скачать книгу бесплатно
– Что ты хочешь за это лечение? Спросила напряженно глядящая на меня Марина,– если оно подействует.
– Когда ты поймешь, что здорова сделаешь для Любавы оберег. – Результат моего лечения ты почувствуешь скоро и тогда придешь,– ответила я суховато, просить, что-то с оборотов не хотела. Они наши соседи и хотелось бы просто нормальных отношений, все – таки в одном лесу живем и по узким тропкам можем пересекаться часто.
Любава как-то говорила, что с амулетом от этой стаи можно любых оборотов не бояться, но дают они их не всем, а только тем, кому чем-то обязаны. И Любаве это было бы хорошим подарком.
– А, для себя чего хочешь? – продолжала настаивать Марина,– для себя лично.
– Ничего, ты для меня интересный случай, очень необычный. – Ладно, извини, – но у меня еще учеба, так что ты отдыхай, это обязательно. – Чтоб, у тебя осложнений не было лежи тихо и спокойно.
Мы еще немного поболтали с Мариной, и я ушла учить английский. Анфису злить еще больше я боялась, второй раз невыученных уроков она мне не простит.
Утром уже осмотрев Марину увидела, что она абсолютно здорова. Я попрощалась с ней отправив ее домой и побежала к Анфисе.
Тем же вечером собрав свои рисунки и записи по Марине пошла к Питириму, любопытство терзало меня. Питирим, когда я к нему пришла в неурочное время, да и еще взбудораженная удивился, но в дом впустил, поняв по рисункам в руках, что у меня был интересный медицинский случай. Я рассказала ему все и показала рисунки, он тоже задумался. Потом принялся рыться в своих медицинских томах и наконец, поднял на меня изумленное лицо.
– Вот глянь, – сказал он, показывая на цветное фото в книге. – Ты это видела?
– Да,– очень похоже, – присмотрелась я.
– Ну, ты даешь, – восхитился он. – У Марины был врожденный порок, маточные трубы есть, но они не развиты. – Ты знаешь, что такое не лечиться. – Отсюда и боль при твоем вмешательстве, ты своей силой смогла фактически вырастить ей все заново.
Питирим посидел, помолчал, потер лоб, – эх тебе б учиться да не у нас. – Но пока тебе нужно чаще самой осматривать больных. – И еще, – добавил он. – Учитывай, что обороты привычны к боли и у них хорошая регенерация, – а если б ты лечила так обычную женщину, то боюсь она у тебя бы умерла от болевого шока. – С такой силой как у тебя надо работать тоньше. – И больше практики тебе нужно.
Вернувшись домой от Питирима, рассказала все Любаве и задумалась. Нужно менять расписание уроков и – да только самой осматривать больных. Только так я научусь контролировать силу и развивать ее. Повздыхала, пожалела себя и стала зубрить английский язык.
Олька надеялась, что мы вместе будем ходить на занятия, но нас разделили и днем мы с ней не виделись, но вечером мы с Олькой каждый день почти катались на санках с холма, до темноты. Или бегали на лыжах до реки по воскресеньям. Олька, как и я на лыжах кататься стала недавно. А вдвоем мы стали лихо на них гонять, и это было здорово, я теперь была не одна. Олька пыталась подбить меня на шалости не понимая, чем это может кончится. Она считала, что попала к добрым колдунам и ведьмам и чувствовала себя немного в как в сказке. Я же к этому времени уже понимала, что такое наши наставники и боялась их всех до дрожи в коленках, но уйти уже отсюда нельзя, и я пыталась это объяснить Ольке.
– Елена ты какой только ерунды не придумаешь, боишься что нас поймают если мы в те пустые дома полезем, а что сделают то, не убьют же нас,– насмешливо выговаривала она мне.
Я отмахнулась от нее и сказала,– не пойду, мне это не надо.
Возле реки стояло несколько домов на вид совсем не жилых, Любава несколько раз просила меня туда не ходить и нос туда не совать. По ее бледному лицу я поняла, что она не просто так меня уговаривает и не собиралась расстраивать ее. Я уже знала, что вся деревня нашпигована магическими маячками, и в тех домах возможно кто и живет, но меня это точно никак не касалось. А потерять голову легко, если прячут кого-то даже здесь. Значит точно есть причины. Сколько я здесь живу три года, а уже знала, что состав ведьм в ковене Анфисы поменялся и… явно девушки пропали не потому что им тут просто надоело. Тем более тот же Питирим уже вылечил меня от иллюзий красоты и лёгкости волшебного ремесла. Он мне выдал несколько книг для ознакомления и заставил их прочитать в его присутствии. Это даже не книги, скорее гримуары. В них описывались обряды принятия дара, для ведьм, колдунов. Я поняла мне повезло что мой дар не требует кровавых жертвоприношений, иначе бы отказалась от него. В нашей деревеньке жили древние сильные маги, которые уже всего добились и успокоились, поэтому они так к нам снисходительны, но если вдруг мы будем мешать им или надоедать… нас просто прихлопнут как надоедливых мух. Мы с Любавой были большим исключением из всех жителей, это напоминало мне ситуацию, когда две овцы живут в логове волков и те их еще защищают. Но напрямую все это Ольке я рассказать не могла и просто старалась следить за ней переправляя ее энергию на другое, более полезное. А в те дома я уже лазала, только летом, когда можно было укрыться в зарослях. Решив попробовать ради интереса обойти магические маячки. Конечно в сами дома зайти я даже не рвалась, достаточно что я видела, как Питирим и Агриппа, и Иван Ваныч туда бегают взмыленные как на работу. Почувствовала, как хорошо закрыты те места и решила не рисковать, если они в нашей деревне ставят такую защиту, то…лучше и не знать кого там прячут. Ольке я тоже этого говорить не стала, а потащила ее снова на горку, кататься на санках до изнеможения.
