Китайская бирюза

– Подожди, ну не спеши так, – шептала Лина, безвольно обмякая в его крепких руках. В эту минуту никакие убийства в мире, никакие династии, гробницы и казни не заставили бы ее вынырнуть из кольца родных рук. Лина расстегнула его ремень и крепко обхватила мужа за талию. Он в ответ утробно зарычал и закрыл глаза.

– Ну, наконец-то, – простонал Петр, почувствовав ее там, куда так отчаянно стремился последние полчаса. Отбросив в сторону остатки одежды, супруги со всего маха плюхнулись на кровать.

Быстрее, еще быстрее! Лина внезапно представила себя наездницей, скачущей безумным галопом по открытому полю. Кольцо с бирюзой, казалось, помогало ей в этой бешеной скачке. Быстрее, еще быстрей! Хорошо, что здесь в гостинице отличная звукоизоляция и можно вволю стонать, не сдерживая себя и не закрывая любимому рот рукой. Ей хотелось, чтобы диковинный галоп, от которого сейчас сладко замирало сердце, никогда не закончился и одновременно – чтобы сладостное мучение полета наконец прекратилось, а из-под копыт невидимого скакуна посыпались огненные искры. Еще немного, ну вот, сейчас, финиш все ближе…

– О, боже, Петр! – застонала Лина и затихла, чтобы продлить такие мимолетные секунды абсолютного счастья.

А потом они долго лежали рядом и молчали. Говорить не хотелось, да и не было в этом необходимости.

– Нехорошо, наверное, … только что случилось убийство, а мы вот тут…вот так…, – наконец тихо сказала Лина.

– Ну, дорогая, если бы мы не зашли в номер, тебе пришлось бы лицезреть еще один свеженький труп. Мой… – усмехнулся Петр и поцеловал любимую в висок. – Еще пять минут – и я умер бы… от желания.

– Ладно болтать, – довольно хихикнула Лина. – От этого еще никто и никогда не умирал.

– Ну, тогда это был бы первый случай в истории медицины, – сонно прошептал Петр. Почти в ту же секунду Лина услышала храп любимого мужчины и вновь счастливо захихикала.

Через полчаса, приняв душ и одевшись, Лина и Петр наконец вспомнили о Сергее Петровиче. Боже, как они могли забыть о нем! Вот кто поможет им в поисках истины! Если найдет для них время, конечно…

Когда супруги подошли к двери, за которой был номер китаиста, супруги слегка помедлили, не решаясь постучать. Наконец, набрав в грудь воздуха для храбрости, Лина выдохнула и громко забарабанила в дверь костяшками пальцев

– Кто там? – раздался из-за двери сварливый голос.

– Это мы, ваши товарищи по группе, – почти пропела Лина медовым голоском, как коза семерым козлятам, – пришли вас проведать, чайку с вами попить. Сергей Петрович, миленький, «отворитеся, отопритеся! Туристы пришли, коньячку принесли!».

– А, голубки! Ну, раз прилетели, тогда уж – что уж, входите, – китаист гостеприимно распахнул дверь и широким жестом пригласил молодоженов в номер.

– Хотим вам кое-что рассказать, Сергей Петрович, а заодно и чайку с вами попить. Вот принесли кое-что, – промямлила Лина не очень убедительно и выложила на журнальный столик коробку шоколадных конфет. Петр достал из сумки «набор российского туриста» – сервилатную «нарезку» и фляжку коньяка. Сергей Петрович усмехнулся, переложил с кресел на кровать свою скромную одежку и широким жестом предложил гостям садиться.

– Что ж, буду рад попить чайку в столь приятной компании. У меня как раз хорошая китайская заварка и фрукты. Между прочим, персики и виноград. Спелые, а не привезенные зелеными отсюда же из Китая в Москву. Ну, разумеется, и такой же, как у вас, «продуктовый набор» – сырокопченая колбаска, крекер и плавленые сырки. Никак не отвыкну брать с собой за границу «сухой паек». Да и денег, честно говоря, нет – по ресторанам ходить. В общем, угощайтесь на здоровье, друзья. А чем, собственно, дорогие мои, я обязан вашему визиту? Не думаю, что молодоженам интересно коротать вечер со стариком, – Сергей Петрович пристально взглянул на гостей, и глаза его слегка увлажнились и лукаво заблестели.

