скачать книгу бесплатно
В саду тенькали синицы, а в темных буковых ветвях сновали чьи-то шустрые маленькие тени, то и дело нарушая деревенскую тишину писком и шорохом. Хлопнув входной дверью, Франциск буквально скатился с крыльца и помчался в дальний угол сада, подальше от пронырливых взглядов матери и тетки. «Скорей, скорей!» Укрывшись в кустах под огромным буком, Франц надавил двумя пальцами на корень языка и через секунду сложился пополам, расставаясь с содержимым желудка. Он знал, что до полудня еще далеко и тетка не позволит съесть что-то в перерыве между трапезами. Он останется голодным.
Но выхода не было. Чем скорее избавишься от лекарства, тем слабее оно подействует. Может, и вовсе не успеет.
Утерев рот листьями, Франциск прислонился лбом к стволу огромного бука. Кора еще холодна – солнце даже не начало припекать, и мальчик позволил прохладе расползтись по охваченному огнем лицу…
Он надеялся, что переезд изменит их жизнь. Но все продолжалось: бедность, косые взгляды, презрение матери, ночи под замком, болезнь Филиппа, лекарства…
«Пожалуйста, – взмолился Франциск, – если ты меня слышишь… Если можешь… Спаси меня. Прошу, спаси меня из этого ада – как тогда! Я готов на все, чтобы сбежать отсюда. Покажи мне путь. Подай знак! И я найду эту Дверь. Я ждал все это время, и ради тебя – я смогу. Поверь мне… Поверь хоть ты… Прошу…»
Франциск закрыл глаза, гладя холодную кору дерева и представляя образ того, кого призывал. Он позволил мыслям покинуть его и воззвать к чему-то далекому, неведомому, но столь желанному…
Его мысль – стрела.
Он не видел направления, но знал цель и пустил стрелу – потому что ничего иного не оставалось.
– Прошу… – прошептал он.
И тут…
Прямо за спиной Франца раздался очень странный звук.
Глава 6 о появлении бражника
Басовитое, сочное гудение, тут же переместившеесячуть вперед. Франц приоткрыл глаза и с удивлением увидел зависшее перед лицом странное существо…
Это было насекомое, причем очень большое.
Франциск похлопал глазами, пытаясь скинуть наваждение. Неужели лекарство подействовало? В голове словно клубился легкий туман – возможно, просто странный эффект нового снадобья и ему все только кажется?
Но нет, насекомое было вполне реальным. Франц протянул руку, и мотылек отпрянул, но не улетел, а продолжил покачиваться в воздухе, работая крылышками с бешеной скоростью. Казалось, он намеренно гудел совсем рядом с мальчиком, разворачивая и вновь скручивая хоботок. Обычно Франц носился за насекомыми с сачком, а этот мотылек и не думал удирать.
Напротив, завис перед лицом мальчишки, словно всматривался в него, словно… силился вспомнить?
«Ерунда! – Франц тряхнул головой. – Насекомое не может меня разглядывать и уж тем более помнить! Черт, а Фил иногда прав, я слишком много придумываю. Это самый что ни на есть обыкновенный бражник, просто такого гигантского я ни разу не видел!»
И в этот самый момент бражник резко качнулся из стороны в сторону.
– Э… что?
Франц уставился на мотылька. Тот вновь сделал то же странное движение. И Франц вдруг понял, что… это сродни мотанию головой, когда человек хочет сказать «нет». Вправо-влево. Разве не так?
«Чушь, – заявил голос в голове. – Бражники не понимают человеческую речь!»
Но другой голос – шедший из сердца – прошептал:
«Или… могут?»
– Ты же обычный бражник, да? – повторил Франц, чувствуя себя до крайности неловко.
Движение вправо-влево.
У Франца перехватило дыхание.
– Ты… ты меня понимаешь?
Грузное тельце бражника приподнялось и тут же опустилось. Франциск оторопел, чувствуя, как слабеют ноги.
«Это лекарства… просто подействовали лекарства!» – затарахтел голос в голове, но второй, из сердца, окреп и зашептал в противовес:
«Сам знаешь, что нет».
Франциск смотрел на бражника, а тот все не улетал, чего-то ждал…
У мальчика перехватило дыхание. Он вспомнил, как говорил: «Покажи мне путь. Подай знак! И я найду эту Дверь».
Франц вздрогнул от неожиданно накатившего озноба и был готов поклясться, что это не следствие вызванной им тошноты или действия снадобья. Таинственное и сумеречное предчувствие скрутило живот – так, будто вот-вот случится нечто из ряда вон… Будто еще миг – и Франциску откроется нечто волшебное… По-настоящему волшебное!
