Новое – от противного – доказательство присутствия Бога

Подобного рода обновление не может быть идеальным чисто статистически. Поэтому за время существования вещи в ее устойчивом качестве число ошибок, или сбоев нарастает, и при достижении некоего порогового значения конкретная вещь теряет свою устойчивость, или свое качество и перестает адекватно ему функционировать: камень распадается, вселенная схлопывается, человеческая жизнь прекращается. Тут количественное – число сбоев – для вещи переходит в качественное изменение вещи или в ее полный распад – устойчивость любой вещи теряется, и она тем самым как особая выпадает из существования, то есть не может быть бесконечной в том или ином качестве. Данный факт сам по себе подтверждает вторичность всех предметов бытия, производность их от сознания.

Тем не менее каждая копия конкретных вещей, существуя конечно в заданной форме, есть материальное производное от бесконечного Единого. Поэтому копии вещей в проекции Единого не исчезают, но меняют свои формы в соответствии с пониманием вещей сознанием.

И всё же возникает вопрос.

Каждое индивидуальное сознание, как и любая вещь (пассивное), тоже частотная структура, и так же, как кажется, должна быть подвержена деформации, потере устойчивости и, стало быть, – утере своей особенности, или качества.

Как же тогда оно сохраняет в бесконечном прохождении через конечные образования свое индивидуальное качество, то есть является вечным?

Безусловно, частотные сбои, меняющие структуру индивидуального сознания, не могут не случаться в обновляющейся голографической проекции и, как следствие, в каждом его сосуществовании с телом-носителем.

Но, если вещь не способна сознательно корректировать происходящие с ней изменения – у нее как пассивного отсутствует стремление так или иначе сохранять свою особенность, которой она не сознает, у вещи имеются лишь простейшие механизмы обратной связи, предотвращающие ее хаотичный распад, – то любое живое существо, а не только самосознающее существо, всеми возможными способами, которых у него достаточно, цепляется за жизнь. Тем самым сознание сохраняет свою основную особенность – активность, или неизбывное стремление к изменениям в себе и вокруг себя.

Собственно, «погружение» сознания в конечное, живое существование раз за разом и есть решение проблемы сохранения себя в качестве активного.

Существование в вещах и среди вещей, а также рядом с иными сознаниями в виде живого, с одной стороны, позволяет сознанию по реакциям окружающего на свои действия корректировать структуру собственного ядра, чтобы не утерять способность к стремлениям по сохранению своей коренной особенности – активности, а с другой стороны, позволяет пытаться использовать изменения, которые оно способно так или иначе ощущать и/или осознавать, с пользой для себя, а не во вред.

Разнообразие ситуаций в каждом конечном существовании для любого индивидуального сознания означает обретение им в бесконечном числе частиц сознания только одному ему присущего лица.

Так идет развитие живых существ и сознания в них, то есть исходные частотные сбои в структуре активного не приводят его к катастрофе (распад, или потеря формы), поскольку ядро активного восстанавливается в конечном, что делает частотную проекцию Единого устойчивой в целом, а каждую частицу сознания – способной участвовать в формировании времени и, как следствие, вещных миров во времени.

Таким образом, конечное необходимо бесконечному не только для функционирования дуального мироздания как вневременной и вместе с тем временной системы, которая этим самым удерживается в равновесии, но и для стабилизации активного в мироздании, что делает активное неизменным и вечным по своей сущности, но вместе с тем бесконечно меняющим: в бытии формообразующее активное подпитывается теряющим свою форму в конечных образованиях пассивным.

Пассивное, теряя форму в конечном (бытии), восстанавливает тем самым форму активного при их взаимодействии. Активное, таким образом, не теряет свою основную форму и формообразующие способности за счет разрушающегося пассивного в бытии, но оно же, «вызывая» пассивное из Единого в виде информационных копий на время существования данного конечного, восстанавливает форму пассивного и изменяет ее. Так, с помощью обращения к конечному в виде теряющего форму пассивного активное становится вечным по форме, свойствам и может удерживать всю систему мироздания в актуальном существовании.

