скачать книгу бесплатно
– Что тебе нужно?
– Расплата. А ты думала, тебе это так просто сойдет с рук?
Его голос был расслаблен, как и он сам. Абсолютный победитель и скукожившаяся девочка, так, наверное, это смотрелось со стороны. Я стояла, держа перед собой пакет с продуктами, и смотрела куда-то в область его кроссовок. Мозг снова трусливо сбежал, оставив меня наедине со страхом.
– Я ничего вам не должна, – выпалила я, не поднимая головы.
Я ощутила, как он ухмыльнулся или оскалился. Почувствовала острый долгий взгляд на себе. Словно меня кто-то держал на мушке, плавно перемещая прицел по моему телу.
– Надо уметь играть одну роль до конца. Ты либо трусливо поджимаешь хвост и прячешься, либо стойко и дерзко принимаешь все, что тебя ждет.
Я так и не нашла в себе силы взглянуть куда-то выше его шеи. Просто стояла и интуитивно ожидала пощечины или удара посильнее.
– Вот и умница, мышонок. Дерзость в твоем случае глупа, – верно определил он мое молчание.– Куриный пирог с сыром я жду завтра в четыре.
– Что?? – я от удивления даже подняла глаза.
– Куриный пирог с сыром, – повторил он, смотря неотрывно на меня.
– Я…я не буду это делать. Да, я и не умею, – от растерянности и стресса я туго соображала.
Он посмотрел на телефон и холодно произнес:
– Значит, научишься, у тебя есть двадцать два часа для этого. И запомни, за свою выходку ты заплатила самую маленькую из всех возможных цен.
Я стояла и внутренне понимала, что ведь он прав. Мне всего лишь надо что-то приготовить. Всего того, что я так боялась не произошло: меня не избили, не изнасиловали, не ограбили. Да, я еще очень легко отделалась.
Задумавшись, не сразу среагировала на то, что он шагнул на меня. Вздрогнув, я подняла глаза. Видимо, в них отразился полный ужас, потому что в его хищном взгляде проскочила искринка.
– Распусти волосы.
Мои глаза округлились, наверное, еще больше от услышанного.
– Я сейчас сделаю это сам, – грубо выдал Хэдер.
Торопливо, пытаясь не уронить пакет, я распустила хвост. Не зная, что делать дальше, я просто стояла, изучая его начищенные кроссовки. В голове не укладывалось все происходящее. Казалось, будто я в каком-то наркоманском сне, где все нереальное вдруг в один миг окружило меня. Задумавшись, я в последний момент успела заметить руку, тянущуюся к моей голове, и отскочить назад.
– У тебя двадцать два часа, время прошло, – холодно кинул он мне и пошел в сторону пустыря.
Я еще несколько минут простояла у ворот, прежде чем сердце перестало выплясывать в груди. Нацепив улыбку, вошла в дом, представляя, как удивиться отец, увидев меня за готовкой… пирога.
2.2.
Со скучающим видом я смотрела в окно, уперев подбородок в ладонь. Последняя пара тянулась крайне медленно, хотя я бы лучше отсидела еще пять таких пар, чем закончила учебу раньше времени. В памяти то и дело всплывал вчерашний разговор, а пакет, лежащий на соседнем стуле, был явным доказательством того, что все это мне не приснилось. Хотя я почти и не спала. Решив не провоцировать папин интерес, я дождалась, пока он уйдет спать, и только потом проскользнула на кухню.
Разблокировала экран телефона – "15:12". До конца пары оставалось еще двадцать три минуты… я, словно, секунды до смерти отсчитываю. Нервная дрожь снова зашевелилась во мне. В голове проскакивала мысль не прийти в назначенное время, а пирог просто выкинуть. Но остатками своего ума я понимала, что такое неповиновение мне точно не спустят. И расплата будет уже по двойному, а то и тройному тарифу. "А вот интересно, почему именно в четыре часа мне надо прийти?", не может же он знать, что до пустыря мне как раз идти минут двадцать. Хотя все это бред, разыгравшаяся паранойя. По большому счету я всегда была мнительным человеком, видела какое-то двойное дно во многих словах и поступках. Так что ворох новых вопросов в моей голове меня не удивил. Подумаешь, плюс-минус парочка навязчивых мыслишек.
До места Х оставалось совсем небольшое расстояние, и с каждым шагом тело каменело, и я превращалась в оголенный провод в 220 Вт. "Главное вести себя дружелюбно и уверенно", – повторяла я себе как мантру. Не показывать свой страх, и тогда им некуда будет бить. В мыслях и самовнушениях все было куда проще, потому что как только я увидела эту шайку, моя спина тут же покрылась холодным потом. Я стояла как вкопанная на середине пустыря и смотрела на этих людей. Как будто передо мной были какие-то неведомые существа из хоррор-фильмов.
