скачать книгу бесплатно
– Чёрт побери, – проворчал Вальдман, – вот бы действительно его увидеть.
Даэвин подождал, пока стрелок раскурит табак, как затянется несколько раз и успокоится, прежде, чем спросить:
– Кого именно?
Вальдман долго не отвечал, пока не почувствовал, как от едрёного горького дыма начинает кружиться голова.
– Их вожака, – ответил он, – я прямо сейчас сгораю от любопытства.
– Отчего? – удивился Даэвин, – орк – как орк, большой, зелёный и тупой, может, не такой тупой, как другие.
Вальдман усмехнулся и вновь сделал глубокую затяжку.
– Скоро сам всё узнаешь, – сказал он сквозь дым, – Я не хочу сейчас говорить о своих предположениях, мне слишком страшно. К тому же, завтра уже не за горами.
***
Начинало светать, когда молчаливые солдаты выстраивались на стене, с тоской глядя вдаль. В них не было страха, это было видно по глазам, весь страх прошёл вчера. Сейчас у них оставалась лишь уверенность в скором конце, возможно, даже славном.
За их спинами стояли наскоро обструганные катапульты, мешки с порохом аккуратно лежали в кранцах у остовов. Инженеры хладнокровно держали факелы в руках, офицеры уже махнули утреннюю чарку.
Всё было готово, лучники пустили залп, словно приглашая гостей на пирушку, ружья опустились в бойницы, мушкетёры задержали дыхание.
Нужный момент между ударами сердца наступил как раз тогда, когда орки ринулись на приступ и подошли к первому каменному валу. Залп утонул в бушующей толпе, крики командиров утонули в рокоте. Первые мешки полетели через стену, раздались взрывы, и орки начали разлетаться в стороны, оглашая окраину предсмертными воплями. Их первоначальный накал слегка спал.
Потом начала разгораться земля, языки пламени облизывали оркам пятки, пожирали упавших и раненых. Огонь поднимался до самых стен, воняло палёной шерстью, штурмовые лестницы исчезали прямо на глазах вместе с их носильщиками. Орки и не думали отступать.
Когда пламя немного затихло, зеленокожие начали взбираться наверх, карабкаясь по спинам друг друга и по оставшимся перекладинам. Защитники стояли крепко, пороховые разрывы вычищали пред стеной широкую полосу, кое-где ещё горело пламя, но этого было недостаточно. Хоть обе стороны умывались кровью одинаково, и вниз летели вперемешку и люди, и орки, натиск постепенно выматывал оборону.
И тут с неба начал накрапывать дождь, быстро, капля за каплей, он вдруг разразился в настоящий сшибающий с ног ливень. Люди поняли, что внезапно они остались без огня, мешки вымокли, порох пришёл в негодность. Последние огни были задушены предательскими потоками с неба, а орки всё напирали. Казалось, обороне вот-вот придёт конец.
Однако, вопреки ожиданиям, зеленокожим тоже приходилось не сладко. Они едва могли взобраться по мокрым камням, а лестницы не могли удержаться на сырой почве и постоянно соскальзывали вниз. Штурм замедлился, орочья лавина стала реже, и, тем не менее, резня продолжалась. Во двор с помостов и боевых галерей медленно стекали красные водопады дождя.
То здесь, то там оборона разваливалась на куски, орки оказывались на стенах, быстро погибали, но на их место прибывали новые, и их медленно, но верно становилось всё больше. Постепенно целые отрезки стены начали сдавать под вражеским натиском. Вальдман обратился и сейчас контратаковал, в нечеловеческой злобе выгрызая целые отряды и сбрасывая отдельных недоумённо ревущих орков вниз.
Несмотря на его старания, мушкетёры уже уходили во двор.
Постепенно зеленокожие захватили стену, люди отступили под прикрытием арбалетчиков, бой перешёл на улицы города. Узкие переулки сейчас играли людям на руку, поскольку почти каждый из них знал их, как свои пять пальцев, а орочьи лучники на стене не могли стрелять по своим. Но враг всё же прибывал слишком быстро, контратаки не случилось.
