конторой и, заодно, домом начинающему коммерсанту. Девушки сразу поверили этому серьезному молодому человеку, строящему такие громадные планы на будущее. И, как они понимали в силу своей профессии, планы эти были не беспочвенные.