скачать книгу бесплатно
– Что, не даёт? – с сочувствием спросил Сашка. – Мне тоже. Наверное, мы стареем. Впрочем, я не собираюсь оставлять эту девочку «необработанной», – он многозначительно повертел пальцем в воздухе. – Кстати, я предложил им с Дашкой прийти к нам на репетицию, так что у тебя есть шанс совершить непристойность с этой ершистой бестией.
– Превосходно, – мрачно заметил Влад. – Я тоже успел подкинуть Дашке это предложение, так что ты опоздал.
– И что, она согласилась?
– По крайней мере, не отказалась.
– Вот и замечательно, – потёр ладони Сашка и снова обратил своё внимание на новёхонький синтезатор. – Обстряпаем это дело по лучшему разряду. Дашка будет бегать за тобой, как собачонка. Но, конечно, на это потребуется время.
Влад ничего не ответил. Сашка ещё долго ощупывал «Ямаху», бормоча ей всевозможные похвалы. Казалось, ещё минута, и он начнёт её облизывать, или, по крайней мере, зальёт пенистой слюной все клавиши.
– Влад! – сердито крикнул Сашка.
Влад быстро моргнул и посмотрел на приятеля.
– Ты долго будешь стряхивать пепел себе на брюки? – ехидно заметил Сашка.
Влад опустил взгляд на свои ноги и, нецензурно выругавшись, принялся отряхиваться.
– Где ты летаешь? – спросил Сашка и тут же ядовито улыбнулся. – Или правильнее спросить: с кем? Только не говори, что ты всё ещё думаешь об этой истеричке!
– Я и не говорю, – ответил Влад, придирчиво оглядев свои брюки и снова хватая сигарету.
– Нет, Владюха, так не пойдёт, – нравоучительно заметил Сашок, предаваясь схоластическому разглагольствованию. – Это не дело – из-за баб страдать. Она, видите ли, из себя целочку будет строить, да губки в бантик сворачивать, а ты тут – в маразм впадать! Мы вообще сюда пришли, чтобы музыкой заниматься, а не всяких прошмандовок обсуждать.
– Спасибо, что напомнил, – зло ответил Влад, бычкуя одну сигарету и тут же подкуривая другую.
– Э-э, братишка, – неодобрительно покачал головой Сашок, вытряхивая окурки из банки в мусорку. – Дело твоё гиблое, нервишки у тебя ни к чёрту! – Сашка на секунду задумался. – Пожалуй, я тоже покурю, – изрёк он, натянув на своё совершенное благородное лицо озабоченный вид. – Боюсь, как бы сейчас сам свою «Ямашечку» ни изнасиловал от чрезмерного воздержания, – с театральным драматизмом пожаловался он, сдобрив свою горькую реплику фальшиво печальным вздохом.
Дружественный перекур благополучно завершился, и молодые люди приступили к репетиции. Впрочем, ничего из этого путного не вышло. Влад постоянно сбивался, Сашок его безбожно материл, а заодно поминал дурным словом зеленоглазую ведьму. Влад при этом вяленько защищался и призывал друга к спокойствию. В конце концов, Сашка не выдержал, обозвал Влада очень нецензурным и очень обидным словом, попутно сообщив, что даже глухой безрукий калека с гитарой справится лучше, и направил пристыженного товарища домой.
Влад спорить не стал. Стойко выслушал все оскорбления и поплёлся в свою захолустную обитель. Мысли о Даше с сатанинской настойчивостью не выходили из его зачумлённой головы, за что Влад на какое-то мгновение свою тайную музу даже возненавидел. Придя домой, он налил себе стакан воды из-под крана, залпом осушил его, после чего мёртвым грузом свалился на диван.
– Тебе звонила какая-то девушка, – в дверном проёме навис полуголый Стас.
– Какая? – тут же заинтересовался Влад, оторвав тяжёлую голову от мягкого дивана.
– Она не представилась. Ну что, притащили синтезатор? – глаза мальчишки жадно заблестели.
– И притащили, и обновили.
– Осталось только обмыть.
– Хорошая идея.
Раздался телефонный звонок.
– Наверное, это она, – предположил Стас, но Влад его предположение не успел выслушать. Он подскочил с дивана и схватил трубку.
– Алло.
