Срочно требуется переводчик с французского

– У нас как раз поступила новая коллекция вечерних нарядов, – воспользовалась ситуацией хозяйка салона.

Обратно ехали молча. Вернее Белла молчала, а Изольда что-то говорила, а подруга кивала невпопад.

Они подъехали к дому и зашли в подъезд.

– Беллочка, ты сейчас переоденься и ложись отдохнуть. Тебе нужно успокоиться, а Афанасий приготовит ужин, – велела Изольда Леонидовна Белле.

Белла Зимина согласно кивнула головой и зашла в свою квартиру.

– Вот удивится Станислав, увидев преображенную Беллу, – с удовольствием отметила про себя Изольда Леонидовна и с чувством выполненного долга зашла в свою квартиру.

Изольда Леонидовна понимала, что Белла испытала двойной стресс: кражу Ребуса и сегодняшнее кардинальное изменение внешности. И с этим надо, как говорится, переспать. Поэтому, войдя в квартиру, она в первую очередь уточнила у Афанасия, как обстоят дела с обедом и, рассказав о Станиславе, поручила помочь Белле с ужином.

После проведенной ночи в квартире Снежаны Виктор, как и обещал, подвез Снежану до ее места работы, а затем с Алисой направился в офис старшего брата. Алиса вышла раньше и добиралась на метро самостоятельно.

За пятнадцать минут до начала рабочего дня Алиса стояла в приемной Бориса Наумовича и беседовала с его секретарем Эллой Прохоровной.

– Алиса, Борис Наумович уехал с Олегом Игоревичем на объекты, а шеф поручил мне показать тебе твое рабочее место на первом этаже, – сообщила Элла Прохоровна.

Они обе спустились на первый этаж, Алиса отметила, что секретарь Томского заперла приемную.

Проходящие мимо сотрудники с интересом смотрели на Алису, одетую строго, как этого требовал дресскод в очень солидных иностранных фирмах. На Алисе была шелковая белая с бледно-сиреневым отливом блузка, темная юбка длиной ниже колена и туфельки на невысокой шпильке.

– Алиса Симонова, технический секретарь Бориса Наумовича, – сообщала Элла Прохоровна заинтересованным сотрудникам.

Комната, выделенная для Алисы, была маленькой, и окно выходило непосредственно в коридор.

– Это пристройка для нашего завхоза, он сейчас в отпуске, – пояснила Элла Прохоровна, когда они обе вошли в комнату. – Отсюда тебе будет удобнее налаживать контакты с персоналом, как ты и хотела. На второй этаж поднимаются не все сотрудники офиса.

– Я хотела бы как можно скорее подружиться с персоналом, особенно с ровесниками. В офисе есть такие? – поинтересовалась Алиса.

– Рита, секретарь Фридмана, начальника юротдела. Толковая девушка, оканчивает юридический институт, – ответила Элла Прохоровна.

– Она москвичка?

– Да, но скромная, из интеллигентной семьи. Уверена, Вы с ней легко подружитесь. Если только не помешает Инга, юрист. Она будет противиться вашему сближению, – высказала сомнение секретарь.

– А почему она будет против? – удивилась Алиса.

– Инга сама держится особняком и Рите не дает подружиться с другими сотрудниками.

– А может этого требует специфика работы юридического отдела? – уточнила Алиса.

– Да причем тут специфика работы? – с досадой воскликнула Элла Прохоровна. – Никто же не выпытывает у Риты секреты, а в каждом отделе имеется конфиденциальная информация. Просто Инга – стерва, – понизив голос, добавила Элла Прохоровна. – И что удивительно, сама не москвичка, живет на съемной квартире, а держит себя с рядовыми сотрудниками свысока.

Алиса и Элла Прохоровна договорились обедать вместе.

– Попробуем в кафе наладить контакт с кем-нибудь из персонала, – произнесла Алиса.

