Большая игра

В общем, я приехала, и поначалу как-то неловко было. Конечно, Франк Игоревич изо всех сил показывал, как он рад меня видеть и всё такое, но я прям чувствовала его неуверенность. Или вообще страх? Я сначала удивилась: он же вроде тоже Чёрный дракон, участвовал в боевых операциях разных, не то, что я, чего ему бояться? А потом, кажется, догадалась. Он, наверное, привык, что его никто всерьёз не воспринимает, а тут я такая – мол, расскажите о драконах! Нет, вряд ли Франк Игоревич думал, что я его как-то разыграть хочу, но что-то такое в подсознании у него сидело, похоже. Вот он и не знал поначалу, как себя держать.

А ещё у него в домике бардак творился редкостный, по крайней мере, в той комнате, которую я видела. Всё завалено книгами – бумажными! – папками, рисунками какими-то, альбомами для фотографий. И тут же – планшеты, четыре комма, пара огромных экранов, и на одном, прям посредине, носок висит. Чистый вроде, но всё равно… Франк Игоревич засуетился, попытался порядок навести на ходу, носок этот сдёрнул так, что чуть экран не уронил. А я сижу и думаю, что лучше: сделать вид, что всё нормально и я типа ни на что внимания не обращаю, или помочь хоть немножко? Я вообще порядок наводить люблю, только он очень быстро кончается каждый раз. Кстати, на ферме у Франка Игоревича всё на местах, всё вылизано чуть ли не до стерильности. А вот дома.

В общем, Франк Игоревич стол быстренько разгрёб, чтобы мою коробку с печеньем и свой чайник туда поставить, сел напротив, и смотрит на меня таким типичным преподавательским взглядом, словно вот-вот скажет: «Слушатель Гомаро, решите мне задачу трёх тел со следующими ограничивающими условиями.» Вот никогда не понимала, зачем такие задачи решать, если на всё про всё давно типовые программы есть! А Франк Игоревич словно встряхнулся и говорит:

– Итак, вы хотели знать о драконах? Что же, вы обратились по адресу. Надеюсь, это не очередная попытка глупого розыгрыша. Впрочем, вы – Гомаро, и ваш интерес вполне оправдан. Видите ли. О драконах я знаю всё – или, вернее, ничего. Что конкретно вас интересует? Если я начну рассказывать с начала, вам придётся у меня поселиться. Понимаете, это уникальные существа! Ничего подобного нет нигде, в известном мире, конечно.

– Но ведь есть сказки о драконах!

– Конечно! Но, видите ли, сказочные драконы весьма. Каноничны в плане внешнего вида. Анализ литературы позволяет выделить, условно говоря, три больших класса драконов. Я назвал их драконам европейскими, восточными и американскими.

Эти названия мне ничегошеньки не сказали. Нет, «восточный» – это понятно, а остальное? Наверное, страны, которые на Терре до Сумерек были? Так что я только кивнула.

– Европейские драконы – существа могущественные, агрессивные и крайне опасные. Они выглядят как огромные крылатые ящеры, четвероногие, с горизонтально-ориентированным телом, иногда с несколькими головами. В традиционных сказках и легендах драконы были жестокими магическими существами, копили золото, похищали молодых прекрасных дев.

– Зачем? – да, перебивать нехорошо, но мне стало интересно: зачем ящерице, пусть и с крыльями, прекрасная дева? Ну, то есть у меня сразу мысли кой-какие появились, но вообще странно, конечно. И Франк Игоревич вроде как растерялся:

– Ну-у. Подозреваю, драконы их ели. Или требовали выкупа. Так или иначе, но образ благородного воина, который спасает похищенную драконом девицу – один из архетипов европейской культуры. Восточные драконы – своего рода воплощения стихий. Как правило, они мудры и поэтому неагрессивны, и очень красивы. Они тоже выглядят как ящерицы, но с длинным телом и маленькими лапками, крыльев у них нет, летают они за счёт магии. Американские драконы – вариации на тему змей. Причём очень интересно географическое распределение образов: чем севернее, тем больше эти кошмарные змеи похожи на обычные природные создания. Чем южнее, тем чаще змеи обретают божественную сущность. А как вам, например, такой образ, как Чималькан – «прекрасная змея из рода летучих мышей»? Но древние исследователи почему-то тоже относили её… или его, точно это неизвестно… к драконам. А когда этот образ слился с образом Кецалькоатля.

