Новое – от противного – доказательство присутствия Бога

Бессмертие для человека не только невозможно, но и бессмысленно, поскольку мыслящим и деятельным в понимаемой им собственной индивидуальности его делает сознание, а тело человека – лишь орудие сознания. Потеря тела для индивидуального сознания означает отнюдь не катастрофу, но – переход того же сознания к новой жизни в ином теле, затем – к следующей жизни и так далее. То есть человеческое сознание в своей индивидуальности тем самым обретает не только бессмертие, но и бесчисленные новые жизни.

Даже кратковременная потеря сознания (частичный уход сознания) превращает человека в беспомощный «овощ», т. е. – в существо, выражающее себя лишь в естественных отправлениях, типа метаболизма, дыхания, что означает ничто в отношении мыслительно-проектирующих способностей. Примером этого явления может быть обморок или сон – данный факт дополнительно подтверждает кардинальную роль как индивидуального сознания, так и его самосознающей ипостаси в жизни любого человека.

Это сознание, оставаясь неповторимой индивидуальностью и не теряя ее, вместе с тем в каждом существовании обновляется, что гарантирует ему отсутствие застоя и неубывающий интерес ко всему приходящему в силу его новизны.

Поэтому заблуждением является распространенное мнение относительно безвозвратной утраты «наработанной» в течение жизни личности человека по его смерти.

Это мнение ошибочно, поскольку акцентирует внимание на человеке, то есть – живом существе.

Но человек – лишь орудие сознания, конечное образование в отношении его тела – полная потеря сознания (смерть) превращает человека в быстро распадающуюся вещь. Так что конкретная человеческая личность в жизни есть проявление соответствующего индивидуального сознания в его бесконечном развитии, и эта личность неотделима от сознания.

С одной стороны, личность конкретного человека в его жизни запечатлевается в соответствующем индивидуальном сознании навсегда – иначе, для чего бы сознанию проходить эту жизнь? Сознание всегда может вспомнить эту жизнь, точнее, себя в ней, снова окунуться в нее, сравнить себя «нынешнего» с прежним своим обликом и содержанием. То есть эта жизнь с «привязанной» к ней личностью всегда «висит» в сознании и исчезнуть не может, поскольку она и есть сознание, представленное в конкретной обстановке со всеми последствиями собственной деятельности.

С другой стороны, любое индивидуальное сознание не может стоять на месте: оно существует только в изменениях, стремлениях. Сознанию требуется изменение обстановки, оно должно решать новые проблемы, проходить иные испытания, что невозможно без череды разных жизней. Поэтому содержание и настрой сознания меняются именно в силу его основного свойства – активности.

Парадоксально, но эти изменения способствуют восстановлению ядра сознания вследствие необходимости для каждого индивидуального сознания адекватно реагировать на них.

Так что собственное частотное ядро сознания, его как бы «несущая волна», удерживается каждым индивидуальным сознанием практически неизменным, функционируя по-прежнему именно в результате непрерывной корректировки и восстановления по адекватным реакциям (в той или иной мере сознательным) на действия в данном случае человека, компенсируя происходящие сбои в собственной частотной основе.

То же, но с иной степенью осознанности в отношении собственных действий происходит и с любым другим живым существом, сознание которого никуда не исчезает и ни в чем не растворяется.

Тем не менее, внешнее, накладывающееся на эту «несущую волну», то есть облик и настрой сознания могут существенно меняться, поскольку сознание не робот. Оно в человеческих жизнях поддается чувствам, совершает ошибки, но, осознавая себя, оно вместе с тем несет вполне понятную ему ответственность за собственные действия.

Поэтому настрой сознания в человеке всё время меняется – радость переходит в отчаянье, печаль сменяется возбуждением в предвкушении перемен, важность и уверенность в своих мыслях и действиях сменяются растерянностью и потерей всех надежд.

И нельзя сказать, что сознание в человеке (любых существах, сознающих себя) становится лучше или хуже, так как оно испытывает себя в разных ситуациях и соответственно проявляет себя по-разному. Возможно, ему хочется быть более совершенным, вершить судьбы всего, облагодетельствовать всех и вся, а получается наоборот. Тем не менее вечная жизнь сознания предоставляет ему неограниченные возможности, кроме скуки, поскольку информационная основа жизни есть необратимая последовательность перемен, к которым волей-неволей надо применяться.

Эгоизм человеческого сознания вполне понятен: оно со своей стороны отключено от единого сознания, приобретая тем самым как относительное одиночество, так и возможность действовать с «чистого листа». С приближением смерти это временное одиночество, помимо прочего, переходит в страх потери собственной личности навсегда.