– Мы, дорогой Сергей Петрович хотели бы кое-о-чем с вами посоветоваться, – дипломатично приступила Лина к основной цели визита.

– Да-да, не стесняйтесь, друзья мои, спрашивайте. Постараюсь по мере сил вам помочь. Хотя молодежь обычно не слушает нас, стариков. Ну, расскажите, пожалуйста, для начала, где вы сегодня были, – поспешно перебил ее профессор. – Я не видел вас утром на экскурсии и даже слегка заволновался… Неужели и вы, мои интеллигентные друзья, поддавшись общему ажиотажу, рванули на толкучку? Скупать дешевые китайские шмотки – это настоящая страсть, а она заразительна, господа, как свиной грипп…

– Вы угадали. Мы были на рынке, – сказала Лина. – И все же…Вы правы только наполовину, Сергей Петрович…

И Лина с Петром, перебивая друг друга, рассказали китаисту все. Про утренний тревожный звонок от незнакомки, про труп Вована, про испуганные глаза Борясика… Разумеется, и про странную беседу с полицией, и про молчаливый заговор торговцев они тоже поведали симпатичному собеседнику. Тот внимательно слушал, не забывая учтиво ухаживать за гостями.

– Вот что значит – не ездить на экскурсии, – по-учительски назидательно резюмировал искусствовед. – Думаю, не ошибусь, если скажу, что вчерашний день прошел у вас, друзья мои, гораздо спокойнее. И он по-доброму усмехнулся, а вокруг симпатичных зеленых глаз его появились трогательные морщинки.

– Ой, – вскрикнула Лина и выплюнула кипяток в блюдце. В спешке она хватанула горячего чая и обожгла язык. – Пушкай Петр шам шкажет…. Шегодня, похоже, не мой день…

– Мы пришли, Сергей Петрович, чтобы попросить вас об одной услуге. Вы не могли бы сопроводить нас в полицию? Проще говоря, выступить в роли переводчика и знатока местных законов и обычаев, – попросил Петр, становясь серьезным. – Все-таки сегодня не простой день. Убили туриста из нашей группы, а полицейские застали нас с Линой на месте преступления. Уверен, у полиции еще будут к нам вопросы…

– Эх, друзья мои… Молодо-зелено… Зря беспокоитесь, – опять по-отечески улыбнулся Сергей Петрович. – Полиция все отлично расследует и распутает без вас. Более того, уверяю вас: стражи закона и порядка вам ни-че-го не расскажут. Это же Китай, друзья мои! Тысячелетиями их империя была отгорожена от остального мира Великой Китайской стеной. Тут веками вырабатывалась в людях железная дисциплина. Скажу больше: здесь издавна существует круговая порука. В Китае всегда и во всем винят чужаков и иностранцев.

– Допустим, – нехотя согласился Петр. – А как скоро, на ваш взгляд, закончится следствие?

– Думаю, не раньше, чем след нашего самолета растает в небе, – вздохнул Сергей Петрович. – Но тут уж ничего не поделаешь, друзья мои! Ускорить следственные мероприятия мы не в силах, как бы нам этого ни хотелось… Кстати, тайну следствия тоже пока никто не отменял. Так что давайте-ка, молодые люди, тяпнем коньячку «со свиданьицем» и забудем про это досадное, хоть, безусловно, и серьезное происшествие. Парня, конечно, жаль, но никто из нас, честно говоря, с ним близко знаком не был, так что не будем лить лицемерные слезы…

Хозяин комнаты махнул рюмочку коньяку и закусил половинкой душистого персика. Лина и Петр последовали его примеру.

– М-да, теперь я скажу вам, как врач: коньяк – отличный антидепрессант, – улыбнулся Петр. – Вот я сейчас буквально чувствую: все, что угнетало меня с утра, потихоньку отпускает.

– Однако, Сергей Петрович прав, – сказала Лина и многозначительно взглянула на Петра, – не очень-то нас все это и угнетало.

Муж тоже пристально посмотрел на Лину и лукаво улыбнулся.