Алиса не стала заходить в отделы, решив не проявлять инициативу.

Персонал офиса обедал в ближайшем кафе.

Элла Прохоровна с удовольствием ела кусок пирога; произошедший в комнате Алисы разговор отобрал у нее энергию, и ее срочно нужно было восполнить.

– За соседним столом сидят Рита и Инга, – тихо сказала Элла Прохоровна.

– Инга такая молодая, а уже юрист в солидной фирме. Каждый бы загордился. И красивая какая, – попыталась оправдать Ингу Алиса, провоцируя Эллу Прохоровну на откровенность.

– Какая молодая! Они с Борисом Наумовичем ровесники, просто на ней тонна косметики, – возразила секретарь Томского.

Дождавшись ухода из кафе Риты и Инги, Элла Прохоровна стала рассказывать Алисе, что Инга имела виды на Томского.

– Но наш Борис оказался стоек к ее чарам, – гордо заявила Элла Прохоровна. – А как Инга старалась, ежедневно меняла наряды, на работу ходила с распущенными волосами, словно не в офис, а на дискотеку пришла.

– Хорошо, что я заколола свои волосы, а не распустила их по спине, – мысленно усмехнулась Алиса. – Элла Прохоровна почему-то недолюбливает эту Ингу, – взяла себе на заметку Алиса.

После обеда с объектов вернулись Борис Наумович Томский, его заместитель Олег Игоревич Максимов, а с ним Виктор Томский.

Борис Томский вызвал к себе секретаря и Алису и попросил обеих навестить Светлану Игоревну, переводчицу фирмы.

– Никита, мой водитель, отвезет вас, а по дороге купите что-нибудь из полезных продуктов, – сказал Борис Наумович, протягивая деньги Элле Прохоровне. – Может, сможете узнать что-нибудь, расспросите, что произошло в тот день, когда ей стало плохо, – попросил Борис Томский.

Светлана Игоревна жила в девятиэтажном стандартном доме и она обрадовалась их приходу.

– Как дела в фирме? – поинтересовалась двадцативосьмилетняя миловидная Светлана и вопросительно посмотрела на Эллу Прохоровну, а затем на Алису.

– Алиса – технический секретарь, ей можно доверять, – многозначительно произнесла Элла Прохоровна.

– Девочки, идемте в кухню, я вас чаем напою с лимонным пирогом, – пригласила Светлана, с хитрой улыбкой глянув на Эллу Прохоровну.

– Сто лет не ела лимонный пирог, – радостно отозвалась Элла Прохоровна.

– У Бориса Наумовича возникли сложности с французами, – доверительно начала рассказывать Элла Прохоровна. – Твой преждевременный уход был для него неожиданным, ты толком никому не объяснила причины, а французы сразу замолчали. Срывается подписание контракта, шеф в отчаянии, – пояснила Элла Прохоровна.

Светлана, нарезавшая пирог, замялась. Молча заварила чай, разлила его по чашкам.

– Элла Прохоровна, Алиса, пейте чай и попробуйте пирог. Я чувствовала, что не все ладно в датском королевстве, но Степан строго-настрого запретил мне лезть со своими догадками. Сейчас я вам кое-что покажу, – сказала Светлана и пошла в гостиную, как она именовала вторую комнату.

Через минуту Алиса и Элла Прохоровна ознакомились с медицинским заключением.

На кухне на мгновение воцарилась тишина.

– Врачи в больнице, в которую меня увезли на скорой помощи, сказали, что мне повезло. Я в обед поела жирные пирожки и меня стошнило, и это меня спасло от потери ребенка.

– Так это же таблетки, вызывающие преждевременные роды! – воскликнула Элла Прохоровна. Мать моей двоюродной племянницы, которую бросил парень, решила спровоцировать выкидыш у своей дочери. Она, к сожалению, не ела жирные пирожки и у нее произошли преждевременные роды на большом сроке, теперь у нее не будет детей, – поделилась Элла Прохоровна. – Тогда я узнала, какими таблетками накормила родственница свою дочь. Никто теперь с ней не общается, а девочку все жалеют.