Это была не Даша. Одна из надоедливых сестёр-близняшек. Надо же, со всей этой канителью он сумел о ней забыть. Полоумная мегера, тайно мечтающая женить его на себе! Интересно только, на что она вообще надеется? Он же ей сразу прямо сказал, что, кроме секса, их ничего не связывает и связывать не может. «А если у нас будет ребёночек, милый, что ты тогда на это скажешь?» У него чуть сердце в тот момент от такого открытия не лопнуло, и он себе поклялся, что если всё обойдётся, то он больше никогда к этой дуре (но, кстати, чертовски хорошенькой) не притронется. Клятву, впрочем, он свою немедленно нарушил, даже не дождавшись удачного исхода дел. Но сейчас шустрая девочка, испорченная перманентом и рейсфедером, раздражала и бесила не по этой причине. Дело было даже не в Даше, звонка от которой он ждал. Дело было в той глупости, в том отчаянии, в том терзании, в которые он то попеременно, то синхронно впадал. Влад не находил себе места, бесился и бесновался. Несдержанный Сашок здорово потрепал ему нервы, а теперь ко всему прочему позвонила эта злостная гарпия! Наивное создание! Неужели она думает, что он станет с ней лебезить и выдавливать из себя сладко тягучую патоку! Разумеется, нет. Его голос срывался и едва ли не переходил на крик. Закончилось всё это тем, что Влад послал назойливую девчонку куда подальше и со злостью швырнул трубку.
– Фу-ты ну-ты, – усмехнулся Стас, с сочувствием глядя на телефон. – Какие же мы стали грубые.
Влад не ответил. Он подумал о том, что ведёт себя, как последний дурак, и из-за этой опостылевшей Дарьи может потерять весь свой непосильным трудом собранный гарем.
«Какие же все они дуры, – зло подумал Влад, давясь ядовитой пеной. – Все до единой. Все без исключения. Весь женский пол, женский род, всё-всё женское! Даже египетские мумии и Сашкина «Ямаха». А ещё все они шлюхи; глупые безмозглые шлюхи!»
Влад наспех поужинал и быстрее завалился спать. Но даже во сне ему не удалось забыться. Всю ночь за ним верхом на «Ямахе» гонялась пресловутая близняшка с тугим, готовым вот-вот разродиться животом. А за ней чинно следовала довольная, преисполненная торжественного восторга Дашенька, несущая перед собой на вытянутых руках местами обколотый и облупившийся бюст «живой египетской богини». Один глаз у Нефертити был хорошо прорисован, другой отсутствовал – только пустое, белое яблоко. Она зловеще улыбалась, пригретая тёплыми руками Дашеньки, и озорно подмигивала сохранившимся глазом. И, несмотря на все свои приобретённые изъяны, египетская статуэтка оставалась чертовски обворожительной и дьявольски желанной.
Глава восьмая
– Я тебя умоляю, Дашка, если вдруг тебе не понравится, не говори вслух. Санечка у меня такой чувствительный, – Настя невесело вздохнула и возвела свои жалобные, чуть раскосые глаза на чопорную подругу.
– Постараюсь, – хрипло ответила та, заглотнув чрезмерную порцию никотина.
Дарье вообще было очень сложно сдерживать себя, когда маленькая Настенька с ребяческим воодушевлением обожествляла своего голубоглазого беса, а ещё называла его «зайчиком», «сладеньким» и «малышом». Причём было бы полбеды, если бы она называла его так исключительно с глазу на глаз, так нет же – и за глазами она именовала его только в уменьшительно-ласкательной форме. При длительном общении подобная фамильярность напрягает, при очень длительном – раздражает, а при постоянном – выводит из себя.
Подзарядившись валерьянкой в смеси с горьким пустырником, Дашенька словам подруги ласково улыбалась, оглядывая щебечущую кокетку снисходительным взглядом, и с лёгким смятением думала: а не мало ли валерьянки выпила, не кончится ли её действие преждевременно?
Сегодня девушкам предстояло посетить святую святых, лабораторию музыки или же студенческий вертеп, но об этом пока ни слова.
К назначенному месту встречи (скоро оно станет традиционным пунктом свиданий) подруги прибыли чуть раньше срока: предпочли вальяжный перекур на свежем воздухе спешному, нервозному пыхтению в пару затягов в четырёх стенах.
– Глупо всё получается, – сказала вслух Дарья, выпуская дым изо рта и задумчиво глядя в синее с молочными прожилками небо.
– Согласна. Вы с Владом ведёте себя просто безобразно глупо. Даже ни разу не поцеловались, – Настя притопнула ножками в тонких колготках. – А я вообще пришла к мысли, что мне надо переспать с Санечкой.
