скачать книгу бесплатно
Вернувшись с войны, отец сразу же поехал в райком партии и попросил выдать ему дубликат партбилета. Какой-то райкомовский бюрократ нашел его учётную карточку, долго вертел её в руках, о чём-то думал. И, наконец, изрёк:
– Будете вступать снова, на общих основаниях.
Подавать новое заявление о вступлении в партию он не стал. А обида на то, что с ним обошлись несправедливо, не давала ему покоя. Особенно после того, как получил письмо от того самого однополчанина: тот сообщал, что никаких проблем с получением партбилета у него не было.
3
В первом послевоенном году Юрка пошёл в школу. Когда учительница, Лидия Фёдоровна, знакомилась с классом, расспрашивая каждого о семье, о родителях, Юрка понял, как ему повезло. Его отец вернулся с войны живым, а у большинства первоклашек отцы погибли. Были и такие, у кого погибли и отец, и мама, – их воспитывали бабушки и дедушки.
Особенно потрясла Юрку история Кати, которую он хорошо знал, потому что она жила по-соседству. У Кати не было одного глаза, и некоторые злые мальчишки дразнили её, называя косой. В школе Катя рассказала, как она лишилась глаза. Какой-то фашист потащил её маму в сарай. А она, трёхлетняя, почувствовав беду, плакала и, ухватившись за подол маминой юбки, не отпускала её. Тогда фашист со всего размаха ударил своим кованым сапогом в лицо девочки и выбил ей глаз.
Узнав об этом, мальчишки перестали дразнить Катю. Но у одного второклассника, на переменке, слово «косая» всё же слетело с языка при виде девчонки. И тогда Юрка смело пошёл на обидчика Кати с кулаками. Обидчик был и старше, и сильнее, и Юрка заработал свой первый в жизни фингал под глазом. Когда пришёл из школы домой, мама разохалась, стала расспрашивать, кто его побил, пообещала завтра же к директору школы пойти, чтобы обидчика наказали. Но Юрка молчал как рыба, второклассника не выдал.
А весной Юрку не на шутку перепугала какая-то незнакомая женщина. Когда он на улице играл со сверстниками в прятки, она подошла к нему и запричитала:
– Юрочка, сыночек, как ты вырос!
И вдруг, обнимая его, начала рыдать навзрыд. Рыдая, она пыталась вручить ему какие-то подарки, но Юрка ничего не взял. «Да она ненормальная», – подумал он.
Выскользнув из рук рыдающей женщины, Юрка убежал домой. Но не только испуг овладел им. Было и недоумение: «Почему она назвала меня сыночком?»
Матери он об этой женщине ничего не сказал. Юрка с малых лет привык беречь маму от неприятностей. Своими радостями он всегда с нею делился. Неприятностями – никогда. Он видел, как мама мается с непонятной болезнью брата, как она вся извелась в поисках врачей, которые могли бы чем-то помочь, что-то посоветовать. Постоянно ездила с ним то в районную больницу, то в Воронеж.
Временами ему даже ревниво казалось, что мама любит Борьку больше, чем его. Но он гнал от себя эти мысли, веря: такого не может быть. К тому же, по мере взросления, ему становилось всё понятнее: маму и старшего брата сблизила не только эта болезнь. Их сблизила война, её невероятные тяготы и беды, которые они переживали вместе. Сам-то Юрка в то время был слишком мал, чтобы что-то переживать.
О впечатлившей его встрече с «ненормальной» Юрка стал уже забывать. Но женщина напомнила о себе следующей весной. Всё повторилось, как и в первый раз. Она называла его сыночком, обнимала, рыдала, А Юрка вырвался из её объятий и убежал.
Скрывать от мамы эту пугающую его встречу Юрка больше не стал. Но когда он рассказал о ней, в разговор вмешался Борька. Оказывается, он всё видел.
– Мам, да это же тётя Поля была – бывшая наша соседка.
Всё поняв, Мария, обняла Юрку, прослезилась.
– Мам, ты чего расстроилась? – забеспокоился мальчишка. – Она что – правда, ненормальная?
– Нет, сынок, она очень хорошая женщина, – успокоила его Мария.
– А почему она меня сыночком называет? Почему плачет?
Немного успокоившись, мама рассказала Юрке, что у тёти Поли была дочка. Её звали Танечкой. Танечка родилась в сельской больнице не только в один день, но и в один час с Юркой. В больнице их все в шутку называли двойняшками.