– Сама я эти таблетки не принимала. Вы ведь, Элла Прохоровна, знаете, как мы со Степаном были рады скорому рождению малыша, и сколько лет я не могла забеременеть. Степан утверждает, что кто-то злонамеренно мне подбросил эти таблетки с едой во время обеда, – рассказала Светлана.

– Боже мой, Светочка! Мы с Борисом не знали об этом. Но как это могло случиться, мы с тобой тогда вместе обедали и сидели за одним столом? – воскликнула Элла Прохоровна.

Женщина испуганно посмотрела на Светлану.

– Ты же не думаешь, что это я скормила тебе эти таблетки? – воскликнула побледневшая Элла Прохоровна.

– Да Вы что, Эллочка! Конечно же, не подозреваю, – ответила Светлана.

– А вы обе можете вспомнить тот обед, – попросила Алиса, интуитивно уловив важность этого события.

Светлана взглянула на Алису и призналась, что она анализировала случившееся.

– Мы с Эллой Прохоровной всегда вместе обедали. И в тот день уже собирались уходить, но принесли свежие испеченные и жареные пирожки, и Вы, Элла Прохоровна, побежали в буфетную, а Инга попросила и для них купить.

– Да, я еще крикнула, что и тебе куплю пирожки, – вспомнила Элла Прохоровна.

– Я осталась с Ингой и допивала сок. А потом в офисе мне стало плохо, и я побежала в туалет, а потом мне вызвали скорую помощь, – рассказала Светлана.

– Не помните, Светлана, дверь своего кабинета Вы запирали? – спросила Алиса. – И как долго пробыли в туалете?

– Дверь, кажется, оставила просто прикрытой, а пробыла в туалете довольно продолжительное время, – пояснила Светлана.

Алиса и Элла Прохоровна переглянулись.

– Ладно, Громов разберется. Но скажи, Светочка, только честно. Ты французам отсылала изменения к контракту и письмо за подписью Бориса Наумовича?

Элла Прохоровна показала Светлане распечатку названных документов.

– С ума сойти, – ахнула Светлана, прочитав бумаги. – Конечно, я не посылала.

– Может кто-нибудь попросил от имени Томского? – уточнила Алиса.

– Да Вы что, Алиса! Через меня прошел весь контракт, я переводила вместе с Пьером, переводчиком из Франции, встречу и переговоры. Я была заинтересована в подписании контракта, ведь Борис Наумович пообещал мне щедрые комиссионные. Я думаю теперь, что кто-то специально вывел меня в тот день из строя, чтобы воспользоваться моим компьютером, меня убить и свалить все на меня, – похолодела от ужаса Светлана.

– Ну-ну, успокойся. Не хватает, чтобы ты действительно родила раньше времени, – прикрикнула Элла Прохоровна. – Борис не подозревает тебя, правда, Громов предположил, что может кто-нибудь шантажом заставил тебя, но он тогда еще не знал про таблетки, – призналась Элла Прохоровна.

– Светлана, а Вам не показался странным вкус сока в тот день? – спросила Алиса.

– Я что-то ела тогда и запивала еду соком и не обратила внимания, а потом всю дорогу до офиса ела жареные и испеченные пирожки, – ответила Светлана. – Элла Прохоровна, Вы своей любовью к выпечке спасли мне и моему малышу жизнь, – всхлипнула Светлана.

Алиса и Элла Прохоровна стали успокаивать переводчицу.

– На работе не появляйся, а лучше уезжай из города, – предупредила Элла Прохоровна Светлану. – Дверь никому не открывай, гостинцы не принимай, даже если скажут, что это от Бориса или от меня, – поучала Элла Прохоровна.