Дарья закашлялась от дыма. Её взгляд описал незамысловатую дугу и в гневном возмущении вперился в невинно хлопающую ресницами Настеньку.
– Ты что, сдурела?
– А что?
– Ты знакома с ним два дня!
– Ну, я же не говорю, что это случиться прямо сегодня. Просто мне кажется, что лучше его кандидатуры не найти.
– Ладно, – буркнула Дарья, жестом пресекая разговор, потому что к ним приближались Влад и Сашка. – Но мы ещё не договорили.
– Да? – невинно удивилась Настя. – А я-то уж думала, что твоё «ладно» означает согласие.
– Согласие с чем? – спросил издалека Сашка, поймав обрывок фразы.
Он подошёл к Настёне и чмокнул её в пылающую щёку, вызвав довольную улыбку и безудержную теплоту во взгляде девушки.
– Да так, – беззаботно отмахнулась Настёна. – Женские разговоры. Мужчинам в них уши греть не положено, – она шутливо погрозила наманикюренным пальчиком.
– Думается, вы сплетничали о нас, – предположил Сашка, лукаво прищурив свои ярко-голубые глаза.
Настёна скомпрометировала себя пошленьким смешком. Дарья молча посмотрела на Влада, и уголки её губ заметно дрогнули.
Влад улыбнулся в ответ, обнажив при этом ровные белые зубы. Нервный порыв ветра невзначай откинул чёрную прядь густой чёлки с его аккуратного лба. Дарья невольно Владом залюбовалась. Он был очаровательно простым, родным и домашним, и веяло от него умиротворённым спокойствием и отеческой благонадежностью. Даше сделалось неловко от своих опасных мыслей, и она, чтобы не соблазняться, торопливо отвернулась.
– Ну что, идём? – Сашка по-хозяйски обнял Настю за талию.
– А это далеко? – спросила Дарья, не глядя на Влада, но чувствуя, как его пальцы хватают её руку.
– Нет, – ответил Сашка и с деланным беспокойством обратился к Владу: – Надеюсь, твой брат не разломает мой синтезатор.
Влад, попустил это замечание мимо ушей и, сцепив свою руку с Дарьиной, победно улыбнулся.
Маленькая коммуна, разбившись по парам, отправилась в путь и вскоре добралась до заветного гаража, где их уже поджидал пропахший табаком и отчего-то взволнованный Стас.
– Знакомься, пацан, – сказал Сашка, бросив подозрительный взгляд на свою «Ямаху», и, убедившись, что всё в порядке, продолжил: – Это Дарья, а это, – Сашка обнял Настёну за шею, – Стаська.
Воинов-младший криво усмехнулся, уловив иронию в голосе Сашка.
– Стас, – представился брат Влада девушкам, слегка прокашлявшись.
– Ну что, мальчики, покажите нам класс, – распорядилась Настя, устраиваясь на деревянном стуле с высокой спинкой.
– Я надеюсь, у вас можно курить? – Даша беглым взглядом обследовала гараж в поисках пепельницы.
Влад царственным жестом протянул ей консервную банку вместо пепельницы, и Дарья немедленно закурила, устроившись на валике доисторического кресла (того самого ядовито-зелёного цвета), сиротливо стоящего в углу.
Сашка встал у синтезатора, Влад и Стас разобрали гитары. Влад перекинул через плечо кожаный ремень, Стас взгромоздился на свою родную табуретку.
– Раз, два… Раз, два, три, четыре, – скомандовал Стас слегка гундосым голосом (почему-то мальчишке казалось, что так он звучит взрослее), и понеслось.
Белые пальцы Сашка погрузились в податливые, словно хлебная мякоть, клавиши синтезатора. Стас усердно пытался изобразить на своей акустической гитаре профессиональный бас, Влад, быстро перебирая юркими пальцами по грифу, выбивал безупречное (хотя руки и подрагивали немного) соло. Настя, жадно лаская похотливыми глазами в такт музыке колеблющееся тело Санечки, пребывала в полнейшем экстазе. Даже наряженная в бронежилет нечеловеческой непроницаемости и доблестного хладнокровия Дашутка на секунду забылась, заслушавшись и заглядевшись на молодых, увлечённых мужчин, и теперь роняла истлевший в томительном ожидании сигаретный пепел.