При этом больше возможностей для развития среди всего живого имеют существа с самосознанием, которые понимают себя и, стараясь сознательно сохранить своё ядро, не упускают возникающие возможности для собственных изменений – времени для этого у них предостаточно, так как имеющееся в них сознание его и формирует для собственного размещения каждый раз. Поэтому самосознающее существо, например, человек, в жизни есть и опора для сознания на его бесконечном пути по конечным островкам реальности, и вместе с тем плацдарм для изменения себя в каждой из реальностей.

В результате, индивидуальность не теряется, но облекается каждый раз в иные «одежды», которым несть числа. Так что каждое сознающее себя существо может быть уверено в том, что ядро его индивидуальности не претерпевает фатальных изменений ни при каких обстоятельствам, которые есть всего лишь нечто внешнее, создаваемое в определенной степени им самим для своего рода испытаний себя же в них.

Человеческое сознание в собственной ограниченности, в частности, из-за признания одинарности мироздания, практически всегда ищет в любом процессе, по крайней мере, начало.

Даже лучшие умы человечества, например, Декарт, Беркли, Кант, Гуссерль, основывая свои рассуждения на единичности мироздания, были вынуждены смириться с необходимостью признания внешней безличной силы как перводвигателя, хотя противоречивость и фантастичность этой силы – Бога – очевидна.

Материалистическая теория самодвижения материи, которая должна, по мнению материалистов-догматиков, объяснить всё, является на самом деле неадекватной по целому ряду причин.

Самодвижение материи, по определению, полагается вечным.

В этом случае сразу же возникает несколько вопросов.

В частности, хотелось бы знать, по какой причине самодвижение неживой материи произвело живое и перешло в русло его развития, спровоцировав начало «прогресса»?

Поскольку никакого разумного объяснения этому факту материалисты, к которым относятся и марксисты, дать не в состоянии, постольку начало развития (прогресса) признается ими спонтанным, то есть, в отличие от христианских воззрений, – делом случая, флуктуации, то есть некой неопределенности непонятно чего. Так что эта неопределенность в отношении начала всего у материалистов-догматиков (случай) и христиан (внешнее фантастичное существо) в своей глубине одна, что бы марксисты-материалисты и святые отцы ни говорили. Однако насчет конца всего живого материалисты умалчивают, так как сам этот факт для них неприятен и непонятен, хотя, раз было какое-то начало прогресса, то должен быть и какой-то его конец.

Далее, любое движение невозможно без времени, по которому оно и отсчитывается. Однако для отсчета времени требуется наблюдатель, без которого нельзя судить, есть ли движение или его нет; стало быть, отсутствие разумных существ в роли наблюдателей означает проблематичность движения, как такового.

Кроме того, любое движение в условиях сопротивляющейся среды – другая среда нам неизвестна – требует постоянной подпитки движущейся материи для сохранения движения. Самодвижущаяся материя тем самым невозможна без постороннего источника, или движителя, так как она сама вечным двигателем не является.

В отношении начала и конца всего сущего, более разумна модель индуизма. Индуисты полагают идущие в мироздании процессы бесконечными, но, пугаясь бесконечного развития, не представляя его сущности, они сводят эти процессы к бесконечной череде повторяющихся, одинаковых, замкнутых кругообразных движений-циклов.

Поэтому и тут не удается избежать начала, поскольку в каждом цикле оно есть, а значит, опять же некая внешняя, или божественная сила требуется для почина.

Однако начала у мироздания в целом не может быть по нескольким причинам.

Любое начало требует некую постороннюю силу для инициации и некий материал. Однако по отношению к мирозданию ни того, ни другого до его начала существовать не могло, поскольку до начала, по определению, не было ничего и никого.

С другой стороны, если признать, что ничто есть потенциально всё в своей бесконечности и безвременности, то выход из безвременности в изменения это как бы Единое организовать не способно в своей отдельности, поскольку для выхода ему потребовалась бы опять же некая посторонняя сила. При этом безвременное и бесконечное Единое должно таковым и остаться – оно не может превратиться в конечное само по себе.