Что происходит на самом деле, человек не понимает вследствие указанного временного ограничения сознания в нем.

Большинству людей представляется, что не его сознание, а его живое существо есть личность.

Они не в силах представить, что эта личность-существо может пропасть: одни считают (религиозное сознание), что эта личность-существо должна после смерти сохраняться в той или иной потусторонней сфере; другие планируют поместить собственное тело после смерти в криогенный резервуар, надеясь на будущие успехи науки в деле достижения бессмертия.

Подобная ограниченность означает отсутствие понимания конечности любой вещи в бытии, кроме сознания, которое использует конечное для собственного бесконечного движения вперед, то есть для развития.

Что же касается личности, то она формируется действиями сознания в живом существе с целью получения изменений в себе в очередной жизни, что сознание и приобретает, а «получившаяся» личность, естественно, остается в вечном сознании, тогда как тело человека, как и любого другого живого существа, как вещь, исчезает навсегда.

Дополнительно можно сказать о сознании и смерти следующее.

В соответствующем ему бытии каждое индивидуальное сознание находит себя в конечном. Поэтому рано или поздно – в соответствии с условиями, в которых действует сознание в собственном носителе, имеющем определенные органы чувств, – тело-носитель, дающее возможность сознанию применяться к реалиям данного измерения, теряет необходимые для проявления сознания свойства.

Само же сознание (активное) имеет иные, более высокие характеристики; оно, к тому же, никем не создано, потому что выше его никого и ничего нет: сознание «от века» существует во множестве бесчисленных индивидуальных копий и в единстве этих копий в голографической проекции Единого, пользуясь копиями обновляемых им самим вещей; вещные копии распадаются, но тем самым «подпитывают» сознание, предоставляя ему вечную, но дискретную жизнь в измерениях, производных от проекции Единого. Иначе говоря, сознание как активное в голографической проекции творит само себя на основе Единого, в отличие от копий вещей как пассивного, которые в своем проявлении в движущемся и меняющемся бытии подчиняются законам соответствующих измерений бытия. При этом человеческие тела – носители сознания, – как и все тела живых существ, подпадают под биохимические процессы, идущие, в частности, в трехмерном мире.

Любая вещь в нашем измерении незаметно для человека обновляется в ходе информационного процесса, соединяющего сознание через органы чувств его носителей с Единым. Поэтому, в частности, содержание человеческого тела по всем его компонентам в его росте и развитии меняется (без ведома самого человека) «технически» Единым сознанием, и при этом высокочастотном обновлении неизбежны ошибки, которые в процессе их накопления становится всё сложнее исправлять. С накоплением сбоев в человеческом организме, как чрезвычайно сложной (многоуровневой) системе в течение жизни, функционирование организма теряет стройность и чистоту. Кроме того, в течение жизни в памяти человека происходит накопление информации, становящейся в итоге избыточной, что мешает эффективно работать управляющим центрам организма и способствует тем самым наступлению болезней и общему дряхлению организма.

В результате, эти факторы делают жизнь тела конечной даже при самых благоприятных условиях.

При этом следует отметить, что пассивное, или неживое, как наиболее простое по своим изначальным частотным структурам, включая вселенные, звезды, планеты, в соответствии со своим назначением менее подвержено разбалансировке, тем более что у них отсутствуют управляющие центры, подобные центрам живых организмов, но присутствуют различные механизмы обратной связи, автоматически восстанавливающие стабильность систем. Число основных уровней функционирования у них по сравнению с живыми организмами невелико, что так же способствует наиболее эффективной стабилизации систем.

Иначе говоря, неживое образование (пассивное) соответственно своему месту имеет время существования, большее в сопоставлении с живыми существами, близкими к нему по размерам. В частности, камень может пролежать десятки тысяч лет, а живое существо сопоставимых размеров может прожить лишь десятки, в лучшем случае – сотни лет. Даже если вследствие эволюционных зигзагов живые существа, подобно некоторым видам черепах, рыб, ракообразных, практически не стареют благодаря эффективной работе механизмов, компенсирующих сбои в работе клеток и органов, сойти со сцены их заставляют как потеря соответствия с меняющейся окружающей средой, так и конкуренция более молодых и гибких в отношении приспособления к среде соперников.