– Кого?! – нет, это, конечно, очень интересно. Наверное. Но какое отношение этот вот Кец… аль. В общем, вот это вот имеет к марсианским драконам? Наверное, у меня на лице всё это нарисовалось, потому что Франк Игоревич замолчал, а потом рассмеялся:

– Я же сказал, что если начну с начала, это займёт очень много времени! А всё очень просто: внешний вид марсианского дракона не соответствует ни одному из предложенных террянскими легендами вариантов. Я вам сейчас покажу, – и Франк Игоревич полез куда-то в свои бумаги, достал конверт и протянул мне.

Честно говоря, я думала, что это будут рисунки, но там оказались древние фотки. Совсем старые, чёрно-белые и плоские. Я не сразу поняла, что вижу, а когда поняла. В общем, есть такое выражение: «не верить своим глазам». Вот это вот примерно я и почувствовала. То есть я смотрела на фотографию, видела, что – вернее, кто на ней, понимала, что это не шутка, не розыгрыш, но не могла поверить в то, что вижу. Я перебирала фотографии, рассматривала их и чувствовала, как губы сами растягиваются в улыбке – счастливой и очень глупой, подозреваю.

Первая фотография. Большая комната, в ней две женщины – я узнала их, Ланге и Тарани, и четверо детишек. Двое темноволосые, двое светленькие. А ещё там были два непонятных… существа, и я не сразу поняла, что это дракончики. По одному ползали детишки, другой уткнулся в колени Тарани, и та его не то почёсывала, не то гладила. Размером дракончик был с крупную собаку вроде тех, что я видела на Теллуре, они ровеллеры называются или как-то так. Дракончики даже чем-то походили на собак: толстенькие лапки, компактное тельце, вот только хвост плоский, как у здешних креветок. А шея совсем не собачья, намного длиннее, но не как у сказочных драконов, и голова вытянутая, приплюснутая. Я кое-что по биологии из книги доктора Мака запомнила, и вроде как такое строение челюсти обозначает для существа кучу проблем с мышцами и вообще с формой черепа, мозгом и дыханием, но все подробности из головы вылетели. И что-то ещё с мордой дракончика было не так, но я это поняла, только когда следующую фотографию увидела, крупным планом. Потому что никакой формы нижней челюсти там и в помине не было. То есть там просто челюсти не было. Больше всего голова дракончика походила на булыжник, весь в каких-то наростах и ровных круглых дырочках. И вот странно, я как-то раньше думала, что существо без глаз – это уродливо и вообще жутко, и выражения не понять, но дракончик при этом был милый. И хитрый. И понятно было, что на этой фотографии он что-то выклянчивает. Но что ему надо? Его же чем-то вкусным не покормишь! Может, чтобы почесали-погладили?

Следующая фотография. Бабушка. Она лежала почти в такой же позе, в какой я её видела, только хвост не закрывал туловище, и видно было, что задних лап у неё нет. То есть больше всего Бабушка походила на короткую толстую змею с парой мощных лап и широким плоским хвостом. Вроде… плавника? А что, логично – если когда-то давно на Марсе были океаны.

– А это. Как они двигаются? – я это спросила только для того, чтобы что-то спросить. Ведь это совсем не важно, как они там ползали, прыгали или летали. Главное – они были! Правда, были! И сейчас есть, наверное. Но Франк Игоревич сразу взялся объяснять:

– Видите ли, судя по всему, со временем задние лапы у драконов атрофировались, срастаясь с хвостом. По рассказам, они каким-то образом скручивали хвост и прыгали на нём.

– Прыгали… на хвосте? – я попыталась представить, как такое возможно, не удержалась, хихикнула, и взяла следующую фотографию.

На ней был Тим. Совсем молодой, куда моложе, чем на той фотке, что в музее. Наверное, здесь ему столько же лет, сколько мне сейчас. Снимок был сделан в оранжерее. Тим опустился на одно колено у грядки с какими-то зелёными кустиками и обнимал дракончика, который уткнулся головой ему под мышку. Тим был весёлый, счастливый и беззаботный, а дракончик милый и ласковый. Они были счастливы там, на фотографии, а мне почему-то стало очень-очень грустно. Может быть потому, что Тим уже никогда не станет таким, как бы я ни старалась? Не знаю.

– Это.

– Оберонец, – похоже, Франк Игоревич не понял, что со мной что-то не так. – Это единственный известный случай, когда дракончик пришёл к взрослому человеку, а не к младенцу. А потом драконы перестали приходить даже к детишкам, – доктор вздохнул. Я заставила себя отложить фотографию Тима, но потом не удержалась и взяла её снова.

