скачать книгу бесплатно
– Становитесь вдоль вот этой линии! Выстраивайтесь по росту!
Он повел ребят поздоровее через поле, а мы, оставшиеся, переглянулись и начали бестолково меняться местами, выстраиваясь в шеренгу. Я был на добрую голову выше Джеймса, так что в итоге оказался на противоположном ее конце. Мне было видно, как Гудболд на другой стороне поля выстраивает вторую группу так, чтобы самый долговязый парень в ней оказался напротив самого мелкого из нашей.
– По моему сигналу, – взревел он, поднимая вверх свисток, – постарайтесь пронести свой мяч на другую сторону. Ваш противник попробует остановить вас. Проще некуда. Все всё поняли?
Последовали несколько неуверенных «да, сэр», но только не от меня. Я-то видел, как ребята на противоположной стороне поля втихаря сговариваются и перестраиваются за спиной у Гудболда. Парень по имени Дэвид Хейг поменялся местами с тем, что стоял рядом, – так, чтобы оказаться точно напротив Джеймса. «Вот же гаденыш», – подумал я. Хейг был самым сволочным из всего школьного хулиганья. Рос он в трудной семье – его старший брат сидел в тюрьме, и было очень похоже, что и сам он закончит примерно тем же манером. В первый же день в Гриттене Хейг пихнул меня плечом за какое-то воображаемое оскорбление, и я без колебаний врезал ему в ответ. Нас быстро разняли, и после этого он ко мне практически не цеплялся. Но Джеймс был куда более легкой добычей.
Я сказал себе, что ничего не могу с этим поделать – Джеймс теперь предоставлен сам себе, – так что сосредоточился на своем собственном противнике. Успех моей команды не имел для меня абсолютно никакого значения, но я был решительно настроен победить, пусть даже просто ради себя самого, и, напружинившись, покрепче прижал мяч к боку и выставил правую ногу вперед. Сердце забилось чаще.
Прозвучал свисток.
Я изо всех сил сорвался с места, практически не глядя на парня, который налетал на меня с противоположной стороны поля. Сшибка вышла жесткой. Он врезался мне чуть ли не в пах, едва не выбив из меня дух, и поле закрутилось вокруг меня, но я упорно прорывался вперед, злобно выкручиваясь из его захвата, притоптывая на месте и сосредоточившись на линии вдали. Наконец его руки разжались; я опять рванулся вперед. Еще секунда, и мяч был уже в зоне противника, а я крепко прижимал его рукой к земле.
Опять прозвучал свисток.
Тяжело дыша, я глянул вдоль линии. Лишь горстка наших сумела ее пересечь, и середина поля была усыпана ребятами – некоторые стояли, некоторые все еще боролись, барахтаясь на твердой холодной земле. Но первым я заметил Хейга. Он стоял на нашей половине поля и смеялся. Под ногами у него лежал Джеймс, сжавшись в комок и плача.
Явно не обращая на это внимания, Гудболд попросту прошелся вдоль линии, подсчитывая победителей. Обернувшись, я увидел, как Хейг, все еще смеясь, плюнул на Джеймса.
Во мне вспыхнула ярость.
При моем приближении он поднял взгляд, но не успел избежать сильного тычка, которым я отбросил его от Джеймса. Это стало неожиданностью для нас обоих – я и сам не думал, что сейчас это сделаю. Секунду Хейг выглядел столь же удивленным, но его лицо тут же потемнело от злости. Словно из ниоткуда рядом с ним выросли двое его дружков.
– Ты чё, охренел? – негромко процедил я.
Хейг ёрнически раскинул руки.
– А что? Разве я виноват, что твой дружок – сопливый пидор?
Я тяжело сглотнул. Даже если Гудболд все это видел, то вмешиваться не собирался – по крайней мере, пока не дойдет до чего-то серьезного. Но другие ребята смотрели на нас, и я понял, что нельзя идти на попятный. Это означало, что предстояло получить несколько крепких ударов. Лучшее, на что я мог в самом деле надеяться, – это успеть врезать пару раз в ответ, так что я сжал кулаки и заставил себя уставиться на Хейга в ответ.
– Ты чё, охренел? – повторил я.
Хейг сделал шаг в мою сторону.
– Хочешь что-то по этому поводу предпринять?
Разговаривать было бесполезно – лучше просто размахнуться и надеяться на лучшее. И я совсем уже собрался так и поступить, когда вдруг ощутил рядом с собой чье-то присутствие. Бросил взгляд вправо и увидел, что к нам присоединились еще два парня.
Чарли Крабтри.
И Билли Робертс.
Я знал их только по именам, да и те не сразу вспомнил. Они были нашими ровесниками и посещали часть тех же уроков, что и мы с Джеймсом[3 - Наряду с обязательными дисциплинами программа обучения в старших классах британских школ предусматривает и профильные предметы, которые ученики могут выбирать самостоятельно.], но никто из нас с ними до сих пор не общался. По правде говоря, я вообще не видел, чтобы они хоть с кем-нибудь общались. Насколько я знал, эти ребята учились в «Гриттен-парк» уже давно, но казалось, что они существуют так же отдельно от всей остальной школы, как и мы с Джеймсом. На переменах и во время обеденного перерыва они словно куда-то испарялись.
