Посмотри мне в глаза

Из всех уровней самую большую опасность среди измененных представляют дети. Они не понимают свою силу, не контролируют ее и способны уничтожить все живое вокруг себя. Младенцы могут поглощать жизненную энергию, погружая людей в сон, из которого редко кому удавалось вернуться. Некоторые приказывают, заставляя родителей выполнять все свои желания, начиная от безобидных игрушек и конфет, заканчивая чудовищными событиями.

«Я тебя ненавижу! Хочу, чтобы ты умер!» – обиженный ребенок бросает эту фразу, не задумываясь, а через секунду сердце матери останавливается навсегда. Именно для таких случаев я и разрабатывала сыворотку – защитить тех, кто не хотел бы сотворить зло. Только военные не знают об этом. Ведь встречаются и по-настоящему опасные мутанты. Чудовища, убивающие все на своем пути. Те, кто посвятил свою жизнь уничтожению человечества, как вида. Монстры, считающие себя высшей расой.

Перевожу взгляд на девушку, лежит неподвижно, что позволяет мне внимательно осмотреть ее. Симпатичная рыженькая девчонка… Как только умудрилась попасться под руку солдатам? Она явно не из тех, кто мечтает уничтожить человечество. Светлая кожа с веснушками немного испачкана в грязи и крови, сопротивлялась она без использования своих возможностей. Лучше было бы, если бы она пошла на мировую. Ну да ладно, хватит печалиться.

Быстро иду к шкафчику со стерильными инструментами, где беру одноразовую иглу, держатель и вакуумную пробирку. Важно делать все по правилам, ведь мне нужно получить максимально точные результаты. Спиртовой салфеткой протираю кожу на руке мутанта и аккуратно прокалываю вену. В воздухе растекается запах антисептика. Как же мне повезло, что современные инструменты позволяют легко взять сразу несколько пробирок крови без лишней мороки со шприцами. Наблюдаю, как одна за другой прозрачные колбочки наполняются алой жидкостью.

Именно кровь служит основным образцом для моего изучения. Сыворотка никак не влияет на гены, поэтому я смогу разобраться во всех изменения этой особи. Мне пока удалось изучить не так уж много мутантов первого уровня. Чаще их не довозят до меня живыми, а изучать трупы – не так интересно, хоть никто и не препятствует даже этому.

Этой девушке придется вытерпеть многое. Некоторые из моих экспериментов опасны и болезненны, но я от них не откажусь. Как минимум, помимо военных задач, я преследую личные цели. Мне нужно разобраться, что вызывало все мутации и как их усилить. Рыжая станет отличным экземпляром. А если удастся взять ее под контроль, то будет идеальным солдатом.

Я запускаю ее кровь вместе с вирусом первого типа в биологический регенератор. Это новое устройство, которое позволяет ускорить естественные процессы. Всего за сутки я пойму, какие мутации с ней могут произойти при правильном подходе. Если мне удастся восстановить цепочку взаимодействий – это будет первый шаг к полному контролю над вирусом.

Самой же рыжей я колю дополнительную дозу снотворного и сыворотки. Сейчас мне совершенно не нужно, чтобы она приходила в себя и пыталась использовать силу. Пусть лучше спит. Я делаю ей компьютерную томографию, МРТ и прочие исследования, по частям составляя полную карту ее здоровья. На удивление, девчонка очень сильный мутант. Почти никаких изъянов в теле. Кроме повышенной температуры. Сомневаюсь, что она больна, но градусник показывает тридцать девять градусов. Вероятно, все дело в ее способностях. Она излучает тепло и жар, внутреннее тепло необходимо для адаптации к способности.

Кружусь на стуле у своего стола, смотрю то на девчонку, то на свой блокнот с записями. Жаль конечно, что она не согласилась добровольно стать подопытной. Мне интересно, как будут меняться параметры, когда она будет использовать силу. Нужно подумать, как безопасно провернуть это. Военные точно не погладят меня по головке, если я спалю приличную часть базы, испытывая силу мутанта.

Оставив все исследования до утра, запираю девчонку в своей лаборатории. Она проспит до завтрашнего обеда, а там посмотрим, может дам ей еще один шанс. Это облегчит мою работу, а я люблю, когда все идет легко и по плану. Иду по пустым коридорам базы, размышляя о прошедшем дне. В коридорах в такое время можно встретить только патруль, поэтому я спокойно бормочу под нос старую запоминалку «Нюхай, зри, глазами двигай…».

