В пепел. Кадет

Он и сам рванул бы вслед за ними с большим удовольствием, да кто ж позволит? Но! Добывать информацию можно разными путями, и вовсе не обязательно скакать за ней по коридорам.

Дари приподнялся, стараясь делать это осторожно, и открыл тумбочку. Вроде бы кое-что оттуда вываливалось, когда он своротил эту мебель… Да, точно. Вот оно.

Мешочек с гадальными рунами, доставшимися от матери, перекочевал на одеяло прямо перед его носом и заставил подумать еще.

Итак. Рейс дирижабля в Сонресорм – неофициальную столицу беловолосых – так и не долетел, а затеянный папенькой Ретенауи визит к рессам так и не состоялся.

Рессы. Старая кровь. Те, кому земли империи принадлежали поколениями и кого лорды вышибли отсюда четыре столетия назад, загнав на самый север. Сон-ре-сорм. «Холмы и долины» в переводе с их почти забытого языка. Немного же тех долин у них сейчас осталось. И не вымерли они подчистую лишь по одной причине: у старой крови не рождалось смесков. Кем бы ни была мать, если отец из беловолосых – ребенок всегда получался рессом. И всегда мальчишкой, если та была не из них. Всегда! Что и позволило этой расе не угаснуть.

Единственным известным ему исключением был он сам, но лишь потому, что отец был как раз таки лордом, а старой крови была его мать, Лиссерине. В таких случаях – да, метисы рождались. Вот только случаи те были редки: слишком ценили своих немногочисленных  женщин беловолосые, чтобы отдавать их лордам. Варан, то бишь лорд Далан Равеслаут, отец Дари, смог заполучить жену лишь потому, что она тогда во главе своего почти угасшего рода и стояла, сама решая, как и за кого ей идти замуж.

«Впрочем, – оборвал сам себя Пепел, – не о том думаю. Не это сейчас важно».

Он в сомнении подхватил мешочек с одеяла и подбросил на руке. Итак, чего он сейчас хочет? Будет ли достаточно просто кинуть руны или… После третьего броска выбрал: или. И растянув тесемки, выудил оттуда пузырек с прозрачными золотистыми кристаллами своего усилителя, а руны отложил – при таком раскладе они ни к чему.

Распечатав флакон, Пепел вытряхнул на ладонь несколько крупинок и опять завис. Сколько? Сколько он готов сейчас принять, чтобы достучаться до своего мелкого пророка и натрясти из него сведений о катастрофе? С учетом того, что когда в первый раз он сожрал всего один, прошло все гораздо тяжелее, чем во второй, когда кристаллов было два. А если взять три? Может, пройдет еще легче? Совсем без последствий?

«Ладно, – решился он. – Не попробуешь – не узнаешь».

И забросил в рот сразу четыре, потянувшись к кружке с водой, стоявшей рядом с постелью.

Не дотянулся. Зато понял, какой же он идиот – уже проваливаясь в небытие, скрюченный дикой судорогой и чувствуя, как лопаются едва подсохшие струпья на ожогах.

– Тва-аю ж!..

Последнее, что запомнил, – как зацепил тумбу и опрокинул ту еще разок. Но грохота уже не услышал.

Глава третья

По коридору Ретен шагал вроде и неспешно, но быстро, опередив даже провожатого из санитаров – благо не забыл еще, где того господина Пимаша искать. Валент от длинноногого ресса не отставал, лишь придерживал вывихнутую руку да иногда шипел сквозь зубы, когда простреливающая ее боль становилась совсем нестерпимой. Но уже возле двери в палату чуть придержал Ретена за рукав:

– Ворон, Пимаш – это же помощник капитана, так?

– Так. Прежде чем потерять сознание, просил позвать к нему главного из тех, кто ведет расследование. У него, мол, есть что по этому поводу сказать. Но пока меня нашли и пока я до него добрался – успел отключиться. Надеюсь, сейчас успеем.