И все же по их позам было ясно, что по какой-то причине они решили меня прикрыть. Ни один из них не тянул на хорошего бойца: Билли – долговязый и нескладный, слишком тощий, чтобы представлять собой реальную угрозу; Чарли – примерно того же росточка, что и Джеймс. Но четверо – это уже сила, и какой бы неожиданностью ни стало их вмешательство, в тот момент я был им очень за это благодарен.
Или, по крайней мере, был благодарен, пока Чарли не заговорил.
– А я видел тебя сегодня во сне, Хейг, – сказал он.
Произнес он это так серьезно, что понадобилась секунда, чтобы эти слова отложились у меня в голове. Чего бы я от него ни ожидал, но только не этого. Хейг тоже опешил. Помотал головой.
– Ты ваще о чем, Крабтри?
– Просто о том, что я сказал, – терпеливо улыбнулся Чарли, словно говорил с неразумным ребенком. – Ты лежал на земле, весь жутко изломанный. Твой череп был пробит насквозь – вскрыт, как вареное яйцо, и мне было видно твой пульсирующий мозг – твое сердце билось в нем. У тебя оставался только один глаз, и он постоянно моргал на меня. Ты еще не умер, но дело к тому шло. Ты тоже это знал. Ты знал, что умираешь, и тебе было очень страшно.
Несмотря на неравенство в габаритах, Чарли вроде даже отдаленно не боялся Хейга, и мне даже почудилось какое-то тихое гудение в воздухе, будто он, словно медиум, излучал в сторону своего противника что-то ужасное – какую-то внутреннюю энергию, которую при желании мог в любой момент спустить с поводка. Хейг больше привык к физическому противостоянию. Он явно и понятия не имел, как реагировать на нечто подобное тому, что только что услышал.
Поэтому лишь опять помотал головой.
– Ты…
Свисток у нас за спинами.
Все мы инстинктивно отступили на шаг – все, кроме Чарли. Он остался стоять в точности там, где стоял. По-прежнему улыбаясь. Все еще пристально глядя на Хейга.
– Получилось у шестерых! – Голос Гудболда гулко разнесся над полем. – Было бы девять, если б Крабтри и его дружки не ушли с линии. В следующий раз думайте головой, парни!
Хейг и двое его корешей направились обратно к своей линии, то и дело бросая на нас взгляды через плечо. Я протянул Джеймсу руку и помог ему подняться на ноги.
– Ты как, братан?
– Порядок…
Но хотя это я помог Джеймсу подняться, смотрел он в этот момент на Чарли. На Чарли, который по-прежнему улыбался каким-то своим мыслям. Билли рядом с ним на секунду встретился со мной взглядом; лицо его было пустым и нечитаемым.
– Пробуем еще разок! – выкрикнул Гудболд.
* * *
После окончания тренировки вышло так, что мы двинулись по полю уже вчетвером. Мне это не показалось случайным, хотя до сих пор не пойму, как это получилось – никто из нас вроде специально не разыскивал друг друга, и все же почему-то вдруг выяснилось, что мы идем бок о бок. Даже тогда казалось, что это было заранее подстроено.
Хейг со своими дружками шел чуть впереди и постоянно оборачивался на нас. Эффект от сказанного Чарли уже потускнел, и к Хейгу опять вернулись его обычная нагловатая развязность и походочка враскачку.
Чарли, похоже, к его вниманию был совершенно безразличен.
– Интересно, – будничным тоном заметил он, – сколько еще раз мистер Гудболд будет заходить в раздевалку якобы проверить, что все мы приняли душ?
Я быстро обернулся, чтобы убедиться, что Гудболд за пределами слышимости. Уверенности в этом не было.
Потом опять повернулся к Чарли.
– По крайней мере, мы не так уж и извозились.
Билли пнул носком бутсы твердую землю.
– Хоть какой-то прок от этой зимы…
– Пока еще не зима, – возразил Чарли.
Вид у Билли стал немного обиженный.
– А ощущается так. Дубак, как зимой.
– Да, – согласился Чарли. – Верно.
– Я не хочу слышать, как ты видел меня во сне, педрила ты долбаный!
Идущий впереди Хейг вдруг развернулся и теперь быстро шел в нашу сторону, сверля взглядом Чарли. Он говорил намного громче, чем Чарли, так что на сей раз Гудболд точно все слышал. Но, естественно, не собирался вмешиваться.
Хейг издевательски почмокал ртом, изображая поцелуйчики.
– Хотя я знаю – ты просто не мог удержаться!
Чарли улыбнулся ему.
– Кто говорит, что я не мог удержаться?
– Чё?
– Кто говорит, что я не мог удержаться? – повторил Чарли. – Может, я специально заказал себе такой сон – чтобы полюбоваться, как ты умираешь, как твой глаз лопается, а мозги свисают у тебя из головы. В смысле, кто бы отказался посмотреть на такое? Это было просто изумительное зрелище.