– А можно сделать с неё копию?

– О да, конечно, – Франк Игоревич повернулся к принтеру, но я прям чувствовала, что ему хочется дальше разговор продолжать. Не то чтобы вот в эту конкретную минуту мне было интересно, но я спросила:

– А почему драконы перестали приходить?

– Видите ли. На мой взгляд, это произошло, когда Чёрные стали воинами.

– В смысле? – вот так номер! – А кем они до этого были? Они же с мантисами.

– Вот! Вы совершаете ту же ошибку! Да, Первые умели сражаться, и умели так, что нам до них расти и расти. Но кем бы они ни были на Терре, на Марс они высадились как первооткрыватели. Исследователи, строители, созидатели. Именно они стали оживлять нашу планету. И к ним пришли драконы. Когда мантисы попытались выбросить десант, Чёрные с драконами уничтожили их. Подчистую. Драконы и Первые были не воинами, а хранителями Марса. Стражами, если хотите. Они. Вот, пожалуйста, – каким-то совсем другим тоном закончил Франк Игоревич и протянул мне копию фотографии.

И тут до меня кое-что дошло.

– Погодите! Но есть если такие доказательства, фотографии и всё такое, почему вам не верят? Я ведь знаю, что ваши идеи считают… странными, и…

Ох, лучше бы я этого не говорила! Глаза у Франка Игоревича стали дикими, и он на меня так глянул, что под стол спрятаться захотелось.

– Потому что официальную историю Первых отредактировали, покрыли лаком и объявили истиной, вечной и неизменной! Драконы – красивая легенда, фотографии – мистификация и подделка, мои теории – бред заигравшегося историка! Они разучились задавать вопросы! В истории освоения Марса, в истории Сумерек столько нестыковок, а они!.. Вот, я вам покажу. Я тут недавно нашёл. – Франк Игоревич снова полез в бумаги, выдернул из стопки документов очередную папку и рванул магнитную застёжку так, что я думала – сломает. – Не знаю, как я её проглядел раньше! Потому что в ней. Эти документы. Вот, видите?

Я честно уставилась на пожелтевшие, с выцветшими линиями и обозначениями листы чертежей, которые доктор раскладывал передо мной. Ничего не понятно, но не говорить же об этом! Вдруг Франку Игоревичу не понравится, и он выкинет что-нибудь… этакое? Так что я глубокомысленно протянула:

– Это.

И Франк Игоревич горячо подхватил:

– Это схемы городов-убежищ. Глубоко под поверхностью, с полностью замкнутым циклом, обнаружить их с орбиты невозможно. А главное – они заложены с трехсотпроцентным ресурсом! То есть спроектированы так, чтобы выдержать резкое увеличение населения, причём вывести СЖО[4] на рабочий режим можно буквально за несколько дней. Расчёты делала Ланге, – Франк Игоревич ткнул пальцем в полустёртые записи, – проект утвердил Кривец, первый глава Республики. А теперь читайте здесь, – он вытащил следующий чертёж.

Вот тут я не удержалась:

– Простите, Франк Игоревич. На каком языке это написано?

А правда – на каком? Буквы вроде знакомые, но что там – хрен поймёшь. Да и не хотела я, честно говоря, знать, что там написано. Совсем не хотела. Потому что получалось всё. Странно получалось. Странно и как-то неправильно. Как с той фотографией в музее. Которая вроде всё время там была, а Ганс её не помнил. И не только Ганс, как оказалось, и не только эту фотографию. Так и тут. Франк Игоревич ведь обмолвился, что раньше эту папку не видел. Проглядел, типа. А может, не проглядел? Может, её раньше просто не было, как и тех фотографий? Вернее, для Чёрных не было, а для остальных – была. Но как такое вообще получиться может?

Нет, бред какой-то получается.

– А-а, это смесь русского с немецким, причём в досумеречной, так называемой готической системе записи. Манера Ланге делать пометки – кошмар любого историка. Но не это важно, – доктор махнул рукой, причём от души так махнул, чуть чайник не своротил. – Это ясли. И детский садик. Из расчёта где-то на сто детишек и человек двадцать взрослых. Судя по всему, закладывалось несколько таких поселков. Зачем они это проектировали? Откуда они собирались одномоментно взять столько разновозрастных детей? Зачем Кривец, Ланге и фон Окле вкладывали столько сил в обеспечение полной автономности Марса? По кислороду, воде, продовольствию. Вы понимаете?

