Божественное Орудие. Том 1

Стоило ей выйти на главную улицу деревушки, её заметили дети и начали радостно кричать и тянуть к ней руки.

– Покровительница!

– Старейшина Куйун!

– Доброго дня, Старейшина!

Марта кивнула с улыбкой детям и, пытаясь не вызвать никаких подозрений, вкрадчивым тоном завела с ними разговор:

– Сегодня такая чудесная погода, правда?

– Правда! Надеюсь, вся осень будет такая же теплая! – ответил ей мальчишка в грязной холщовой рубашке.

Недалеко от мальчиков стояла более взрослая девочка и переминалась с ноги на ногу. Она неуклюже подошла к Марте и смущенно спросила:

– Покровительница, а вы придёте на праздник?

Конечно же она не знала, ни что за праздник, ни тем более, когда он состоится, но, надев на себя непроницаемую маску, уверенно ответила:

– Разумеется приду. Ребята, вы лучше подскажите мне, где сейчас староста?

– У себя дома, где же ещё!

Марта не нашлась, что на это ответить. Она тупо уставилась на ребенка, который это сказал. Может, спросить, где этот дом?

Один из мальчишек сказал, разводя руками:

– У старосты такой большой дом, самый большой в деревне! Я когда вырасту тоже стану старостой и буду жить в большом доме! Еще, говорят, он постоянно ест орехи в меду – и на завтрак, и на обед! А мне мама разрешает только раз в день и то всего лишь ложку!..

Марта улыбнулась и мысленно поблагодарила этого бесхитростного ребенка. Она попрощалась с детьми и отправилась на поиски самого большого дома.

Пока её лошадь шла, со всех сторон на неё смотрели дружелюбные и любопытные глаза. Некоторые из местных махали ей рукой, другие просто здоровались, называя ее «Старейшина Куйун» или «Покровительница». Она увидела много маленьких лавок, в каких-то из них продавались изделия из дерева, в других дублённая кожа, разнообразная шерсть, где-то были и продовольственные продукты, такие как мёд, варенье, мясо и молочные продукты, также было несколько лавочек с разными травами. Периодически ей на глаза попадались запряжённые повозки.

Марта неожиданно поняла, что ей не давало покоя всё это время: ни у кого не было телефонов или машин. На домах не было кондиционеров и спутниковых антенн. Вокруг не было ни одной линии электропередач и ни одной водопроводной трубы.

Её как громом поразило это осознание.

От непонимания происходящего разболелась голова. Больше всего пугал тот факт, что по началу она ничего даже не заметила.

Она остановила лошадь и озадаченно оглянулась по сторонам. Голова кружилась от нахлынувшего негодования, и Марта, стиснув челюсть, попыталась себя успокоить.

Постояв на месте некоторое время, она пришла в себя и решила просто делать то, что от неё требуется. Она никогда не жаловалась на судьбу и не пыталась её изменить, так чего сейчас переживать? Она собралась идти туда, куда ей скажут и просто плыть по течению. В конце концов, что в этом плохого?

Марта почти физически ощутила, что рано или поздно она всё вспомнит. Ну и что ужасного, если это будет «поздно», а не «рано»? Мир ведь не рухнет?

Она направила лошадь вперед и, пройдя несколько домов, заметила вдалеке четырехэтажное здание. Выдвинулась в его сторону.

Большой дом старосты стоял на берегу реки.

Перед каменным зданием у входа, Марта засмотрелась на две деревянные таблички. На левой был вырезан олень с разукрашенными белой краской узорами на теле и зелеными камнями вместо глаз, а на правой – сокол, ничем не украшенный. На двери красовалось дерево с широкой кроной, выполненное руками того же мастера. Марта оставила лошадь в стойле, на секунду задержала свой взгляд на соколе, ощутив странное желание прикоснуться, и постучала в дверь.

Спустя некоторое время дверь отворилась. Перед ней стоял тот же юноша, что утром принес ей травы и лучезарно улыбался, обнажая белые – неестественно белые – зубы.

– Покровительница, прошу, входите, – он жестом пригласил её и продолжил, – староста ждёт в своем кабинете на втором этаже. – Юноша переменился в лице и заискивающе спросил: – всё ли в порядке у моей покровительницы?

Марта тотчас же почувствовала себя смущенной. Юноша вызывал у нее отвращение, что само по себе казалось странным.