– Кира, ты опять кричала на новеньких? – С порога спрашивает меня генерал, когда я возвращаюсь в нашу квартиру.

– Они чуть не уничтожили мой подопытный образец, – возмущенно отвечаю я. – Объясни им, что, если мутанта довезли до базы, он переходит в мое распоряжение. Эти дебилы хотели убить ее! Благо, я пришла вовремя. Она первого уровня, понимаешь?! Это слишком важно, чтобы доверять такую работу соплякам.

– Не кипятись, – кладет руки мне на плечи мужчина, успокаивая. Он мягко разворачивает меня в сторону кухни от куда доносится аппетитный запах жареной картошки с грибами. – Пошли ужинать. Я разберусь с проблемой, больше ребята не доставят тебе неудобств.

– Спасибо, – улыбаюсь я и целую его, скидывая кроссовки и направляясь следом за мужчиной. – У меня к тебе еще один вопрос.

– Какой? – Даже не оборачивается генерал, привыкший к моим хотелкам.

– Мне нужен кто-то, кто занимается разработкой оружия. Есть одна задумка, которая поможет в борьбе с мутантами. Но сама я не справлюсь, а твои люди очень хотят чего-то подобного. Я слышала, что на южной базе есть мальчишка – мастер в этой сфере. Договоришься, чтобы его сюда привезли?

– Посмотрим, – кивает генерал, но я-то знаю, он сделает ради меня все. – Давай ужинать.

В этом плане хорошо быть женщиной. Если для достижения своих целей я должна спать с ним, то почему бы и нет? Тем более, что мне это нравится ничуть не меньше. Мужчина любит меня, а большего мне и не нужно. Он искренне восхищается мной и обожает, я беззастенчиво пользуюсь этим. Да и кому не понравится, когда тебя буквально носят на руках? Благодаря ему я получаю все самое лучшее на базе, послушных солдат и живу в лучшей квартире, да и наши жаркие ночи – скорее плюс, чем минус для меня. Улыбаюсь генералу, закидываю ноги ему на колени и невозмутимо продолжаю ужин, зная, что ему эта игра также приятна.

Глава 3

Утром просыпаюсь от того, что в лаборатории срабатывает датчик. Рыжая пришла в себя раньше, чем должна была. Быстро отключаю пищащий прибор, чтобы не разбудить генерала, ему не стоит беспокоиться о моих экспериментах. Мне же нужно срочно проверить ее, поэтому я быстро накидываю рабочий халат, пренебрегая формой, и спешу в свой кабинет. Силы у нее не должны были проснуться, но вот она – вполне могла. Я не брала в расчет температуру тела, а ведь от этого зависят и другие реакции в организме.

Девушка и правда уже оказывается в сознании. В ней снова смешались злость и испуг. Глаза мечут молнии, но пошевелиться она все равно не может. А сыворотка еще долго не позволит ей пользоваться силой. Я перестраховалась, дав ей двойную дозу.

Вспоминаются мои первые подопытные, справиться с которыми было в разы сложнее. Тогда я еще не разработала сыворотку-блокатор. Приходилось работать с мутантами, которые могли причинить реальный вред. Мечтать о первом уровне даже не приходилось. Поэтому-то моя разработка стала таким серьезным достижением для всего человечества.

– Доброе утро, – подхожу я к своему самому ценному на сегодняшний день образцу. – Как самочувствие?

Нет, я не издеваюсь над ней. Мне правда интересно, ведь общие показатели ее тела все еще в норме. Датчики фиксируют лишь легкое усиление сердцебиения, что связано с волнением. Моя сыворотка показывает отличный результат, но стоит учитывать все данные. Если у нее что-то болит, а тело просто не реагирует, мне никогда об этом не догадаться.

– Пошла на хрен, – упрямо шипит девчонка.

– Зря ты так, – вновь пытаюсь я достучаться до разума мутанта. – Тебе не выбраться от сюда, а сотрудничество со мной позволит хотя бы более комфортно существовать. Я всегда могу тебя вновь усыпить, подумай об этом. Силы к тебе не вернутся пока этого не захочу я. Даю последний шанс.

– Они не оставят меня. Придут, и тогда вам всем конец, – зло отвечает девчонка. Кажется, она и правда уверена, что ей помогут. Наивная.