И опять это дурацкое ощущение: вроде понимаю, но не понимаю. Потому что такого ведь не могло быть! Я и говорить-то ничего не хотела, уж больно бредово это всё звучало, но Франк Игоревич опять на меня так посмотрел, словно я на экзамене и должна отвечать, или «неуд» получу. Так что я губы разлепила и говорю:

– Они что… Знали? Знали про мантисов и собирались вывезти детишек с Терры? Знали, что из-за блокады Марсу придётся жить только на собственных ресурсах? Но это же. Ведь я читала про Сумерки, ведь всё было не так! В смысле, никакой эвакуации… – совсем я запуталась, хоть сквозь землю проваливайся, j ope!

– Вот именно! Они не могли знать, но если судить по этим документам – знали! Вам мало этого? Вот! – и ещё одну фотографию передо мной на стол – хлоп! А я смотрю – у Франка Игоревича уже руки трясутся. А если у него припадок какой случится, что мне делать? Может, правы те, кто говорит, что он – псих? И всё это бред? Но фотки-то и чертежи – вот они, передо мной.

А на фотографии, которую Франк Игоревич достал, тоже Тимка был. В чём-то вроде рабочего комбеза, и весь обсажен… так говорят?.. какими-то странными существами. Я не сразу поняла, что это птицы, маленькие, кругленькие и пушистые. Тим смеялся, а пара птиц у него даже на голове сидела. Они на наших перепёлок похожи были, только помельче, вроде. Сильно помельче.

– И что это?

– Ха! – Франк Игоревич перевернул фотографию и показал надпись на обороте, которую на этот раз я смогла разобрать. Она на русском была, да и почерк, кстати, на Тимов похож. Ну как – похож. Так, на первый взгляд, общего мало, но Тим постоянно большие буквы с такими завиточками прикольными пишет, типа для красоты. И вот загогулинки эти там были – просто один в один.

– Читайте!

Ну, я и прочитала. Вслух:

– «Первые перепёлки на Марсе. Задача выполнена! 12 мая 2001 г.» И что?

– Что?! – Франк Игоревич чуть не завизжал. – Вы спрашиваете – «что»?! А то, что группа Кривца прилетела на Марс в декабре двухтысячного! Пятого числа! Какие перепёлки, они в это время только-только посадочную полосу для «лебедей» оборудовать закончили! Как такое может быть, я вас спрашиваю?!

Ну и что на такое ответить? Только одно:

– Не знаю…

– Вот и я не знаю, – Франк Игоревич как-то резко успокоился. – Тут ещё один момент есть. Ладно, я с большой натяжкой готов признать, что дата написана неправильно. Но… Видите ли, имя Оберонца неизвестно. Кстати, тоже совершенно непонятно, почему. Но какие-то сведения о нём есть. Например, он прибыл на Марс на борту четвёртого экспедиционного корабля. Одного из тех, которые потом были смонтированы в спутники-магнето. Но точно известно, что перепёлок на Марс привезла Ланге на «лебеде»! Минимум за год до этого. Так как и когда Оберонец оказался на Марсе?

Я руками развела. А и правда, что тут скажешь? Но вообще очень мне не нравилось, как это звучит. Слишком как-то… глобально, что ли? Это не бандиты Гримо, это даже не Око. Это что-то… совсем огромное. Это не про меня. Не про Тима, даже не про Марс. Словно. Как будто не мы, а весь мир с ума сходит.

И вот думаю я про это всё и чувствую, как где-то совсем-совсем в глубине души поднимается что-то. Какая-то странная такая уверенность, что мне во всём этом разобраться надо. Но это же смешно! Что такое я – и что такое проблемы… такого вот порядка, jope, que carajo! Уж точно проще поверить, что Франк Игоревич свихнулся и меня заразил. Но ведь не бывает же такого? Или бывает?

В общем, разговор наш как-то завял. Словно мы поняли, что ещё немного поболтаем – и реально до бреда какого-то договоримся. Хотя, объективно говоря, до него нам уже недалеко было. Так что мы решили, что будем обмениваться информацией, если узнаем что интересное, и что я к нему ещё раз заеду. Я попросила копию со второй фотки, где Тим с перепёлками, и уехала.

И только почти у самого дома вспомнила, что так и не спросила Франка Игоревича, может ли ко мне прийти дракончик. Но это на самом деле было уже неважно.