Стало быть, начало мира не случается само по себе и допустить его слабое человеческое сознание может только обращением к некоей неопределенности в форме Бога, саморазвития непонятно чего и от чего, бессмысленного круговращения.

Однако подобный подход возникает лишь от бессилия.

Более перспективной, по-видимому, является предложенная нами равновесная модель дуального мироустройства. В соответствие с ней становится понятным, каким образом всё и ничто, или Единое не остается в небытии, и почему ни в каком начале мироустройства нет необходимости.

Единое, как всё и ничто, так и остается скрытым в безвременной бесконечности и вместе с тем оно же существует в «развернутом» состоянии, поскольку «ничто» может быть представлено не только как чистый нуль, но и как совокупность материальных образований, интегрально составляющими нуль, то есть образований, имеющих противоположные характеристики.

Для подобного «развертывания», или нахождения в конечном, во времени требуются только материал и руководство, то есть пассивное и активное, которые потенциально находятся в бесконечном Едином, потому что в бесконечности есть всё.

Таким образом, двуединая равновесная система находится без движения и формально представляет собой нуль как в безвременном состоянии, так и в «развернутом» состоянии, или во времени.

Но именно во времени бесконечное может обратиться к конечному, то есть в случае дискретного обновления материальных образований бесконечно (только так бесконечное может «выходить» в конечное бесконечно), что можно обозначить в виде временной проекции Единого при условии участия в этом вечном процессе активного, материального, понимающего и руководящего, которое должно быть для этого и единым, и разделенным. Таковое возможно только в голографическом частотном образовании. В нем единое активное дискретно обновляет копии вещей, распознаваемых им в Едином, образуя тем самым разрывы бесконечности с определенной длительностью, которые в необратимой последовательности составляют собственно время.

Однако для развития активного, что и отличает его от пассивного, требуется не только время, но и жизнь, то есть – плавный и периодично-поступательный на разных уровнях ход событий в мирах движущихся и изменяющихся вещей.

Возможность у активного для перевода себя в мир меняющихся вещей и событий имеется только одна – устранить паузу между позициями обновления, точнее, как-то искусственно сомкнуть технически обязательные, последовательные позиции обновления.

Эта возможность реализуется единым активным через собственную разделенность в голографической проекции Единого, поскольку в каждой собственной частице единого активного вследствие описанного выше механизма обработки пакетов информации, его своего рода инерции, происходит выпадение паузы между позициями обновления копий вещей, в результате чего, в частности, в человеческом сознании длительности каждой позиции обновления последовательно смыкаются; это для человека, а также и для каждой иной частицы активного (живого) равноценно проявлению движущегося и меняющегося мира вещей и явлений, содержащего как частицы, так волновую материю.

В этом мире Единое активное уже может «разворачиваться» в своих частицах через вещи, формируемые каждой частицей активного в живом имеющимися у него органами чувств при посредстве единого активного так или иначе, то есть в конечном счете приобретая в действиях собственных частиц не только изменения в вещах (пассивное), но и собственное изменение.

Из представленной модели вырисовывается присутствие Бога в двух ипостасях.

1. Непроявленный, вневременный, бесконечный Бог Единого (непроявленное Единое сознание, или Бог вечности,), представляющий всё, что есть, и всё чего еще нет, но не отдельно, а в неразрывной связи с проявленным, временным, бесконечным Богом голографической проекции Единого (проявленное Единое сознание, или Бог времени).

2. Проявленный в голографической проекции Единого материально-частотный Бог (проявленное Единое сознание), переводящий время в движение, и определяющий всё в формирующемся бытии (множестве вселенных на различных стадиях развития) в изменениях через общее время, то есть проявляющий бесконечное через конечное бесконечно, но дискретно в виде бытия для собственного развития, жизни и выражения, и удерживая вместе с тем свое едино-множественное голографическое образование, обновляющееся с высокой частотой, в равновесии с Единым в качестве двойственного мироздания посредством формирования общего времени через себя как живого, формируя тем самым пространство и движущиеся в нем вещи.