В декабре снег шел непрерывно почти каждый день, и некоторые дома занесло под крышу. Мы еле успевали расчищать дорожки от снега. Дорогу с Баево перестали чистить, и мы уже не ждали больных. В такое время, когда из дома почти не выбраться Любава доставала швейную машинку занималась ремонтом одежды, или стегала одеяла. Заранее делала заготовки, а потом только нашивала уже все что подготовила. Для меня тоже была работа, Любава нашила много небольших чехлов под подушки, а я их набивала. Олька тоже часто сидела у нас и помогала сортировать перо. Кур в зиму забивали, а перо Любава собирала и тщательно мыла. А вот когда из дома не выйти, то мы перебирали перо и смешивали с разными травами. На каждую траву наговор. Травы простые,– ромашка, мята, полынь, лепестки дикой розы и цветы сирени и липы. Заговоры были на крепкий здоровый сон и общеукрепляющие на здоровье. Потом травы смешивали с пером набивали подушечки полученной смесью. Зашивали, и общий наговор на то, чтоб подушка служила как можно дольше. Молодые мамочки у нас разбирали эти подушки с большим удовольствием для своих малышей. А еще мы с Олькой учились делать амулеты. Доставали бисер, лежащий в большой красивой коробке. Бисера было много, я летом каждый раз, когда мы ездили в Моршу брала по несколько пакетиков разных цветов. И мы с Олькой плели браслеты фенечки, для девочек подростков на здоровье и привлекательность. Булавки с яркими бусинками для малышей от сглаза и порчи. Нитки бисера с забавной подвеской для молодых женщин заговаривали на лад в семье, даже делали подвески на телефоны от воровства и потери. Раздавали мы их сначала нашим пациентам просто так. Но они стали пользоваться спросом и иногда кто к нам приезжали не на лечение, а чтобы купить именно незатейливую безделушку. Деньги не великие и сначала едва покрывали расходы. Но для тренировок по созданию амулетов, для занятий с Анной Леонидовной наши безделушки подходили идеально. А позже и стали хорошим приработком нам с Олькой на собственные расходы. Я хоть и работала, но никогда не просила деньги, у Любавы на какие- то мелочи, она и так тратила на меня много.
В субботу мы затеяли с Любавой печь хлеб. Раньше Любава пекла только для нас, а затем незаметно и для ведьмака Питирима и кузнеца Михея. Они то были совсем одинокие и жили постоянно в деревушке, а с появлением Ольки и для них с Агриппой. Теперь я помогала постоянно, Любаве уже было тяжело заводить много теста. Только мы закончили и вымесили тесто, я пошла чистить снег во дворе оставив саму выпечку на Любаву. На улице было хорошо морозно. Быстро вычистила двор и решила попробовать потренироваться с плетением волшебства, времени на тренировки у меня всегда было мало, и я пользовалась любым случаем. Но бывает, что иногда все идет не так, как хотелось бы. Я растянула плетение и влила в него много силы от души. Плетение вспыхнуло красным видимым пламенем, и я его не удержала. Получился выстрел как из рогатки, только попало мое плетение в магическую защитную стену рядом с нашим домом, раздался хлопок и в защите вокруг деревни… образовалась дыра, – я расстроилась. Питирим каждый день осматривал защиту и подновлял ее, а накануне он ушел в лес на охоту и сколько пробудет там неизвестно. Я же пока только больше портила, чем создавала и починить то, что разрушила, не могла. Посмотрела вокруг деревни все плотно засыпано снегом, дорога на Баево завалена сугробами, ну кто чужой до нас доберется? Тут и Любава меня стала домой звать, и я оставила все как есть. Нагоняй от Питирима будет конечно знатный, но переживу,– решила я.
