скачать книгу бесплатно
– Брат, это не наша война!
– Да знаю я, знаю! – Булат дал по газам, и уазик, повалив чей-то зеленый заборчик, погнал к выезду из деревни. Замелькали дома. – Вот тебе и женщины – хранительницы очага. Даже ухи в термос набрать не дали.
– Боже упаси оказаться не на той стороне баррикады защиты семейных ценностей.
– Аминь, брат.
Оставив позади деревушку, раздираемую междоусобицей, они с облегчением выехали на трассу. Поиски Алого отложили до лучших времен. Того требовали обстоятельства. Ибо тьма облюбовала не какой-то определенный уголок Брянских земель, а целую область.
А значит, они были нужны везде.
А теперь вопрос классу. Что означает фраза «вспенивать рукой»? Начитанные сразу же покраснеют, тогда как остальным ответ подскажут интуиция и мера распущенности.
Конечно же, речь идет о всеми любимой мастурбации.
И ведь как удобно соглашаться с любовью к этому нехитрому делу, когда вас никто не видит, верно?
Но доводилось ли вам встречать людей, утверждавших, что они ни разу не удовлетворяли сексуальную потребность собственноручно? Это всё равно что сказать, что никогда не принимал душ или собираешься объявить войну дельфинам. Словом, это – неприкрытое вранье и кретинизм. Потому что потребность в бесстыдствах заложена в нас само?й природой. И о чём она только думала? Явно о том же, о чём иногда думаете и вы.
Как бы то ни было, собственноручно можно накачать мячик, состряпать бутерброд и приголубить себя любимого. Таким образом можно сделать всё, кроме одного – сотворить жизнь. Для этого необходимо пройти через «вторые руки».
А чтобы «вторые руки» всегда оставались добрыми, помните главный принцип качественной половой жизни: быть не потребителем, но благодарным партнером.
Получите и распишитесь. Урок окончен.
Глава 6 Трасса «Р-68»
Как известно всякому русскому, в России две беды – дураки и дороги. Случись вам влететь под приподнятый ковш бульдозера в своем новеньком хэтчбеке «KIA», виноватым оказался бы кто-то из этой парочки. Первый претендент – вы сами, обладатель золотой медали по кретинизму, решивший проехаться с закрытыми глазами и опущенными окнами, чтобы представить себя на носу корабля. И второй претендент – прокля?тая выбоина, дернувшая колесо. Такова концепция.
Но отбросим повсеместных недоумков и поговорим о дорогах. Точнее, об одной из них. О черной ленте, бегущей по Брянской области: трассе «Р-68».
Протяженность «Р-68» – около ста сорока километров. Ее исток – точка федеральной «А-130», раскинувшейся в Калужской области. Минуя железнодорожную станцию «Занозная», Киров и Людиново, «Р-68» прокалывает Брянскую область на севере, точно пузырь. Затем черная трасса, отмахав свыше шестидесяти километров, выдыхается в самом Брянске, становясь притоком «Р-120».
Непременным атрибутом трассы «Р-68», как и любой другой, являются точки свадебных маршрутов. Одна из них – придорожный памятник партизану и солдату, расположенный в полукилометре к юго-западу от въезда в Фокино. Здесь, в сосновой рощице, растет береза. В ее ветви молодожены вплетают свадебные ленты – символы любви и арифметического экстаза, сопутствующего подсчету денег, содранных с гостей.
Нынешней ночью дереву суждено стать свидетелем несколько иных событий: ужасающих смертей на трассе «Р-68».
Итак, десять часов вечера, автостанция города Дятькова, привычная предрейсовая суета.
Анисим Пенский поставил ногу на подножку и качнулся, собираясь с духом. Чертовы килограммы! Чертовы всадники апокалипсиса, развозящие по сосудам холестериновые бляшки! Он втянул себя на водительское сиденье, и «газелька» цвета золотистого апельсина ощутимо клюнула носом. Анисим перевел дух. Поправил табличку «Дятьково – Брянск». Поднял глаза и через зеркало заднего вида оглядел салон машины, чтобы оценить возможные проблемы.