Каждый этаж, каждая улица, каждая пядь земли кипела в крови и железе. Окна разбивались, мушкеты дымили, падали люди, вылетали из окон и дверей орки, множество коротких стычки превратили Каценберг в огромный вонючий котёл. Здание оружейной заняли эльфы, во главе с Даэвином. Трактир «Синий солдат» – Штраух, остатки его наёмников, а также кучки мушкетёров из разных подразделений. Вальдман и несколько драгун отбивали два ныне пустующих борделя.
Остальные – погибали снаружи.
К полудню оборона превратилась в удержание отдельных укреплённых зданий, все улицы вповалку были засыпаны телами. Из каждого окна торчала аркебуза, мушкет, арбалет или лук, которые ни на секунду не прекращали стрелять. Орки даже потихоньку начали ослаблять натиск, поскольку уже были не в силах идти в атаку, а потом в ней погибать целыми толпами. Они совершенно были сбиты с толку.
Из трактира постоянно палили, арсенал ломился от защитников, и все уже надеялись, что вот-вот наступит короткая передышка, как вдруг…
***
«Да, вот он. Вот этот ублюдок».
Вальдман как раз находился на крыше с отрядом арбалетчиков, он сразу же увидел проклятую тварь, из-за которой всё началось. Тёмная кожа с красным оттенком, короткие, но очень острые зубы, длинные волосы с выбритым лбом, огромный рост.
Он вошёл в открытые ворота, оттолкнув створы ногой, словно бумажные. Спокойные, холодные мертвенно-серые глаза уставились прямо на верберда. Длинный тихий рык удовлетворения вырвался из воняющей смертью пасти, а когтистые мощные руки сжали кожаные рукояти длинных топоров.
Чёрный орк, так люди их зовут, выродки, появляющаяся раз в несколько столетий. Одни говорят, что они рождаются во время больших катаклизмов, другие – что виноваты какие-то орочьи грибы, третьи, что их рождают связи между отдельными враждующими кланами. Никто не знает наверняка, все знают одно: чёрные орки чертовски опасны.
Они обладают практически человеческим умом и невероятной силой, но до абсурда жестоки, а также до абсурда живучи. Поговаривают даже, что вместо такой вот особи должны были бы рождаться близнецы, но один из младенцев пожирает другого, чтобы стать сильнее. Возможно, это слегка приукрашенные слухи, идущие от трактатов древних исследователей, но доля правды в них есть.
Чёрные орки появляются на свет обычными, похожими на остальных, но со временем начинают меняться. Из-за проблем с кровью их кожа начинает темнеть, и мальчики, а это всегда мальчики, начинают испытывать жажду к мясу, которым они только и могут насытиться – мясу своих сородичей. И вот уже никто из маленьких несчастных зеленокожих детишек не подходит к этому исчадью тьмы.
Орки считают чёрных проявлением на земле давно ушедших древних вождей и поклоняются им, как божествам. Природа этого поклонения, с одной стороны, понятна, но с другой ведёт к немыслимо жестоким геноцидам. По счастью людей, такие времена случается редко. Но сегодня…
Сегодня эта тварь двигалась по головам своих мёртвых соплеменников в компании бронированных по самые ноздри бойцов. Они вылавливали всех, кто не успел убежать и утаскивали в свой строй, откуда доносились непрерывные человеческие крики. Стрелы отскакивали от их кирас, и далеко не каждая пуля укладывала такого вот тяжёлого на землю. Они шли неотвратимо, как сама гибель.
И от них не было слышно ни рёва, ни проклятий, ни чего бы то ни было ещё обычного, орочьего. Лишь с шумом из железа вырывалось спокойное, полное пара дыхание. Даже другие орки разбегались от них в стороны, чтобы не оказаться размазанными по бревенчатым стенам. Они пробивали двери топорами и молотами, заходили в дома, а выходили с другой стороны, полностью покрытые кровью, которую тут же смывал дождь.
Через какое-то время, они, железная гвардия, молча глядя вперёд перед собой остановились в сомкнутом строю перед зданием арсенала. Чёрный стоял позади них.