– Все нормально, – отрезала она, – я пойду.

Она отмахнулась от него и, не смея поднять даже взгляда на это лукавое лицо, отправилась к лестнице на второй этаж. Ей сегодня точно улыбнулась фортуна – первая же дверь на втором этаже, которую она открыла, была кабинетом старосты. За широким столом сидел мужчина лет сорока. У него было чистое, уверенное лицо и твердый взгляд. Такие люди всегда вызывают доверие у собеседника.

Не отрываясь от бумаг на столе, староста сказал:

– Старейшина, прошу, входите.

Марта села на стул по другую сторону стола от мужчины и ненароком заглянула в бумаги. На одном листе была таблица с товарами и сумма, заработанная продажей этих товаров, на втором пергаменте были написаны купленные товары и сумма, потраченная на их покупку. Староста заметил, что Марта вглядывается и, не поднимая глаз, сказал:

– В этом месяце расходов вышло больше, чем доходов. К тому же, в деревне Мааны в этом году произвели меньше мёда, чем в прошлом. Боюсь, придется урезать поставку хлопковой одежды и приправ. Я ещё подумаю над этим. К Равноденствию предоставлю вам отчет.

Прислушавшись, Марта поняла две вещи: первая – кажется, она тут работает, вторая – работа эта похожа на работу бухгалтера или логиста.

Стоит ли ей остаться и помочь, если она не знает, что нужно делать? Или сообщить старосте правду и попросить, чтобы он отправил её в больницу или домой?

Она приняла бесстрастное выражение лица и спросила:

– Староста, какая помощь от меня требуется?

Он резко поднял голову и Марта заметила в его глазах въедливое любопытство. Неужели она себя выдала? Она почувствовала, как от волнения вспотели ладошки и разорвала зрительный контакт.

– Такая же, как всегда, разумеется, – ответил он ей добродушно. – Старейшина Куйун, отобедаете со мной?

Прошло много времени с момента пробуждения, но есть ей до сих пор не хотелось. Тем не менее, она вежливо согласилась. Староста позвал кудрявого юношу – своего сына – которого, как оказалось, зовут Родион, и попросил его принести обед в кабинет.

Пока они ждали еду, староста продолжил работать с бумагами, периодически останавливаясь писать и задумчиво стуча перьевой ручкой по чернильнице. Через некоторое время он поднял на Марту свой зоркий взгляд, за которым читалась проницательность, и вдруг спросил:

– Покровительница, у вас всё в порядке?

– Да, конечно всё… в порядке, – неуверенно ответила она и закусила губу. Она подумала, что ей нечего скрывать от этого человека, и решила довериться своему ощущению. Подняла глаза и с натянутой улыбкой сказала: – на самом деле нет. Я ничего не помню.

Взгляд умных глаз напротив сделался чрезвычайно напуганным. Староста опустил перо и спросил:

– Совсем ничего? Старейшина, как много вы не помните?

– Ха-ха… Откуда же мне знать? – панически смеясь, она положила руку на лоб и тревожно посмотрела на собеседника. – Я помню, как жила в своей квартире, смотрела фильм, и вот, проснулась тут… Все называют меня Старейшиной, и всё такое… старинное…

Староста схватился за голову и уставился на нее. Несколько долгих минут он продолжал смотреть на неё, лишь изредка моргая. Наконец, почти шепотом он спросил:

– Но как это возможно?

Марта лишь горько рассмеялась:

– Вы задаете вопросы, на которые у меня нет ответов.

Староста посидел еще некоторое время, рассматривая лицо Марты, затем, тяжело выдохнув, встал и направился к книжным полкам за его спиной.

– Мой предшественник оставил мне… Думаю, это как раз тот случай, когда оно пригодится. – Он достал несколько книг и начал их переворачивать и трясти, но из них ничего не выпало, и он перешел к следующей книжной полке. – Да где же…

Из книги выпало большое серое перо, от вида которого у Марты защемило сердце. Она вдруг совершенно потерялась в ощущениях и сморозила полную чушь:

– Что это?

«А так и не скажешь, что это! Да что с тобой?» – попыталась она привести себя в чувство.