Вечное, но дискретное обновление и удержание бытия производится через конечные живые существа, являющиеся не только обладателями органов чувств, но и владельцами сознания. Этот процесс происходит в результате взаимодействия темпоральной голографической проекции и вневременного, бесконечного Единого в лице соответственно активного (сознания) и пассивного из Единого. При этом информация является тем мостом, который их соединяет, и образует в конечном итоге как окружающий живые существа мир, так и их самих. Бесконечное при этом выражается в конечном бесконечно, но дискретно.

Не проявляться в виде подобной голографической проекции, составляя тем самым двойственную – вневременную и вместе с тем временную – систему, Бог Единого не может, так как вне этого образования Единое – не что иное, как небытие.

Таким образом, активное (сознание) и пассивное (вещи) в Едином нераздельны, и вместе с тем в определенном отношении разделены в голографической проекции.

Поскольку общее время формируется Богом голографической проекции Единого (Бог времени) через собственные частицы в живых существах не вообще, а для собственного развития, жизни и выражения, которое возможно лишь в сообществах индивидуумов, постольку в рамках общего времени каждая частица Бога времени (Единое сознание) формирует в персональном носителе (живое существо) собственное время.

Поэтому Бог времени объединяет в процессе формирования собственного времени каждым живым существом вещные компоненты и компоненты сознания в единое целое на ограниченное время жизни существа, предоставляя ему возможность действовать в соответствии с уровнем имеющегося у него сознания – высший уровень в этом отношении соответствует существам с самосознанием, обладающим свободой воли.

При этом каждое живое существо из их бесчисленного множества является таковым в результате обладания генетического кода (программы), обеспечивающего тип, функционирование и размножение организмов, как в качестве существ низшего сознания (одна программа), так и существ, сознающих себя, то есть существ с введенной дополнительной программой самосознания.

Вместе с тем Бог времени в течение жизни каждого существа сохраняет с ним связь со своей сторон, но отключает ее со стороны живого существа, обеспечивая тем самым автономность действий каждого индивидуального сознания в собственном носителе: связь со стороны Единого сознания (Бога времени) с каждым индивидуальным сознанием сохраняется в течение жизни живого существа как основное свойство голограммы, становясь односторонней в момент рождения, со снятием этого ограничения в момент смерти живого существа, приобщая тем самым данное индивидуальное сознание к себе (Богу времени).

Формирование собственного времени каждым живым существом из их бесконечного множества автоматически конвертируется в формирование общего времени, то есть, создание каждым существом своего собственного окружения создает всем этим множеством, точнее, воссоздает, бесконечно, но дискретно всё мироздание каждый импульс высокочастотного обновления голографической проекции Единого.

Проявление данной ипостаси Бога в конечном бесконечно, но дискретно, среди вещей и непосредственно в них (объектов бытия), подверженных разрушению в течение собственного существования, стабилизирует частицы сознания, находящиеся в живом, поскольку ядро каждой частицы сознания восстанавливается в конечном в ходе взаимодействия с ним в результате соответствующих реакций на происходящее. Тем самым каждая частица сознания (частица Бога времени) является неизменной и вечной по своей сущности, но вместе с тем бесконечно меняющейся, как и Единое сознание в целом.

В данной ипостаси Бог распространяется на всё бытие, являясь тем самым бесконечным и всепроникающим, проявляя себя среди движущихся вещей в пространственно-временном континууме, то есть используя проявленное бытие для собственного развития благодаря непрерывному изменению в формируемом им времени посредством живых существ. Поэтому он не может быть неизменным.

Раз в этой ипостаси Бог всё время меняется, стремясь к новизне, он не может быть всеведущим и всемогущим, но может в вечности стремиться к этому, то есть к непроявленному Богу бесконечного Единого, содержащему в потенции всё, что есть, и всё, чего еще нет, но что рано или поздно появится в том или ином виде по мере необходимости и степени развития формообразующих способностей Единого сознания, которое идет бесконечно, постигая все неисчислимые и многообразные оттенки бытия, ошибаясь и исправляя содеянное, находя именно в этом прелесть собственного существования, точнее, жизни в этом вечно меняющемся бытии.