Больше всех пытался выпендриваться молоденький и пока ещё легкомысленный Стас; больше всех нервничал восприимчивый к критике Влад (почти все песни были написаны им), искренне получал удовольствие от собственного исполнения нескромный Сашок. Они все были порочно влюблены в то, что сейчас делали, а поэтому делали это красиво, азартно, оригинально и слаженно. Дивная, необычайно красочная и, может быть, даже сложная для восприятия мелодия чудесным образом переплеталась с простым, но весьма пикантным текстом. Впечатление после таких музыкальных экзекуций оставалось тоже весьма и весьма своеобразное. Все существо по непонятным причинам начинало вздрагивать, трепетать и ожидать чего-то неизвестного. Как говорится, глаза горят, руки чешутся, суставы сводит от бездействия, но мозг при этом не имеет ни одной достойной мысли: а как, собственно, действовать-то?
В первой же образовавшейся паузе одурманенная музыкальной гармонией Настенька восторженно захлопала в ладоши и с ореолом бесконечного обожания кинулась к своему Санечке, чтобы наградить его, доблестного музыканта, заслуженным поцелуем.
Бог вездесущий! Знала бы эта наивная темноглазая девочка, что над одной из только что исполненных песен её обожаемый Санечка корпел всю ночь. Всю оставшуюся после чумовой оргии ночь! Знала бы она, что эти дивные творения создаются после страстных любовных баталий и отдают перегаром бурных студенческих увеселений.
Но от этого суть дела не меняется. И неважно, при каких обстоятельствах рождаются гениальные произведения, раз уж они гениальные.
– Восхитительно! – не уставала восторгаться эмоционально взбодрившаяся Настенька. – Непередаваемо!
– Неплохо, – сдержанно согласилась Даша, – очень неплохо. У вашей маленькой «Нефертити» определённо есть будущее.
– Ещё бы! – воскликнул белокурый Сашок, вспыхнув огнём непомерного тщеславия. – За нами о-го-го какое будущее! – его рука с пролетарским воодушевлением великого вождя напутственно взметнулась вверх.
Настя счастливо заулыбалась, бархатным взглядом обласкав его довольное лицо, и поцеловала в крепкую шею.
– Предлагаю продолжить, – скромно откашлявшись, сказал Воинов-младший. – Вы ещё самого интересного не слышали.
И это было, без преувеличения, верно. Самое интересное, конечно, впереди, но вы, к вашему несчастью, милые очаровательные девочки, залпов салюта и истошных истерических воплей в честь возродившейся богини не услышите, а поэтому внимательно слушайте сейчас, проникайтесь духом власти дивного Танатоса[3 - Танатос (гр.) бог смерти], сладостной и притягательной смерти, нравственно-моральной деградации. Маленькая Неферия пока ещё пьёт из живого, неосквернённого источника, питается чистой безгрешной душой, но не свежая вода способна насытить её, она – маленькая гнусная хищница. Кровь! Кровь! Алая, дивная, тёплая, вязкая, трепещущая, густая, цельная кровь… Немного крови в этом винегрете отсортированных творческих порывов не помешало бы.
Разгорячённая и слегка опьянённая долгожданным успехом троица в более свободной манере (мальчики успокоились, убедились, что не ударили в грязь лицом) исполнила ещё несколько своих коронных песен.
– Эх, барабанщика бы нам, – посетовал Сашок во время очередного перекура, после чего вновь встал за синтезатор.
Сегодня братья Воиновы и голубоглазый Аполлон играли на износ, играли, как в последний раз, с непередаваемым азартом и обезумившим остервенением. Чувствовалась в их фанатичной игре какая-то надсадность, острота, царственность, будто не в гараже среди окурков стояли, а находились по меньшей мере в огромном зале «Олимпийского» (мечты, мечты!), набитом до отказа голодной толпой.
Строгое лицо Влада, а также шея и спина к концу показательного выступления покрылись бисерными капельками пота; от чрезмерных стараний голос Сашка совершенно охрип, а маленький Стасик чуть ли не в кровь разодрал себе пальцы. Опыта маловато, сказал бы на это Влад, если бы увидел, но к счастью он был занят собственными руками и мыслями о музыке, так что ничего не заметил. Но опыта действительно было маловато, и не только у Стаса. Неоперившиеся музыканты не могли должным образом рассчитать свои силы и, разогревшись к третьей песне, они едва не сгорели к шестой. Ну да ладно, это всё поправимо, это всё дело техники, дело опыта и постоянной практики. Главное, что в них сосредоточен колоссальный потенциал, неукротимый заряд, а ещё у них есть хороший архив сырых, но весьма перспективных и поддающихся усовершенствованию музыкальных эскизов. Каркас для великого будущего «Нефертити».