Поздним вечером мы только поставили в печь последние листы с хлебом, как к нам в дверь постучали. На крыльце стояла незнакомая женщина похожая на снежную бабу. Вся в снегу, замёрзшая и без шапки, голова обмотана шарфом с наледью. Длинная дорогая шуба мокрая и в сосульках, сапоги на шпильках. Глядя на нее мы просто обалдели и онемели, как она в таком виде к нам пробралась через сугробы, да и повезло ей, что я дыру в заборе оставила, а то так бы и ходила около дома пока не замерзла. Незваная гостья была насквозь мокрая, и у нее зуб на зуб не попадал, говорить она не могла, только что- то мычала непонятное. Любава кинулась раздевать гостью, а затем потащила ее к печи, отогреваться. Губы синие, лицо от мороза и холодного ветра было красным и распухшим, наша гостья промерзла сильно. Я принесла теплый махровый халат и шерстяные гольфы. Растерла ей ноги и руки гусиным жиром и заставила переодеться и сверху закутала ее в легкое стеганое одеяло. Любава готовила горячий сладкий чай. Пока я помогала женщине переодеваться присмотрелась к ней. Около сорока лет, хотя нет, она старше – просто очень ухоженная. Дорогая одежда и белье, серьги и кольца явно не бижутерия, так сверкают только бриллианты. Я, перевела взгляд на лицо и стало понятно, почему она здесь. Правая сторона лица перекошена, а заболеваний явных не видно. Скорее всего, делала пластику лица и очень неудачно.
Питирим постоянно привозил книги и журналы на медицинские темы, и мы не так давно обсуждали с ним именно подобные вопросы. Питирим приводил примеры, когда знахарям или колдунам приходилось исправлять ошибки пластических хирургов, весьма недешево. А также Питирим предлагал мне подумать, что можно предложить новое, не прибегая к хирургии, – для особо "дорогих" клиентов. Да и что мне пора уже иметь своих пациентов, которые будут хорошо платить.
– Любаву уже не переделаешь,– повторял Питирим, – да и пусть. – Тебе тоже практика нужна постоянная и деньги тоже, на будущее. – И если у тебя появиться богатые пациенты, то не вздумай их бесплатно лечить, пора тебе уже за свою работу достойную оплату получать. – Кто ни будь да сюда доберется, а ты уж постарайся обработать правильно клиента и сделать его постоянным. – Набери несколько человек и занимайся ими за хорошую оплату. – Тебе скоро самостоятельно жить придется и нужно позаботиться уже сейчас на что ты будешь жить самостоятельно. – А, с Любавой я поговорю, и она все поймет, – закончил он разговор.
Я согласна была с Питиримом, тем более весной мне уже будет шестнадцать лет и сколько я еще проживу здесь в Чудной деревне. Два может три года, а потом нужно будет жить самостоятельно. Мы с Любавой не бедствовали, зарабатывали неплохо по сельским меркам. Любава даже что – то откладывала на будущее, но для самостоятельной жизни этого было мало.
Гостья согрелась и держа в руках кружку с горячим чаем стала о себе рассказывать, что зовут ее Алиса, а муж крупный чиновник в Тамбове. Сама Алиса никогда не работала следила за домом и детьми. И хоть ухаживала за собой, но возраст стал брать свое. С мужем отношения разладились, и он стал редко появляться дома, естественно, что у него появились любовницы. Алиса решила сделать пластику лица чтоб удержать мужа.
По мне так глупо, если в браке нет ни любви, ни уважения друг к другу – то, что не делай – не поможет. Но операция у нее прошла неудачно, и муж сразу же заговорил о разводе. Теперь с ней в обществе появляться ему было неловко. Алиса уже только у кого не была и за границей тоже, но врачи заверили, что ей помочь невозможно, и Алиса решила попробовать полечиться у знахарок или колдуний. Мы не первые к кому она обращалась. Услышала про Любаву знахарку от своих знакомых, родственница которых у нас лечилась И решила еще раз попытать счастье у нас. Проехать на своей машине с водителем с Баево они не смогли, ей там предложили переночевать и утром почистить дорогу к нам, но Алиса не стала ждать. Попробовали проехать сами, и машина завязла в снегу. Водителя она отправила за помощью в Баево сама пошла к нам и чуть не замерзла. Все рассказав она расплакалась, и Любава добрая душа поверив ей на слово стала хлопотать около нее.
Алиса много лгала, когда говорила, у меня в голове вспыхивали картины ее реальной жизни, эта способность у меня появилась не так давно. Раньше я только ложь чувствовала, а вот так картинками видеть стала совсем недавно. Опустив голову что бы не выдать случайно свои эмоции я сравнивала мысленно что вижу с тем что слышу, это было забавно. И пластику Алиса не для мужа делала, а для любовника. Просто до операции, все у нее было хорошо и комфортно. И тут впервые она оказалась в ситуации, когда за деньги не смогла получить нужный результат, и ей было страшно. Но боялась она только что останется без денег – это в ее голосе было самым искренним, даже детей она упомянула вскользь рассчитывая на жалость к себе. Дети уже были взрослыми, и она сильно в их жизни участия не принимала, занималась только собой, а растить их у нее были няньки и гувернантки. Мне же ее жаль совсем не было, она впервые оказалась в роли просительницы. А так по жизни, Алиса была эгоистичная, жадноватая и душевной добротой совсем не отличалась как, впрочем, почти все, кто привык к большим деньгам. Даже сейчас она была уверена мы ей поможем бесплатно, хотя деньги для нее проблемой не были. Ну, уж нет, я смогу ей помочь, но только если она будет платить.