Флоретта Номбрилли

Всё, что случается, случается к лучшему. И история с Ником и его внезапно объявившейся подругой только подтвердила старое правило. Фло до сих пор не решилась не эксперименты на троих в спальне, но в целом их отношения стали намного проще. Да, встречаются они реже, но зато теперь не надо постоянно что-то придумывать и юлить, чтобы поделикатнее изложить очередную просьбу деда.

Или не просьбу, а поручение? Дед последнее время очень серьёзный и озабоченный, на Теллур пару раз прилетал директор Комитета Безопасности Марса, появилась непонятная чужачка, которую откуда-то приволок Ник, а теперь ещё и вот это. Странное поручение, прямое нарушение всех правил и законов ТС. Видимо, назревает что-то серьёзное. Интересно. Надо будет попробовать вытянуть из деда подробности. Да, пока не получается – но это только пока…

Фло привычно шлёпнулась на диван, в процессе демонстративно вскинув ноги. Вроде по инерции, а на самом деле – чтобы юбка взметнулась над коленками. Ник мгновенно оказался рядом, зашёл со спины, положил руки на плечи Фло, начал разминать, мягко, но сильно, погладил большими пальцами шею. По спине пробежали мурашки, и Фло не удержалась от тихого стона:

– Вот что ты делаешь?

– В таком состоянии, – дыхание Ника защекотало ухо, – ты хуже себя контролируешь. Поэтому выложишь всё быстро и без проволочек, и мы сможем наконец перейти в спальню.

– Гад ты, Андуладе, – она ещё раз тихонько пискнула от удовольствия и отдалась его рукам. Он прав, незачем терять время на обиняки. А, может, лучше вообще всё обсудить утром? Тем более что сейчас она не сможет быть последовательной и с шансами что-то упустит. Так что дела до утра подождут, ничего страшного.

– Нет.

Фло в первый момент вообще решила, что ослышалась, и чуть не уронила вилку: предложение деда она изложила за завтраком, который Ник по традиции принёс в постель. Такого никогда раньше не было! Неужели он струсил? Да не может такого быть!

– Погоди, – Ник, как обычно, понял её без слов. – Я не отказываюсь, но в систему мы пойдём на «Аладе».

– Но почему? – Фло не понимала. Дед же особо подчеркнул, что это должен быть «Цирус», и она Нику прямо так и сказала! Как будто мало того, что на той планетке, Нове, главной Сонел была!

– Ты наши корабли видела? Размеры сопоставить можешь? Кого проще засечь – меня или «Аладу»? Нам карантинный флот Терры обходить, и кто это лучше сделает? Я – или человек, который контрабандой с пелёнок занимается? Вот то-то же.

Фло надулась. Отчасти демонстративно, отчасти же потому, что представила, как излагает аргументы Ника дедушке.

– Адмиралу сам всё объяснишь, – буркнула она.

– Не вопрос, – Ник улыбнулся и забрал у Фло поднос с опустевшими тарелками, протянув чашечку кофе. – Кстати, тогда Диана на тебе. Повози её, покажи, как живём, чем живём и всё такое. Специально информацию из неё не вытягивай. Представь, что это просто гостья.

Фло кивнула. Да-да, конечно, «просто гостья»…

– А сколько дедовых топтунов за нами будет ползать, пока я её по курортам и танцплощадкам таскаю?

– По крайней мере, я буду спокоен, что с тобой за это время ничего не случится, – очень серьёзно покивал Ник. – И тебе не будут угрожать незнакомые тирексы и посторонние мужчины. Хотя. С мужчинами всё понятно, а вот кто при встрече будет в большей опасности, ты или тирекс, это ещё вопрос.

– Ах, ты!..

Фло демонстративно медленно отставила кофе и взялась за подушку. Чашку можно было и не убирать: как показывает опыт, куда ни ставь кофе, во время подушечного боя они всё равно его опрокинут и прольют. После очередной такой схватки Фло даже завела комплект постельного белья тёплого шоколадного цвета. Чтобы не страшно было заливать. Ник в ответ принёс нечто умопомрачительно жёлтое. Для апельсинового сока, как он сказал.