Женщина с убитыми химией волосами достала сканворды «Тещин Язык». Что-то нашептывали друг другу подростки, чьи лица буквально сочились любовью и сальными пробками. Еще пятеро уткнулись в смартфоны, став похожими на волхвов, склонившихся над котлами с зельем, предсказывающим погоду и результаты матча: «Челси» – «Ливерпуль». Парень в бейсболке «NY Yankees» ловил соусный потек, сбегавший с наполовину съеденного брикета.
В голове Анисима зазвучал сигнал тревоги.
Шаурма! Кто-то протащил сраную шаурму!
– Штраф за испачканный салон – семьсот рублей, – бросил Анисим через плечо. – Я к тебе обращаюсь, любитель «Нью-Йорк Янкис».
– Семьсот рублей? – Женщина с безжизненными волосами оторвалась от сканвордов. Озвученная цифра ошарашила ее. – Господи, проще на такси доехать.
Кто-то поддержал ее:
– А рожа не треснет?
– Не треснет, – заверил Анисим. – Деньги пойдут на услуги клининга и пивинга.
Он взглянул на свое отражение в зеркале. А и правда: не треснет ли? Пятидесятилетний. В обширной бордовой футболке: «БУДУ ТВОЕЙ МАСЛЕНКОЙ: СМАЗКА КАЖДЫЙ ДЕНЬ». С лишним весом и впалыми щеками. Он представлял из себя столько же, сколько представляла хлорированная питьевая вода.
Парень в бейсболке наконец-то сообразил, что разговор крутился вокруг его возможного пищевого отравления. Смутился. Потом завернул протекающую шаурму в пакет, вытер рот и показал чистые руки. Ничего, дома в микроволновке разогреет.
Анисим кивнул, и «газелька» отъехала от автостанции. Вывернула на трассу «Р68» и двинула на юг, в сторону Брянска. Впереди лежал сорокакилометровый маршрут по малоосвещенным участкам, изредка сдавливаемым полями и стенами леса.
«Р-68» оставалась одной из немногих дорог, предлагавших безопасный маршрут. Здесь не встречались колонии блуждавших огней. Сгустки адского света, плывшие в туманных коронах, с равной легкостью прожигали плоть и металл. Не бывало и порождений нечеловеческого порядка.
Казалось, трассу что-то защищает, и многие водилы сходились во мнении, что у Дьявола на эту дорожку имелись особые планы.
Анисим зябко передернулся. Возможно, из-за того, что в последние ночи ему снился старый трехколесный велосипед, привет из далекого детства. Он бежал к своему первому в жизни транспортному средству, но пружинящий воздух удерживал его на месте, ревущего и требующего «лисипед». И так каждый гребаный раз.
Анисим включил радиостанцию «Калина Красная». Из колонок донесся хрипловатый голос Пугачевой, утверждавшей, что «жизнь не долгая, любовь не вечная»[33 - Довольно-таки известная старая песня «Птица певчая».]. В гипнотическом оцепенении, свойственном водителям, уставился на бегущую в свете фар дорогу.
Рытвины.
Морщины на асфальте.
Указатели.
А потом световой конус выхватил девушку, резанувшую по глазам ослепительным белым пятном. Неизвестная голосовала напротив сумрачных коробок дач, находившихся южнее Дятькова. Не самое удачное место, чтобы поймать попутку: без остановки и дорожного освещения. Просто темная обочина.
Маршрутка притормозила, и пассажиры с вялым интересом посмотрели на девушку. Женщина, решавшая сканворды, выронила ручку.
Черноволосая автостопщица куталась в подвенечное платье, отливавшее жемчужно-лунным светом. V-образный вырез, спущенные бретели, пышная торжественная юбка. В томных, мечтательных глазах будто тлели внутренности безжизненного костра. По меловому лицу струилась кровь, сбегая с влажного участка волос.
На обочине стояло безжизненное нечто, нацепившее церемониальную одежду для бракосочетания. Фальшивка желала, чтобы ее подобрали. Это ощутил каждый, кто имел несчастье оказаться пассажиром рейса «Дятьково – Брянск».
Анисиму уже доводилось сталкиваться с подобной чепухой: мертвая невеста, мертвая медсестра, мертвая монашка. Какие только кретинские костюмы на себя не напяливали идиотки, отправляясь на тематические вечеринки, чтобы там обмазать лимоном и солью собственный пупок с катышками и предложить его в качестве сомнительной закуски к текиле.