– Ты ходить, что ли, блять разучилась? – выкрикнул чей-то хриплый и низкий голос.
– Здравствуйте, – стараясь быть приветливой, я даже подобие улыбки из себя выдавила. Хотя с бледным как мел лицом и трясущимися руками эта улыбка прекрасно гармонировала.– Вот, я вам принесла пирог.
Взгляд мой перескакивал с одной фигуры на другую, пока не встретился с серым цветом глаз. Он сидел, как и все остальные, на груде строительных блоков и абсолютно равнодушно взирал на все происходящее.
– Давай, расчехляй свои кулинарные творения, – вновь заговорил кто-то из парней.
Пытаясь не уронить, я достала пирог, обернутый пергаментной бумагой, и протянула говорившему. Он тут же развернул его и, облизнувшись, хотел уже было откусить его, как вдруг прозвучало:
– Первая попробуй!
– Он не отравлен.
Интересно, почему я не додумалась положить туда яду или слабительного, наверное, это стресс так на меня действует, выключая мозг.
– Ну, значит, тебе нечего бояться, вперед, – сказав это, он кивнул куда-то в сторону.
Обернулась я как раз в тот момент, когда за моей спиной какой-то парень вынул из кармана складной нож. Пискнув, я непроизвольно сделала пару шажков в сторону. Вокруг раздался гогот. Все мои установки, что нужно быть смелой, хотя бы с виду, полетели в тартарары. Запуганным видом я наблюдала за человеком с ножом. Отрезав кусок пирога, он всунул мне его в руку и сел обратно на свое место. Аппетита не было совсем, но кому я это могла здесь объяснить. Откусив предложенный мне кусочек, я еле смогла его проглотить под надзором девяти пар глаз. Вообще, это крайне сложно есть когда на тебя смотрят, а уж когда все тело сводит дрожью, это практически невозможно.
Убедившись, что у меня изо рта не пошла пена, и я не свалилась в обморок, они похватали оставшиеся кусочки.
– Приятного вам аппетита, я пойду, чтобы не мешать вам тут.
Улыбаясь, я начала пятиться. В мыслях я уже бежала по улице к родным воротам, как вдруг услышала:
– Посиди с нами, составь компанию.
Эти слова принадлежали высокому худому парню в старой черной толстовке. Его лицо было изможденным, а под глазами залегли круги. Но при всей этой усталости взгляд был ясный и цепкий.
Оставаться не хотелось абсолютно, но и отказаться возможности не было. Аккуратно присев на край камня, я с интересом стала изучать свою обувь. Мысль о том, что сейчас на меня со всех сторон, как на музейный экспонат, смотрят эти хулиганы, я гнала из своей головы. Хотя нет, не как на экспонат, ведь в музеях всегда есть какая-нибудь бабуля, кричащая "руками не трогать", тут же я была одна, абсолютно без какой-либо защиты. К счастью, они разговаривали о чем-то своем, не обращая на меня внимания, и не лезли ко мне с издевками.
Через какое-то время, я даже стала украдкой рассматривать их. Это были ребята от двадцати до двадцати пяти лет. Не знаю, что было в них общего, но про них можно было сказать, что они одной масти. С хмурыми лицами, иногда искривленными от улыбок. В пыльных и кое-где порванных черных одеждах, они были похожи на группу оборванцев, но телефоны известных брендов и часы, которые я успела заметить, явно говорили о том, что парни не бедствуют. Вопросов в моей голове прибавлялось. И чем дольше я сидела с ними, тем острее было желание во всем разобраться. Единственный кто не попадал в поле моего зрения, был Хэдер. Он сидел у меня за спиной, и это порядком нервировало. В какой-то момент всё же обернувшись, я тут же пожалела. Вот дура, чего мне не сиделось спокойно. Я даже подумала, что про меня забыли. Но нет. Главарь сидел и в упор изучал меня со спины. Теперь я даже ощущала этот взгляд затылком. Вскочив, я попыталась сказать, что мне уже пора, но вышла какая-то каша из слов.
– Уже уходишь, жаль, – выдал паренек в капюшоне, криво улыбнувшись.
И тут я увидела, что пирог не доели, остался еще один кусочек. И мои аналитические способности решили не вовремя включиться.
– А почему ты не поел? – задала я одолевавший меня в то мгновение вопрос.
– Завтра поем.
Плавно как пантера Хэдер встал и сделал тягучий и бесшумный шаг.
– Завтра?