А потом они побежали вперёд, неожиданно, все разом, словно повинуясь молчаливой команде. Дверь затрещала под ударами молотов. Эльфы бросились удерживать её, но не смогли долго выстоять, увесистые створки повалились на них. Те, кто оказался прижат к полу, умирали долго, захлёбываясь и крича под тяжёлой поступью безразличных сандалий.
Другие воины вставали в строй, обнажив клинки, но орки спокойно отбрасывали их в стороны. Оборона превратилась в большую мышеловку.
Эльфы словно попали под огромный мясницкий нож, и теперь орки крошили их, как мелкие косточки. Защитников сдвигали из холла всё ближе и ближе к лестнице, на второй этаж. Кто-то отступал в подвал – их отрезали от товарищей и оттеснили в холодную сырую западню.
Вскоре эльфов рассекли надвое, те, кто был загнан под землю, там и остались навсегда. Многие умерли, держась за решётки, кто-то погиб в храбром бою, изрядно подпортив оркам жизнь, но большинство просто раскатали по холодному полу, который теперь стал скользким от крови.
Остальные бронированные орки двигались вверх по лестнице, что давалось им, как ни странно, с трудом. Эльфы кололи их кинжалами и копьями в прорехи, отрубали головы топорами, загоняли стрелы в шею. Но гибли при этом сами, орочьи бойцы не зевали и успевали отрубить пару-другую рук или ног, прежде чем сами скатывались вниз по ступенькам замертво.
В безуспешной попытке удержать здание, эльфы начали уставать. А орков словно подхлёстывала невидимая плеть, они шли и шли вперёд. Скоро оборона начала отходить в караулки и к окнам, бойцы надеялись в узких коридорах арсенала повторить свой недавний успех. Но враги рассредоточились и быстро давили всех, кого видели.
Комнаты постепенно заполнялись визгами, стонами и криками.
Наконец, показался и Чёрный, расталкивая железных. Даэвин заметил его и тут же побежал навстречу, уходя от ударов и блокируя выпады топоров. В нём проснулась ярость мести, он смотрел прямо в серые глаза и больше всего на свете сейчас желал снести чёрную поганую голову одним ударом, но…
С немыслимой скоростью орк парировал удар и ударил эльфа ногой в живот. Удар оказался настолько сильным, что того отбросило далеко назад, Даэвин упал ничком и еле-еле смог подняться с пола, опираясь на меч. Его руки дрожали, ноги почти отказывались слушаться, в самом уголке рта виднелась крохотная струйка крови.
Орк медленно подошёл к обессиленному командиру эльфов и уже занёс над головой свой топор, как Даэвин собрал последние силы в кулак и увернулся, пытаясь в кувырке перерезать врагу ахиллесово сухожилие. Однако нога поднялась наверх, и тяжёлая стопа попыталась заблокировать эльфу руку. Сандалия с глухим громом опустилась на пустой деревянный пол, взметнув наверх фонтан щепок, так и не успев причинить Даэвин вред.
Однако ему пришлось отойти, Чёрный воспользовался моментом, сделал бросок и навалился на эльфа, почти прижав к стене. Даэвин снова увернулся, бросился на орка, а потом металл замелькал в воздухе звенящим в ушах серебряным смерчем…
***
Эльфы проигрывали, их разгоняли по углам, где защитников поджидала смерть. Тех, кто пытался выпрыгнуть в окна, утягивала обратно железная трясина. Потом из тёмных проёмов вылетали лишь головы, которые с мерзким хрустом раскалывались о мокрые камни истекающего кровью города.
Вальдман видел всё это, и сердце его сжималось болью, люди молча, не в силах ничего сказать, наблюдали. Эльфов мало кто любил, но такой участи мало кто заслуживал, даже на просторах Империи. Несколько драгун уже порывались выползти из баррикад и идти защитника на помощь, но верберд яростной руганью с крыши остановил их, запретив приближаться даже на расстояния броска камня.
– Орки этого и добиваются! – изо всех сил орал он, – Они хотят выманить людей на себя и перерезать на открытом пространстве, так что стоять на месте, дурни!