Ник, уже с подушкой в руках, прыгнул на кровать. Фло завизжала, и понеслось…

* * *

Фло до этого уже видела Диану, но мельком, и сейчас не без любопытства её разглядывала. Вот странно, не знала бы, что это – чужачка, ни за что не догадалась бы. Обычный тюлень. Планеты бывают разные, люди на них тоже живут разные. А если родная планета тюленя – в зоне Грига[5]… то там что угодно может быть. Вон, у джепов кожа серо-синяя. Дико смотрится. Хотя джепов – настоящих джепов – мало кто видел, и если бы не дедуля, Фло знала бы о них столько же, сколько средний житель Теллура. То есть только то, что по гало показывают. И не в документалках, естественно, а в сериалах, где джепы – сплошь псионики-психокинетики, или коварные злодеи, или благородные герои. Но дедушка уже давно ей рассказал, что джепы, формально говоря, вовсе не джепы, а ханьцы, которые после Сумерек, в самом начале колонизации, отдельно от всех построили огромный флот и улетели с Терры. И что вроде у них огромное планетарное объединение где-то на границе Туманности. Причём где именно, никто не знает, на контакт с ТС они практически не идут, про них ничего толком не известно, и это очень не нравится руководству ТС, потому что это – потенциальная угроза. И даже если станет известно, где их дом, внедрить туда агентуру не получится, потому что эти самые ханьцы реально мутировали. А джепами раньше совсем другую расу называли, но они почти все погибли во время Сумерек. Они жили на островах, там было много вулканов, и орбитальные бомбардировки мантисов спровоцировали природные катаклизмы. Как будто этих уродов мало было.

В общем, то, что Диану и на первый, и на второй взгляд от человека не отличить, очень плохо. Это значит, что чужаку легко спрятаться среди людей. Теперь понятно, почему дедушка такой озабоченный ходит. Что же, они – Номбрилли, спасать мир – это их задача. И уж конечно, Фло справится с такой ерундой, как показать чужачке Теллур.

Но на деле это оказалось куда сложнее, чем на словах. По крайней мере, первые пару часов. И хорошо, что Ник не просто скинул эту Лаан-Диану на Фло и свалил по делам, а покатал их по городу. Иначе Фло не знала бы, что с ней делать. Обычно туристам всё интересно, они вертят головами, задают вопросы, а эта, как их, танара сидела во флаере с каменным лицом и даже по сторонам, похоже, не особо смотрела. Фло пыталась её растормошить, но поначалу не добилась ничего, кроме «да», «нет» и «спасибо». От неё во все стороны прямо-таки шибало ледяной вежливостью, и Фло разозлилась и решила, что если этой Диане всё равно, то будет так, как решит она. И начала командовать.

В результате они заехали к Нику, забрали сумки Дианы и перебрались в квартиру Фло. Вот оттуда Ник сбежал, по его словам, не желая участвовать в ревизии тряпочек и прочих дамских штучек. Но он зря испугался: вещей у Дианы было немного. И тут Фло осенило. Она оглядела полупустой платяной шкаф и девственно чистый туалетный столик в гостевой комнате, перевела взгляд на сидящую в кресле Диану и заявила:

– Так, короче. Я решила. Пошли в спа-салон! А потом по магазинам. Ты знаешь, что такое шоппинг?

Тим Найдёнов

– Слушаю вас, товарищ Гейнц.

Ну не люблю я особистов. Не то чтобы отрицательно к ним отношусь, просто не люблю. И вызову был не рад. Тем более что Гейнц, похоже, специально подгадал момент, когда Инге на тренировке, чтобы она не узнала, что мы встречались. Ну, если он ещё меня и «не разглашать» попросит!.. Впрочем, тут возможны варианты. Смотря о чём речь пойдёт.

А речь товарищ Гейнц начал так, что мне сразу в глаз ему дать захотелось.

– Тим, вот скажи мне на милость, как вышло, что Инге на Нове влипла?

– Не по-онял… В отчёте есть вся информация по этому моменту.

Я правда не понял: с чего вдруг он мне это решил предъявить? Вроде всё уже сто раз обсудили и по секундам разобрали. Вот чего ему ещё от нас надо, скажите на милость?

– Всё, что есть в отчётах, я прочитал. Меня интересует, почему так вышло.

– Почему? – нет, так дело не пойдёт! Это тот случай, когда наши отношения – только наши. И если я чувствую вину, то только перед самим собой, и лезть туда посторонним не позволю. Да и не косяк это, если смотреть по – честному, а не на эмоциях. Другого расклада быть не могло. – Я думаю, что вопрос не по адресу, при всем уважении. Это не я занимался её подготовкой, и не я тренировал Ганса.