– Понял. Идем. – Штопор открыл дверь.

– Приветствую. – Ретен шагнул в нее первым. – Мне передали, у вас какие-то сведения относительно катастрофы?

– Ресс Ретенауи?

Плотный темноволосый господин, несмотря на синюшную бледность и испарину на лбу, держался очень уверенно. И даже жестко, что в его горизонтальном положении смотрелось несколько неожиданно.

– Да, это я.

– Присаживайтесь, прошу. И вы присаживайтесь, господин… э-э?..

Поскольку представляться Штопор не спешил, Ретен почел за лучшее замять тему:

– Все в порядке, господин Пимаш, это со мной.

– Ему можно доверять?

– Абсолютно. В той же степени, что и мне самому.

– Н-ну… – помощник капитана засомневался было, но тут Валент исполнил свой любимый трюк – потерялся. То есть попросту слился с обстановкой палаты, и говорить вроде стало уже не о чем. – Ладно. Раз вы ручаетесь…

– Так что у вас за сведения? – надавил на него уставший от этих вальсов ресс.

– Я… Я убежден, – теперь голос господина Пимаша звучал слабо – то ли из-за травм, то ли все-таки из-за некоторой неуверенности, но потом он решился и сказал уже твердо: – Там была мина. Я видел взрыв. Определенно.

Услышав это, Ретен подался вперед, а Штопор, напротив, откинулся на спинку стула и чуть прикрыл веки. Но сказать что-либо не успели ни один, ни другой. Суматоха в коридоре, которую вот уже минуту было слышно даже через закрытую дверь, вдруг подкатила к ней вплотную, а затем и ворвалась внутрь. Тот самый санитар, что провожал их сюда, приоткрыл створку и, немного помявшись, словно не рискуя прервать разговор, все-таки произнес:

– Там с парнем, который в отдельной палате лежит, совсем худо. Помирает вроде.

Услышав новость, Ретен вскочил. Валент же так и остался сидеть, даже не дернувшись.

– Иди, – в упор глянул он на ресса. – Я сам здесь закончу.

Резон в таком предложении был: главное помощник капитана уже сказал, а Ретенауи услышал и понял: тот не лгал. По крайней мере, сам Пимаш верил в то, что говорил. А во время дальнейшего допроса ищейка определенно был и нужнее, и полезнее. Оба это прекрасно понимали, поэтому Ретен лишь кивнул:

– Господин Пимаш, повторюсь, этому человеку вы можете доверять ровно в той же степени, что и мне самому. Расскажите ему все. Подробно.

После чего, уже не задерживаясь, выскочил за дверь.

– Итак… – Валент снова откинулся на спинку стула и вытянул перед собой ноги. – Я вас очень внимательно слушаю, господин помощник капитана.

– Но… – опять было засомневался тот. – С чего же начать?

– Да с самого начала и давайте. С отлета из столицы. Тогда вы еще ничего не подозревали?

– Нет, – решившись говорить, собеседник опять стал выглядеть увереннее. – Разумеется, нет, иначе бы рейс не отправили.

– Понимаю. То есть там вы ничего не видели.

– Не видел. Собственно, я ничего не видел и не подозревал до самого момента взрыва.

– Где он произошел?

– Прямо над рубкой управления. Мина была заложена под ферму, которой та крепилась к аэростату.

– Снаружи?

– Да.

– А вы там как оказались?

– Проверял рули высоты. Тяги. Что-то там заедало.

– Вы механик? – Валент снова прикрыл веки, полностью сосредоточившись.

– Да. И механик тоже, – подтвердил Пимаш. – У нас небольшой штат, не то что на круизных дирижаблях, приходится совмещать. Так вот, господин Каври, наш капитан, распорядился посмотреть, что там.

– И что же?

– Не знаю, я не успел. Но предполагаю, что та адская машина, которую нам подложили, вывалилась оттуда, где была спрятана, и упала на рулевые тяги, заклинив часть из них.

