скачать книгу бесплатно
Стосс Гай активировал видеокристалл, лицо диктатора окаменело.
– Резанная смерть.
Впервые Стосс видел его взволнованным.
– Мы не знаем, что такое резанная смерть. Это случается очень редко. Так редко, что я считал это сказками для непослушных детей. На протяжении жизни нескольких диктаторов об этом ничего не было слышно. При Реформаторе в сводках происшествий резанная смерть упоминается, как ложное сообщение.
Стосс-Гай выучивший список диктаторов в хронологическом порядке, быстро прикинул- шестьсот лет назад. Что за планета! У диктатора в информационной базе есть сведения о безобидных старушках и ничего о серьезном преступлении. Вся симпатия Стосс Гая мгновенно улетучилась, уступив место разочарованию.
– Может быть вы нам поможете разобраться с резанной смертью? – откровенная просьба, не завуалированная обычной вежливостью.
– Сделаем, все, что сможем. Погиб наш космолетчик и мы обязаны разобраться с причиной его смерти. Но договор между Содружеством и Отпая-Тури разрешает мне проводить следственные действия только на территории базы. У меня связаны руки.
– Можете вести расследование в любой местности планеты, – твердо пообещал диктатор. – У меня просьба, не афишировать, что вы ищете. Резанную смерть патариане воспринимают как проклятие. Не хочу, чтобы началась паника.
Стосс Гай понимающе кивнул
– Будем искать робота со сбившимся сигналом.
* * *
Патрик Серов шел следом за своим первым помощником, удивляясь его походке. Вик плавно скользил в высокой траве. Растения будто добровольно расступались, пропуская Вика, и мягко смыкались у него за спиной. Сам капитан сильный крепкий мужчина, шел как крупный зверь идет напролом в густых зарослях. Он столько раз похвалил себя за то, что выбрал Вика в команду. А ведь сначала брать его не хотел. Характеристика Виктора, похожая на рождественскую сказку, залакированную и неправдоподобно красивую, наводила на мысль о том, что куратор не устоял перед обаянием имени Север. Выбор у Патрика был небольшой – капитану дали две характеристики экологических инженеров.
Экологи были нарасхват.
Патрик уже не мог припомнить себя молодым практикантом на исследовательском космолете. Это время было таким далеким, нереальным, тогда была другая жизнь. Жизнь Патрика Серова делилась на довоенную – четкую, налаженную и понятную, и послевоенную, в которой он старательно пытался забыть то, что разделяло эти жизни – войну с Ван Де Кампом.
Когда в Войсках межгалактической обороны объявили о наборе капитанов для исследовательских полетов, он подал заявление одним из первых. Исследовательские космолеты, укомплектованные молодежью под руководством опытного, желательного боевого капитана – вот чего требовала новая стратегия. Капитан Серов соответствовал этим требованиям. Он служил в секторе Берге, когда роэстра неожиданно налетела на передовые укрепления. В первом нападении погибли друзья и жена, работавшая в медицинской службе. В тот день она находилась в терминале первого рубежа.
Поступил вызов от Стосс Гая.
– Возвращаемся, Виктор, у Стосса новости от диктатора.
Стосс Гай коротко рассказал о просьбе диктатора, после чего оба капитана отправились посовещаться в кабинет Стосса.
Вик посмотрел на Боно, пес колотил его хвостом по ноге, требуя внимания.
– Хочешь погулять за пределами базы? – Вик активировал вокруг Боно защиту. Чувствительному псу не понравилось, он требовательно посмотрел на Вика.
– Придется терпеть дружок, если хочешь выйти.
Боно нетерпеливо скакал вокруг Вика, за пределами базы рванул что есть сил и скрылся из вида.
– Боно! – негромко, но требовательно позвал Вик. Пес вернулся. Боно побежал впереди, оглядываясь на Вика, чтобы убедиться, что человек идет за ним. Они прошли мимо долины с идолом, поднялись на вершину, по тропинке спустились вниз, и опять вверх и опять вниз. Боно остановился перед маленьким веселым лугом, заросшем нежными цветами, похожими на земные маки, прижался к ноге Вика и заглянул ему в глаза.
– Иди возле меня.