Больше я пытаться не буду. Не ввожу снотворное ей лишь потому, что хочу кое-что проверить. Состояние ее организма со вчера никак не изменилось. А вот в регенераторе есть результаты. Вирус вступил в реакцию и вызвал новую мутацию. Неужели получилось?! Ее клетки изменились сильнее, процесс запустился. Я так давно этого добивалась! Получается, мутанты более низкого уровня слишком слабы, чтобы воспринимать мутаген? Или нужно было больше времени и повлияла изначально более высокая температура ее тела? Этим я займусь позже.

Окрыленная результатом, я решаюсь на отчаянный шаг. Набираю тот самый образец инфекции в шприц. Жестоко? Возможно. Я ввожу вирус в вену девчонки. Она испуганно дергается, но я не зря зафиксировала ее максимально надежно.

Пока ей лучше не спать. Нужно убедиться, что все идет гладко. Убивать я ее не хочу. Если потребуется, у меня есть лекарство, которое быстро нейтрализует болезнь. Я научилась справляться с искусственно воспроизведенными вирусами. Но все же главной целью эксперимента должна стать новая мутация в генах девчонки. Ее сила должна возрасти в разы, а значит, потребуется новая порция сыворотки.

– Что ты творишь? – Дергается рыжая.

Ооо… Тебе лучше не знать. Никто на этой базе даже не догадывается, что я творю в своих лабораториях. Я создала сыворотку, блокирующую способности. Единственная, кому удалось добиться таких огромных достижений. Но я же разрабатываю средство, способное многократно усилить возможности мутантов. Я не работаю на два фронта. Оба средства нужны мне для личных целей. Во мне нет ни капли бескорыстия – все, абсолютно все, что я делаю – нужно лично мне. Даже эта чертова сыворотка, за которую меня обожает вся армия.

Когда-то у меня была лучшая подруга, ее звали Ася. Мы с ней были как сестры. До десяти лет все время проводили вместе, после гибели ее родителей – она и вовсе переехала ко мне. Я думала, что нас обошла стороной всемирная проблема, пока Асю не забрали. Я помню тот день до мельчайших деталей и до сих пор вижу в кошмарах. Я кричала и плакала, просила маму вернуть ее. Ребенком мне было сложно пережить такую потерю. Только что могла сделать простая женщина-врач?

Военным было плевать, кого забирать. Зачистке подлежали все города и поселения, пока не началась настоящая война. «Госпитализировать» должны были каждого, у кого обнаруживались следы изменений. Долбанные глаза. Именно тогда у подруги стали проявляться мутации. Ее серые глаза слишком отчетливо отдавали фиолетовым, таким насыщенным и ярким. Скрыть это ребенку было не по силам. При этом способностей у нее не было. Она не двигала мебель, не призывала столбы воды и не читала мысли. Ася оставалась совершенно простой девочкой.

Тот случай прочно засел мне в память. Я поняла, что попадаться нельзя ни в коем случае. Нужно врать и скрываться до последнего. Способность держать язык за зубами помогла мне выжить в этом жестоком мире, врать пришлось научиться мастерски. Я стала ученым не просто так. Да и достигнуть таких высот для меня оказалось проще. Я понимала, как устроены мутанты с самого детства, я знала о них гораздо больше, чем кто-либо мог догадываться.

Забыть Асю мне не удалось даже спустя долгие годы. Детская дружба самая верная и искренняя. Поэтому я искала ее до последнего, и смогла найти! Не всех мутантов тех лет пустили на опыты. Были и такие измененные, которых практически превратили в рабов или заключенных. Моя подруга долгое время была без силы, а значит не представляла угрозу. Уже позднее военные выяснили, что у нее одно из тех самых уникальных изменений – способность исцелять.

«Второй уровень, полезная особенность и полный контроль над образцом» примерно так значилось в карточке мутанта, когда мне удалось найти сведения об Асии. Для меня же главной новостью стало то, что она выжила! Моя сестренка спаслась, а значит я могу помочь ей и вытащить на свободу. Прошло уже много времени, но все же я не могу не попытаться.

Вот только все оказалось не так просто, как хотелось бы. Подруга стала слишком ценным экземпляром, чтобы ее добровольно отправили мне на изучение. Никакие аргументы не действовали. Даже мой генерал оказался бессилен. Асю не выпускали за территорию базы ни под какими условиями.