– Что вы хотите от нас, – спросила я сухо, когда она закончила свой рассказ.
Алиса подняла голову и внимательно посмотрела на меня, слегка озадачено. Она поняла, что не понравилась мне, но не растерялась, этого у нее не отнять. Она сразу поняла я ей не поверила хотя и не ожидала этого.
– Я, не уверена, что вы мне сможете помочь, – она провела рукой по лицу сразу же став маленькой и жалкой, она умела и из своего несчастья выжать пользу. – Но я хочу сделать приворот на своего мужа, мне не нужен развод. И глядя мне в глаза тоже сухо сказала, – даже такой, я хочу жить, как привыкла, а после развода я буду жить почти в нищете. – И да я всю жизнь была рядом с мужем и не хочу, чтоб он меня выкинул как старую вещь.
Любава нахмурилась и отвернулась, она никогда не занималась приворотами, и я с ней была согласна. Приворот, это насилие над партнером и ни к чему хорошему никогда не приведет, тем более нам недавно пришлось лечить молодого парня. Мы немного все помолчали. Я видела, Любаве жалко ее чисто по-бабски, но отступишь раз и все, это будет постоянно, поэтому я решительно сказала.
– Приворот мы делать не будем и это даже не обсуждается. – А, помочь? – Может, и помогу я вам, сегодня я очень устала, да и поздно уже. – А, утром осмотрю вас, и мы решим, что можно сделать в вашем случае, и … сколько это будет стоить. – Сразу хочу вам объяснить бесплатных услуг не будет, а я могу для вас сделать многое. – Вы голодны?
Она помотала головой, – спать хочу, я сильно замерзла сегодня и устала.
– Поспите здесь на диване, – сказала я и пошла за бельем.
Любава, пока гостья умывалась,– спросила меня. – Елена ты чего ж так с ней грубо то, ей же помощь нужна и жалко ее.
Я обняла Любаву и прошептала,– все нормально Любава с этой женщиной по-другому разговаривать нельзя. – Не вмешивайся и доверься мне. – Потом все тебе расскажу, а пока просто молчи.
Мы быстро закончили домашние хлопоты и тоже пошли спать. Мы с Любавой всегда лечили людей и не спрашивали оплаты, каждый из пациентов давал что мог. И я никогда не отказывала в помощи тем, кто не может заплатить, но лечить бесплатно обеспеченных пациентов я не собиралась, тем более таких как эта Алиса. Она в деньгах не нуждалась и на свою красоту выкидывала деньги не считая, я же ей могла помочь намного лучше, чем в дорогих клиниках и за границей. И почему же я должна делать это за просто так. У меня никогда не было зависти к обеспеченным людям. И хоть я жила в лесной деревушке прекрасно знала, кому и сколько надо отстегивать денег на взятки таким чиновникам как муж Алисы. Только наш Иван Ваныч регулярно разносил по кабинетам чиновников весьма большие суммы и не только за конкретное решение проблемы. Платить нужно было даже для того что бы этот вопрос просто стал рассматривался. А уж, сколько Иван Ваныч бесплатно услуг оказал для продвижения очередного ходатайства.
Утром рано к нам снова постучали, Любава открыла дверь молодому мужчине. Оказалось, это водитель Алисы беспокоился о хозяйке. Он договорился в Баево и дорогу расчистили очень быстро и ему удалось подъехать близко. Алиса тоже соскочила рано и теперь нетерпеливо поглядывала на меня. Видно было она ожидает, что я ей скажу и сколько запрошу.
Любава тем временем отвела водителя в гостевой дом и там стала суетиться, – растопила печь и отнесла водителю еду.
А я занялась нашей гостьей,– усадила ее у окна и слегка почти не прикасаясь провела пальцами по лицу всматриваясь не глазами – ощущениями. Кожа, не смотря на уход дряблая и я могу это исправить, мышцы лица тоже расслаблены и их можно подтянуть, это тоже несложная работа. А вот и поврежденный участок на лице и – за, чего его и перекосило. Какая грубая работа хирурга, нерв перерезан и почти мертв. Яркий красный огонек на поврежденном месте и мертвый серый цвет самого нерва, а если его провести вот сюда и срастить, то все может получиться.
Я посмотрела на Алису и произнесла твердо, – могу вас вылечить, а также подтянуть кожу и мышцы на лице, такого эффекта вам не сделают ни в одной клинике, но это будет стоить дорого.