– Тебя прислал он?
Бражник повисел в воздухе, будто раздумывал, затем «кивнул».
– Кто ты?
Бражник спикировал на рукав Франциска, повернулся, и мальчик ахнул. Тело бражника было длиннее, чем указательный палец Франца, мясистое и мохнатое. На самом верху черно-желтой спинки темнела странная отметина, напоминающая человеческий череп. Насекомое поднимало и опускало мягкие щетинки, словно дышало, и оттого создавалось впечатление, что череп кивает…
Никогда в жизни Франциск не видел ничего подобного. Правда, перед отъездом мистер Бэрил – единственный взрослый, который всегда сулил ему большое будущее в качестве натуралиста, – сделал любимому ученику роскошный подарок. Большая энциклопедия насекомых. Учитель знал, что больше всего в мире фауны мальчик любил насекомых, а именно бабочек и мотыльков.
Очарованный необычным узором, Франц размышлял, найдет ли такой вид в книге. «Череп… Почему – череп? Если это действительно его знак, почему он такой странный?»
Впрочем, мотылек не был опасным – он медленно ползал по рукаву мальчика, касаясь ткани хоботком, и вовсе не стремился ее прокусить. Напротив, Францу казалось, будто бабочка относится к нему с дружелюбием, и сомнения, вызванные страшным рисунком, развеялись.
Из этого уголка сада было хорошо видно крайнее окно спальни близнецов. Остальные окна заперты, это – распахнуто. Отсюда Франц мог видеть, как ветер колышет бледно-голубую занавеску, и та вновь пляшет – то накрывает подоконник, то исчезает в комнате. Снова эта паутина… за которой прячется попавшийся в ловушку мотылек.
Филипп, пожалуй, сейчас лежит в кровати и смотрит в окно: он любит думать о чем-то, наблюдая, как плывущие по небу облака меняют форму… Видимо, брату снова душно, раз открыл раму. Франциск потянулся левой рукой к вороту и, расстегнув пару пуговиц, вытянул ключ. Стержень тускло блеснул на солнце, но буквы при свете стали отчетливее.
– Кризалис, – прошептал Франц.
Вдруг бражник, переползший уже на локоть, расправил крылья и взлетел. Секунда – и мотылек завис прямо перед ключом, вытянул хоботок и коснулся надписи.
У Франциска перехватило дыхание.
– Значит, ты и правда все понимаешь? Ты знаешь, что это за ключ?
Бражник подлетел вверх, затем спикировал вниз.
«Да!» – чуть не вскричал Франц.
– Дверь, – взволнованно прошептал мальчик. – Я хочу найти Дверь!
Бражник какое-то мгновение жужжал на месте, затем медленно вытянул хоботок и коснулся кончика носа Франциска. И тут же, натужно гудя, сделал вираж и метнулся прочь.
– Эй, ты куда?
Этого Франц не ожидал.
– По… погоди! Эй!
Хлопнула дверь, послышались голоса. У Франца екнуло сердце.
«Если увидят меня, тут же прицепятся. Нет уж!»
Он оглянулся – за деревьями маячили фигуры. Тетушка Мюриель? Мать? Служанка? Мальчик вновь посмотрел на бражника – отлетев на пару десятков шагов, мотылек завис. Черно-желтое тельце ярко выделялось на фоне темных стволов. «Он ждет!» – понял Франц. А голоса приближались, и времени на раздумья оставалось все меньше.
Конечно, ему не разрешали покидать территорию, и если он сейчас сбежит… Но, с другой стороны, если Франц не послушает бражника – кто знает, прилетит ли тот снова?
«А вдруг ты больше никогда не найдешь Дверь? Не упусти шанс!» Франц был готов съесть в наказание всю коллекцию шляпок Мюриель, но сейчас он должен – просто должен! – следовать за мотыльком.
Сжав ключ в кулаке, он выскочил из кустов и метнулся к бражнику. Позади гневно закричали, но Францу было плевать: скорее, скорее, пока мотылек не улетел! Увидев, что мальчик следует за ним, бражник полетел дальше.
По лицу хлестали ветки и листья, плети роз хватали колючками за штаны, когда Франц перескакивал через кустарники, но он бежал и бежал, подстегиваемый страхом, что упустит проводника из виду. Вскоре Франц выскочил за пределы сада и, петляя вдоль живых изгородей и межевых рощиц, помчался по улице к окраине деревни.
– Погоди! – закричал Франц, задыхаясь. – Эй!
Но бражник, не обращая никакого внимания на оклики, летел дальше.
Тропинка нырнула в заросли кустарников и диких деревьев, увитых пахучей жимолостью, а следом скользнула под арку из сплетенных ветвей. Франциск выскочил из дебрей на открытое пространство.