Тогда я решила пойти от обратного. Если военные не хотят пойти мне навстречу, то можно использовать мутантов. Нужно лишь сделать их сильнее. Восточная база отличается своей защитой, даже по сравнению с нашей. Простым измененным не преодолеть даже первый уровень ограждения. Мне нужна небольшая армия, которая справится с солдатами и поможет мне освободить подругу.

Именно поэтому все основные исследования мутантов сейчас направлены не на ослаблении их способностей, а на усиление. К моему сожалению, более слабые образцы не показывали никаких результатов. Вирус только ухудшал их самочувствие. Несколько из них так и не смогли выкарабкаться, скончавшись от инфекции, а я до последнего надеялась, что вирус приживется. Но мутации не происходили ни с кем из них.

А ведь я уверена, что именно инфекция послужила толчком к появлению всех измененных. Кровь же рыжей девчонки легко вступила в контакт. ДНК вируса и ДНК мутанта прочно переплелись между собой, вызывая новые связи и создавая цепочки. А значит тянуть незачем, главное, не допустить гибель образца. Девочка слишком ценна на данном этапе разработок.

Я не храню свои исследования в электронном виде, как бы это странно ни звучало. Да, в системе есть основные заметки, но большая часть экспериментов и записей – бумажный неприглядный блокнотик. Меня успокаивает сам процесс, нравится писать руками. Плюсом служит то, что доступ к лаборатории есть только у меня, а значит никто не залезет в мои заметки. Электронный же носитель можно взломать по сети – все военные базы соединены в единую сетку для упрощения совместной работы.

Пока я отмечаю все результаты у себя в блокноте, девушка начинает стонать. Оборачиваюсь к ней. Температура тела поднимается, а взгляд мутнеет. Слишком быстро. Вирус не должен был подействовать так быстро. Что-то не так. Кладу руку ей на лоб – кожа горячая и влажная. Черт! Что же не так?!

Первым желанием становится уколоть ей лекарство, но я беру себя в руки. Сначала надо понять, что происходит с девчонкой. Вновь беру кровь, отмечая для себя, что температура повышается слишком быстро. Она может элементарно сгореть. Плюю на эксперимент, и колю ей жаропонижающее. Должно подействовать через несколько минут.

Почему кровь так легко соединилась с инфекцией, а девчонка так плохо реагирует? Не понимаю. Смотрю на кровь под микроскопом – все в порядке, почти. Изменения начались. Вирус уже соединился с ДНК, что должно было произойти не раньше, чем через пару дней. Этот мутант явно не так прост.

Вновь смотрю на мониторы, где температура уже достигла сорока шести градусов. Лекарство не действует… А это может говорить лишь о том, что… Быстро нажимаю кнопку, изолируя лабораторию. Теперь сюда никто не зайдет, а камеры давно направлены совершенно в другую сторону. Я должна сама убедиться в том, что происходит сейчас с мутантом на моем столе.

Кожа девчонки по-настоящему пылает. У меня получилось! Не так, как я планировала, но получилось. Ее сила растет настолько, что использованной дозы сыворотки уже мало. Рыжая мечется в бреду, не осознавая происходящего. При этом волны жара распространяются по помещению. Фиксаторы уже начали плавиться. Так, нужно заканчивать. Ввожу девочке тройную дозу сыворотки. Этого хватит, чтобы вырубить мутанта первого уровня на месяц. Ей должно хватить на пару дней, надеюсь. Смотря насколько мне удалось изменить ее ДНК.

Только к вечеру я выдыхаю спокойно, когда датчики перестают пищать о повышении температуры. Физиологические параметры постепенно приходят в норму, но девчонка так и остается в отключке. Накачиваю ее успокоительными, снотворными, противовирусными и витаминами. Нужно поддержать организм по максимуму, не знаю, насколько сильно я могла ее покалечить своим экспериментом.

Пока же у меня есть хорошая новость и плохая. Спустя долгое время мои исследования дали нужный результат, но мутант слишком плохо отреагировал. Нужно, чтобы она пришла в себя. Хоть сотрудничать она и не хочет, надо убедиться, что у нее не поджарились мозги. Слишком резкая и сильная реакция. Такого быть не должно.

Остаюсь в лаборатории на ночь, потому что слишком сильно рискую. Подопытная может снова очнуться, ей может стать хуже или же сыворотки будет мало – и девчонка спалит к чертям всю базу. Последнее будет, наверное, самым худшим вариантом. Поэтому я буду контролировать ее всю ночь. Перевозить мутанта в подземную лабораторию пока не хочется, там больше контроля со стороны других ученых, а мне не нужны помехи.