Староста сначала удивленно посмотрел на неё, затем, осознав, что его собеседница потеряла память, начал ей объяснять:

– Старейшина Куйун, это перо для связи с вашим Божественным Орудием. Вы оставили его моему предшественнику, на случай, если с вами что-то случится. Вроде бы его нужно поджечь…

– О, так вы совсем недавно тут работаете? А что за Божественное Орудие? Что-то вроде моих клинков? – Марта вежливо улыбнулась.

Мужчина уставился на нее ничего не выражающим взглядом.

– Покровительница, я являюсь старостой деревни Куйун больше десяти лет.

«Я передала перо его предшественнику, когда мне было четырнадцать лет? Что-то не припомню такого.»

– Старейшина Куйун…

Марта заметила, что деревня называется также, как и её «титул».

– …вам примерно триста лет.

Земля мигом ушла из-под ног Марты. Она перестала слышать всё, её уши накрыл нестерпимый звон. Если бы она стояла, то после этих слов, тут же упала бы от невозможности управлять своими конечностями.

– Но как… как такое может быть?

– С тех пор как вы сегодня проснулись, не заметили совсем ничего странного?

Тут она вспомнила, что у неё в запястьях хранятся два клинка, а когда она захочет, перед ней возникнет сигарета, и зажигалка ей вовсе не нужна: она сама может сделать огонь с помощью странного квадрата…

Насколько Марта помнила, магии в мире не существовало, но вокруг неё с самого утра творилось волшебство.

– Заметила…

Дверь открылась, вошёл кучерявый юноша, а за ним ещё две женщины. Они несли еду и напитки. Староста убрал бумаги со стола и освободил место для блюд.

Марта взглянула на стол. Тут было две тарелки щей, пироги, жилистое варенное мясо, тарелка с нарезанным хлебом и баночка земляничного варенья. Также одна из женщин принесла хрустальный кувшин с красным напитком, глиняный чайник, две рюмки и две чайных кружки.

Как только все вышли, Марта растерянно потянулась к кувшину.

– Что это?

– Настойка на рябине. Я налью.

Как только он передал ей рюмку, она одним глотком выпила её содержимое и почувствовала, как обжигающаяся жидкость потекла по горлу.

– Ещё.

Староста понимающе посмотрел на неё и подвинул кувшин.

– Вы ведь не голодны, так?

– Не голодна, – сказала она, выпив вторую рюмку и набравшись немного смелости.

– Насколько я понимаю, вам не нужно принимать пищу, но вы всё равно иногда едите.

Марта уже устала удивляться. Она с кислым лицом подвинула тарелку с супом ближе к себе, взяла ложку и начала есть. От горячей пищи её начало отпускать ощущение безысходности.

Она повторила свой вопрос, который волновал её больше остальных:

– Так что это за Божественное Орудие?

– Я даже не знаю, как это объяснить… Дело в том, что я и мой предшественник никогда его не видели. Слышали только сказки и легенды. Думаю, это ваш помощник.

Марта опустила ложку и недоверчиво посмотрела на мужчину напротив.

– И когда мы подожжём перо, он вдруг поймет, что со мной что-то не так? – иронично спросила она.

– Старейшина Куйун, у вас есть другие предложения?

Она тут же потупила взгляд от его тона и налила себе еще рюмку крепкого напитка.

– Так… От меня вроде требовалась какая-то помощь.

Староста тяжело сглотнул и снова схватился за голову. Проведя минуту в размышлениях, он заявил:

– Боюсь, это нельзя откладывать. Путь до той деревни займет около восьми часов.

– Какой деревни? – недоумённо посмотрела на него Марта.

– В деревне Булут разыгралась нечисть или демоны. Старейшина, с этим сейчас справитесь только вы. Серебряный Отряд может опоздать, в одиночку вы доберётесь быстрей.

Нечисть? Демоны? Серебряный Отряд? Так вот чем она занимается? И откуда вообще эта нечисть взялась?

Марта не стала больше задавать вопросов старосте, поскольку сейчас не была готова услышать ещё хоть что-то, что переворачивало её мирное существование с ног на голову. Демоны, так демоны. Если староста говорит, что она справится, придётся в это поверить…

Они закончили трапезу, староста деревни достал с полки внизу стола спички, и они отправились на выход.

На улице он бережно уложил на пень перо, и поджёг его. После, он посмотрел на Марту, на лице которой всё ещё стояло недоумение, и сказал:

– Отправляйтесь в Булут по дороге направо. Нигде не сворачивайте. Думаю, вы справитесь.

