Зевъ

Николай Одиноков

Зевъ

Глава 1. Вечерняя погоня

– А шо я и говорил, – заголосил старый хохол Велемир Александрюк, – демон нечестивый во плоти! Сущий дьявол из преисподней!

– Угомонись нэпман! – рявкнул на него кто-то из уголовного розыска.

– Уберите этого старого хрыча с глаз долой, болваны! – приказал Краснов. – И чтоб расписку о неразглашении взяли. Живо!

– Есть, товарищ, подполковник! – Двое сотрудников губро подхватили Велемира под руки и поволокли вверх по склону, к дожидавшемуся экипажу.

– Да шо же вы, товарищи!? – надрывался старик. – Я же по его следу вас вывел! Хлопцев-сынов своих собрал и было не настиг гадину! С выползнями своими отобрали денюжку и как дадут стрекача! Но знамо мне их направление! Народу много через цех мой проходит, поголоски цікаві відають! Вся округа про подземку эту знает!

– Утихомирься, дед! – прикрикнул Аркадий. – Наверху тебя твои хлопцы дожидаются!

Но нэпман не унимался:

– А денюжку-то хто возместит? Товарищи?! Хлопцев своих, извольте, демону не выдам! Целый отряд ГПУ укопошил!

– Ещё одно слово, Велемир, и наверх не поднимешься – с обрыва сорвёшься и башкою оземь, контра недобитая! – процедил Михаил, напарник Аркадия, в голосе которого гремела сталь.

Александрюк мгновенно замолк – слишком уж правдиво прозвучало предупреждение. Подъём завершили в тишине, нарушаемой лишь его прерывистым дыханием.

Вечерело. Подземелье отдавало могильным холодом. Из зияющей дыры вынесли пятое тело.

– Продолжить поиск! – распорядился подполковник Краснов. Желваки на скулах старшего боевого офицера ходили ходуном от едва сдерживаемого гнева. В лучах заходящего солнца седина в его волосах казалась неестественно белой.

Четверо прибывших добровольцев вновь бесследно растворились в непроглядной тьме.

– Господи, боже… – невольно вырвалось у начальника губро Решетникова, – они же как мумии!

Обезвоженные тела являли собой кошмарное зрелище: распоротые брюшины, внутренности, превратившиеся в бесформенную, окаменевшую массу, кожа, ставшая твердой, как кора дерева, и неестественно темного, коричневого цвета. Широко распахнутые, застывшие в ужасе глаза и беззвучно раскрытые рты довершали картину.

Краснов молчал. Несмотря на вечернюю прохладу, пот крупными каплями стекал по его лицу.

– Мог ли человек сотворить такое? – Лицо Решетникова исказила гримаса неподдельного страха.

Седые усы подполковника нервно зашевелились:

– Это мы обязательно выясним, Станислав. Обязательно.

– Вы тоже чувствуете это? – прошептал Решетников. – Страх – липкий, как деготь.

Краснов выжидающе смотрел на вход в подземелье:

– Для всего найдется объяснение. Вы бы не упоминали здесь бога. Его отменили, товарищ.

– И то правда, – согласился Решетников, поёживаясь в сгущающейся темноте. – Хоть глаз выколи, ни зги не видать.

– Группа с собой служебный фонарь унесла, – довел Краснов. – Без него соваться – безумие.

– Да уж, – подтвердил начальник губро. – Ни блика, ни лучика. Видать на этот раз далеко забрались.

– Ничего, – успокоил Краснов. – Ребята опытные.

– Как и те, что первыми вошли, – невольно вырвалось у Решетникова, и новая волна ледяного ужаса окатила его спину.

– Аркадий! Михаил! – позвал седовласый чекист. – Чего застряли-то?

Парни, перепрыгивая кочки, резво преодолели склон на зов старшего офицера. Через минуту они стояли перед ним, тяжело дыша.

– Нэпманские прихвостни заваруху пытались учинить, – выпалил запыхавшийся Аркадий. – Но как увидали наши обрезы, так сразу и присмирели.

Мишка усмехнулся:

– Чуть коки этим нэпманам не отстрелили.

Усмешка тут же слетела с его лица, когда взгляд упал на жуткое место складирования мумифицированных тел их товарищей – зрелище настолько невероятное, что отказывалось укладываться в голове.

– Сергей Иванович, – обратился к Краснову встревоженный начальник губро, – ребята не возвращаются, скоро час будет.

– Значит что-то случилось, – мрачно заключил Аркадий.

– А я вот спущусь в эту дыру и проверю, – вызвался Михаил, выхватывая наган из кобуры. Он рванулся к чернеющему зеву подземелья, не раздумывая ни секунды, и уже готов был нырнуть в его утробу, как властный, словно удар хлыста, голос пригвоздил его к месту:

– Стоять!!!

Лицо Краснова Сергея Ивановича – старшего боевого офицера ГПУ, перекосила гримаса ярости:

– Ты что, парень, возомнил о себе? Самовольничать вздумал? Решил, что круче вареных яиц?

Михаил замер, растерянно хлопая глазами. Сергей Иванович гремел, словно гром небесный:

– С десяток товарищей твоих боевых здесь в мумии обратились! Другой десяток – и вовсе канули в Лету!

– Я это…Товарищ подполковник, я как лучше хотел, – пробормотал Михаил, чувствуя себя школьником перед строгим учителем.

– Понимаю, молодежь нынче горячая, да только дело здесь темное!

– Михаил, – обратился к нему напарник, – здесь противогазы, возможно, нужны. Вдруг, это подземный газ. Товарищ подполковник, как считаете?