Удобнее располагаюсь за компьютером, раз есть свободное время можно погрузиться в исследования моих коллег. Им еще не удалось получить и доли тех результатов, что есть у меня, но все же стоит быть в курсе, чего они там понаходили. Впереди бессонная ночь, стоит провести ее с пользой.

Глава 4

Ночь проходит спокойно, поэтому я вновь ввожу рыжей лекарства и со спокойной душой отправляюсь к себе. Ничего полезного в сети найти за всю ночь не удалось, зато появились мысли, как сделать пули с сывороткой против мутантов. Я даже не стала ждать помощи генерала, сама написала на почту парнишке с южной базы. Кинула ему информацию по сыворотке с просьбой подумать, как можно сделать из нее оружие.

– Опять всю ночь провела в лаборатории? – Мой генерал уже проснулся и собирается на службу.

Как же ему идет военная форма. Вновь ловлю себя на мысли, что этот мужчина мне все же очень нравится. Высокий и сильный, рядом с ним я реально чувствую себя, как за каменной стеной. Короткие русые волосы и пронзительный взгляд карих глаз. Любимой быть приятно, скажу вам по секрету. Матвей старше меня, но это не мешает нам проводить свободное время вместе за болтовней часами.

С ностальгией вспоминаю, как он только приехал на нашу базу. Такой брутальный и строгий мужчина. Сначала мы не особо поладили. Он пытался контролировать всех, а мне это не нравилось. Я не хотела, чтобы в дела моей лаборатории лез кто-либо помимо меня. Только оказалось, что интересовали мужчину не мои исследования, а я сама.

– Я хочу, чтобы ты была моей, – прямо сказал он мне однажды, дождавшись меня у лаборатории.

Я тогда сильно удивилась. Все же росла я на военной базе, в окружении мужчин. Со мной часто заигрывали, пытались строить отношения, но я всегда была категорична в этом вопросе. А генерал оказался другим. Он привлекал меня, такой сильный и равный… И вот, я с ним. Не могу сказать, что люблю его, но мне с ним хорошо.

– Да, у меня новый экземпляр, забыл? – Улыбаюсь Матвею, прижимаясь к груди. Мужчина гладит меня по волосам и смотрит в глаза. Я кожей чувствую его любовь, в ее искренности нет никаких сомнений.

– У тебя все получится, – меня целуют на прощание. – Мне пора. Отдохни хорошенько.

Я отправляюсь в душ. Горячие струи воды бьют по коже, даря долгожданное расслабление и одновременно с этим бодрость. Меня уже не вырубает на ходу, а значит можно перекусить перед сном и сделать несколько пометок в блокноте. Завариваю травяной чай, откусываю бутерброд и составляю примерный план дальнейших взаимодействий с рыжей.

Мой отдых прерывает тревога. Какого черта? Сирену включают только в экстренных ситуациях. С момента урегулирования основных военных действий я ее ни разу не слышала. То есть несколько лет не происходило ничего настолько серьезного. Что же случилось сейчас?

Действую строго по инструкции, быстро натягиваю на себя форму и бронежилет. Выбегаю из квартиры и тут же натыкаюсь на вооруженных солдат, которые стремительно движутся в сторону главных ворот. Моя лаборатория с той же стороны.

Может рыжая вырвалась, и сыворотка не действует – первая паническая мысль, но я быстро беру себя в руки. Вряд ли. Однако, наплевав на общий сбор, заглядываю в лабораторию. Девчонка все еще без сознания. Чтобы не рисковать, ввожу ей дополнительную дозу сыворотки. Из-за этого придется отложить эксперименты на какое-то время, потому что сила в ней не будет отзываться. Я уже и так переборщила с экспериментами, но сейчас лучше сделать упор на всеобщую безопасность.

Запираю кабинет, планируя все же направиться к общей точке сбора, но прямо у дверей лаборатории сталкиваюсь с командиром ищеек.

– Ты какого хрена здесь забыла? – Ругается он. – На нас напали мутанты. Те самые, о которых я говорил. Видимо, за этой пришли. Все дерьмово. Они уже пробили первую линию защиты. Нам не отбиться. Ищи генерала. Пока он не даст приказ, ребята будут помирать один за другим. Там слишком сильные мутанты, Кир.