– Ага, в четыре, – положив руки в карманы и смотря немного свысока, он будто гипнотизировал.
Почему бы не съесть его сейчас, пока пирог еще свежий. Зачем ждать? Хотя стоп, или он имеет ввиду новый пирог?
– Неет, речь не шла о каждодневном пироге. Я не буду его делать! Это шантаж.
– Это не шантаж, а твоя расплата за плохое поведение. И цену здесь назначаю я. Завтра в четыре, мышонок! – из его глаз пропал огонек, теперь там была темнота… поглощающая темнота.
– Это нечестно.
– Тебе сказали в четыре, ты слова перестала понимать? – прозвучал чей-то агрессивный голос.
Метнув в сторону говорившего сторону убийственный взгляд, Хэдер, плавно и тихо, так чтобы было слышно только мне, проговорил:
– Каждодневный пирог, мышонок, с тебя никто и не требует. Всего лишь один пирог, но в этот раз он будет только для меня!
Стараясь не сорваться и не броситься бежать, я развернулась и, прикладывая остатки выдержки и мужества, пошла через пустырь. Лишь только оказавшись на безопасном расстоянии от проклятого места, дала волю эмоциям. Обессилено упав на скамейку в сквере, я заплакала. От пережитого страха, напряжения, вымученной улыбки, от жалости к себе. Было так паршиво на душе от того, что не с кем было поделиться всем этим. А так хотелось бы выговориться кому-то, что бы пожалели как в детстве. Даже эта дурацкая фраза "Все будет хорошо" сейчас бы мне помогла. Но я была одна, а значит надо учиться всё переживать и перебарывать самой.
2.3
На часах было глубоко за полночь. Заведенный на завтра будильник оповестил меня, что спать осталось "4 часа 45 минут". И как назло уже упущен тот момент, когда клонит в сон и можно с легкостью уснуть. Сейчас же я просто ворочалась в кровати, пытаясь убедить себя, что мои дела не так уж и плохи. Этим хулиганам понравился пирог, а значит я свою провинность исправила. Правда, Хэдер теперь вызывал множество вопросов. Среди парней он держался расслабленно и отстраненно. Он не участвовал в их беседах, но при этом было заметно, что он понимает каждое слово произносимое ими. Да и все разговоры были как будто с его немого согласия. И его поведение было не поведением высокомерного узурпатора, а лидера, чью власть люди вокруг признали сами. Чем только он заслужил среди них такое уважение, был большой вопрос.
Уснула я, видимо, под утро, потому как трезвонивший будильник даже не услышала. Благополучно проспав первую пару, я, наспех собравшись, прибежала в колледж как раз тогда, когда в коридоре раздался звонок.
– Ты где была с утра? – шепнула мне Катрин.
– Да я проспала. Глаза открыла и даже не сразу поняла какой сегодня день. Экологичка отмечала?
– Она листочек пустила, мы с Тимкой тебя вписали, – гордо сообщила мне подруга.
– Я вас обожаю, – на радостях я так громко чмокнула ее в щечку, что преподша обратила на нас свое внимание.
Остаток пары мы с Катрин тихонько разговаривали, и этот легкий, непринужденный треп совершенно отвлек меня от вчерашних событий. Мне как будто на время стерли память, и я снова стала той беззаботной хохотушкой Ариной, которой была всю жизнь.
– Помнишь, я тебе рассказывала про тренера в зале? Так вот, он продолжает на меня смотреть, думая, что я этого не замечаю.
– Мм, новый поклонник, – я подмигнула подруге.
– Он такой классный, – состроила влюбленную мордашку Катрин. – От него прям веет мужиком. Он такой хмурый и неприступный, что я иногда не понимаю, нравлюсь я ему, или он просто меня ненавидит. Просто такой взгляд хищный? – подруга попыталась изобразить этот взгляд.
А я вдруг поймала себя на мысли, что ее описание у меня в голове складывается не в образ тренера-качка из зала, а в парня в черной куртке и бейсблке с буквой Х.
– И что тебе может в таком нравится? Парень же должен быть нежным, а не смотреть как серийный маньяк.
– Рин, ты не понимаешь. Вся эта нежность и романтика скучна. То ли дело бэдбой, с которым адреналин зашкаливает, – мечтательно протянула подруга.
День пролетел на одном дыхании, и вот уже звенит последний звонок с пар. А для меня этот звонок означал одно, что надо поскорее выскользнуть за ворота колледжа и незамеченной добраться до пустыря. Эх, раньше приходилось прятаться только на пустыре, а сейчас и до него. Надо поскорее заканчивать с этим шантажом и возвращать жизнь в привычное спокойное русло.