И, наконец, всё стихло, крики замолкли, медленно прекратился шум боя, над городом повисла небывалая тишина. Только дождь неустанно барабанил по ржавым доспехам и стекал струями с волос на искажённые от ужаса лица.
Чёрный орк в компании нескольких бойцов вышел на крышу, таща за собой за волосы двух эльфов, Морохира и Даэвина. Однорукий всхлипывал и подрагивал, командир же яростно пытался выломать орочью руку. Чёрный посмотрел прямо на Вальдмана, и грохнул пленников о мокрые доски, придавим Даэвина ногой.
Он взял Морохира за голову и поднял на вытянутой руке прямо над пропастью улицы. Морохир при этом странным образом обмяк, его глаза опустились вниз. И тогда Чёрный начал потихоньку сжимать пальцы, пока по бледному лбу эльфа не потекли тонкие красные змейки. Морохир слабо застонал, сначала негромко, но затем его стоны перешли в крики, затем – в отчаянный беспомощный вопль. Его ноги задёргались, рука хваталась за орочьи пальцы, но боль не прекращалась.
Он кричал навзрыд, пока стоящие внизу ублюдки тихо посмеивались.
Револьвер был пуст, другие солдаты тоже остались почти боеприпасов, так что сейчас они лишь в горестной злобе сжимали древки своего бесполезного оружия. Этот крик мог бы разноситься над долиной, но был слишком слаб. Потому отдавался лишь в сердцах и выступал на солдатских глазах горькими слезами.
Череп эльфа лопнул, с треском разорвав кожу, его тело упало с крыши на камни, орк опустил залитую кровью руку. Густые капли текли вниз по когтям, завершая свой путь прямо на замершем в бледной ненависти лице Даэвина. Чёрный схватил командир так же, как ранее схватил Морохира и точно так же и вытянул над кишащей орками пропастью.
Все замерли.
Тут Вальдман краем глаза заметил маленький, почти незаметный блик на нижнем этаже соседнего здания. Такие блики просто так не возникают, главное – их не спугнуть. Поэтому стрелок не стал поворачивать головы. Вместо этого посмотрел на искажённое лицо Даэвина, потом в серые холодные глаза орка и закричал:
– Стой, урод!
Орк замешкался, всего на несколько секунд, но этого хватило для выстрела. Вальдман уже обращался, когда холодный свистящий диск, проделав угрожающе точную траекторию, мигом пронёсся мимо огромной тёмной фигуры. Рука со скрипом рвущихся волокон отсоединилась от мускулистого тела, выпуская эльфа из своей стальной хватки.
Даэвин полетел вниз, он уже почти коснулся земли, как вдруг его схватил под руки огромный лохматый зверь. Верберд разметал орков вокруг себя, и, не давая никому очухаться, стремительно двинулся прямо к двери. Шерсть скользила по камням мостовой, мешала двигаться, но Вальдман успел забросить эльфа внутрь, прежде чем на него набросились толпы очнувшихся тварей.
Однако мушкетёры с соседних зданий не дремали и тут же всей толпой дали из окон спасительный залп по приблизившимся к ним оркам. Очистив тело Вальдмана от врагов, они быстро перезаряжались, готовясь выстрелить второй раз, но тут медведь собрался с силами и запрыгнул на балкон второго этажа, начисто снеся резные перила.
Уже там он обернулся снова, поднял голову и увидел, как Даэвина под руки медленно ведут по лестнице на верх, стараясь прямо на ходу привести его в чувство. Он выглядел очень плохо.
Чёрный смотрел на кровоточащий обрубок руки, оценивающе склоняя голову набок. Потом взял с пояса флягу, высыпал на рану немного пороха и поджёг от трута. Капли дождя быстро потушил яркий огонь, но рука довольно долго горела. За всё это время орк не издал ни единого звука.
Орк посмотрел на правое здание, где Вальдман сейчас лежал, распростёршись на остатках балкона. А потом молча указал оставшейся рукой, уже держащей топор, прямо на тяжёлую дубовую дверь. И мордовороты молча двинулись вперёд, подминая под себя более слабых собратьев, все они надеялись неотвратимым натиском войти внутрь, а затем сделать с людьми то, что недавно сотворили с эльфами.