Алиса усмехнулась, – а если нет. – Мне и за границей помочь не смогли,– но в ее голосе зазвучала надежда.
– Я вам предложила то, что реально могу, – продолжила я пожимая плечами,– а ваше дело соглашаться или нет.
Сколько может стоить, такое лечение я знала не только от Питирима, а и от Анфисы тоже, ведьмы ведь постоянно приторговывали косметическими услугами.
– Вот сумма, которую вы мне заплатите после лечения.
Я написала на салфетке сумму и показала Алисе. Она спокойно отреагировала.
– Да,– подтвердила она, – это реальная цена за то, что вы перечислили я ее заплачу.
– И еще, я могу помочь вам с мужем без приворотов,– заинтриговала ее я.
– А, как это? – удивилась она с явным интересом.
– Ну, нас иногда просят оживить отношения в долгом браке, да и не только. – Я делаю капли, они безопасны и действуют лучше виагры. – Они возбуждают мужчину и вызывают новые ощущения в сексе. – Главное условие, что бы после приема капель он был с вами. – Условный рефлекс вырабатываться очень быстро и только на вас с другими женщинами ему после капелек будет неинтересно. – Если пользоваться этим средством разумно, то ваш муж перестанет гулять на стороне. – Ощущения без вас покажутся ему пресными, – пояснила я.
– Вы и такое можете,– обрадованно спросила Алиса. – А, сколько это займет по времени и как это будет, – принялась расспрашивать она крутясь на стуле от нетерпения.
– Я, не знаю пока я такого не делала, и возможно… будет больно, – ответила я осторожно. – Тем более по времени я просто не знаю, как пойдет лечение, все индивидуально. – Дня два – три это точно. – Мне предстоит тонкая и сложная работа на вашем лице, возможно болезненная и вам нужно будет потерпеть. – Это все еще раз вам повторяю очень индивидуально. – И еще хочу вас Алиса сразу предупредить. – Если я все – сделаю что вам пообещала, а вы откажетесь платить, вам все вернется в трехкратном размере.
– Это угроза, – сразу подобралась Алиса,– да я …знаете…что могу…
Я не дала ей продолжить резко оборвав ее,– это предупреждение, а не угроза. – Алиса люди подобные вам почему-то иногда забывают расплачиваться, и вы ведь так поступаете часто.
Она аж, побледнела, – откуда вы знаете? Потом помялась, такого разговора она не ожидала,– мне, говорили о вас совсем другое, – начала она,– что вы помогаете людям бесплатно.
Я снова оборвала ее,– Алиса, мы лечим по возможностям каждого человека. – Но вы Алиса не относитесь к обычным пациентам. – У вас не тяжелая болезнь, а косметическая проблема и вы сами пошли на эту операцию. – И за границу то вы же тоже не бесплатно ездили. – Так в чем вопрос сейчас, – спросила ее я, почему я вам должна оказывать косметическую услугу бесплатно. – К тому же если вас устроит результат, то вам придется обращаться ко мне еще не раз.
Алиса озадачено посмотрела на меня, такое ей и в голову не приходило и тут же заюлила,– ну, я просто могу вам помочь со связями, или может вам помочь чем-то другим. – Мой муж он многое может. – Вам ведь могут понадобиться полезные знакомства на будущее, ведь не все измеряется деньгами.
Я уже злилась, – Алиса, – я сказала вам, что пока мне от вас нужны только деньги, если мне нужны будут связи, я вам сама об этом скажу. – И кстати на капельки для мужа цена отдельная.
Она пыталась еще торговаться со мной, но мне это надоело уже до чертиков и я молча показала ей на порог. Она, увидев мою реакцию все – таки, решила не перегибать палку и уже совсем другим тоном заговорила.
– Да я согласна и все заплачу, но только после лечения, не могу просто так отдавать деньги не видя результат,– твердо сказала она, но я чувствовала, как она еще надеется меня обмануть.
– Хорошо, – отозвалась я, схватила ее за руку взяв со стола небольшой острый нож и быстро ткнула им ей в палец.
Она вскрикнула испуганно,– что ты делаешь? – зачем?
Все заклинания поиска хорошо делать на крови, а также же можно послать порчу, такого я еще никогда не делала, но с Алисой мне нужно подстраховаться. Очень уж она меня допекла, и к тому же ее напугать сложно. И пускать на самотек заплатит она или нет я не собиралась уже поняла, что получить с нее деньги будет сложно. Такое понятие как совесть ей незнакомо. Получив нужное лечение она тут же забудет про меня. Поэтому я, стараясь не обращая внимания на ее крики быстро на бумажную салфетку собрала немного ее крови. Провела другой рукой по ее порезу и заживила ей царапину от ножа. Края раны сомкнулись на глазах, смотрелось это очень эффектно. Алиса сразу замолчала в испуге, когда увидела, как порез закрылся.