– Все поняла, сейчас же звоню Степану и уеду к его маме, – пообещала Светлана и стала звонить мужу.

Элла Прохоровна и Алиса дождались приезда Степана и вернулись в офис. Они сразу же пересказали Борису Наумовичу и вызванному им Громову полученную информацию.

– Ребята уже проверяют компьютер Светланы Игоревны и забрали его из кабинета, и мы начинаем действовать, – сообщил им Громов.

Борис Томский предупредил, чтобы все работали в обычном режиме, а для Алисы передал не очень значимые документы для видимости работы в должности технического секретаря.

По окончании рабочего дня Алиса, созвонившись со Снежаной, поехала с ней в салон «У Милены», чтобы купить подходящий наряд для предстоящих смотрин.

Приехав в салон и просмотрев все платья, подруги собрались уходить.

– Девушки, вы ищете что-то конкретное? – спросила хозяйка салона Алису и Снежану.

– Да, у подруги завтра смотрины, будет знакомиться с мамой своего парня, нужно произвести хорошее впечатление на будущую свекровь.

– А я боюсь без Алисы идти, ей тоже нужно подобрать обнову, но цены у Вас кусаются, – призналась Снежана.

– Я поняла, что мама парня Снежаны – модница, любит французскую моду, – произнесла Алиса.

– Кажется, эта белокурая красавица – будущая невестка моей vip-клиентки Изольды Томской, – сказала себе Милена.

Она подобрала девушкам наряды из прошлогодней коллекции, сделала им существенную скидку в расчете, что девушки станут ее постоянными клиентками.

Довольные подруги вернулись домой. Они были готовы к смотринам.

Глава 8

Стас Сугробин купил Ребусу кость-игрушку и красивый букет роз Белле, подумал и прикупил бутылку вина.

Когда Белла Зимина открыла ему дверь, в первую минуту Стас подумал, что ошибся этажом. Узнал Беллу по голосу, когда она пригласила его войти.

Белла мысленно поблагодарила Изольду Томскую за настойчивость. Ей была приятна реакция Станислава на перемены в ее внешности.

– Вам очень идет, Белла, новая стрижка и, особенно, цвет волом. Ни за что не подумал бы, что Вы не натуральная блондинка, – искренне восхитился молодой человек.

– Это надо благодарить Изольду Леонидовну, мою соседку и подругу, взявшую надо мной шефство, – ответила Зимина.

– Передайте мои слова благодарности Вашей подруге. Вам идет быть блондинкой. И мне захотелось написать Ваш портрет с Ребусом на руках, – предложил Стас. – Правда, я в основном специализируюсь на пейзажах.

– С удовольствием попозируем, Ребус, кажется, привязался к Вам, – с радостью дала согласие Белла.

Стас Сугробин старался не думать о задании Вольховского: завоевать доверие Зиминой, с ее помощью познакомиться с Томской, а потом… о дальнейшем Стасу не хотелось думать.

Они ужинали и разговаривали, а потом вместе пошли выгуливать Ребуса. И Стас Сугробин принял решение рассказать Зиминой о себе.

– Я не знаю, где мы жили с родителями, но после их неожиданной и так и не выясненной гибели я попал в детдом. Помню, что день и ночь плакал и звал родителей, – начал свой рассказ Стас Сугробин.

Из детдома меня забрала Аглая Степановна, заявившая директрисе, что она моя тетка. Директриса, уставшая от моего рева и, не выясняя правдивость ее слов, согласилась отдать меня. Подробности мне не известны, но я так был рад, что за мной кто-то пришел, перестал плакать и бросился собирать свои вещи.

Директриса сказала, что за мной пришла моя тетя Аглая Степановна и я бежал по коридору и кричал: «Аглая, забери меня домой!»

Ни разу не оглянувшись на оставшийся за нашей спиной детский дом, я всю дорогу спрашивал: «Аглая, я правда-правда буду жить с тобой?», а она лишь улыбалась в ответ и молча гладила меня по голове. Это врезалось мне в мою память.