Пока Марта выводила лошадь из стойла, староста успел войти в дом и выйти с ношей в руках.

– Возьмите, к ночи будет холодно.

Марта оглянулась на него и увидела, что он держит узорчатое пончо с большим капюшоном. Она взяла его из рук, и спросила:

– О, а как зовут мою лошадь? Я прозвала ее Пятнышком, но ей не понравилось.

– Её зовут Миля, это самая быстрая лошадь в нашей деревне, – с добродушной улыбкой ответил ей староста, и вдруг хитро прищурился: – а моё имя спросить не желаете, Старейшина Куйун?

Марта почувствовала, как к щекам подкрался румянец и стыдливо спросила:

– Староста, как вас зовут?

– Меня зовут Дмитрий, – улыбнулся он.

– Спасибо, Вам, за помощь! – сказала Марта и, запрыгнув на лошадь, направилась в сторону, которую ей указал староста деревни.

Глава 4. Сокол.

Марта выехала из деревни и, дважды пришпорив лошадь, отправилась в сторону Булут.

– Миля, значит? С именами у меня действительно туго, – посмеялась она.

Под недовольное фырканье кобылы, Марта задумалась о том, что сказал староста. Неужели ей действительно триста лет? Словам этого мужчины хотелось верить, да и кому может понадобиться вот так шутить?

Значит, все, кого она знала, уже давно мертвы?

Щемящее чувство одиночества, усиленное настойкой на рябине, разлилось по телу и накрыло волной. Почему это случилось именно с ней? Да, она никогда не была ни к кому сильно привязана, но вот так узнать, что ты потерял всех, кого знаешь, да к тому же ещё и сотни лет назад, казалось свирепой насмешкой судьбы.

Ветер от быстрого бега лошади развевал её волосы и обдувал лицо, от чего она почувствовала себя необычайно свободной. Равной ветру. Прямо сейчас, в погоне за приключением, среди гор и великой реки, она свободна.

Но так одинока.

Марте хотелось закричать, и она позволила себе это. В многострадальном её крике схлестнулись чувство лёгкости и горькая тоска. Одновременно она ощущала себя так, будто только что похоронила весь мир, и словно высвободилась из оков этого же мира, и взлетела ввысь.

Как свободная птица, летящая сквозь облака. Ветер хлестал волосы по спине и зазывал ввысь. Хотелось поддаться этому чувству, подпрыгнуть, кричать ещё и ещё. Разреветься от переполненной чаши, в которую сложились все эмоции. Ветер бы это позволил.

Такое неправильное и нечестное чувство, такое уродливое и эгоистичное. Но ей не перед кем было оправдывать свои ощущения. Горы, глядящие на мир свысока и похоронившие в разы больше, вторили ей. Древние, как сам мир, горы, казались вечными наблюдателями, неспособными вмешаться в судьбу хотя бы одного человека. Может, и она была такой же. Приклеенной к этому месту вместе с ними, незыблемой. Могла быть снежной лавиной, сносящей все на своем пути или укрытием для людей.

Марта неслась сквозь ветер, и из-под копыт её лошади во все стороны поднималась пыль и летели маленькие камни. Она проносилась мимо бурлящей горной речушки, что впадала в бирюзовую Катунь, она видела белок, снующих между ветвей сосен и кедра, в полях её окружало бесконечное количество маленьких разноцветных цветов среди высокой травы. Она никогда раньше не была такой свободной. И пусть сердце сдавало позиции перед липким страхом, сейчас она не хотела его слушать.

Марта уже ехала пару часов, и лошадь начала уставать.

– Хорошо, Пятнышко, давай передохнем.

Она остановила лошадь и села на булыжник, из-под которого вырывались налитые соком суккуленты.

Марта представила, что в её руке появляется самокрутка, уставилась на руку, но в ней ничего не оказалось. Она попробовала ещё раз, но снова ничего не получилось.

– Сигарета, появись! – недовольно выкрикнула Марта, чувствуя себя глупо, но её рука так и осталась пуста.

Тогда Марта встала и отправилась к реке. Она села коленями на каменистый берег и, посмотрев на свое отражение в реке, заметила шрам на правой брови. В прошлый раз она не слишком разглядывала своё лицо, поэтому его не заметила. На ощупь шрам казался плотным. Не задумываясь о его появлении, она набрала в руки холодную воду и ополоснула лицо.