– Почему? Почему вывалилась? Были какие-то маневры?

– Да. Ночью мы пересекали Свразьи горы. Пришлось подниматься почти на километр, потом снова уходить вниз – в общем, болтало.

Штопор вспомнил: действительно, ночью немного трясло, и кивнул:

– Продолжайте, прошу вас.

– В общем, я оделся… в такой специальный комбинезон, из очень толстой кожи, предназначенный для работы на высоте, открыл люк гондолы, начал из него выбираться… и тут как раз взрыв. Ровно там, куда я должен был идти с проверкой. И если бы не одежда…

– Да, понимаю. – Валент коротко глянул на Пимаша и снова сосредоточился на своих внутренних ощущениях. – Вас отбросило обратно? В люк?

– Отбросило? Пожалуй. Но я и сам уже успел выпустить поручень и прыгнуть вниз. Взрывом мне лишь наподдало вдогонку.

– А каковы могли быть последствия этого взрыва? – Штопор решил сменить тему. – Как вы полагаете?

Помощник капитана, занервничавший было при воспоминаниях о падении и травме, снова собрался с мыслями и заговорил гораздо охотнее:

– Я не знаю, в курсе вы или нет, но в нашем аппарате было шесть баллонетов. В смысле, баллонов с водородом. Три в передней части аэростата, три сзади. Так вот, подложили заряд явно под один из них, чтобы тот взорвался, а потом сдетонировали и остальные. У нас тогда не осталось бы ни шанса. Но в итоге мина взорвалась так, что повредила лишь шпангоуты, соединявшие переднюю и заднюю часть. Мы, грубо говоря, развалились пополам и потеряли зад, который и взорвался, но уже отдельно. Если бы не горящие обломки, долетевшие до нас, капитан вполне мог посадить гондолу на оставшихся баллонетах – балласт он успел сбросить и рули высоты в положение посадки заклинил насмерть. Но то, что мы сумели сесть даже с пожаром на борту…

Пимаш неверяще покачал головой и вдруг остро глянул на Штопора.

– Нам все равно необыкновенно повезло! Необыкновенно. Если бы мне кто рассказал, что такое возможно, я б, пожалуй, и не поверил.

– Понимаю, – повторился Штопор и предпочел вернуться к теме: – Так, полагаете, рубку управления уничтожил один из обломков взорвавшейся части?

– Нет. Один из обломков поврежденного шпангоута. Упал сверху, когда начался пожар. А газ в передней части аэростата не взорвался потому, что капитан успел рвануть аварийные клапаны на баллонетах, выпустив сразу весь оставшийся водород. Наверное, это последнее, что он сделал. Да, после этого мы почти упали, зависнув лишь на остатках оболочки, но высота такое уже позволяла. Получилась все-таки посадка, а не падение, пусть и жесткая.

– Выходит, господин капитан нас спас?

– Вне всякого сомнения. Он и невероятная удача. Считайте, мы все вчера заново родились.

– Что ж, я понял. А как думаете, – Валент опять поменял тему, почувствовав, что собеседник разволновался, – тот, кто подложил мину, был на борту во время взрыва?

– Нет, конечно, если он не самоубийца. Да и нужды в том особой не было, часовой механизм изобрели не вчера, и уж наверняка такие типы о них знают не понаслышке.

– Ну да, ясно. Значит, искать этого минера нужно в Реске?

– В столице, – кивнул помощник капитана. – Вне всякого сомнения. Думаю, стоит проверить всех, кто имел доступ к дирижаблю во время подготовки рейса.

– Хорошо, я понял. – Валент начал подниматься, нюх подсказывал ему, что все важное он уже услышал. – Господин Пимаш, благодарю за помощь.

– Не стоит благодарностей, – отозвался тот очень серьезно. – Это был мой долг. А вы… Найдите ту сволочь! Ради господина Каври. Мы все ему обязаны.

