скачать книгу бесплатно
Она говорила все это Гордане, которая сидела в гостиной, уставившись в телевизор. Шла музыкальная передачу, звук был убавлен. Пляшущие человечки на экране открывали рты, улыбались, скакали и говорили о чем-то.
– Хорошо, – безучастно проговорила Гордана. – Будь осторожна.
Яна вышла на крыльцо и вдохнула полной грудью. Такси еще не подъехало, и она стояла, обводя взглядом пейзаж, который стал уже отчасти привычным. Желтая листва уже почти везде осыпалась, горные склоны обнажились. Трава оставалась зеленой, но это уже перестало удивлять. Минувшая неделя была сухой и теплой, но синоптики обещали с завтрашнего дня похолодание и дожди. А к концу недели должен был выпасть снег.
– Долго не пролежит, растает, – говорила Гордана. – Тут тебе не Сибирь.
Яна от всей души надеялась, что так оно и будет. Потому что при длительных снегопадах дорога к дому оказывалась заблокированной, и это могло длиться несколько дней. Оказаться отрезанной от мира с умирающим человеком на руках – худшее, что могла представить себе девушка.
О том, что Гордане осталось недолго, счет шел на недели, сказал доктор Милош, да Яна и сама понимала. Больная сильно сдала: похудела, не желала есть, плохо спала.
Яна теперь тоже спала не так крепко – сказывалось общее нервное напряжение. Она просыпалась несколько раз за ночь, вставала, подходила к двери Горданы и прислушивалась. Обычно Яна хорошо запоминала свои сны, но теперь ее мучили смутные, хаотичные образы, которых она не могли ни уловить, ни запомнить. Почти каждый раз по утру она чувствовала себя еще более уставшей, чем вечером, и только к середине дня могла «разгуляться».
Сегодняшняя ночь не стала исключением. Яна уснула быстро и до двух ночи продиралась сквозь тревожные сновидения. Проснулась и некоторое время лежала, пытаясь связать воедино обрывки видений. Единственное, что запомнилось, были дети. Сколько их было? Что они делали? Чьи вообще это были дети? Вспомнить не удавалось.
Вроде бы видеть их во сне – это хорошо, подумалось Яне. Вот только ничего хорошего она сейчас не чувствовала.
Из коридора раздался вскрик. Гордана!
Яна вскочила, запутавшись в одеяле и едва не полетев на пол. Картины, одна ужасней другой, прыгали перед внутренним взором. Наверное, Гордана пошла в туалет, ей стало дурно, она упала, ушиблась…
Рывком распахнув дверь, Яна выскочила из комнаты и зажгла свет. Коридор был пуст. Но из комнаты Горданы доносилось жалобное бормотание и какой-то звук – не то скрежет, не то шорох.
Яна подошла ближе, прижалась ухом к двери.
– Не могу больше! Я не буду… не смогу! Оставь меня! – вдруг разобрала девушка в потоке невнятных слов отчетливую фразу.
«С кем она говорит?» – подумала Яна и взялась за ручку двери.
Вдруг накатил непонятно по какой причине возникший страх, и она никак не могла заставить себя войти внутрь. Господи, да чего бояться? Человек страдает от боли, возможно, нуждается в помощи, а она стоит тут, подслушивает!
Пересилив себя, Яна решительно отворила дверь. В спальне Горданы всегда горел ночник. Пятно тусклого света, что расплылось под синим абажуром, шкаф, трюмо, диван и два кресла, столик, заваленный книгами, тени в углах, кровать, на которой, прикрыв глаза, лежала Горданы – все это Яна охватила взглядом в одно мгновение. Кажется, ничего необычного, только…
На долю секунды ей показалось, что над Горданой склонилась какая-то тень. Яна моргнула – никакой тени.
– Гордана, – шепотом проговорила девушка, но ответа не получила.
Брови больной страдальчески хмурились, губы были плотно сжаты. Постояв в дверях еще немного, Яна тихонько вышла из комнаты.