«Но почему мир вдруг стал таким? – подумала Марта, – что же тогда случилось с человеческой цивилизацией? Откуда взялась магия и бессмертные люди? И если я действительно бессмертна, откуда шрам? Надеюсь, этот мой «помощник» сможет хоть что-то объяснить».

Марта посидела некоторое время у реки, полоща руки и не замечая прохлады горного ручья. Лошадь, напившись, смотрела на дорогу, будто показывая своей хозяйке, что она готова двинуться в путь, да и Марта не собиралась долго здесь оставаться, она запрыгнула на кобылу и отправилась в дорогу.

Через несколько часов, когда только начали опускаться сумерки, небо заволокло пеленой и верхушки мохнатых темно-зеленых гор укрылись в белые одеяния из тумана, Марта пустила свою лошадь быстрее, желая добраться до деревни, пока окончательно не стемнело.

Она неслась на всей скорости, что могла выдать её кобыла, как вдруг с помощью незнакомого, но такого первозданного и естественного ощущения, почувствовала затылком опасность. Марта обернулась и увидела, что с неба, целясь прямо ей в голову, на невероятной скорости пикирует тёмно-серый сокол.

В панике она резко остановила лошадь, та по инерции встала на дыбы, и Марта, не удержавшись за поводья, полетела вниз. Она уже была готова стукнуться о каменную почву позвоночником, как её схватили в крепкие объятья. Марта увидела только два огромных тёмных крыла, заворачивающие её в кокон, и почувствовала, что они вместе со спасителем упали на землю.

Марта открыла глаза и обнаружила себя на груди одетого в темные одежды мужчины с огромными крыльями. Запах, доносившийся от него, казался неуловимо знакомым и родным, от чего её душа в миг покинула тело, а сердце пустилось в пляс.

– И когда ты разучилась управлять лошадью? Спина теперь болит…

Глупое сердце Марты пропустило удар.

Этот голос!

Она перекрутилась, поднялась на локтях и ошеломлённо посмотрела в лицо своего ворчливого спасителя.

Это он!

На неё смотрели два светло-серых глаза из-под всегда насупившихся густых бровей. Копна мягких каштановых волос, собранных в пучок с выбившимися прядями, распласталась по земле. Марта не могла оторвать взгляд от человека, чудом появившегося здесь, и не могла вымолвить ни слова. Она открыла рот, в попытке что-то сказать, но вместо этого вышло лишь хриплое и слабое:

– А?

– Что «а»? Так давно меня не видела, что забыла? – грубо выпалил человек-птица. Грубость была напускной – Марта видела это по огонькам в глазах.

Крылатый мужчина схватил её за подмышки и, поднимаясь сам, поставил её на ноги. Его высокая и стройная, почти что худая, фигура была укрыта в темную одежду, а через плечо висела сумка из кожи.

Марта продолжала смотреть ему в глаза, и он смущённо спрятал их за ресницами. Он взмахнул крыльями, и они исчезли. Перед Мартой стоял обычный человек.

– Ну, – растерянно начал он, – ты так и будешь молчать? Прогнала меня около тридцати лет назад и… теперь меня вызывает староста твоей деревни и сообщает, что с тобой что-то случилось. Ты… в порядке?

Марта протянула к нему трясущуюся руку, и крепко обняла.

– Илья? – выпалила она в его грудь, судорожно глотая воздух.

Не отвечая на объятия, он стоял, не смея двинуться ни на сантиметр, в его глазах плескалась тревога вперемешку с радостью.

– Илья, это правда ты?

Он аккуратно отодвинул её от себя и непонимающе посмотрел ей в глаза.

– Почему ты меня так называешь?

– Это же… – растерялась Марта, – это же твоё имя.

– Ты не звала меня так очень давно. Что с тобой произошло?

В последний раз она видела его на свадьбе. На его свадьбе. У него была прекрасная жена, с которой Марта подружилась. И хоть женился он через пару месяцев после знакомства, она была рада за него.

Илья был другом Марты с самого детства. В школе они десять из одиннадцати лет сидели за одной партой. Оба остались жить в родном городе и знали, что, если что-то случится, они есть друг у друга.