– Конечно, – с должным пафосом и в тон ему откликнулся Штопор, даже не покривив душой при этом. – Конечно. Отдыхайте, господин Пимаш. И выздоравливайте.

Дверь за собой он закрывал очень аккуратно.

 Все-таки побегать по здешним больничным переходам Ретену пришлось: обратно к Пеплу он несся именно что рысью. А в дверях чуть было не снес санитара, которого шуганула из палаты Эрс, уже вовсю хлопотавшая над постелью Дари.

– Н-неумехи! – выдавила она сквозь зубы. – Кто только вас таких сюда нанимал?!

Ресс, пропустивший «неумеху» в коридор, мстительно захлопнул за ним дверь, да еще и щеколду опустил.

– Что нужно делать? – Расстояние до кровати он преодолел в два шага.

– Держать. За ноги. Остальное я сама.

– Вот так?

– Да. И не отпускать, пока не скажу.

– Что с ним?

– Ворон, будешь отвлекать – тоже выставлю! – Эрселин внезапно, но очень естественно перешла на «ты», и Ретен не стал возражать.

Продолжая держать ноги бившемуся в конвульсиях парню, он обвел палату внимательным взглядом и сообразил все сам. Опрокинутая тумбочка, упавший мешочек с рунами и закатившийся под него флакон с кристаллами оказались весьма красноречивы. Как и емкость для промывания желудка, которой сейчас орудовала ресса.

– Теперь таз давай, быстро, – распорядилась та, не отрываясь от своего занятия. – Вон там, в углу. Я пока сама его придержу.

Ретен принес, что сказали, поставил возле кровати и чуть отодвинул медичку от парня, которого все еще здорово крючило.

– Давай я сам его переверну. А ты на живот дави.

– Что? Доводилось уже?

– Угу. И что удивительно – с этим же гаденышем.

– По-другому и не скажешь…

Пепла прополоскали трижды и лишь тогда судороги прекратили скручивать его с удручающей регулярностью, а ресса слегка успокоилась:

– Так, прекрасно. Теперь еще разок, и хватит.

– Н-не надо, – неожиданно булькнул пришедший в себя Дари. – Уже х-хватит. Все.

– Я тебе сейчас еще клизму поставлю! Чтобы окончательно дурь вымыть!

– Н-да, ресса, – язык слушался Пепла все лучше и лучше. – Видать, без судна вы себе наше общение все же не представляете.

– Без розог я его не представляю, засранец!

– Пока вроде нет. И надеюсь, в этом направлении мы с вами работать не станем. Это я про клизму, если что. – Дари окончательно пришел в себя и уже пытался одновременно и вырваться, и потрогать лопнувший рубец на морде.

Эрс ловко надавала ему по рукам, пригрозив:

– Продолжишь хватать себя за щеку – свяжу.

– Да, розги – это прям отличная идея, – Ретен решил, что пришло и его время вмешаться. – А привязать – еще лучше.

– Эй, вы же несерьезно? Правда? – Пепел сделал вид, что страшно испуган.

– Эрдари, какого хр… что ты здесь устроил?!

– Всего лишь погадал. Ну, попытался.

– Убью!

– Уверен, что стоит облегчать жизнь своим врагам? Если ты сам меня прибьешь, им же потом заняться нечем будет…

Ресс сжал зубы и шагнул ближе.

– Но оно того стоило! – пискнул впечатленный этим Пепел. – Правда!

– Говори! – Ретен выдохнул и подобрался.

– Скажу, ага. Но… Тут такое дело… В общем, простите ресса, но лучше бы нам сейчас пообщаться с этим заботливым родственничком наедине. Если вы, конечно, не готовы принести официальную клятву молчать.

Стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда Эрселин всерьез задумалась, что для нее будет предпочтительнее – выйти или узнать что происходит даже ценой не слишком приятного ритуала.