– А мы с тётей Полей тоже шутили и называли вас братишкой и сестрёнкой, – улыбнулась мама.
Потом она погрустнела и сказала:
– Юр, твоя сестрёнка, погибла… Погибла в том погребе, о котором я много раз тебе рассказывала…
Юрка притих.
– Сегодня праздник, – продолжала мама. – Называется он День Жён Мироносиц. Отмечается он в воскресенье, через две недели после Пасхи. Испокон веков в этот день в нашем селе люди на кладбище шли, чтобы помянуть близких своих, ушедших от нас. Значит, тётя Поля приезжала, чтобы на могиле своей дочки побывать. А заодно и тебя увидеть. Она же тебя своим сыночком считает…
– В прошлом году это тоже в воскресенье было, – вспомнил Юрка.
– Ну, вот. Значит, она и в следующем году приедет. Ты уж от неё не убегай больше… – попросила мама.
– А где она живёт? – поинтересовался Юрка.
– Она уехала куда-то в Подмосковье, к своей родственнице. Она ведь одна осталась после войны. Муж её, папа Танечки, погиб на фронте, а родных людей у неё в нашем селе не было. Вот она и уехала…
Рассказав Юрке о тёте Поле, Мария стала вслух размышлять:
– А чего же она ко мне не зашла? Ни в прошлом году, ни сегодня…
И сама ответила на свой вопрос:
– Видать, ей трудно сейчас встречаться со мной. Воспоминания-то у нас слишком тяжёлые…
Тётя Поля приехала и в следующем году, и в следующем… Она приезжала каждый год. Накануне Дня Жён Мироносиц Мария сама напоминала сыну:
– Завтра тётя Поля приедет.
И старалась одеть его во что-нибудь чистое и опрятное.
Когда наступал этот день, Юрка долго высматривал тётю Полю на дороге, а увидев её, сам бежал к ней навстречу. Юрка уже понимал: он – единственная ниточка, которая связывает тётю Полю с прошлым. Понимал и то, почему она называет его сыночком. Она и сама постепенно становилась для него родным человеком.
В первый раз тётя Поля не приехала, когда Юрка учился в восьмом классе. Не приезжала она и потом – три года подряд. Юрка, как всегда, ждал её, высматривая в День Жён Мироносиц на дороге, но тёти Поли не было.
«Что же случилось?» – недоумевал он.
Но спросить было не у кого.
4
Когда Юра, окончив школу и мечтая стать архитектором, поступил в инженерно-строительный институт, тётя Поля появилась ещё раз. В комнате общежития, где их, однокурсников, жило четверо, шла подготовка к зачётам. Она тихонько постучала в дверь и приоткрыла её:
– Юра, ты здесь?
– Тётя Поля! – обрадовался он, кинувшись ей навстречу.
Она и тут не выдержала, заплакала.
– Как давно я тебя не видела, сыночек…
– Тёть Поль, я очень рад тебя видеть. Что же ты так долго не приезжала? – обнимая её, спросил Юра.
– Болела я, Юрочка, очень болела, – ответила она.
Юра уже заметил, что лицо у неё стало осунувшимся, бледным, глаза – впалыми. Подумалось: устала с дороги. Оказывается, дело совсем не в усталости.
– А как сейчас себя чувствуешь? – забеспокоился он.
– Сейчас получше. Но всё равно на таблетках сижу…
– А как же ты меня здесь отыскала? – удивился он.
– Я вчера у твоей мамы была. Посидели с ней, поговорили, наплакались, войну вспоминая… Она мне и рассказала, как тебя найти.
– Тёть Поль, тут такое дело, – стал извиняться Юра, – ребята к зачётам готовятся, завтра сдавать… Давай выйдем в коридор. Там и поговорим.
Тётя Поля стала извиняться:
– Так тебе же тоже надо готовиться! Как не вовремя я…
– Нет, всё нормально – успокоил её Юрий. – Мне зачёт автоматом поставили.
– Как это – автоматом? – не поняла она.
– Это когда зачёт или экзамен не надо сдавать, – как мог объяснил Юра.
– Поняла. Это для тех, кто хорошо учится, так?
Юра не стал вдаваться в подробности:
– Ну, в общем так.
Она посмотрела на него с гордостью и умилением:
– Какой же ты у меня молодец!
Они вышли в коридор. Юра хотел провести тётю Полю в «красный уголок» общежития, но она предложила:
– Юр, я в гостинице остановилась, пойдём туда, в мой номер, там с тобой и поговорим.