–В общем, предлагаю выпить еще по одной и разбежаться по своим делам, – подытожил легкую перепалку молодоженов китаист. – Я, к сожалению, не смогу уделить вам, друзья мои, сегодня много времени…

– Предлагаю выпить за вас, Сергей Петрович, – сказала Лина. – Вы для нас, дорогой наш старший друг, – ну просто пример для подражания. Во-первых, увлечены наукой, хотя это занятие в наши дни весьма скромно оплачивается, во-вторых, любите путешествовать, и, в-третьих, изучили такой трудный язык, научились не только говорить на нем, но и читать эти их жуткие иероглифы. Да вы просто герой нашего времени!

– Ну, не надо преувеличений, – засмущался профессор, – китайский язык -это моя профессия, Ангелина Викторовна. – Если каждый день читать по-китайски, то и ежик язык выучит… Давайте-ка лучше выпьем, молодые люди, за ваше счастье…

– Это будет третий тост, – остановил его руку Петр. А сейчас – за нашего дорогого старшего друга, серьезного ученого и просто хорошего человека Сергея Петровича Куницына. До дна!

Хозяин комнаты лихо опрокинул рюмку и внезапно стал похож на кота, поймавшего мышь. Пшеничные усы его зашевелились, а зеленые глаза заблестели.

– А где же наша Маргарита Павловна? – вдруг вспомнила Лина. – Она ведь тоже собиралась забежать к вам вечерком на чай…

– Наверное, уже успела на собственном опыте убедиться в моей правоте: язык жестов – международный, и в пекинской аптеке, так же, как и в магазине, можно легко обойтись без переводчика, – улыбнулся ученый. – Думаю, Маргарита уже поняла, что здешние торговцы, если захотят, продадут что угодно и кому угодно… Раз я до сего времени ей не понадобился, то нечего меня и чаем даром поить, – лукаво усмехнулся Сергей Петрович и вновь скроил симпатичную «кошачью» физиономию.

Лина и Петр с удовольствием посидели бы еще в гостях, поболтали с интересным собеседником, но.... Хозяин стал все чаще – вначале исподволь, а потом и открыто – поглядывать на часы, и гости поспешили откланяться.

– Ну, и как он тебе? – спросил Петр Лину, когда супруги вышли в коридор.

– Ученый как ученый, – пожала Лина плечами. – Он, конечно, человек неординарный, но… Если честно, то… трусливый кабинетный червяк. Вот кто! К тому же – редкий эгоист, как большинство старых холостяков. Только что убили молодого здорового парня из нашей группы, а ему – хоть бы хны. Готов жить хоть в башне из слоновой кости, лишь бы ничто не нарушало его драгоценный покой и уединение. Ты, Петь, заметил: он постоянно старался перевести разговор на другую тему, чтобы не огорчать себя, любимого, неприятными рассказами. Бережет нервную систему, гад! Ну и ладно, на этом ворчливом «пне» свет клином не сошелся. Попробуем еще кого-нибудь подвигнуть на расследование в нашем туристическом «болоте» …

Они отошли от двери на несколько шагов и вдруг… Дамские каблучки, выйдя из лифта, отчетливо простучали в их сторону. Шаги приближались, и Лина, не особенно понимая, зачем она это делает, потянула Петра за руку и втолкнула за большую пыльную оконную штору, а потом и сама резво нырнула туда.

– Ты что? – зашипел Петр. – «Космополитена» начиталась? Этих «гламурных» дамских глупостей? «Быстрый секс в рискованном месте освежает отношения супругов…». А вообще-то в этом что-то есть… Что ж, пожалуй, я не против…

И, тесно прижав к себе Лину одной рукой, другой он проник под кофточку. Лина всей кожей ощутила тепло мужской руки и почувствовала, как по телу побежали сладкие мурашки.