Сейчас, стоя на крыльце в ожидании такси, она думала о том, что постоянное пребывание рядом с тяжелобольным человеком – настоящее испытание, к нему далеко не все готовы. Та черная тень (если она была!), может, это что-то вроде ауры, вызванной болезнью, которая окутывает Гордану?
Даже кошка Мэгги перестала приходить, как будто ей тоже не по нраву была тоскливая атмосфера, что воцарилась в доме. Яна оставляла для нее еду на крыльце, но миски всякий раз оказывались полными.
Такси, наконец, показалось на повороте, и Яна приободрилась. Все, решила она, в ближайшие несколько часов нужно гнать от себя тяжелые мысли, а то недолго окончательно впасть в мистицизм.
Лозница пришлась девушке по душе. Пожалуй, в таком местечке она хотела бы жить. Водитель высадил ее возле транспортного кольца, от которого расходились дороги – лучи, что вели в разные концы города.
Городок пересекала закованная в каменные берега речка Штира. Неглубокая, узкая, но опасная и непредсказуемая, как и все спускающиеся с гор реки: если разольется, полгорода затопит!
Широкая пешеходная зона, парк и большой сквер в центральной части города, бесконечные ряды лавочек, парикмахерских, аптек, магазинчиков – такой увидела Яна Лозницу. Несмотря на конец декабря, здесь было зелено и, как и в Малом Зворнике, никто никуда не спешил.
Яна с удовольствием прошлась по магазинам, выбрала подарки Гордане, деликатесы для праздничного стола. Целый час бродила по торговому центру с елочными игрушками и украшениями, с детской радостью и энтузиазмом накупила гирлянд, сверкающих шаров, серпантина, рождественских венков и, конечно, елку – высокую, больше двух метров, пушистую, очень похожую на настоящую.
Сумки до стоянки такси девушка еле-еле дотащила. Буквально в паре метров от машины, к которой она направлялась, у одного из пакетов лопнула ручка. Яна успела подхватить его, поэтому ничего не рассыпалось, но, занятая тем, как бы что-то не упало и не разбилось, не смотрела на дорогу и наткнулась на чью-то спину.
– Простите, пожалуйста, – машинально проговорила она по-русски. Мужчина, на которого она налетела, обернулся и ответил:
– Ничего страшного.
Пару секунд они смотрели друг на друга, соображая, что говорят на одном языке, а потом хором проговорили:
– Вы тоже из России?
– Меня зовут Андрей, – сказал он, улыбаясь.
На вид ему было лет тридцать. Не очень высокого роста и не сказать, что особенно симпатичный. Скорее, обычный. А вот улыбка хороша: открытая, искренняя, доброжелательная, она освещала его лицо, и сразу хотелось улыбнуться в ответ. Что Яна и сделала, назвав свое имя.
– Вы живете в Лознице? Или приехали к кому-то погостить?
– Ни то ни другое. Живу недалеко от Малого Зворника, у родственницы. Сюда приехала за покупками.
Он перевел взгляд на переполненные пакеты и длинную упаковку с елкой у нее в руках и спохватился:
– Давайте подержу.
Яна передала ему пакеты.
– Хотела взять такси. Гордана, моя тетя, очень больна. Нельзя надолго оставлять ее.
Удивительно, но стоянка была пуста: все машины разъехались, пока они беседовали.
– Хотите, подвезу вас? – предложил Андрей.
– Нет, что вы! Это другой город, – фальшиво запротестовала Яна, в глубине души надеясь, что он не передумает.
– Бросьте, не на плечах же я вас потащу. И потом, здесь все близко. Добраться из одного города или поселка в соседний – как в России в другой район крупного мегаполиса доехать. Соглашайтесь.
Яна не стала отказываться.
– Только придется прогуляться до моего дома, это в паре кварталов.
Они с Андреем шли по улицам Лозницы, и Яна поймала себя на мысли, что тревога, которая переполняла ее в последние дни, исчезает, тает. Ей нравилось идти вот так, никуда особенно не торопясь, разговаривать, присматриваться друг к другу, смеяться, разглядывать дома и прохожих. Только мороженого не хватало.