– Тёть Поль, я только по пути в институтскую библиотеку зайду. Мне завтра надо начинать к первому экзамену готовиться, учебник возьму.
– Делай всё, что тебе надо, мне спешить некуда.
В гостинице «Маяк» она жила в четырёхместном номере. Но её соседей не было, и никто им не мешал.
Первым делом Юрий поинтересовался, как и где она живёт.
– Живу я недалеко от Москвы, в селе Поречье. У сестры моего мужа покойного там домик небольшой, она меня и позвала к себе, когда узнала, что брат погиб, что совсем одна я осталась.
В глазах тёти Поли снова заблестели слёзы.
– Ты уж постарайся пожить подольше – не только за себя, но и за свою сестрёнку, – сказала она и опять заплакала.
Юрий сразу перевёл разговор на другую тему:
– Тёть Поль, а муж твой в каких войсках воевал?
– В пехоте, – успокаиваясь, ответила она. – Старшим лейтенантом он был. Воевал на Воронежском фронте, его потом в Первый Украинский переименовали.
Тётя Поля открыла свою дорожную сумку, достала оттуда небольшой пакет, внутри которого оказалась медаль «За отвагу».
– Сыночек, это я тебе привезла. Удостоверение я себе оставила, а медаль тебе. Её Володя мой за Днепр получил. Когда они Днепр переходили… как же это по военному-то называется…
– Форсировали? – подсказал Юрий.
– Вот-вот… форсировали. Когда они Днепр форсировали, он немецкого пулемётчика уничтожил и открыл нашим дорогу к переправе. А погиб он… Рассказывать не буду, сам почитай.
И она протянула ему в руки старое, пожелтевшее от времени письмо.
– Это письмо от его друга, однополчанина. Ты возьми его с собой, завтра вернёшь. Ведь ты придёшь завтра на вокзал проводить меня?
– Конечно, приду.
Вскоре в гостиничный номер стали возвращаться другие его обитательницы, и Юрий засобирался уходить.
– Подожди минутку, – попросила его тётя Поля. – Я тут свой адрес тебе на листочке написала. Возьми его. Может, сможешь когда-нибудь навестить меня. Сюда-то я уже вряд ли приеду, трудно мне это стало.
Посмотрев мельком на адрес, Юрий пообещал:
– Конечно, я обязательно вас навещу.
Вернувшись к вечеру в общежитие, Юрий первым делом внимательно рассмотрел медаль «За отвагу». «Буду хранить её вместе с медалями отца», – подумал он.
А потом он стал читать письмо. Оно его шокировало. Оказалось, что муж тёти Поли погиб не в бою. Он погиб, спасая немецких детей из горящего дома.
«Вспоминал ли он тогда свою погибшую в огне трёхлетнюю Танечку – мою сестрёнку? – думал Юрий. – Не возникло ли у него желание отомстить за неё? Немецкие дети, понятно, не были виноваты в её гибели. Но они же дети врагов!»
На мгновение Юрию подумалось, что, окажись он на месте мужа тёти Поли, чувство мести заглушило бы в нём всё остальное. Но только на мгновение. «Наверно, я поступил бы так же, как он», – решил Юрий.
Да, русский человек велик в своей несокрушимой человечности, в своей неиссякаемой справедливости, которые освещают всю его жизнь и всегда безошибочно подсказывают, какой выбрать путь – и в минуты огромной любви, и в минуты бескрайней ненависти.
На другой день Юрий провожал тётю Полю в Москву. У вагона поезда она обняла его, расцеловала и заторопилась: до отхода поезда оставались считанные минуты. Вскоре её лицо появилось в вагонном окошке. Она что-то пыталась сказать ему, но он не слышал и пожимал плечами. И тогда она написала пальцем на запотевшем окне: «Живи долго». Юрий закивал головой, заулыбался и крикнул в ответ:
– Буду! Обязательно буду!
Поезд, загремев всем своим могучим телом, тронулся с места. Тётя Поля заплакала и снова что-то сказала.
По движению её губ он прочитал: «Сыночек…»
5
Прошло много лет. Юрий Григорьевич жил долго, как и просила тётя Поля: ему шёл девятый десяток лет. При этом чувствовал он себя вполне здоровым человеком. Он был бодр, энергичен, не по годам подвижен. Знакомые нередко спрашивали его:
– Как тебе удалось так сохраниться?