– Погоди, Петь! – зашептала Лина. – Сейчас не до этого! Все дело испортишь…

Она слегка приоткрыла штору и выглянула в небольшую щелку

– Маргарита Павловна, – выдохнула Лина, – все-таки пришла…

– Ну, и что тут такого? – удивился Петр. – Незамужняя дама явилась на чай к одинокому кавалеру. Банальное торжество основного инстинкта над женской гордыней…

– Нет, все-таки это очень странно… Она же еще вчера собиралась просить его об одолжении. Ну, по аптекам вместе прошвырнуться, к местным целителям походить… Помнишь, дамочка обещала притащить к чаю всякие коньяки-конфеты. А тут… Видишь, она явилась с пустыми руками! Странно… очень странно…

–Лин, пойдем отсюда, а то этот твой «быстрый секс» за шторой какой-то ужасно пыльный. Я сейчас чихать начну, – недовольно проворчал Петр.

Он уже собрался выбраться из-за занавески, но Лина решительно втащила мужа обратно:

– Стой и не дергайся! Слышишь голоса? – зашептала она.

– Ну да, кажется, там какие-то крики за дверью…– пробасил ей в ухо Петр, не забывая ласкать это порозовевшее вкусное ушко языком.

– Черт, ничего не слышно! – разозлилась Лина. – Нет, я так не могу. Я же умру от любопытства. Вот прямо сейчас, здесь, за шторой! В номере китаиста явно что-то происходит…

Сняв туфли, Лина на цыпочках прокралась к двери, ведущей в номер профессора, и тут же метнулась обратно. Да уж, с такой скоростью она даже во время школьных кроссов не бегала! По дороге «сыщица» выронила красную туфельку, вернулась и, подняв ее, втиснулась за штору. Петр крепко обхватил жену сзади за талию и прижался к ней всем телом.

– Ого! – прошептал муж ей в ухо. – А мне начинает тут нравиться!

– Тихо! – зашипела Лина. – Все дело испортишь!

– Смотря какое, – прошептал Петр с намеком, однако потом неохотно замолчал.

Из номера пулей выскочила Маргарита. Дверь за ней резко захлопнулась, и дамские каблучки стремительно процокали к лифту.

Лина и Петр замерли за шторой. Казалось, это будет продолжаться целую вечность. Наконец парочка услышала, как лифт остановился на их этаже. «Подождем еще секунду», – прошептала Лина. Наконец за дамой закрылись двери лифта, и кабина поплыла вверх. Только тогда Лина и Петр, кашляя и отплевываясь, покинули свое пыльное убежище.

– Уф, – Петр вдохнул воздух полной грудью и громко чихнул. – Слава Богу, мы на свободе! А теперь скажи мне, дорогая, что ты там под дверью подслушала? И зачем мы прятались за шторой?

– Представляешь, самое обидное, что почти ничего не было слышно, – Лина все еще отплевывалась от пыли и обирала с платья налипшие соринки. – Уловила только, как Сергей Петрович кричал: «Что вам здесь надо? Я вас не приглашал! Убирайтесь прочь! Вы ничего не добьетесь!». Как ты думаешь, чем могла его так огорчить столь приятная во всех отношениях дама?

– Ну, возможно, просто помешала работать, – предположил Петр. – У этого сухаря одни научные записи на уме. Видела, как он, не стесняясь приличий, при нас на часы поглядывал? Подобные «книжные черви» обычно довольно странные существа. Живым людям они предпочитают отвлеченные гипотезы, пожелтевшие бумаги да мало кому понятные теории…

– Наверное, ты прав, – пожала плечами Лина. – Во всяком случае, других версий у нас нет. Странно только, что при всей своей интеллигентности наш ученый позволил себе говорить с немолодой дамой в таком непозволительном тоне…

– Ну, может, старик элементарно сорвался, – предположил Петр, – не железный ведь. От вашей женской болтовни порой и не так взвоешь. Он ведь жаловался, что ему здесь все мешают работать. А сегодня у него и впрямь не гостиничный номер, а какой-то проходной двор. Вначале мы с тобой притащились, время у человека отняли, а потом эта любительница китайского массажа явилась… Я, кстати, тоже за шторой постепенно зверел, – шутливо зарычал он, – целых сорок минут воздержания! Для молодожена, пожалуй, многовато. Давно пора заглянуть в наш номер!

И супруги, переглянувшись, как заговорщики и, не размыкая рук, шагнули в лифт. Не смотря на ужасное происшествие на рынке, медовый месяц все-таки обещал быть сладким…

В душе у Маргариты Павловны все кипело.