Я помахала у нее перед носом салфеткой с кровью и сказала, – Это моя гарантия, что вы заплатите предупреждать больше не буду,– и убрала салфетку в карман, спрячу позже.
Так поступать с мутными клиентами учили меня все маги, и если бы я не взяла кровь Алисы для подстраховки, они бы помогли ее найти и наказать и так. Существует еще много способов поиска человека, но это уже мне плохая оценка как их ученице. Теперь я поняла, почему Любава никогда не пускала никого чужого в дом. Алиса своей ложью и жадностью нарушила нашу уютную и доброжелательную атмосферу дома. В нашем доме впервые стало зябко и неуютно. Я набрала воды с полынью и быстро протерла везде полы – это лучший способ снять негативную энергию. Вышла на крыльцо постояла на ветру ловя падающие снежинки, охладила и успокоила свою ярость. Я не должна так сердится и нервничать,– никогда. Что бы закрепить эффект своей установки на самоуспокоение окончательно пробежалась до бани и постояла под прохладным душем приведя мысли в порядок и только тогда пошла заниматься проблемами Алисы. Посадила ее снова на стул попросила максимально расслабиться. Сама встала за ее спиной и очень осторожно представив силу тонкой нитью зацепила поврежденный нерв и потянула его до разреза соединить и срастить, как было раньше.
– Алиса что вы чувствуете, – спросила ее. – Тепло и немного жжёт, а под кожей как что-то двигается. – Когда ты убрала руки, то мурашки забегали.
Я снова легкими движениями рук провела по лицу и шее запуская процесс регенерации кожи.
– Ой, как щекотно, – тут же отозвалась Алиса поеживаясь.
На сегодня все,– решила я, больше не нельзя, теперь нужно подождать правильно ли все рассчитала.
За обедом обратила внимание на то, как Алиса все время поглаживает поврежденную сторону лица.
– Что-то не так,– спросила я ее беспокоясь, все-таки когда делаешь в первый раз немного страшно.
– Ой! Даже не вериться, я кажется чувствовать начинаю свою щеку. – То щекотно, то прямо под кожей чешется нестерпимо, – проговорила она быстро и как-то неверяще.
– Старайтесь не трогать руками, – предупредила я ее увидев, как она без конца наглаживает щеку,– вы там всю кожу сотрете.
Я снова не рассчитала свою силу и влила в Алису больше чем надо. К вечеру у нее стало стремительно шелушиться лицо и шея. Под чешуйками старой стала формироваться новая молодая кожа. Пришлось еще ей сделать мазь чтоб увлажнить и сохранить новую кожу и избавить Алису от чесотки. Я еще раз осмотрела Алису внимательно, ну да я переборщила с силой и уверена теперь что омолодиться у нее не только лицо и шея, а и весь организм. Зеркало у нас было только у раковины совсем небольшое, Алиса постоянно к нему бегала пытаясь рассмотреть себя и так, и эдак, изгибаясь под немыслимым углом.
– Не может такого быть, не может, – пришептывала она. – Ну почему у вас в доме нет нормального зеркала, – и не веря своим глазам постоянно ощупывая кожу на лице и шее.
Еле – еле, мы ее успокоили вдвоем с Любавой напоив ее сильной сонной настойкой и уложили спать, а то от ее мельканья у нас с Любавой голова уже болеть начала. И на следующие утро, как только она проснулась, мы с радостью отправили нашу дорогую гостью домой.
– Через пару дней, – сказала я ей на прощанье, – кожа полностью очиститься и нужно ее беречь и от мороза тоже.
Я густо намазала ей лицо мазью, посоветовав смыть ее только завтра, а пока посидеть где-нибудь в спокойствие и одиночестве.
– Да, – да, – кивала довольно Алиса.
– Нерв на лице восстановился полностью, а мимика скоро тоже будет в норме,– предупредила я ее,– тренируйтесь перед зеркалом.
– Да,– снова кивала радостная Алиса.
Капельки для мужа она тоже прихватила не забыла и еще мой номер мобильного телефона выпросила. Сначала я не хотела больше ее видеть, а потом подумала, что деньги нам нужны. В кругу котором вращается Алиса, наверняка есть люди и похуже ее и мне нужно к этому привыкнуть. А уж как рад был домовой Прошка ее отбытию из нашего дома.
– Больше таких Алис, Елена, – сказал он мне строго,– в дом не пущай, а то, от – их одно беспокойство и разлад в семье, какая она все-таки тошная.