– Жалко, что тут мороженое сейчас только в супермаркетах, а в обычных «продавницах» не найдешь: «зима», «хладно», только сумасшедшие «руси» могут есть «сладолед» в такую погоду.
– Не поверите, я сейчас как раз про мороженое подумала!
– Значит, мы мыслим в одном направлении. Может, по этому случаю перейдем на «ты»?
Она кивнула, Андрей снова улыбнулся ей, и Яна спросила себя, как такое лицо могла показаться ей обычным.
«Влюбись еще в первого встречного!» – одернула она себя.
Андрей, как оказалось, был из Самары, но уже четыре год жил в Лознице.
– Здесь немало русских, – сказал он. – Еще увидите. В Сербию сейчас многие переезжают. Сердце Европы, южный климат. Страна небогатая, но жизнь тут дешевле и прижиться проще. К тому же получение вида на жительство доступнее, чем в других европейских странах.
Работал Андрей через Интернет: занимался компьютерным дизайном, делал сайты на заказ. Продал в России полученную в наследство квартиру, купил небольшую квартирку в Лознице и был вполне доволен жизнью.
– В Самаре у меня брат, больше никого из родственников нет, – сказал он. – Жены и детей, кстати, тоже.
– Совсем некстати. Я тебя об этом не спрашивала.
«Не хватало, чтобы он сразу понял, что понравился мне».
Андрей никак не отреагировал на колкую грубоватую реплику.
Машина его стояла в одном из крошечных двориков. В каком именно доме жил Андрей, он не сказал, а Яна не спрашивала.
Они загрузили пакеты в багажник, забрались в салон.
– Скажешь потом, сколько я должна. Тут ведь дорогой бензин.
– Я твой знакомый, может, без пяти минут друг, а не таксист. И на бензин себе как-нибудь заработаю, – это прозвучало прохладно, и Яна поспешила загладить неловкость:
– Извини. Мне просто неудобно… – Яна замялась. – Злоупотреблять.
– Если бы ты мне не понравилась, я бы ни за что не предложил подвезти. Я жутко расчетливый тип.
Всю дорогу они разговаривали непринужденно, как старые знакомые. Яна подумала, что давно уже не чувствовала себя так легко и свободно в мужском обществе.
Девушке довелось пережить два романа, и оба оставили в душе чувство горечи и пустоты.
С первым парнем Яна рассталась, когда узнала, что он изменял ей, и это был удар, поскольку они встречались почти четыре года, со школьной скамьи, и дело шло к свадьбе.
Другого молодого человека она бросила сама, потому что поняла, что никаких особенных чувств к нему не испытывает. Но все же было не слишком приятно узнать, что он утешился на удивление быстро и даже некоторое время встречался с Зинаидой, пока та не уехала в Москву.
Были еще три коротенькие интрижки, которые длились по паре месяцев и не стоили особого упоминания. Постепенно Яна пришла к выводу, что ничего стоящего в отношениях с мужчинами ее не ждет.
Когда машина свернула на подъездную дорожку, ей стало грустно при мысли о том, что скоро они с Андреем расстанутся.
– Красивый дом, – заметил он. – Чем больна твоя тетя?
– Рак, – коротко ответила Яна. – Гордана умирает.
Автомобиль затормозил возле дома. Андрей коротко взглянул на нее.
– Мне жаль. Мой отец умер от рака. Представляю, каково тебе. Если я могу чем-то помочь, дай знать. – Он достал визитку и протянул Яне. – Здесь мой телефон, скайп, профиль в фейсбуке. Найди меня, хорошо?
Открывая дверь дома, Яна чувствовала себя разочарованной. Наверное, Андрей заинтересовался ею, раз уж предложил подвезти, но потом она, очевидно, сама не заметив, сказала или сделала что-то оттолкнувшее его.
В итоге он, конечно, оставил ей свои контакты, но сам узнать о ней побольше не спешил и взять у нее телефон не пожелал.