Стас Сугробин заметил, что Белла Зимина незаметно вытерла выступившие слезы. А на него самого нахлынули воспоминания.

– Со своей тетей я прожил до своих пятнадцати лет, я так и не понял степень нашего родства, но это не волновало меня. Все тяготы малобюджетного бытия Аглая безропотно несла на своих натруженных плечах и после смены на заводе еще мыла полы в подъезде, я носил ей воду и протирал перила.

Умерла Аглая тихо во сне. Я так перепугался, когда пришла инспектор из органов опеки и заявила, что мне придется вернуться в детский дом. Я прорыдал весь день и с опухшим от слез лицом пошел к соседке по лестничной площадке Раисе. Тридцатилетняя Раиса работала продавцом в ближайшем продуктовом магазине и я попросил ее усыновить меня, – произнес Стас Сугробин и взглянул на Беллу.

– Понимаю, Вы не хотели жить в детдоме, пусть скромно, но жить в своей квартире с родным человеком, другое дело, – согласилась Белла Зимина. – А этой Раисе удалось усыновить Вас или пришлось в детдом вернуться? – испуганно спросила Зимина.

– Да, она сумела оформить опекунство надо мной, но для этого пришлось отдать половину отложенных Аглаей денег, и я еще подделал письмо якобы от имени Аглаи, что она доверяет Раисе усыновить меня. Видимо, чувствовала свою скорую смерть моя тетя и копила на свои похороны. Но денег хватило и на них, и на взятку.

Раиса оговорила ряд условий: я оканчиваю школу без троек, поступаю в институт и устраиваюсь грузчиком в магазин, а Раиса готовила на нас двоих, заботилась обо мне, а потом неожиданно вышла замуж и уехала с мужем в другой город. Я поступил учиться, а Раиса, оказывается, откладывала опекунские, и я смог приодеться и скромно жить некоторое время, пока учился в университете. Мне удалось устроиться экскурсоводом, ведь я учился на историческом факультете.

– Вы молодец, Станислав, не связались с какой-нибудь компанией, получили образование, – восхитилась Белла Зимина.

– Это благодаря тете, она говорила, что мои родители были бы рады, если я получу высшее образование, – ответил Стас.

Сугробин проводил Зимину с ее собачкой, которую та не отпускала с поводка, и договорился, что будет приходить к ней и писать портрет.

Он позвонил Вольховскому и похвастался результатами вхождения в доверие Зиминой.

В пятницу Алиса под благовидными предлогами знакомилась с персоналом. Этому поспособствовал Борис Наумович Томский, посылая Алису с заданиями то в отдел кадров, то в юридический отдел, то в технический. Алиса умело выуживала информацию. Алисе нужно было узнать, кто мог отослать с компьютера переводчицы фирмы ценовые изменения и письмо, якобы написанное Томским.

Сотрудники службы безопасности не обнаружили отпечатков посторонних, кроме отпечатков Светланы.

В своем кабинетике Алиса размышляла и анализировала.

– Олегу Игоревичу Максимову, заместителю Томского ни к чему, – мысленно сказала себе Алиса. – У него перспектива на партнерство. Элла Прохоровна – преданный секретарь, Томский не променяет ее и на двух двадцатилетних грудастых блондинок, а в возрасте Эллы Прохоровны вряд ли куда можно устроиться.

Алиса вспомнила вчерашнюю встречу со Светланой.

– Она и вовсе пострадавшая сторона и не стала бы рисковать здоровьем и жизнью ребенка ради обеспечения сомнительного алиби, – продолжила мысленно говорить себе Алиса. – Остается юридический отдел.

От Бориса Наумовича Алиса узнала, что Фридман, начальник юротдела, проверен, по его словам, делом и физически не мог попасть в кабинет Светланы, когда ей стало плохо, он в это время обсуждал с Томским юридические вопросы.