Ну, мне то уж точно досталось от Питирима за сломанную защиту. Только мы выпроводили Алису как вернулся из леса Питирим. Таким разгневанным я его еще не видела и мне было очень стыдно, что я так легкомысленно к этому отнеслась, я запомнила этот урок на всю жизнь. Если защита стоит и проверяется постоянно, значит это важно не только для меня, но и для всех жителей деревеньки. Я пришла в Чудную деревню совсем ребенком и воспринимала местных жителей как людей забыв о том, что мы все уже не люди, а дети ночи. Каждый житель – это уникальный специалист в магическом искусстве с тайнами и знаниями которые не доступны больше никому и… желающих обладать этими знаниями очень много. И я поняла, попытки разрушить Чудную деревню уже были и не раз. Даже защитная стена уникальна ее разрушить просто так невозможно. Только потому, что она создана десятком разных по силе и направлениям магами. А именно мне удалось пробить брешь потому что я живу здесь и магия, бушующая в стене не воспринимает меня как чужую. Питирим, после того как меня отругал стал обучать защитным заклинаниям которыми можно закрыть дыру как я сделала или же встроить новую защиту в стену. В эту защиту вложили силы все жители Чудной деревни и теперь еще в стене была и часть моей магии. Мое волшебство плавно вплелось в общий силовой поток. А чтоб я знала, если вдруг кто подойдет к стене около нашего дома Питирим научил простому заклинанию назвав его колокольчиками или сигнализацией. Проследил, что бы я повесила это заклинание правильно. Теперь если кто чужой подходил к нашему дому мы с Любавой слышали радостный перезвон, динь, динь.
А через неделю приехал водитель Алисы и привез деньги. Вот так у меня появилась первая платная «очень дорогая» клиентка.
Через какое-то время стали приезжать знакомые Алисы. Сначала я удивилась зачем она так много мне отправляет женщин своего круга, ведь это ее конкурентки по красоте, а оказалось, это снова Алисина жадность. Она отправляла своих подруг ко мне за очень неплохие деньги которые она сначала брала с них не доверяя им на слово. Ох и проблемными же они все оказались… и никакой фантазии. Давили они на меня строго по одному сценарию. Первый раз дама приезжая по протекции от Алисы с сопровождением обязательно (обычно это водитель – охранник) просили помочь давя на жалость (это муж который ее собирается бросить, подруга, разлучница и т.д.), при этом торгуясь за каждый рубль как на базаре. Меня удивляло все он лечились до этого в какой ни будь Швейцарии или Германии и там они почему-то не торгуясь выкладывали огромные деньги за малопонятные услуги и даже хвастались в своем кругу, кто из них может себе позволить заплатить больше. Приезжая к деревенской знахарке они торговались каждый раз как за последнюю копейку. Об этом они тоже рассказывались не стесняясь. Получая от меня услуги по качеству намного лучше заграничных они все равно воспринимали меня как деревенскую дуру и мне же рассказывали, как им там понравилось и как там все на высшем уровне не сравнить с родными осинами.
А когда я их спрашивала,– зачем же они приехали сюда ко мне, раз им было где лечится и хорошо,– они начинали мяться, краснеть и мямлить что-то непонятное.
Как-то у наших чиновников и у членов их семей на подкорке мозга что ли вбито что только за границей все лучшее. Дальше каждая из них начинала требовать, чтобы я приезжала к ней теперь по ее первому зову. И тоже по шаблону, она очень занята и ездить куда – то к черту на кулички ей некогда, и за те деньги, что она мне платит я должна приезжать к ней по первому требованию или звонку. Прекрасно при этом понимая, что мои услуги уникальны и недоступны всем. Большие деньги и безнаказанность портят людей, но до этого мне еще не приходилось видеть насколько это невероятно. Особенно наглыми были дамы кто получал деньги не особенно утруждаясь,– откатами и взятками. Подругами Алисы были такие же жены чиновников, как и она сама дамы, не обремененные работой и хлопотами. То, что я отказываюсь с ними работать и сразу говорю, что приезжать к ним не буду,– их не останавливает. И мне начинают звонить с требованиями в приказном порядке чтобы я лечила еще и их знакомых. Я могла позволить выбирать себе клиенток моя работа уникальна и недоступна другим ведьмам или колдуньям в нашем регионе. Питирим и Анфиса мне уже объяснили, целительниц моего уровня совсем немного, и они все скрывают свои возможности. И если лечат обычных людей, то только по большой протекции и в тайне, или же через частные очень дорогие клиники. Питирим так и делал,– пару раз в год ему подыскивали его знакомые в какой-то навороченной клинике клиентов, и он так подрабатывал без всяких обязательств, со своей стороны. Он сразу предупредил что бы я сама постаралась справится со своей проблемой оставив себе только вменяемых пациенток, если не справлюсь он просто закроет Чудную деревню. Я и так уже поняла это было мое первое испытание. Но, я справилась сама, хотя мне пришлось, ох как нелегко с моими абсолютно избалованными «дорогими пациентками». Мне не нужно было их много, они и так отнимали у меня своими капризами времени гораздо больше, чем тяжело больные люди. Составила список из семи самых вменяемых дам позвонив им всем предупредила, что ко мне они больше никого не приводят иначе их я тоже вычеркну из списка, да и лишняя известность мне ни к чему. Если же они хотят получать от меня платные услуги, как и раньше, то у меня есть несколько условий. Услуги мои становятся на порядок дороже и если это кому-то не нравиться, то это их проблемы и приезжать они будут сами предварительно позвонив мне и предупредив. И они никогда и никому не рассказывают обо мне не получив моего одобрения. Две дамы из моего списка тут же стали возмущаться. Они, оказывается за деньги следуя примеру Алисы уже очередь ко мне составили и прейскурант услуг сверху. Решив за меня, что предоставят мне помещение, и я буду лечить кого они приведут ко мне уже и зарплату мне определив. Я даже удивляться не успевала такой наглости. Как лихо пытаются они распорядиться моей жизнью и искренне удивляют что я этого не хочу. Они стали возмущаться и угрожать, когда я отказалась принимать всех, кто им уже проплатил. Деньги же возвращать надо, а очень не хочется.