Но в наиболее сложных биологических системах, например, человеческом теле, компенсационные механизмы удерживают организм в работоспособном состоянии в среднем относительно недолго – несколько десятков лет. Данный факт является дополнительным подтверждением постепенного накопления сбоев в частотной основе организма, который составляют в нижнем слое простые вещные компоненты в виде молекулярных структур, что выражается даже в самых благоприятных обстоятельствах и при относительно нормальном функционировании органов тела в неизбежном изменении адекватной работы тех или иных клеток организма в сторону неконтролируемого роста (рак), завершающееся разрушением тела.

Сознание при такой ситуации вынуждено покинуть негодный к действию организм, который, сохраняя форму, или обличье конкретной личности, теряет жизнь, то есть способность к обновлению, воспроизводству, взаимодействию с окружающим и т. д. Тем самым организм человека переходит в разряд обычных органических молекулярных соединений и разлагается живыми существами в виде микроорганизмов на составные части, смешиваясь с окружающей средой. Любопытно, что труп разлагают простейшие живые организмы, также обладающие сознанием иного уровня. Тем самым они освобождают место для следующих организмов – потенциальных носителей высшего сознания.

Первопричины старения и смерти человека науке неизвестны до сих пор. Поэтому некоторые ученые питают иллюзии сделать человеческую жизнь практически бессмертной.

Если же пойти дальше подобной ограниченности и более широко посмотреть на конечность всего, то науке так же неизвестны причины временного, конечного существования любых вещей – от вселенных до субатомных частиц, от бактерии до человека.

И это понятно: в рамках реального мира конечных вещей, используя знание некоторых закономерностей, в соответствии с которыми, как кажется, мир функционирует, то есть, находясь «внутри» этого мира, невозможно узнать «запредельную техническую» первопричину конечного существования любой вещи этого мира.

Признание единственности известного мира, несмотря на усилия выдающихся мыслителей и науки в целом, не позволяет объяснить принципы и причины функционирования мироздания.

В соответствии с этим «безвыходным» положением на первый план неизбежно выходит религиозная картина мира, в соответствие с которой за первопричину мира признается некая внешняя сила, несмотря на всю ее фантастичность и противоречивость. При всём этом, многие достаточно образованные люди всё равно верят в нее именно вследствие понимания ими отсутствия хоть сколько-то правдоподобного объяснения мироздания как с онтологической, так и гносеологической позиций в рамках непродолжительной человеческой жизни и конечности существования всего человеческого рода.

Поэтому предложенная нами дуальная модель мироздания, предполагающая необходимость конечного для «выхода» бесконечного через конечное в существование (см. выше), может оказаться актуальной.

В частности, объяснение конечного существования любой вещи нашего мира, то есть первопричина неизбежности ее распада, заложена в высокочастотном обновлении голографической проекции с соответствующим появлением времени. В ходе этого процесса обновления вещей уже нашего мира, производного голографической проекции Единого, – от неживого до вещных компонентов живых тел – число сбоев постепенно растет в силу невозможности идеального хода любого самого совершенного процесса. Поэтому наиболее сложные образования (живое, или организмы с геномом) живут недолго по сравнению со временем существования более простых неживых образований аналогичных размеров, число уровней функционирования которых несопоставимо и надежность систем соответственно разнится.

Каждое индивидуальное сознание в любом живом само по себе не является вещью, имея иную структуру и собственные действующие программы, используя лишь определенные материальные комплексы данного измерения, которые и определяют конечность тела живого существа.

Потеря для сознания (живого) тела-носителя из данного измерения, сравнительно длительно росшего и развивавшегося совместно с ним в соответствии с заложенными программами (кодами генома), означает «выпадение» индивидуального сознания из этого измерения. Правда, по инерции, сохраняя некоторые образы от недавно действующих ощущений тела, еще не разблокировавшее себя индивидуальное сознание находится некоторое «время» в данном измерении. То есть индивидуальное сознание после смерти тела не теряет мгновенно свое «настоящее»: оно еще «видит» известный ему мир, но не способно действовать в нем.

Однако сознание находится в этом мире именно для того, чтобы действовать, а не только наблюдать. Поэтому оно «снимает» с себя блокировку и автоматически возвращается к «себе», то есть – непосредственно к единому сознанию, оставаясь в паузе между жизнями, слитым с ним, и вместе с тем отдельным, получая всё, что есть у единого сознания, но сохраняя своё, добытое в бесчисленных собственных жизнях.

Как каждое индивидуальное сознание «фильтрует» эти непредставимые для нас информационные потоки, которые обрушиваются на него в данной паузе, мы никогда не узнаем. Но не это главное.