Анисим поддал газу:
– Еще салон бутафорией заляпает.
Микроавтобус вернулся на трассу и стал набирать скорость. Женщина с безжизненными волосами напрочь позабыла про упавшую ручку. Влюбленные подростки расцепили руки: невеста казалась плохим знамением. Многие прилипли к окнам, провожая взглядами зловещее виде?ние, утопавшее в ночи.
Анисим усмехнулся:
– Господи, вы как дети малые, ей-богу. «Р-68» спокойна как сытый теленок. А такие вот жертвы моды встр… – Он закашлялся, подавившись собственным снисходительным тоном.
Впереди голосовала та же невеста.
Мертвое хотело живого. Теперь это прочувствовал и Анисим. До дрожи в мясистых ногах.
– Мужик, только не подбирай ее! – крикнул парень в бейсболке.
– Мертвая невеста. Мертвая невеста. Мертвая-мертвая-мертвая! – Глаза женщины с убитыми волосами понемногу стекленели, предвещая утрату рассудка.
Салон захлестывал массовый психоз. Всё больше и больше слышалось испуганных голосов, призывавших ехать дальше. Страх смерти выдавливал белёсые капли истерии.
– Заткнитесь! Заткнитесь все! – Анисим ощутил во рту кислый привкус. – И молитесь, чтоб вас черти подрали!
«Газелька», словно ужаленная, проскочила мимо призрака.
– Если кого-то надо высадить, только скажите. Боже, я даже деньги верну!
Предложение покинуть машину отдавало идиотизмом: снаружи тянулся лес, подпиравший пиками деревьев красноватое ночное небо. Посыпались протесты. Никому не хотелось оказаться черт-те где.
Анисим поморщился:
– Господи, ну не здесь же я вас высажу! Завернем куда-нибудь. И желательно туда, где людно и светло. Годится?
Но слова, казавшиеся такими трезвыми и разумными, так и остались словами.
Мертвая невеста поджидала их на пустовавшей остановке «Слободище». Затем стала возникать у каждого съезда. Тварь в подвенечном платье была повсюду. Несшиеся навстречу машины дергались в сторону, выхватывая из тьмы ее образ. Но призрака интересовал только рейсовый микроавтобус «Дятьково – Брянск».
У запечатанных в «газельке» людей не оставалось выбора, кроме как ехать дальше.
После поворота на Колядчино в мерный шум, издаваемый машиной, вплелись посторонние звуки. Анисим поначалу решил, что повреждены вкладыши коленчатого вала, потом с ужасом понял, что рокот мотора дополняют заунывные рыдания, словно кто-то переживал поистине страшную потерю.
И этот кто-то находился в микроавтобусе.
Из капота машины показался влажный камень… под которым возникли безжизненные глаза, нос и губы. Мгновением позже из капота поднялась мертвая невеста во всём своем кошмарном великолепии. От нее осязаемо веяло загробной любовью и сумасшествием.
Анисим, выпустив руль, надрывно завопил. Вместе с ним закричали и пассажиры. Только женщина со сканвордами в подозрительном молчании откинулась на спинку сиденья. Ее сердце, раздув напоследок грудную клетку, лопнуло.
Анисим, будучи единственным человеком на передних сиденьях, в полной мере ощутил предложенный ужас. Мертвая невеста не сводила с него глаз, напоминавших про?клятые колодцы. А кровь всё бежала по ее лицу, похожему на разрезанный цветок лотоса.
«Газелька» задребезжала, и Анисим тупо осознал, что они набирают скорость. Он вцепился в руль и долбанул ногой по педали тормоза. И если рулевое колесо позволяло управлять транспортом, то педаль годилась только в качестве приступки. Никакого отклика.
Восемьдесят три километра в час.
Девяносто один.
Сто.
И так – до хрипа движка.
Мертвая невеста с равнодушием произнесла:
– Не спеши, братик. – Ее голос сочился сверхъестественной густотой.
Окровавленное лицо подвенечного ужаса треснуло, точно разбитая скорлупа. Из осколков кожи вытянулась скалящаяся лисья пасть.
Невеста-лиса рассмеялась, и ее платье погребальной простыней закрыло обзор. Анисим что-то бессвязно заорал.