При этом для собственной реализации Бог в виде Единого сознания должен быть разделенным, чтобы действовать через свои частицы в конечном, в частности, в смертных существах-людях, временно оживляя их и делая разумными в той или иной степени, но не знающими, что они функционируют, хотя и по собственной воле, но при представительстве того же Бога в каждом таком разумной существе.

Всё же остальное в бытии является базой и условием для развития частиц Бога, или Единого сознания, которое как разделено и вездесуще, так и едино, и целостно, что вполне возможно на разных уровнях, поскольку нам известен соответствующий этому голографический принцип [1].

Бог времени не присутствует единственно в непонятно каком надмирном мест в виде непонятной бестелесности, и не образует мир своим внезапным велением. Он в своем нераздельном единстве с непроявленным Богом вечности, будучи его проявленной во времени проекцией, есть сознательное и в определенной степени ведущее звено бытия. Этим самым непрестанно формирующееся во времени бытие оказывается событием для Бога.

Таким образом, Бог является единым и разделенным в своих ипостасях для собственного проявления и развития в бытии, которое формируется им же через собственные частицы посредством голографической проекции бесконечного Единого.

3. Следствия

3.1. Человек как голограмма в своей основе.

С представленными мнениями предшествующих мыслителей можно поспорить, раз сам человек со всем своим содержимым всё же соотносится с бесконечным.

Если же признать, что человек голограмма, то он, как и любой другой участок голограммы, содержит в себе всё, что есть в этой множественной бесконечной обновляющейся картине из конечных сменяющихся образований.

Это означает, что, при желании и определенном настрое, он может попытаться пробить барьер между единым сознанием и собственным индивидуальным сознанием, опирающимся на ощущения собственного носителя, и «увидеть», как над невыразимой глубиной мерцает неисчислимый хор сознаний, сливающийся в один свет, в котором возникают и исчезают вселенные.

Материальная голографическая проекция в своем бесконечном разнообразии, обновлении исходит из двух источников – от сознания, формирующего его, и от пассивного в Едином, без которого это разнообразие не могло бы проявляться сознанием.

Иначе говоря, вне длительности не может быть и проекции Единого. Поэтому условием совместного существования сознания и вещей является время, в конечных интервалах длительности которого бесконечно обновляется проекция Единого и, как следствие, появляются и исчезают вещные миры. Сознание взаимодействует с пассивным, раскрывая его так, как оно пока может, и раскрываясь в нем в итоге в обновлениях и изменениях.

Таким образом, оба материальных объекта – вещь и сознание – только и сосуществуют в своем взаимовлиянии, обновляясь в копиях проекции Единого, поскольку не сознание само по себе только лишь влияет на себя и окружающее его, а и вещь всегда влияет на сознание.

Это взаимное влияние означает, что друг без друга они теряются. Поэтому Фихте, который говорил, что «… мы познаем и рассматриваем всегда только самих себя… Мышление – источник всякого бытия и всякой реальности» [17, с. 64, 69], прав лишь отчасти. Без опоры сознания на пассивное сознание ничего создать не может, в том числе и себя. Хотя, при этом, трудно отрицать ведущую роль сознания в этом процессе взаимодействия, его формообразующую способность и активность. Однако и вещи в бытии, среди которых и в которых обретается сознание в своем живом множестве, воздействуют на него, ограничивая его в действии, в свободе выбора, а также меняя его при постижении сознанием их сущности в движущихся мирах, производных от голографической проекции.

Опять же, если обратиться к математике, то ноль можно представить бесконечностью, содержащей все числа, то есть её можно развернуть в ряды чисел с противоположным знаком и ничто не указывает на то, что в ней не может присутствовать потенциально как бесконечность с одним знаком, так и бесконечность с противоположным знаком. Стало быть, бесконечность можно спроектировать и как совокупность материальных структур с противоположными характеристиками.