Вик заметил следы в примятых травах, не совсем расправившихся после падения человеческого тела. Осторожно и медленно он пошел к центру поляны. Легкий ветерок волной прошелся по цветам. Растения расступились, в середине поляны нежный пастельное-розовый мак раскрыл лепестки, внутри цветка сверкал лазурный эллипс, похожий на миниатюрный земной глобус. На глобусе размером с куриное яйцо, разделенном параллелями и меридианами, составленными из ограненных алмазов, сияли множественные глаза. Глаза сфокусировались на ближайшем цветке, из которого отделился такой же эллипс, но гораздо меньшего размера и поплыл в воздухе прямо к Боно. Вик излучателем описал контур вокруг Боно, на случай если обычной защиты будет недостаточно. Эллипс коснулся светящегося контура, отскочил и рухнул в траву со звуком, напоминающим звон разбитого стекла. Остатки эллипса скатились в углубление, проложенное бьющим на краю поляны ключом и льющийся в долину ручей унес их с собой. Поляна изменилась, лепестки цветов плотно свернулись из нежных стволов выскочили длинные серые лезвия. Острые как бритва, они покрывали ствол от основания до самого бутона. Лезвия вплотную приблизились к защите Вика и Боно, но проникнуть сквозь нее не смогли. Если у них это получится, Вика и пса ожидает участь Вуо.
– Придется прокладывать обратную дорогу, – Вик увеличил мощность излучателя и провел черту, отделив себя и Боно от агрессивных растений. Трава, обожженная лучом зашипела, опаленные колючки обуглились и свернулись как прошлогодние листья.
– Не причиняйте нам зла. Мы не опасны, – голосом портативно переводчика заговорил центральный цветок, все глазки эллипса собрались в кучку, и уставились на Вика.
Вик не торопился открывать рот и вступать в переговоры.
– Мы не опасны, – повторил центральный цветок.
– В это трудно поверить, ты и твои цветы убили нашего товарища, – Вик сосредоточился на происходящем, сомневаясь, что все происходит наяву. Может растения-глюкогены воздействуют на него.
– Это ужасная ошибка, и мы поплатились за нее. Наш разум умер. Мы не для людей. Цветы-разум для животных. Чтобы помочь людям общаться с животным. Цветок защищал созревший разум, испугался человека, от неожиданность дал команду шипам и сам был уничтожен. Вам никто не желает зла.
– Ты хочешь сказать, что цветы выращивают разум для животных, и так просто переселяются в их головы, чтобы общаться с людьми.
– Не просто, представь затерянную планету и среди лугов нашу неприметную поляну. Каждый цветок – созревший разум и ему нужно оторваться от стебля, добраться в пространстве до обитаемой планеты, найти животное, прирученное человеческой расой.
– Не верю! Я сплю наверное.
– Разве ты никогда не говорил с кошками и собаками?
– Они что, все обладают вселившимся разумом?
– Лишь единицы.
– И какова же ваша цель? Управлять животными? Манипулировать людьми с их помощью?
– Мы всего лишь проживаем свою жизнь, – цветок замигал всеми своими глазами, – скромную и сложную.
Глазастый эллипс плотно прикрылся лепестками и замолчал. Вик и Боно спустились к ручью, где сквозь прозрачную воду поблескивали остатки разбившегося эллипса. Предельно усилив защиту перчатки, Вик аккуратно собрал осколки.
Команда сидела в общем отсеке, где они обычно обсуждали результаты исследований. Семь человек вместе с капитаном, восьмой – мертвый, лежал в медицинском блоке. Подавленные космолетчики старались держать себя в руках. Капитан Серов посмотрел на притихшую команду, которой так гордился. Ребята подобрались веселые и любили подшутить друг над другом. Сейчас все сидели понурые.
– Не слишком ли много для одной планеты? – Валентин, третий помощник специализировался на инопланетных контактах. – Две разумные расы: люди и ластоногие. А в придачу колония говорящих растений? Чтобы на одной планете существовали три ниши для параллельного развития разумных сообществ, нужны особые условия.
– Происхождении цветов искусственное, – напомнил Вик. – Все признаки налицо.
– Тиша, ты прослушал кристалл портативного переводчика? – спросил капитан у измученного второго помощника. Тиша, друживший с Вуо со времени учебы, переживал смерть друга особенно тяжело.
– Цветы говорят на официальном терианском. Возможно, Вуо нарочно перешел на родной язык, чтобы дать нам подсказку или непроизвольно, услышав знакомую речь от цветов. Теперь не узнать, – он с трудом справился с дрожью в голосе.