Но не тут-то было, когда ряды орков двинулись на штурм, соседний дом разразился чудовищным залпом арбалетных стрел, и фланг атаки орков захлебнулся в собственной крови. Болты неплохо пробивали крепкую броню, хотя бы с нескольких попаданий, а вопли умирающих орков не добавляли их сородичам боевого духа.
Когда железные всё же подобрались к дому, и первый молот уже навис над хрупкими резными дверками бывшего увеселительного заведения, то опуститься на них так и не смог. Его затормозила огромная волосатая лапа, спустившаяся сверху, и орк увидел перед собой только налитые ненавистью большие чёрные глаза. Его подняло в воздух и что есть силы садануло об стену, как тряпичную куклу. Дальше вниз по доскам потекла только чёрная кровь вперемешку с белыми костями.
Затем Вальдман спрыгнул вниз, подмяв под себя ещё несколько смельчаков, и принялся истреблять мордоворотов, одного за другим. С верхних окон полетели стёкла, зеркала и мебель, даже один отличный ореховый шкаф. Из него, к слову, выскочил тот самый озлобленный гном в меховой шапке, что встречал когда-то Вальдмана в донжоне.
Сейчас он, запрыгнув на одного из высоких орков, без устали махал лёгкими топориками. Крепко удерживаясь ногами на мускулистой шее, гном вскрывал все ярёмные вены, до которых только мог дотянуться и никак не позволял себя сбросить. Сейчас его оскалом можно было колоть орехи.
Второй бордель тоже начали штурмовать, и даже выломали дверь, но на пути орков встали алебарды. Арбалетчики и лучники истребляли тварей в холе, мушкетёры давали зал за залпом из верхних окон, а пикинёры копались в орочьих потрохах. И все они непрестанно орали от нахлынувшего на них адреналина.
Люди действовали в едином порыве и истребляли орков с большим удовольствием. Чувство самосохранения сейчас заменяло собой всеподавляюще желание мести. Солдаты кололи, рубили, грызли зубами, посылали стрелу за стрелой в поганую зелёную реку. Двое из оставшихся гномов с налитыми кровью глазами прямо на полу борделя душили орка собственными бородами.
Казалось, дома разлетятся в щепки, дождь размоет гору и смоет город, а люди будут стоять вечно, и Каценберг будет жить. Бронированные, высокие, низкие – все орки смешались в одну массу, их порыв остывал в холодном ливне. И даже лучшие из лучших сейчас дрогнули и остановились.
Но какой ценой…
***
Шёл дождь, городские дома истекали кровью.
После двух долгих часов яростной обороны, горстка защитников порешила между собой, что, даже если они хоть как-то и выстоят при следующей волне, стены её не выдержат никак. Потому отступать в донжон казалось верным решением, хотя бы потому, что там остались кое-какие запасы пороха.
Примерно та же мысль пришла в голову и соседям, в несколько знаков они обозначили свои намеренья, получили согласие от парламентёров и тихо открыли дверь чёрного хода. Долго договариваться не пришлось, выходили по одному, молча.
Пока солдаты готовили позиции для прикрытия, стрелок поднялся наверх, чтобы забрать с собой Даэвина. Он рассчитывал, что эльф ещё не очнулся и лежит, как побитая собака на одной из коек, но это было не так. Они с Вальдманом встретились, когда Даэвин с трудом спускался вниз по лестнице, удерживая рукой сломанные рёбра. Так он упал со ступеньки Вальдману на плечо, снова без сознания.
Выглядел эльф при этом неважно.
На лестничном пролёте оказался мушкетёр, он как раз проверял этажи, и сейчас натолкнулся на Вальдмана и Даэвина. Оглядевшись, он спросил:
– Чё тут?
– Давай помоги, – на ходу бросил Вальдман.