– Остаются Инга и Рита – сотрудники юридического отдела.

Инга на контакт с Алисой не шла и Рите всячески препятствовала сближению с Алисой. Тогда Элла Прохоровна по собственной инициативе организовала их общение.

Алиса догадалась, что Борис Томский специально вызвал к себе Фридмана и Ингу и в течение часа обсуждал с ними юридические вопросы. И Алисе удалось побеседовать с Ритой и расспросить о злополучном дне, когда кто-то Светлане подбросил таблетку, из-за которой она попала в больницу и едва не потеряла еще не родившегося ребенка.

Алиса позвала Риту к себе и задала несколько вопросов.

– Обычно мы с Ингой садимся в кафе отдельно от всех, а в этот день мы сели за один стол со Светланой и Эллой Прохоровной, – пояснила Рита.

– А как объяснила Инга свое предложение сесть вместе? – спросила Алиса.

– Это я предложила по просьбе Инги, – неожиданно призналась Рита. – Инга сказала, что у нее вопросы к Светлане, вот она и попросила меня проявить инициативу. Инга и в самом деле обратилась к Светлане с просьбой перевести какую-то статью из французского журнала, а потом, когда мы пообедали, сказала Элле Прохоровне о пирожках и даже мне предложила купить в отдел, чтобы угостить шефа и позже попить чаю с пирожками. Элла Прохоровна и я пошли в буфетную, а Светлана Игоревна и Инга остались допивать сок. А после обеда Светлану увезли на скорой в больницу, – сообщила Рита важную информацию.

Рита пообещала не сообщать Инге о разговоре с Алисой и поспешила в свой отдел.

– А ведь Инга вполне могла подбросить Светлане таблетку, – сказала себе Алиса.

Она созвонилась с Борисом Наумовичем и пошла к нему в кабинет.

– Сейчас позвоню Громову, я вижу по твоему лицу: у тебя информация, – произнес Томский.

Громов и Борис Томский выслушали Алису.

– Инга не из Москвы, она снимает квартиру, не замужем и одевается дорого, на все нужны деньги, и я предполагаю, что она вступила в сговор с Вашим, Борис Наумович, конкурентом, – предположила Алиса. – Кабинет Инги на первом этаже и ей легко было попасть в кабинет Светланы Игоревны.

– Больше некому, Борис Наумович, – согласился с Алисой Егор Геннадьевич Громов.

– За ней необходимо установить слежку, – сказал Томский.

Громов объяснил, что за Ингой проследят его сотрудники и попросил Алису больше ни с кем не проводить бесед, чтобы не вспугнуть Ингу прежде времени.

– Но я буду общаться с Ритой, мне она понравилась, – улыбнулась Алиса.

Она честно призналась, что ей хочется немного позлить Ингу, чтобы та потеряла бдительность.

Томский и Громов переглянулись и тихо рассмеялись. Оба поняли, что Алиса хочет сбить спесь с гордячки Инги и помочь Рите освободиться от чрезмерной ее опеки.

Наступила суббота. Снежана и Алиса готовились к визиту к Изольде Леонидовне Томской.

Алиса хотела, чтобы подруга произвела благоприятное впечатление на мать Виктора.

Из рассказов Виктора они узнали, что Изольда Леонидовна одевается в Италии и во Франции, и соревноваться с ней было бесполезно. Но девушки не отчаивались.

Снежана надела черное элегантное платье, купленное в салоне «У Милены», черные лодочки на шпильке.

Алиса придирчиво оглядела подругу.

– Кольцо надела?

– Да, в первую очередь, – ответила Снежана.

– Все-таки волосы давай поднимем вверх, будет строго и элегантно, – предложила Алиса Снежане.

– Алиса, ты волнуешься больше меня, – улыбнулась Снежана.

– Еще бы, не каждый день я выдаю подругу замуж, – серьезно ответила Алиса.