С другой стороны, бесконечное, вечное Единое, содержащее в себе потенциально всё, должно включать и сознание. Данное положение доказывается тем, что человек содержит и некую «мертвую» материю, и некое «живое» сознание.

Человек объединяет тем самым пассивное (вещи) и активное (сознание) во времени и движении, создавая в коллизиях живого процесса возможность бесконечного развития сознания в конечном.

В данной ситуации неподвижно-безвременное Единое, оставаясь таковым, вместе с тем обретает существование в живом, или во времени, так как без живого, активного не существует времени, то есть исчезает и Единого, становясь небытием.

Однако факт нашего существования подтверждает отсутствие небытия.

Таким образом, по видимости, мироздание – это две ипостаси: бесконечное Единое, содержащее все вещи как бы в заготовке (потенциально) вместе с сознанием, несущим в себе понимание себя в соотнесении с пассивным; и голографическая проекция Единого – бесконечная в своих конечных частотных образованиях в противофазе.

В проекции заготовка Единого имеет возможность разворачиваться и сворачиваться, или обновляться каждый импульс (момент) в виде бесконечного дискретного процесса множественно-единым сознанием, формирующим тем самым время, так как каждое обновление не может не иметь длительность, а последующее обновление происходит через паузу.

Только при наличии подобной проекции Единое может «выходить» в актуальное существование, или во время, оставаясь вместе с тем бесконечным и неподвижным. Преимущества в данном случае нет ни у одной ипостаси, поскольку у этого бесконечного процесса нет начала.

Поэтому Единое не может не содержать в себе как пассивное, дающее «строительный материал» в конечном итоге для бытия, так и активное – сознание, или «мыслящий материал», который способен в проекции Единого «создавать» известную нам реальность в соответствии со своим пониманием.

Неявно присутствующая всюду кантовская «вещь в себе», в смысле ее неисчерпаемости, а не отгороженности от сознания, может быть отнесена не собственно к вещи, но к бесконечному Единому. Именно из него сознание может вечно черпать для собственной голографической проекции вещи в копиях, дискретно обновляя их, и создавать тем самым основу для собственного развития в этих бесконечных, дискретных изменениях.

Кант в свое время пытался объяснить «двойственность» мира, или его идеальный и вместе с тем материальный характер отсылкой к антиномичности разума: «…явление всегда имеет две стороны – одну, когда объект рассматривается как вещь в себе (независимо от способа, каким он созерцается, и именно потому свойства его всегда остаются проблематичными), и другую, когда принимается во внимание форма созерцания предмета, которую, хотя она действительно и необходимо присуща явлению предмета, следует искать не в предмете самом по себе, а в субъекте, которому предмет является… те, кто признает абсолютную реальность пространства и времени, всё равно, считают ли они их субстанциями или только свойствами, неизбежно расходятся с принципами самого опыта. В самом деле, если они придерживаются первого взгляда (к нему обычно склоняются представители математического естествознания), то они должны признать наличие двух вечных и бесконечных, обладающих самостоятельным бытием нелепостей, пространства и времени, которые существуют (не будучи, однако, чем-то действительным) только для того, чтобы охватывать собой всё действительное. Если же они придерживаются второго взгляда (как некоторые естествоиспытатели-метафизики) и смотрят на пространство и время как на отвлеченные от опыта, хотя и смутно представляемые в этом отвлечении, отношения (сосуществования или последовательности) между явлениями, то они вынуждены отрицать значимость или по крайней мере аподиктическую достоверность априорных математических учений в отношении действительных вещей (например, в пространстве), так как эта достоверность не может быть достигнута a posteriori и так как, согласно этому учению, априорные понятия о пространстве и времени суть продукт воображения, источник которого действительно надо искать в опыте, а из отношений опыта путем отвлечения их воображение создало нечто содержащее, правда, то, что обще этим отношениям, но не могущее существовать без ограничений, налагаемых на них природой» [11; 1.1., 7].