В голосе собеседника слышится паника и безысходность. Он будет сражаться до последнего. На нашей базе слишком много гражданских, да и без нас ближайший город уничтожат сразу же.

Только сейчас я понимаю, девчонка предупреждала, что ее не оставят. А ведь мы ей не верили, я не верила… Идиотка! Нельзя было быть такой беспечной, нужно было хотя бы сказать Матвею.

– Отходим! – Слышу крик Никиты, того самого командира подразделения, занимающегося поиском мутантов.

Весь ужас происходящего я понимаю лишь когда его ребята подходят ближе. Многие из них ранены. Один парень еле переставляет ноги. У него огромная рана на груди, рука обвисла, а лицо покрыто порезами. Его шатает из стороны в сторону. Парень дошел до нас только потому, что сослуживцы не бросили его умирать прямо там.

– Он не дойдет, – понимаю я. – Быстро в кабинет!

– Нет времени, Кира, мы все тут сдохнем.

– Тогда валите, а я с ним в лабораторию, – отмахиваюсь я. Бросить умирать парня точно не смогу.

– Нет, – хватает меня за руку командир, но я отталкиваю его от себя.

– Еще раз тронешь, я тебя убью, – рычу на мужчину. – Валите отсюда, я сама справлюсь. Иди сюда.

Солдаты нервно переглядываются, не понимая, кому из нас подчиняться. Он их командир, но на базе я гораздо чаще отдаю приказы.

– Ник, твою налево, уведи ребят, – психую. – Я догоню вас. Ему нужна помощь прямо сейчас.

– Ты долбанутая, – взмахивает рукой мужчина. – Оцепить территорию, готовиться отбивать атаку. Молю, Кира, быстрее.

Затащить солдата в лабораторию мне помогают двое ребят, которые также быстро возвращаются к своим позициям. Все слишком плохо. Я накладываю давящие повязки, останавливаю кровь и колю обезболивающее. Парню безопаснее остаться в лаборатории, иначе он умрет от шока. Только мутанты идут за рыжей, а значит, мой кабинет – самое опасное место на всей базе.

– Давай, друг, вставай, – я помогаю парню подняться, а после завожу в ванную комнату. – Лежи здесь и не шуми, вряд ли они сунутся сюда. Других вариантов все равно нет, прости.

– Спасибо, – он смотри на меня с благодарностью, а мне больно на душе. Почему у меня нет такой силы, как у Аси? Это бы так облегчило жизнь многим. Ненавижу терять ребят, которых могла бы спасти, будь времени чуть больше.

Покидаю кабинет, но слишком поздно. Только мы заворачиваем за угол, как раздаются выстрелы, а воздух простреливает от электрических разрядов. Никита толкает меня вперед, чтобы не тормозила. Они будут защищать меня, черт! Стараюсь бежать быстрее, а когда оборачиваюсь, обмираю. Я отчетливо вижу, как по воздуху расползается синяя дымка. Какой-то яд? Газ? Неважно, ребята в опасности.

– Бегите! – Кричу им, но привлекаю внимание лишь пары солдат и самого командира. Когда парни начинают оседать на землю без чувств, оставшиеся бегут ко мне со всех ног.

Нас осталось слишком мало. Неужели все остальные погибли? На точке сбора всего десять человек и трое добежавших нас. Нескольких ребят мы потеряли по дороге, пока добирались сюда. Мутанты слишком опасны, Никита прав.

К моему счастью, генерал спасся. Он прижимает меня к себе, когда видит. Только что делать дальше, пока не знает никто.

– Где остальные? – шепчу я, оглядываясь по сторонам.

– Основной состав полег при защите первой линии, еще ребята не справились с мутантами, которые снуют по всей базе, а оставшихся я отправил в город. Без подмоги нам не справиться, – генералу тоже страшно, как бы он ни пытался это скрывать.

Наше здание не выдержит, когда измененные доберутся до него. Нужно придумать, как вытравить их из базы, ну или хотя бы сбежать самим. Только вариантов нет. Ни одного единого способа безопасно скрыться с этой чертовой ловушки.

– Как бы нам пригодились пули с сывороткой, – проговаривает себе под нос Никита.

– Я уже занимаюсь этим, – парирую я. – Только сейчас их нет, а разъяренные мутанты есть.

– Хорош ругаться, – обрывает нашу короткую перепалку Матвей. – Пробуем выйти из здания и пробиться к запасному выходу. Тут нас точно сотрут в порошок.