«Это в очередной раз доказывает непреложную истину: со мной что-то не так», – подумала Яна. Выкинуть этого Андрея из головы – и дело с концом, что еще остается. Хорошо, хоть помог до дому добраться.
Глава шестая
Следующий день был чудесным – таким, какими были поначалу все дни в Сербии, до того, как состояние Горданы стало ухудшаться.
Яна распотрошила привезенные из Лозницы пакеты, показала свои приобретения Гордане. Та отреагировала куда лучше, чем ожидала Яна: улыбалась, внимательно разглядывая каждую вещицу, шутила, смеялась. Щеки ее разрумянились, глаза заблестели, она выглядела энергичной и молодой. Яна порадовалась, что идея украсить дом оказалась удачной.
Они принялись за дело вместе: Гордана и слышать не хотела о том, чтобы просто сидеть на диване и руководить процессом.
Вдвоем они собрали и поставили в гостиной елку. Зеленая красавица была хороша, выглядела почти как натуральная. Ель чуть-чуть не доставала макушкой до потолка: как раз хватило места, чтобы водрузить на нее золотую звезду.
Гордана с Яной нарядили елку, развесили по всему дому гирлянды и стеклянные бусы. На дверь пристроили пышный венок, на балконы повесили карабкающихся по лесенкам Дедов Морозов.
В своей комнате Яна развесила гирлянды из ярких лампочек: ей всегда нравилось спать под их перемигивание. Гордана сказала, что не хочет лампочки в спальню – лучше звезды на шторы, рождественские веночки, композиции из фигурок Богородицы, волхвов и Спасителя.
К вечеру обе устали, но были довольны: дом выглядел сказочно, словно на новогодней открытке. Они попили на ночь йогурт с домашним печением, и Яна отметила про себя, что у Горданы хороший аппетит.
А потом пришла ночь. Яна зажгла свои гирлянды, поставила любимый режим: лампочки медленно загорались и гасли. На этот раз девушка не просыпалась, спала крепко, как раньше. Но зато открыла глаза в шесть утра и поняла, что больше не заснет.
Выйдя из своей комнаты, она направилась было в ванную, но заметила, что дверь в спальню Горданы приоткрыта и оттуда тянет холодом. Наверное, она решила проветрить комнату, но позабыла закрыть окно.
Яна тихонько приоткрыла дверь и оторопела. Окно и впрямь было открыто, но не это поразило девушку. Шторы, на которые они вчера прикрепили звезды, были сорваны, валялись на полу неопрятными лохмотьями. Рождественские венки и фигурки сброшены со своих мест, сломаны, разбросаны, растоптаны в приступе дикой ярости.
Не сдержавшись, Яна ахнула, и Гордана, которая спала очень чутко, пошевелилась на кровати и открыла глаза.
– Что случилось, Яночка? – спросила она, но девушка не успела ответить. Та и сама все поняла, обведя комнату взглядом.
– Зачем? – Яна не могла больше выдавить ни слова.
Гордана ведь была так счастлива вчера, украшая и весь дом, и свою комнату. Она сама выбирала и расставляла фигурки Девы Марии и младенца Иисуса, так зачем ей понадобилось ломать их?
– Я не делала этого, – дрожащим голосом проговорила Гордана.
Интересно, цела ли елка в гостиной?
– Ты мне не веришь, Яна? – Она села в кровати и прижала руки к груди. – Это не я!
Яна вовремя удержала скептическую гримасу. Она увидела, что на глазах у Горданы выступили слезы: женщина не знала, как убедить Яну в своей правоте. Видимо, ночью у нее случилось что-то вроде припадка, временного помутнения сознания.
«Нужно будет спросить у доктора Милоша», – подумала девушка, а вслух произнесла:
– Конечно, верю. Пойду, сварю нам кофе, а потом приберу тут все, хорошо? Не волнуйтесь. Все нормально.
– Ты не веришь, – с горечью проговорила Гордана, откинувшись на подушки.