– Демоны, я же дверь закрыл, – спохватился Ретен, и сам пошел впускать Валента. – Совсем забыл с этим… этим…

Подобрать «этому» достойный эпитет так и не удалось.

– Вот и закрой обратно, – распорядился Пепел перебивая.

Но выполнять распоряжение Ретен не спешил:

– Что, все настолько серьезно?

– Расскажу – сам решишь. В любом случае хуже не будет.

– Не будет, – неожиданно согласился с ним Валент и, потеснив ресса, щеколду закрыл-таки. – А что вообще случилось? Больница чуть не на ушах стоит, этого… конспиратора похоронили уже.

– Похоронили? – Дари почесал нос и загадочно выдал: – Вот и прекрасно. Кстати, вам, господин декан, тоже не худо бы поклясться.

– Э-э?..

Пепел обвел взглядом всех троих, смотревших на его потуги ерничать с одинаковым неодобрением, и наконец проникся:

– Ладно, считайте, что дошло. Больше не буду.

– Чего не будешь? – педантично уточнил Валент.

– Ничего не буду. В общем так. – Дари попытался приподняться и даже сумел это сделать. – Я, пока вас не было, принял усилитель. Четыре кристалла.

И прежде чем кто-либо успел с подходящим комментарием, продолжил:

– Нет! Это не летальная доза. Хрено… В смысле, плохо мне стало по другой причине. Его нельзя мешать с храмовым корнем. И нет, – опять успел он остановить повисшие в воздухе вопросы, – не знаю, как я это понял. Просто понял, и все. Будем считать это дополнением к основному видению. Не суть, короче. Главное – я хочу, чтобы вы с официальными клятвами пообещали молчать, прежде чем услышите, что же я под ними разглядел. Или просто немного прогулялись, пока мы тут с папенькой по-семейному посекретничаем. Решайте сами.

Валент в ответ пожал плечами:

– На мне этих клятв… Одной больше, одной меньше… Обещаю, если хочешь.

И привычной скороговоркой повторил общепринятую формулу.

– Принято, – серьезно ответил Дари.

Ресса думала значительно дольше, прежде чем выдать:

– Мне Фаэлин рассказала, как умудрилась принести тебе вассальную присягу. Похожая ситуация, да?

– Да, – не стал спорить Пепел.

– Так вот, я тоже хочу решить все вопросы именно так. На будущее в том числе.

И, увидев, как Пепел вытаращил глаза, уточнила:

– Разумеется, давать ее я буду не тебе, а главе рода. Этого будет достаточно?

Пепел лишь потрясенно кивнул, и Эрселин развернулась к Ретену.

– Ресс Ретенауи, примете?

– Охренеть… – все-таки не удержался от комментария Пепел, когда тот кивнул и клятва была дана. – Такими темпами Ретенауи скоро снова начнут подгребать под себя власть, вместо того чтобы тихо рассыпаться в труху в фамильных склепах. Как, папенька, не планируешь на трон?

– Не планирую, – отчеканил тот. – Рассказывай, чего ради затеял это представление. Хотя подожди, давай тогда уж сначала со всеми семейными формальностями закончим.

И пристально глянул на Эрс.

– Нам как раз не хватает еще одного для первой полудюжины.

– Но… – растерялась та. – Я же не могу.

– Почему? Потому что женщина? Так до меня первым рессом Ретенауи была Лиссерине. Знаешь?

– Знаю. И нет, речь не об этом. Просто я же другого рода.

– До сих пор считаешь себя Шоргуа? – удивился тот.

– Нет! Нет, конечно. Но…

– Значит, уже не чужак. Сейчас ты дала мне клятву. Я ее принял. Все.

– Х-хорошо. Ну хорошо, да. Раз так.

– Эрдари, – развернулся к нему ресс, – могу я тебя кое о чем попросить для шестого ресса Ретенауи?

– Говори уж сразу, – поморщился Пепел, – что не «кое о чем», а «кое-что».

– Говорю. Так могу?