Основным является то, что в этой паузе сознание попадает в собственное «благостное», по нашему разумению, измерение, где всё гармонично, светло и радостно, но, понятно, никакого развития в этом «раю» быть не может, а может быть только отдых (покой).

Для развития нужна борьба с кем-то и с чем-то, нужны страдания, боль, радость находок и горечь потерь, или, быть может, самая мерзкая, но жизнь. И каждое индивидуальное сознание в своем высшем выражении, то есть, обладая самосознанием, выбирает себе то, чего ему, по его мнению, не хватает, и с чем ему следовало бы столкнуться и посмотреть, выдержит оно или нет, одолеет новую сопротивляющуюся среду или сдастся.

Так что любому живущему грех жаловаться на свою жизнь. Его сознание само эту жизнь и выбрало, несмотря на все предстоящие мучения в ней: больше некому делать этот выбор, потому что выше существ, сознающих себя в мироздании, нет никого, нет ничего внешнего, – есть только активное и пассивное, то есть – сознание и вещи в виде двуединой системы из Единого и его голографической проекции.

3.5. К решению проблемы появления креативного существа

Известно, что живые организмы в отличие от неживых имеют совокупность признаков: обмен веществ и энергии, способность к росту и развитию, размножению, к поддержанию определённого состава. Кроме того, для них характерно саморегулирование метаболической системы и они обладают способностью к точному самовоспроизведению собственной метаболической системы (репликация ДНК, её матричное копирование и специфически детерминированный синтез белков-ферментов) и т. д.

При размножении проявляется повторение в последовательных поколениях одинаковых форм обмена. Наследники получают программу обмена в форме молекул ДНК, на основе которой производят собственные признаки и свойства.

Эта программа содержится в генах каждой клетки любого организма, совокупность которых составляет генотип организма.

Генотип представляет собой систему взаимодействующих генов, проявление каждого из которых зависит от других генов и от общей генетической среды.

В процессе эволюции генотип усложнялся. В частности, если у простейших организмов – вирусов – он содержал десятки генов, то у высших млекопитающих количество генов в генотипе возросло до десятков тысяч.

Вследствие взаимодействия генотипа и внешней среды генотип проявляется в ней в виде ряда признаков (фенотип): число признаков имеет соответствие с числом генов.

Наиболее гармоничное взаимодействие организма через фенотип со средой отмечается естественным отбором в конкурентной борьбе организмов с закреплением в хромосомах генов, соответствующих данным признакам, с последующим наследованием закрепившихся генов. Потомки тем самым получают гены, которые определяют возникновение тех или иных признаков. Материалом для естественного отбора оказываются, как правило, случайные изменения (мутации) генотипа в целом или какой-то его части. Мутации могут быть вредными или полезными для организма в зависимости от условий существования [21, гл. 3].

В этом кратком описании нет ответов, по крайней мере, на два важнейших вопроса: откуда взялись первые простейшие организмы с заранее составленными программами на белковом носителе, и почему генотип организмов стал усложняться.

Действительно, самопроизвольное формирование самой простой программы на белковом носителе имеет вероятность, близкую к нулю даже в расчете на миллиарды лет. Данный факт означает невозможность самопроизвольного появления живого, которое, тем не менее, появилось на Земле.

Усложнение простейших организмов генетики также объясняют произвольным характером этого явления, что само по себе не научно, поскольку сложный процесс естественного отбора отдается на откуп произволу, тогда как любой живой организм действует в строгом соответствии с программой, имеющейся в его геноме, которая предполагает использование любых сбоев (ошибок) в ходе реализации, в частности программы репликации, запоминанием и применением, при их позитивном влиянии на процесс размножения, закрепляя эти сбои в имеющейся программе, то есть прибавляя дополнительное сочетание связей к прежним связям, записанным в программе.

Тем самым данная процедура, с одной стороны, увеличивает число сочетаний связей в геноме, усложняя его, а с другой стороны, этот процесс использования новых связей, позитивных для репликации, в сущности, означает постепенное формирование своего рода рефлексов на запомнившееся раздражение, что, естественно, отражается на фенотипе.

Все эти последствия мутаций не имеют никакого отношения к произволу и находят объяснение, во-первых, в неизбывной глубинной активности живых организмов, отличающей их от неживых объектов, именуемой сознанием, а во-вторых, в обладании любым живым организмом сложной программы, позволяющей ему развиваться, то есть размножаться, усложняться, удерживать собственную структуру от распада эффективным обменом веществом и энергией с окружающей средой.