Здесь раскинулись холмы, густо поросшие травой. Слева между взгорьями вилась дорога – кто-то ехал на станцию, за коляской тянулось золотистое облако пыли. Впереди блестела река, извиваясь между всхолмий к другим деревенькам и другим мельницам. На берегу темнело знакомое здание, и гигантское колесо отбрасывало длинную, холодную тень.
Франциск замедлил бег и наконец остановился. Вокруг щебетали воробьи, где-то вдали куковала кукушка. Из травы тут и там пробивались яркие пятна цветов, взлетали мошки и бабочки, затем ныряли обратно. Кроны деревьев наполняло томное, сочное гудение. Но того самого – басовитого и глубокого, которое он бы ни с чем теперь не спутал, – Франц не слышал. Бражник исчез.
– Э-э-эй!
Ответа не было. С мельницы прилетел ветер и взъерошил густые волосы Франца, бросив ему в лицо неведомые ароматы. Дышать свежим, пряным воздухом после смрада Ист-Энда было так непривычно. Мальчик посмотрел в небо над мельницей – ярко-голубое, как яйцо дрозда, которое Франц видел в книге, – зенит был удивительно прозрачным. Солнце поднималось над деревьями все выше, чтобы согреть июньский день. Вверху проносились белые облака, бросая тени на холмы.
– Э-э-эй! – снова крикнул Франц.
Ничего.
Он закрыл лицо руками: «Упустил…»
За спиной захрустели ветки, зашелестели листья.
Франциск развернулся. Сквозь жимолость, отстраняя лозы, кто-то продирался – в зелени замаячило клетчатое пятно. Пара секунд, и из-под зеленой арки вынырнула девчонка. Вид у нее был потрепанный: платье помято, рукава неряшливо закатаны, в волосах – листья и древесный мусор. Девчонка уставилась на Франца ярко-синими глазами. Взгляд был прямой и смелый, и она явно не стеснялась Франциска, в отличие от других девочек, с которыми он был знаком. Незнакомка шмыгнула носом и кивнула:
– Че орешь как резаный?
– А?
Франц растерялся. Девочка появилась в тот момент, когда бражник исчез… А что, если…
– Это ты?!
Девчонка приподняла бровь.
– Что – я?
Франц смутился. Не дождавшись ответа, девчонка подозрительно огляделась, но, конечно, никого не увидела. Возле мельницы они были одни. Тогда незнакомка решительно вылезла из кустов и предстала перед Франциском в полный рост.
Она была невысокая, худая. И видимо, не маленькая леди: простое клетчатое платье изрядно потрепано, из-под подола торчат тощие ноги в растоптанных ботинках, вместо аккуратной прически – две косички с выбивающимися «петухами». Судя по всему, заплела их не любящая мама, а сама незнакомка, наспех да лишь бы отделаться.
Не сказать, чтобы девочка была симпатичная – порой Франц видел в городе ну очень хорошеньких особ, – но и дурнушкой бы ее не назвал. Что-то было в ее лице – широком и открытом, по-мальчишески смелом… Что одновременно и отталкивало, и привлекало.
Франц все смотрел на девчонку и не мог понять: то ли она ему нравится, то ли категорически нет.
– Ну? Так что – я?
Франц открыл рот, но сразу захлопнул. Нет. Время от времени он делился тайной ключа с кем-либо из окружающих, и в лучшем случае это заканчивалось недоумением. В худшем… мать запирала его в спальне.
– Забудь.
«Куда же он скрылся?»
Мальчик осмотрелся – над холмами сновали только пчелы, осы и прочая мелочь. Бражника Франц увидел бы сразу.
«Улетел! – Франц досадливо цокнул языком. – Почему же он меня бросил?»
– И кого ты здесь ищешь? – с усмешкой спросила незнакомка. – Ломился по кустам так, будто тебя в задницу жалили. За кем бежал? Расскажи, мне интересно.
– Я… просто…
– И бежа-ал, – растягивая слова, девчонка сделала еще шаг и теперь, если бы она захотела, смогла бы коснуться Франца, – бежа-ал от дома Де-едлоков…
Она ткнула пальцем через плечо в сторону дома тетушки Мюриель.
Девичья фамилия матери Франца была Деддок.
– И что? – насупился мальчик.
Незнакомка ухмыльнулась:
– Да ничего. Просто вчера кой-чего услышала…
«Ага, услышала она». У Франца почему-то появилось ощущение, что на самом деле «подслушала». А это не одно и то же.
– Говорят, к Мюриель приехали родственники…
Франц пожал плечами.