– Можешь, папенька. Попросить ты всегда можешь, а вот насчет получить…

– Эрдари!

– Ладно, не ори. Демоны с тобой, получи уж. – Пепел потянул к себе мешочек с рунами и, покопавшись там, вытащил с самого дна кольцо матери. – Но на время!

– Разумеется, – кивнул Ретен, подставляя ладонь под лагарну и тут же передавая ее Эрс. – Возьми, ресса. Не хочу, чтобы у твоей бывшей родни был хоть малейший шанс снова взять тебя под контроль.

– Но… Ладно, – решилась, наконец, она, забирая кольцо. – Я его спрячу. Чтоб вопросов не было.

– Не стоит прятать, носи как должно, шестой ресс Ретенауи и голос рода. Пусть видят.

– И знаешь, ресса, – вдруг вмешался Пепел, он же четвертый ресс Ретенауи, оценив красоту момента и плюхи, выданной ими сейчас Шоргуа, – Я передумал, можешь не возвращать. Уверен, Лиссерине не была бы против.

Глава четвертая

Их было трое – тех, кого он услышал. Но поначалу Пепел этого не понял. Он вообще не сразу сообразил, что происходит: были только голоса и темнота – совсем не так, как в прошлый раз, когда он принимал кристаллы еще в академии. Но когда раздались еще и осторожные шаги по мостовой, догадался: темно потому что ночь. Беспросветная. А те, кого он слышит, в этой темноте куда-то идут.

– Сюда? – вопрос был задан очень интересным голосом. Характерным. Дари был уверен, что раньше его не слышал, но теперь-то уж точно не забудет.

– Да, ресс, – второй собеседник тоже был ему незнаком. – Осторожнее, не зацепитесь.

– Вижу, – первый, судя по тону, был сильно недоволен. – Долго еще?

– Нет. Пришли уже.

– А где?..

– Без имен, пожалуйста. Он сейчас будет, мы с вами успели прийти раньше условленного.

На пару секунд установилась тишина, а потом второй продолжил:

– Но вы уверены, что все именно так? И что речь шла именно о мальчишке? Не оказалось бы, что мы зря рискуем.

– М-м… вот что я вам скажу, – лениво протянул характерный голос, – не лезли бы вы в это дело дальше необходимого. Поверьте, здесь чем меньше знаешь – тем лучше. И чем меньше людей об этом знают – тем лучше тоже. Потому мы с вами и торчим тут на сквозняке, изображая мелких курьеров.

– Понимаю. Но… может, речь все же о Вороне? Это было бы логично.

– Упрямец вы все-таки. Нет! Речь именно о мальчишке. Именно он не должен ни в коем случае добраться до Сонресорма. А Ретенауи… Он станет просто приятным дополнением и все.

– То есть окончательная гибель рода Ретенауи всего лишь приятное дополнение?!

– Это не род! Это скопище швали. Чистокровный он там один, да и то линия наследования не прямая.

– Но формально Ворон все равно в своем праве, – даже не видя, Пепел был уверен: собеседник пожал плечами. – Не он первый, кто таким путем восстанавливает семью, были ведь и раньше случаи. Те же Шоргуа…

– Нет! – первый перебил второго настолько резко, что от неожиданности тот закашлялся. – Нет. Не смейте сравнивать. И вообще, давайте уже закончим, без того наговорили лишнего…

– Тс-с-с-с-с!..

В темноте раздались еще чьи-то шаги, а затем тихий свист, явно условный.

– Сюда! – так же тихо позвал второй. – Здесь мы.

– Принесли, господа хорошие? – в беседу включился новый персонаж и, соответственно, новый голос. Тоже весьма характерный – какой-то очень… гладкий, что ли? И Пеплу смутно знакомый. – Всё?

Акцент был сделан на последнее слово, и уловил это не только Дари.

– Всё, – не слишком довольным тоном подтвердили ему. – Держите аппарат… Да осторожнее! Это вам не банка с краской!