Сначала я перестала принимать их телефонные звонки. И дамы приехали со своей охраной разобраться с наглой знахаркой, мной. Пришлось закрыть все вокруг мороком. Подготовилась я заранее и на месте нашего с Любавой дома их ожидал сюрприз. Морок я уже хорошо научилась наводить сама, спасибо Анне Леонидовне. Полюбовалась на их растерянные лица. Дамы приехали скопом и теперь топтались на небольшом пятачке сразу от дороги. Ну, не было здесь больше ничего знакомого им по прежним поездкам. Они – кричали друг на друга щипали себя за руки, но перед глазами у них была только давно сгоревшая нежилая избушка. Обугленные бревна торчали из сугробов, на снегу нет даже следов зверей или птиц, а за развалинами плотной стеной черный мрачный лес. Охранники, которых дамы прихватили для моего устрашения сначала тихо ухмылялись, глядя ка две их подопечные мечутся и ничего не понимают. Я добавила красок в зимний вечер над поляной. Вдруг заухали филины и послышался со всех сторон протяжный волчий вой. Деревья стали гнуться во все стороны под порывами ветра. Все быстро загрузились по машинам, но уехать сразу не смогли. Машины очень долго не заводились, а телефоны у всех перестали вдруг работать. Когда они хорошенько все промерзли и как следует напугались им удалось уехать и больше … мы никогда с ними не виделись. Хотя морок я держала наготове еще долго, на случай если они вернуться.
Остальные из списка благоразумно молчали и больше не пытались ставить мне условия решив, что все- таки намного лучше платить регулярно за потрясающий внешний результат без боли и хирургии только для себя любимых и не ставя мне уже никаких условий. Я ведь для них тоже могла навсегда исчезнуть.
Седьмая глава.
Я росла себе дальше, и Любава стала переживать и часто говорить о том, что вот уже скоро я стану взрослой и нужно будет мне уезжать отсюда и создавать свою жизнь, она очень беспокоилась за меня уже сейчас.
– Негоже молодой девушке и красивой, – говорила она часто, – жить в нашем медвежьем углу. – А, значить,– тебе нужны деньги, ну ведь тебе некому помочь кроме меня. – И дом или квартиру тебе купить надо будет. – Да и одеться, обуться, а то и сходить куда. Подумав добавляла,– да может и парня заведешь хорошего. – Много ли ты здесь видишь с нами стариками, а там совсем другая жизнь.
– Любава да ты никак выгоняешь меня. – Я что тебе так надоела? – уже стала обижаться и злиться я на нее.
– Нет, не выгоняю и этот дом твой, и всегда я тебя ждать буду, – снова и снова повторяла Любава. – Но и дорога должна быть у тебя своя, – а не с нами стариками.
Увидев, что я обижаюсь на ее слова она замолчала и стала собирать деньги на мое будущее и экономить на всем. Теперь же с такими клиентами как Алиса откладывать деньги мы стали хорошо, все, что мне привозили мои дорогие пациентки я отдавала Любаве. Обычных людей, идущих к нам за помощью мы принимали так же, как и раньше и никаких угрызений совести у меня не было.
Жизнь наша снова вошла в привычное русло. А весной незадолго до дня моего рождения Любава смущаясь, завела другой разговор.
– Елена, паспорт тебе нужно получить. – Мы и так забыли, что тебе документы нужны, тебе вот скоро шестнадцать будет, а паспорт то сейчас в четырнадцать лет получают.
Я растеряно помотала головой, как получать паспорт и оформлять документы не знала.
– Но это не беда, я уже договорилась,– успокоила тут же меня Любава,– я разговор не для этого затеяла. – И знаешь, – тут она замялась сильнее, – я хочу, чтоб ты мою фамилию взяла, ты же мне дочкой стала. – Если тебе – не понравиться, то можешь и оставить свою фамилию я не обижусь.
Обняв Любаву я успокоила ее,– а почему бы и нет, очень даже неплохо. – Ты мне стала Любава матерью настоящей. – Я очень люблю тебя и благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь.