– Двадцать боевых товарищей из ГПУ: десять трупов, десять пропавших безвести! Да тут не то, что без противогазов, без света соваться – верная смерть!

Эмоции били ключом, заглушая собственный страх Краснова: он боялся признаться себе, что тоже дрожит перед этой бездной.

– Вот что, – провозгласил он, приняв волевое решение, – темнеет и наших сил явно недостаточно. Поднимаемся наверх. Рисковать нельзя. Я подготовлю донесение в главк и запрос о выделении дополнительных сил и средств. Поднимаем тела!

– Товарищ, подполковник, – вскипел Михаил, – там же братья наши! Негоже их без помощи оставлять!

– Отставить! – рявкнул подполковник. – Знаю я, да только предчувствие у меня поганое.

– Предчувствия от лукавого, – огрызнулся Михаил, – а его, как и бога отменили.

И с этими словами он ринулся в темную пасть провала.

– А ну, стоять!!! – заорал Краснов, но парень уже исчез в темноте, словно его и не было.

– На погибель верную ушел, – констатировал Решетников.

– Я пытался, – произнес Краснов, опуская плечи – сами все видели. – Поднимаемся!

Михаил долго пробирался в темноте, подгоняемый ураганом эмоций: эка невидаль товарищей боевых в беде бросать, не таким он видел новый мир, – да и для чего такому миру трусливые командиры?

Подземный ход оказался просторным, позволяя идти в полный рост. Он прижимался к шершавой стене слева, опираясь на просмоленные бревна, густо поросшие отвратительным сырым мхом. Впрочем, сейчас это было меньшей из его забот. Главная проблема – абсолютная и выжигающая глаза тьма. В правой руке Михаил уверенно держал наган. Но уверенность таяла с каждым шагом, даже несмотря на обрез за спиной. Он мог поклясться, что слышит чей-то шепот рядом. В такие моменты все его мышцы напрягались, и он быстро перемещался, стараясь обследовать пространство перед собой, так, как его учили в учебном центре ГПУ. Но тщетно: руки рассекали лишь густой, душный мрак. Он обливался потом, но продолжал идти.

Земля под ногами предательски ныряла то вниз, то вверх – древний ход извивался, словно змея. Михаил знал, что эти туннели были вырыты еще при основании Вечнокаменской крепости. Ими пользовались как монахи, так и население, спасаясь от пожаров, либо готовясь к вынужденной капитуляции. Краснов говорил, что схемы этих лабиринтов хранятся в главке под семью печатями. Зачем такая секретность, когда они так нужны здесь и сейчас? Старый подполковник, видно, не счел нужным сразу доложить наверх: выход на след банды легендарного разбойника Альшина – событие нерядовое! Столько ребят полегло… Михаила гнала вперед лишь слабая, но все еще живая надежда: а вдруг кто-то еще жив?

Внезапно, в ноздри вонзился тошнотворный запах мертвечины, заставив Михаила остановиться. Голова закружилась. Где-то впереди, в самой глубине тьмы, раздался скрежет когтей. Он не знал, откуда это понял, но был уверен – это когти. От былого запаса сил не осталось и следа. Колени предательски задрожали от надвигающегося ужаса. Шепот стал отчетливее, почти осязаемым. Михаил прижался спиной к стене, и в тот же миг его обдало порывом ледяного воздуха – кто-то пронесся в дюйме от лица. Наган выстрелил, и в ответ раздался жуткий рев – неживой, противоестественный. Существо, судя по затихающему стону, не собиралось нападать, оно удалялось, поскуливая, словно раненый зверь. Парень коснулся живота: ткань полевой формы была липкой от крови. «Что за…» – пронеслось в голове Михаила, но ответ пришел мгновенно, когда рука нащупала зияющую рану и вываливающиеся наружу кишки. Собрав волю в кулак, он затолкал внутренности обратно, затянул куртку потуже и, опираясь на бревенчатую стену, продолжил свой мучительный путь. Впереди забрезжил свет, слабый и далекий, но от этого еще более желанный. Превозмогая боль, Михаил ускорил шаг. «Еще немного, за поворотом…» – твердил он, словно молитву. И вдруг рука его провалилась в стену по локоть, во что-то мокрое и вязкое. Скудный свет не позволял разглядеть, что там. Михаил не увидел вмурованное в стену омерзительное лицо, в чью пасть угодила его конечность. Не успел он и попытаться вырвать руку, как в нее вонзились острые зубы, разрывая плоть, дробя кости. Вопль, полный отчаяния и боли, разорвал тишину подземелья. Где-то в темноте другие лица осклабились в предвкушении. Заполучив частицу человеческой плоти, они поняли, что пир неизбежен. Во мраке разлилось зловещее предчувствие. Михаил больше никуда не спешил. Свет впереди погас. «А был ли он вообще?» – промелькнула мысль, и он приготовился встретить свою участь в этой непроглядной тьме.

За поворотом, в мерцающем свете огня, из мрака явилась фигура: человек среднего роста, облаченный в жалкие лохмотья. Лицо его скрывала густая, спутанная борода, но глаза, несмотря на грязь и усталость, выдавали молодость – не более тридцати пяти лет. Глубокий капюшон прятал голову. Прихрамывая, незнакомец приблизился к керосиновому фонарю, поднял его и, словно мотылек, устремился вглубь паутины древних подземелий, туда, где тьма сплеталась с вечностью.

Глава 2. Во мраке кабака

Тела были доставлены в отдел судебной медицины в тот же вечер, после чего Краснов связался с главком и доложил о происшествии. Утром в Вечнокаменск прибыла бригада из Государственного политическог