С таким настроем я ступила на заветное поле, но только на этом все и закончилось. Потому что каменные блоки был пусты. Ребят не было. Такого я точно не ожидала. Отрепетированная в голове речь, рассыпалась на слова, а те на буквы. Я минут пять просто стояла и не понимала, то ли мне идти домой, то ли остаться и подождать их, или может быть просто оставить записку. Решив все-таки не уходить, я аккуратно, словно боясь наступить на мину, подобралась к камням. Сейчас это место выглядело абсолютно миролюбиво. Сквозь гравий и комья земли пробивалась травка. Закатные лучи мягким светом освещали и подогревали серый камень. Мне даже на мгновение показалось, что этих ребят никогда и не было, что это всего лишь плод моего воображения. Никакого напоминания о них и о том страхе, что они зарождали в сердцах жителей города.
Но открыто стоять у камней было опасно, вдруг кто-то из учеников решит срезать путь домой. Не хотелось порождать ненужные сплетни и слухи, поэтому я обошла блоки и встала с обратной стороны. Солнечные лучи в эту часть уже не доставали, и я находилась в тени. За камнями было продолжение пустыря, но я вдруг поняла, что живя в этом городе всю жизнь, я никогда и не была дальше этих камней. За пустырем высился лес, а вот что находилось за лесом, было мне не известно… Это так странно в какой-то момент вдруг осознать, что за пределами твоей тропинки есть еще что-то. Что мир он велик и огромен, а мы, люди каждый день ходим одними и теми же дорогами на учебу, работу, в магазин, что даже не задумываемся, а что там, на соседней улице. И вот сейчас я стояла и понимала, что все эти годы боялась не то что посмотреть туда, за камни, но и подумать о том, что там.
Несколько мелко написанных строчек на бетонном блоке привлекли взгляд. Это были обрывки стиха, что со временем явно затерся, но некоторые строчки были все же читаемы:
"Вот он первый шаг над рекой,
А быть может последний шаг
…
И судьба вдруг теряет смысл,
Когда в воду смотрю с моста"
Там были еще слова, но их было уже не разобрать, как бы я не всматривалась.
Вдруг каким-то шестым чувством, я ощутила сбоку неуловимое движение и резко обернувшись, вздрогнула всем телом. Сложив руки в карманы, Хэдер в своей излюбленной позе стоял и наблюдал за мной.
2.4.
– Привет, я тебе пирог принесла. Вот держи.
– А ты обязательная я смотрю,– усмехнувшись, протянул он.
Неспеша шагнув на меня, он выглядел очень расслабленно. Хозяин положения, заставший врасплох, любопытную девчонку. Стало вдруг как-то жутко от осознания, что мы сейчас вдвоем и, в случае чего, меня даже с тропинки не видно. Отступив немного в сторону, я оставила между нами все те же пару шагов, что были изначально.
– Это Тумания, – задумчиво произнес он.
– Что? – я настороженно смотрела на него и не могла понять, к чему он это.
– Стих. Это ее стих, она написала его, а потом сбросилась с городского моста. А этот блок я привез сюда на следующий день.
Мои глаза полезли на лоб, а по телу пробежали мурашки. Ничего себе, я даже представить такого не могла. Я думала, это просто кто-то из подростков, поделился своим творчеством. А это по сути мемориал. А ведь она жила, дышала, радовалась и грустила, а потом в один миг перестала существовать. И помнят ее только друзья, родные и знакомые. А этот стих на блоке, как вечное напоминание о ней, кусочек ее души.
– Ты знал ее?
– Да, мы росли вместе. Но это было давно, очень давно.
– Пойдем за мной,– вынырнув из воспоминаний, бросил он и пошел в сторону леса.
– Куда мы?
– Немного прогуляемся, – не сбавляя шага, ответили мне.
Поле заканчивалось широкой дорогой, ведущей в лес. На этой самой дороге стоял черный автомобиль, и, судя по нашему направлению, двигались мы именно к нему.
– Ух ты. Какая красивая машина, – искренне восхитилась я, глядя на отполированный до блеска метал.
Меня одарили каким-то странным взглядом. Снисхождение вперемешку с азартом, но я не придала этому никакого значения. Все мое внимание было приковано к этому черному красавцу. Низкий грациозный Porshe выглядел очень сюрреалистично в лесу. Ему было самое место где-нибудь на улицах недремлющего города, но никак не на проселочной дороге в лесу.
– Садись давай, еще насмотришься.
Очнувшись от мыслей, я забралась в салон. И в тот момент, когда дверца захлопнулась, я поняла, что одна, посреди незнакомого леса, села в машину к Хэдеру.