Вошедший Виктор с восхищением смотрел на Снежану, когда она вместе с Алисой вышла из подъезда.

Всю дорогу подруги взволнованно щебетали, а Виктор успокаивал их.

И вот все трое они стояли у двери квартиры матери Виктора Томского.

Дверь открыла домработница Анна. Снежана уловила на себе ее цепкий взгляд и ей стало немного не по себе.

Алиса успела перехватить взгляд домработницы, брошенный на Снежану.

Виктор, не обращая внимания на Анну, провел девушек в гостиную. Он держал Снежану под руку.

Изольда Леонидовна встала из кресла и пошла им навстречу. Улыбаясь лучезарной улыбкой, она взяла Снежану за руку.

– Рада, очень рада познакомиться наконец-то с девушкой сына, – произнесла Изольда Леонидовна и повела Снежану к дивану. – Я сразу на «ты», не возражаешь?

Снежана кивнула.

– Ну вот, прямо из-под носа увели девушку, – весело проворчал Виктор. – Проходи, Алиса, маменька забыла о нас.

– Ой, извините, пожалуйста, Алиса. Проходите, садитесь рядом, – взволнованно произнесла Изольда Леонидовна. – Я так обрадовалась, увидев Снежану, что обо всем забыла.

По выражению глаз матери, по ее поведению Виктор догадался, что Снежана понравилась ей.

Изольда Леонидовна посмотрела на подруг.

– Какие вы обе разные, но так хороши, – воскликнула Изольда Леонидовна.

– А где Борис, еще не пришел? – спросил Виктор у матери.

И тут в гостиную вошли Борис Томский и Белла Зимина. Все повернулись к вошедшим.

Белла шагнула вперед и недоуменно посмотрела на Алису.

– Симонова! Алиса, а ты что тут делаешь? – воскликнула Зимина.

Услышав знакомый голос, Алиса смотрела на незнакомку и… не узнавала в ней свою преподавательницу.

Белла от души рассмеялась.

– Теперь я знаю, как будут реагировать студенты на мое преображение в сентябре, – удовлетворенно произнесла Зимина.

Алиса пришла в себя.

– Белла Витольдовна, это Вы?.. Как Вам идет эта стрижка и этот цвет волос, – восторгалась Алиса. – Вас никто не узнает в институте, – не успокаивалась она.

– Вот решила поменять имидж, хватит ходить в рыжих лахудрах, – весело произнесла Зимина, а Алиса слегка покраснела.

– Надо же, как тесен мир, – удивилась Изольда Леонидовна.

Алиса подошла к Борису Томскому, поприветствовала его.

– Какая у Вас с Виктором красивая мама и как молодо выглядит, ни за что не скажешь, что у такой молодой красавицы двое взрослых сыновей, – тихо сказала Алиса.

Борис посмотрел на мать и улыбнулся.

Изольда Леонидовна поняла, что речь идет о ней и улыбнулась в ответ.

– Так, идемте в столовую, а то Афанасий Тимофеевич беспокоится, что все блюда остынут, – позвала Томская всех в столовую.

Все сели за стол, заставленный яствами. Афанасий, повар Изольды Леонидовны, прислуживал гостям и хозяйке.

– За знакомство и скорое вхождение в нашу семью, – провозгласил тост Борис. – За молодых!

Все подняли бокалы с вином, и лишь Снежанин бокал был наполнен соком.

Анна незаметно из приоткрытой кухонной двери наблюдала за Виктором и Снежаной.

– Так она что, беременна? – чуть не вскрикнула домработница. – Вот почему Виктор собирается на ней жениться. Он вынужден.

Ненависть, до этого направленная на хозяйку квартиры, захлестнула Анну и переключилась как кнопка реле на Снежану.

Изольда Леонидовна глянула в сторону кухни и заметила мелькнувшую тень, она встала из-за стола и прошла в кухню вслед за Афанасием.