Несмотря на вернувшееся удальство, краска малость спала с лица Хейга.
– Ты долбаный псих, Крабтри!
– Да, – рассмеялся Чарли. – Да, это так.
Хейг изобразил на лице глубочайшее отвращение, после чего повернул обратно к своим. Мне было видно, что Джеймс все еще не сводит глаз с Чарли. Он неотрывно смотрел на него, словно тот был вопросом, с которым он никогда не сталкивался раньше, и очень хотел получить ответ.
– Долбаный псих… – произнес Чарли.
Сказано было достаточно громко, чтобы Хейг услышал, – намеренно провокационно. И когда мы вышли на тротуар, Хейг развернулся и вновь решительно двинулся к нам, разозленный тем, что его подначивают. Но какой бы он ни заготовил ответ, я его так и не услышал, поскольку в тот самый момент, когда он не глядя шагнул на проезжую часть, в него врезался проносящийся по дороге фургон, и он исчез из глаз.
Послышался дикий визг тормозов. Я оцепенело глянул влево и увидел, как фургон, теперь уже вращаясь вокруг своей оси, скользит по дороге, оставляя за собой сизый дымок и черные спирали на асфальте. Он замер метрах в тридцати дальше по улице, а на треснувшем лобовом стекле у него расплывалось кровавое пятно, похожее на огромный отпечаток ладони.
На секунду воцарилась полная тишина.
А потом поднялись крики.
– Прочь с дороги!
Когда Гудболд протолкался мимо нас, я бросил взгляд на Чарли. Я был еще в таком шоке, что даже не мог просто сдвинуться с места, не говоря уже о том, чтобы осознать происшедшее, но помню, что Чарли выглядел абсолютно спокойным. На губах у него была все та же улыбка.
Джеймс таращился на него, открыв рот от ужаса и чего-то вроде благоговейного восторга.
«Твой череп был проломлен насквозь», – припомнил я.
«Мне было видно твой пульсирующий мозг».
И еще помню, как Чарли глянул на Джеймса в ответ и подмигнул.
5
– Мне и вправду понравилось.
Я поднял взгляд. Очередная встреча самодеятельного клуба литературного творчества во время большой перемены только что закончилась, и я быстро заталкивал свою тетрадь обратно в рюкзак. Я думал, что все уже разошлись, но одна девчушка задержалась и теперь стояла возле дверей класса.
– Твой рассказ, – произнесла она чуть медленнее. – Мне он и вправду понравился.
– О… спасибо.
Комплимент вызвал у меня неловкость, не в последнюю очередь потому, что поступил от девчонки. Она была миниатюрная, с черными как смоль волосами, которые выглядели так, будто их коротко остригли ножницами где-нибудь в кухне, и под школьной блузкой на ней была простая футболка.
«Дженни… Чамберс?»
Единственное, что я про нее знал, – это как ее зовут. В той мере, в какой я ее вообще замечал, казалось, что она существует где-то на периферии школы, точно так же, как мы с Джеймсом.
– Спасибо. – Тетрадь наконец пролезла в рюкзак. – А по-моему, так полное говно.
– Милый способ отвечать на комплимент.
Похоже, мой ответ ее больше позабавил, чем задел.
– Прости, – отозвался я. – Очень приятно такое от тебя слышать. Хотя сама знаешь, как это бывает. Никогда не остаешься доволен тем, что сделал.
– Зато есть стимул сделать еще лучше.
– Наверное, да. Мне твой тоже очень понравился.
– Правда?
Вид у нее был слегка скептический. Должно быть, она решила, что я сказал это исключительно из вежливости и на самом деле не помню этот ее рассказ. Наша учительница английского, миз[4 - Миз – госпожа; нейтральное обращение к женщине в англоязычных странах. Ставится перед фамилией женщины – как замужней, так и незамужней.] Хоробин, проводила получасовые заседания клуба литературного творчества раз в неделю, во время большой перемены. Рассказы мы писали заранее, и двое из нас зачитывали их вслух при каждой встрече. Очередь Дженни была на прошлой неделе. Или на позапрошлой?
Ее рассказ вернулся ко мне в голову как раз вовремя.
– Тот, который про одного человека и его пса, – уточнил я. – Мне понравилось.
– Спасибо. Хотя это скорее про пса и его человека.
– Верно.
Ее рассказ был про одного мужика, который плохо обращался со своей собакой. Таскал ее повсюду за собой, бил, забывал покормить… Но собака, будучи собакой, все равно его любила. А потом он умер у себя дома от сердечного приступа, и, поскольку у него не было друзей, никто целую вечность не обнаруживал тело. Так что собаке – едва ли не конфузясь – пришлось есть его труп. Дженни написала этот рассказ от лица собаки и назвала его «Верный дружок».
Когда она в тот раз закончила чтение, на пару секунд наступила тишина, после чего миз Хоробин прокашлялась и охарактеризовала рассказ как «эвокативный».
– Не думаю, что миз Хоробин ожидала чего-то подобного, – заметил я.