Страх играл на одной высокой ноте, вынуждая людей рвать голосовые связки.
«Газелька», ослепленная призраком, заметалась по дороге.
Ей кричали, сигналили, но микроавтобус цвета золотистого апельсина неумолимо приближался к конечной точке своего рокового маршрута.
Анисим схватил телефон. Дрожащим пальцем активировал приложение «ЯндексПро». Нашел нужную иконку, ткнул ее. Сигнал «SOS» получили десятки водителей, совершавших поездки этой ночью. Обычно «SOS» использовался при поломке машины или проблемах с пассажирами. Анисим не знал, что еще предпринять.
И это стало последним, что он успел сделать.
Всё дернулось, и Анисим вновь увидел тот самый сон. Он бежал по траве, ощущая ее нагретый солнцем покров голыми ножками. Бежал к своему трехколесному приятелю. На этот раз пружинивший воздух пропустил его, чересчур сильно сжав напоследок. Детские ручки легли на руль. Анисим рассмеялся. Он был по-настоящему счастлив.
Опрокинувшаяся «газелька» совершала по трассе оборот за оборотом.
Срывалось дорожное покрытие. Звенели стёкла. Скрипел металл, зажимая теплую плоть. Салон машины будто встряхнула могучая рука, сорвав всех со своих мест. Парня в бейсболке выкинуло в окно и растерло об асфальт. Влюбленных подростков придавило сидениями, сломавшими позвонки.
«Р-68» забрала каждого.
Обагренная груда визжащего металла, слетев с трассы, проделала в воздухе пару кульбитов. С грохотом, поставившим окончательную точку в жизни пассажиров, приземлилась в сосновой роще, тянувшейся в пяти метрах от дороги. Принявшую удар десятилетнюю сосну с хрустом сломало. В фигуры мемориального комплекса «Памятник партизану и солдату» ударила сосновая щепа.
Затихла сталь, замерли тела.
Перед разбитой машиной материализовалась мертвая девушка. Ее лицо уже не уродовал лисий оскал. С тоской прошептала:
– Не спеши, братик!..
Она нарвала из одежд покойников букет окровавленных полосок. Подлетела к единственной в сосновой рощице березе, в чьих ветвях трепетали свадебные ленты – свидетельства безумных и лживых клятв, предваряющих скоропортящуюся похоть.
Заторможенными движениями мертвая невеста украсила березу добытыми символами смерти. Просто очередные жертвы скорости и запретной любви.
Потом она вернулась на «Р-68» – чтобы вновь проделать путь до места, где ее накануне собственной свадьбы изнасиловал и убил один ублюдок.
Лунослав толкнул стеклянную дверь с табличкой «ОТКРЫТО». Звякнул колокольчик. Они с Булатом зашли в забегаловку «La Femme Чебурек»[34 - По аналогии с сериалом «La Femme Nikita» 1995 года («Ее звали Никита?»).]. Обычная дерьмовая обдираловка при автостанции Дятькова. Шесть столиков. Витрина с фастфудом. Ворчание масла во фритюре.
Почти все столики занимали водилы. Когда военные оцепили Брянскую область, остались только внутренние перевозки. Да, случались аварии и необъяснимые убийства, но повышенные тарифы бросали жирные косточки, так что услуги перевозок не глохли.
Гибель людей на «Р-68» перетасовала приоритеты, и шоферские баранки сменили пластиковые стаканчики с водкой.
За грязными окнами сутулилась неземная звездная ночь. Играла песня «Третье сентября» Шуфутинского, хотя сам календарь утверждал, что в европейской части страны к концу подходило уже двадцать седьмое.
– Дерзай, оратор, – бросил Лунослав товарищу и направился к стойке. Взял карточку с меню. Ни одного салата.
Булат хлопнул в ладоши. Убедившись, что взгляды большинства сошлись на нём, заговорил:
– Езде – время, опросу – час. Прошлой ночью на трассе «Р-68» погибло около пятидесяти человек. Погибшие – пассажиры и водители транспорта, выехавшего в сторону Брянска с этой автостанции. – Заметил, как у некоторых вытянулись лица. – Не знали? Машинки из любых других точек трассы доезжают целыми. То же касается и времени. Погибли все, кто выехал с двадцати двух вечера до пяти утра.