Он был тем человеком, который способствовал тому, что её надежда на будущее, задыхаясь в предсмертных потугах, выжила, когда она осталась совсем одна. Единственным человеком, знающим, что происходило в её семье, и спасающим в трудные моменты.

Однажды Марте было негде жить, и она три месяца жила в квартире с его родителями. Один раз он попал в реанимацию, и она сидела под дверями больничного отделения всю ночь, не сомкнув глаз. В школе, они с другими детьми прыгали вокруг огромной лужи глубиной в метр, и Марта в неё провалилась. Все, даже Марта, хохотали так, что попадали на землю, а он смотрел на неё из-под густых бровей и злился за то, что она такая глупая. А может, гневался на себя за то, что недоглядел. Потому что он всегда был ее защитником.

Марта посмотрела на его все тот же тяжёлый взгляд, в котором, пускай, и прибавилось что-то незнакомое, но это не мешало теплу пустить корни в её сердце. Значит, она не одинока. Значит, он рядом, даже через триста лет.

Её душа воспарила от охватившего чувства благодарности и облегчения. Она тут же затараторила:

– Илья, последнее моё воспоминание – через пару недель после твоей свадьбы. Я ничего не помню, и даже не понимаю, кто я такая. Меня все зовут Старейшиной и покровительницей, я живу в глуши, а староста вообще сказал, что мне триста лет…

– Через пару недель после моей свадьбы? Это же… – Илья отошёл и сел на большой валун, на светлом лице читались смятение и озадаченность.

– Я так рада тебя видеть! Я уже решила, что осталась совсем одна.

Уголки губ Ильи горько дрогнули, а брови, что и так были близко к глазам, совсем их закрыли. Он помолчал несколько долгих секунд, а потом едва слышно сказал:

– Я тоже очень скучал, Куйун.

В этих словах отразились боль и агония одиноких и безумных тридцати лет, которые Марта не смогла уловить.

– О, так это теперь моё имя? – Марта подскочила к нему и села рядом. Её сердце было готово вырваться из грудной клетки в радостном порыве, как вдруг она кое-что поняла. – Ты сказал, что я прогнала тебя около тридцати лет назад? Почему?

Илья уложил голову на кулак и пустым взглядом посмотрел вдаль.

– Не помню.

Марта покосилась на него, уже собравшись бестактно расспросить, как он мог не помнить, но увидев, что Илья сильно растерян и подавлен, решила всё же отложить этот вопрос на потом.

– Тогда… Тогда, расскажи хотя бы кто я такая и откуда у тебя взялись крылья.

Он прижал ноги к груди и достал из кармана плотной темной куртки две самокрутки и коробочку со спичками.

– Будешь?

– Конечно, ещё спрашиваешь, из моей руки вылезла только одна. – Обиженно ответила Марта.

Илья усмехнулся с оттенком печали:

– Забыла пополнить запасы?

Он протянул ей самокрутку и уже достал спичку, как Марта остановила его:

– Стой, у меня есть вот это, – она достала из кармана штанов белый квадратный предмет.

– А, точно… твой преобразователь.

– Преобразователь? – спросила Марта и представила как из странной вещицы появляется огонь. На ладони тут же вспыхнуло маленькое пламя.

Марта подожгла сначала сигарету Ильи, затем свою.

– Он преобразует твою силу в другие. Но своей силы ты тратишь на это много, а выходит всего ничего, сама видишь.

Она любопытно оглядела белый плоский квадрат и сложила его обратно в карман штанов.

– Тебе не обязательно складывать его в карман, у тебя есть что-то вроде внутреннего кармана. Разве не так ты достала самокрутку?

– Хмм… – задумалась Марта, – а как это сделать?

– У меня не спрашивай, я понятия не имею.

Марта вспомнила о своих клинках и достала из кармана преобразователь. Она посмотрела на него и представила, что он пропадает также, как клинки. Преобразователь сразу же исчез.

– Ого! Удобно. А у тебя такого нет? – она указала на его сумку.

Илья повернулся к ней и осуждающе поморщился. Марта смутилась, но не стала отворачиваться, она была несказанно рада тому, что рядом с ней сидел её самый близкий человек и хотела наглядеться на него вдоволь.

Илья сказал:

– После моей свадьбы, у тебя проявилась сила. Она проявилась у одиннадцати людей по всей планете. Тогда ты исчезла, и я не видел тебя до самой своей смерти.