Он взвалил эльф солдату на плечо и помог поднять, оказалось, что Даэвин был тяжелее, чем выглядел. Через несколько минут они уже выбрались наружу, первое, что им открылось – несколько затаившихся за баррикадами арбалетчиков и остатки драгун, выносящие раненых. Рядом с троицей двигала ещё одна группа, они выходили из здания последними.
Когда орки двинулись на штурм, бордель уже практически пустовал. По улицам вновь пошёл бронированный строй, тогда мушкетёры без промедления дали залп, затем – ещё один. Это отчасти смазало атаку, но из соседнего дома ещё не все успели отступить. Раненые, опираясь на здоровых, быстро уходили по улицам некоторые отстреливались. Из вымокших насквозь сползающих бинтов на мостовую стекала кровь, дождь всё не прекращался.
Орки явно были быстрее, не все солдаты успели добраться до заслона с группами прикрытия. Кого-то просто затоптали, кто-то получил стрелу в спину. Залп за залом мушкетёры честно пытались спасать товарищей, но почти безуспешно. Отход превратился в банальное бегство.
…. А дождь всё лил и лил….
И когда казалось, что оборона уничтожена, город взят, всех людей перебьют, а орки прямо без остановки дойдут до столицы, внезапно, как и всегда, появился Штраух. Его отряд вышел наперерез железным и спокойно направился им навстречу, кондотьер возглавил контратаку. Огибая раненых, солдаты врезались в орочью толпу, удерживая её алебардами, а аркебузиры открывали по ним шквальный огонь.
Многие отступающие развернулись, Вальдман передал эльфа в руки солдат и тоже бросился в атаку с топором и первым попавшимся под руку ножом. Остальные отходили из одного опорного пункта в другой, к донжону, неся за собой раненых. Прикрытие постепенно редело, отходя за остальными, но горстка храбрецов всё ещё чудом сдерживала зеленокожую толпу.
Об этом вряд ли будут петь песни, писать стихи, рассказывать истории детям и внукам. Это не стоило никаких контрактов. Их было не больше пятнадцати, но они держались против всех. Каждый взмах их клинков был словно удар молнии. Задние ряды орков не понимали в чём дело, а авангард рушился под тяжёлыми ножами.
Под обороняющимися рос кровавый холм, а стрелки над героями трудились, как пчёлки, не жалея припасов.
И не были те, внизу, ни элитой, ни безумцами, ни жадными до голов наймитами, они просто делали своё дело. И Штраух, и Вальдман, и Грод, который впивался ножами в мясо, и гном в меховой шапке верхом на очередном орке, и допельсольднеры с длинными мечами, и пикинёры с острыми алебардами.
Они просто спасали жизни, свои и чужие, уже почти не думая о звонкой монете. Возможно, те мальчишки-солдаты, которым они спасли жизнь, будут помнить о них. И расскажут об этом, если, конечно, выживут.
Первым пал гном, его проткнули копьём прямо в горло. Он, обрубив древко, продолжал сражаться до тех пор, пока не истёк кровью. За ним отправилось ещё трое, из наёмников, когда огневое прикрытие слегка поутихло. Даже Вальдман начал уставать, а Грод пробил головой окно, когда обозлённый орк откинул его ударом молота.
Людей оттесняли к двери трактира. Верберд отступал, стараясь закрыть собой других, но ещё двое драгун не сумели выжить. И всё-таки горстка смогла забраться в опустевшее здание и занять там оборону. Враги уже начали его огибать, чтобы взять в кольцо.
И тут Штраух, стоя посреди зала и упирая глаза прямо в разрушающуюся дверь, закричал, наверное, впервые в жизни по-настоящему:
– Валите отсюда! Я остаюсь! Бегите-бегите, идиоты!
Солдаты убрались в проём чёрного хода за стойкой, некоторые мушкетёры попытались за ней укрыться. Вальдман хотел было возразить командиру путём захвата кондотьера в широкие лапы и срочной его эвакуации, но Штраух лишь оттолкнул его.
– Довольно, – сказал он, – Выбирайся отсюда и спасай ребят, не будь дурнем.
Вальдман уже покидал здание трактира, через чёрный ход, когда кондотьер, немного погодя, добавил:
– Сегодня выдался хороший денёк.