Сам по себе процесс усложнения живых организмов в ходе их взаимодействия с окружающей средой является производным от процесса их приспособления к среде, в котором наряду с доминирующим процессом усложнения организмов может проявляться и устойчивость организмов, не меняющихся долгое время в том случае, если они находят полное соответствие с окружающей средой, а сбои в их программах носят равновесный характер, никак не влияя, например, на процесс размножения. Тогда программа на белковом носителе остается практически неизменной по своему действию, так же, как и фенотип, который проявляется во внешнем облике и структуре организма (некоторые вирусы и бактерии).

Таким образом, эволюция интегрально представляет собой постепенное накопление разнообразных, более или менее сложных живых существ, появляющихся и исчезающих в ходе естественного отбора в течение миллиардов лет. Эти существа характеризуются полной слитностью с окружающей средой, то есть они не способны самостоятельно отделиться от нее именно вследствие того, что записанная в генах каждого живого существа программа действий определяет его как составной элемент живой среды, единственной опорой которого является рефлекторная деятельность, но никак не субъекта сознательно-целевого воздействия на окружающую среду.

Понять это представление можно по аналогии с работой компьютера в соответствии с различными программами, внесение которых меняет его свойства, но которые компьютер не способен генерировать самостоятельно.

Если всё же допустить появление такой самостоятельности, то становится необъяснимым отсутствие подобной трансформации, например, у шимпанзе в течение миллионов лет, геном которого всего лишь на 1% отличается от генома человека.

Всё это с очевидностью указывает на отсутствие плавного эволюционного перехода слитого с природой примата в отделенного в значительной степени от природы креативного человека.

Отсутствие подобного плавного эволюционного перехода подтверждается данными исследования, проведенного международным консорциумом ученых. В него входило 67 учёных из 23-х научных учреждений 5-ти стран – США, Израиля, Испании, Италии и Германии.

Они обнаружили факт необычно быстрой перестройки генома, противоречащий обычно констатируемой эволюционистами скорости эволюционного развития. В ходе исследования они использовали компьютерное наложение карты генома шимпанзе на карту генома человека, что позволило им выделить три категории так называемых ДНК-дупликаций – тех, что имеются в геноме человека, но отсутствуют в геноме шимпанзе, тех, что имеются в геноме шимпанзе, но отсутствуют в геноме человека, и тех, что имеются в геноме обоих видов. ДНК-дупликация – это одна из форм мутации, при которой участок хромосомы удваивается. В данном случае учитывались сегменты ДНК длиной не менее 20-ти тысяч нуклеотидных пар. Оказалось, что примерно треть ДНК-дупликаций, обнаруженных у человека, отсутствуют у шимпанзе. Эта цифра изрядно удивила генетиков, поскольку она свидетельствует об очень высокой частоте мутаций за короткий – по эволюционным меркам – промежуток времени (См., напр., [битая ссылка] dw.de› расшифровка генома…и…сравнение его…человеческим).

Отсюда видно, что предлагаемое эволюционистами объяснение возникновения человека в результате плавного перехода одного из видов приматов в человека, связанного с трудом и проявлением общения с помощью слов, непонятно почему не признающееся для остальных видов приматов, не выдерживает критики.

Остается единственное объяснение сравнительно быстрого трансформирования примата в человека: внесение в его геном (индуцирование) отнюдь не случайным образом программ, способствующих выработке у него в результате общения с себе подобными отвлеченных от конкретных вещей понятий, различных способов оценки собственных действий, что способствует появлению у него возможности взглянуть на мир со стороны, оценить его полезность для себя и пытаться целенаправленно менять его под себя.

Известно, что луч света может быть модулирован сигналом, несущим информацию, которая способна задавать определенные программы развития или корректировать имеющиеся программы. В частности, в Институте проблем управления РАН образец ДНК помещали между лазером и внешним зеркалом. И прямой и отраженный лучи не только воспринимали генетическую информацию, но и излучали ее в соответствующем диапазоне.

Очевидно, для возникновения у приматов осознания собственного существования должны были произойти какие-то фундаментальные внутренние изменения, которых не было за все время существования организмов на Земле. Какие же это изменения, если человек своим обликом, строением органов и даже структурой генома близок к шимпанзе?

Констатировать можно следующее: таким внутренним изменением может быть только дополнительное программирование генома, который до тех пор (в течение миллиардов лет) был запрограммирован у всех живых существ только к рефлекторной деятельности, к еще и осознанной деятельности.

Поэтому преобразование наиболее совершенного примата – это мог быть шимпанзе или еще более совершенный примат – в прототип человека возможно только при смене программы, проявляющейся в фенотипе.