Влад с видимым облегчением снял с плеча гитару и, изнемождённый, но чертовски довольный собой, рухнул в угловое кресло, окатив ютившуюся на краешке подлокотника Дашу горьковато-сладким мускусом своего тела. Его рука, тяжёлая, пылающая, налитая пульсирующей кровью, дотянулась до пачки с сигаретами. Даша услужливо поднесла зажигалку и щелчком выпустила огонек. Влад закурил и с невиданным блаженством откинулся на бархатистую спинку кресла.
Одурманенный красотой собственного исполнения Нарцисс-Сашок на дрожащих ногах (странно только, почему так дрожат ноги, когда играл он исключительно руками) подошёл к стулу, на котором сидела Настенька. Девушка предупредительно подскочила, позволяя возлюбленному приземлиться, после чего плюхнулась к нему на колени. Хитроумный Стас, всё это время преспокойно восседавший на облезлой табуретке (играть в сидячем положении ему частенько приходилось из-за тесноты помещения и дрожи в застенчивых ногах), с деланным беспокойством обратился к друзьям:
– Что-то вы, ребятки, так быстро выдохлись? – лучезарное ехидство лукавым светом окрасило его красивое востроносое лицо.
– Нет, ну ты только посмотри на этого засранца! – беззлобно сказал Сашок, обращаясь непосредственно к своей смугляночке и ласково целуя её в ухо.
Стас коварно хихикнул и, предварительно окинув брата осторожно-испытывающим взглядом, потянулся за сигаретами. Влад сделал вид, что его поползновений не заметил; Стас, уловив равнодушие во взгляде старшего брата, со вздохом облегчения засунул желанную сигарету в рот.
Даша поднялась с мягкого зелёного валика и приоткрыла дверь гаража: одной только вытяжки уже не хватало, чтобы переработать весь табачный угар. Вернувшись на место, девушка положила руку на спинку кресла и, словно невзначай, обвила влажную и горячую шею Влада. Он с благоразумной прохладностью осязал кожей её осторожное, воровато-кроткое прикосновение, чувствовал робкое движение большого пальца вдоль шеи, нежно исследующего завитки закрутившихся волос. Блаженная истома, охватившая его тело, внезапно прервалась, когда Дашенька тихо и с ноткой печального сожаления (надо же!) пролепетала:
– Мне уже пора.
– Подожди, ну подожди ещё, – тут же захныкала Настенька, надув свои прехорошенькие розовые губки.
– Чудесно здесь, кончено, но я больше не могу задерживаться. Ты со мной?
Настя обвила своего Санечку смуглыми руками и голосом огорченного ребёнка спросила:
– А можно, я ещё здесь побуду? – она с надеждой посмотрела на Аполлона.
Тот снисходительно кивнул в знак согласия.
– Я тебя провожу, Даш, – Влад спешно потушил окурок в банке и обратился к брату и Сашке: – Я скоро.
– Можешь не торопиться, – крикнул вслед ему Сашка.
Влад по-детски задорно показал ему язык, и, закинув на плечо небрежно скинутую на коробку от синтезатора куртку, повёл Дашу на улицу.
– Тебе в самом деле понравилось? – он подставил ей свой локоть в качестве опоры.
– В самом деле, – ласково ответила она, бережно беря его под руку. – Очень искренне, очень проникновенно, у меня даже мурашки по телу побежали, – призналась она, смущённо улыбнувшись.
– Не представляешь, как это приятно слышать, – тихо сказал он, пряча от неё глаза.
Её маленькая ручка, целомудренно на его локте, пробуждала в Воинове нервозное волнение, смятение и лёгкий озноб внутри: от пульсирующего горла до замирающего желудка. Всё его существо трепетало от осознания того, что эта маленькая нимфа сейчас спокойно идёт рядом, идёт опасно близко, улыбается и смущается, и все прохожие, естественно, полагают, что им навстречу идёт влюблённая пара: парень и девушка, жених и невеста, муж и жена… Шальная мысль парализовала его возбуждённое сознание. Зубы в испуге клацнули, и сердце тревожно забилось, словно уличённое в каком-то грешке.