– Понял уже, – отозвался третий. – А оплата?

– Вот. Половина суммы, как договаривались.

– Хорошо. Где я вас найду завтра? Забрать остальное?

– Здесь же. В это же время.

– Хорошо. Надеюсь, сюрпризов не будет? А то ведь я молчать не стану, если вдруг что.

– Давайте обойдемся без угроз, – вопреки словам, угроза в голосе собеседника номер два все-таки прозвучала. И очень явно. – И давайте не будем начинать все по новой.

– Хорошо, – третьего на этом слове, похоже, заклинило. – До завтра, господа хорошие.

И шаги застучали, удаляясь. А когда они затихли совсем, первый, который при новом собеседнике и слова не произнес, выплюнул сквозь зубы:

– Ш-шваль! Мерзость.

– Успели? – равнодушно уточнил второй.

– Не морочьте себе голову еще и этим. Естественно, успел. Этот… г-господин под полным контролем, завтра же сунет голову в петлю…

Внезапно темнота отступила, сменившись для Пепла резким светом больничной палаты. А также резкими звуками, резкими запахами и резкими ощущениями: ему что-то насильно лили в глотку, больно зажав нос. На чем сеанс ясновидения для него и закончился.

– Ну вот, собственно, и все, что я услышал, – закончил рассказывать Дари. – Возможно, мог бы и больше, не орудуй ресса Эрселин своими кружками и тазиками так ловко.

– Может, и услышал бы. Но не орудуй она ими так ловко, сведениями теми ты делился бы уже с демонами. В преисподней.

– То есть сомнений, куда именно я попаду, покинув сей бренный мир, у вас нет? – сделал неожиданный вывод Пепел.

– Эрдари!

– Да нет, мне просто интересно.

– А мне интересно, откуда такие сомнения у тебя? – вмешался Валент.

– Угу. И вы, значит, туда же…

– Дари, ты чего время тянешь? – посерьезнел Ретен. – Что-то еще случилось?

– Н-ну… Не сказал бы, что прям случилось… В общем, выводы мне делать как-то страшно, хоть они и напрашиваются. – Пепел, наконец, тоже посерьезнел. Жаль, ненадолго. – Папенька, получается, нас взорвали? Вернее, меня, так? А вас всех заодно уж, поскольку под руку подвернулись?

Ретен переглянулся со Штопором и подтвердил:

– Взорвали. И этот взрыв видели. Валент, рассказывай, чем там с тобой помощник капитана поделился.

Тот кивнул и рассказал. Добавив под конец:

– Так что в чем-то ты точно прав, кадет. Как бы мне ни хотелось списать твои видения на галлюцинации после травм.

– Вот не ресс ты, господин Штопор, – усмехнулся Ретен. – Иначе не стал бы шутить над пророком. Пусть даже и мелким.

– И слава всем богам, что не ресс, – отмахнулся тот. – Должен же кто-то сохранять здесь здравомыслие, отсекая небылицы.

– Насчет небылиц, – равнодушно произнес Пепел, – легко проверить. Потому что я знаю, кто именно сунул нам тот подарочек в виде адской машины. Третьего из разговорчивых господ я узнал.

– Рассказывай, – поторопил Ретен.

– Слышал этот голос во время посадки на дирижабль. Случайно. Помощник стюарда. Как раз заливал капитану, насколько он больной и что лететь никак не сможет.

– А капитан?

– Отпустил. Без проблем даже. Сказал, все равно рейс не полностью загружен, так что справятся. Пусть, мол, лечит свои суставы, обойдутся и без него.

– Ворон? – Валент обернулся к Ретену.

– Хорошо, – кивнул тот. – Передам, чтобы поискали. Телеграммой передам.

– В петле поискали? – очень напряженно спросила Эрс.

– Конечно. Если мы все правильно поняли, отметился там кто-то из Шоргуа. Так, ресса?