«Нет, каков мерзавец, – негодовала она, – не забывая кокетливо поглядывать на свое отражение в витринах, – этот тип еще посмел на меня орать! А я ведь пришла договориться с ним по-хорошему!».

Дама резко свернула в переулок. Рядом с иероглифами на двухэтажном домике красовался красный крест. А вот и аптека! Марго заметила ее еще из окна автобуса.

– Хэллоу! – сказала Маргарита и приветливо улыбнулась. Китайцы радостно закивали надменной европейке. Туристки всегда что-то покупают, причем чаще – совершенно ненужные им снадобья. Для этого и прилетают за тридевять земель, чтобы с удовольствием

денежки тратить. А у этой дамочки, увешанной золотом, похоже, с деньгами проблем нет.

Маргарита спросила по-английски, где можно приобрести биодобавки и лечебную косметику, и китайцы в ответ закивали еще старательнее. Маргарита опять убедилась: с иностранными языками в Пекине явная напряженка. Заметив растерянность иностранки, продавщица вежливо взяла ее за руку и подвела к прилавку, на котором стояли красивые баночки и коробочки с надписями по-английски. Маргарита взглянула на цены и оторопела. Ценники на всех этих баночках, тюбиках и коробочках оказались отнюдь не «китайскими», а очень даже европейскими. Точнее, западно-европейскими. Разумеется, Маргарита Павловна могла себе позволить покупку нескольких баночек – как обычный покупатель и просто как состоятельная женщина. Но Марго была отнюдь не домохозяйкой, и давно уже тратила не денежки мужа, а свои кровные. В общем, считать наличность она умела, как всякая бизнес-леди, и потому сочла китайские цены совершенно беспардонными. Тем более – при таком-то сервисе, когда от продавцов и слова-то доброго по-английски не добьешься.

– Мерси, – перешла зачем-то Маргарита на французский и неожиданно для себя ядовито завершила краткий спич на немецком, который учила в школе: – Ауф видерзейн!

Продавщицы были, наверное, последовательницами Конфуция, во всяком случае, ни один мускул на их гладких круглых личиках не дрогнул, и они продолжали приветливо улыбаться, провожая иностранку к двери.

Маргарита вышла из аптеки и, поймав такси, потребовала:

– Рынок! Маркет! Быстрее!

Когда через полчаса она увидела русские надписи над входом, то как-то сразу успокоилась.

«Даже хорошо, что этот червяк сушеный отказался со мной ехать, – подумала она, – по крайней мере, не будет торопить, ныть и тянуть на улицу. Большинство мужчин совершенно не выносят, когда женщины «зависают» возле прилавка» или пропадают на полчаса в примерочной кабинке. И все-таки он еще пожалеет! Сто раз пожалеет, что отказался выслушать меня!»

И Маргарита решительно распахнула стеклянную дверь рынка.

– Крем из земтюга, – широко улыбнулась Марго китаянка. – Бели, не позалеес. Будес молодая и класивая…

Маргарита окинула витрины цепким взглядом бизнес-леди. Ого! Да здесь просто сокровищница Клеопатры! На полках громоздились пирамиды стеклянных баночек, пластиковых пакетиков и фарфоровых пузырьков. Внутри баночек в золотых и серебряных блестках таинственно мерцали крупные жемчужины.

– Настоясие. Не бойся, растворяца на лице без остатка, – успокоила китаянка. Есть серебряный крем, а есть золотой.

– И почем это богатство?

Продавщица назвала ну просто смешную цену, и в глазах у Маргариты вспыхнули азартные огоньки

– А это еще что за пакетики? – Маргарита ткнула пальцем в стопку пакетиков, возвышавшуюся в глубине прилавка.

– Осень холосые маски. Со спелмой барашка, – объяснила китаянка и захихикала. – Спелма – это холосо. Осень омолазывает…

Маргарита представила прозрачную бесцветную массу у себя на лице и невольно поежилась. Кто знает, что китайцы напихали в рыночный контрафакт? Того гляди, от этих восточных притирок борода и усы начнут расти…

– Ну, ладно, возьму на пробу. Послушай, милая, а чего-нибудь другого, без спермы и жемчужин, у вас нет?

– Есть, – китаянка кивнула с таинственным видом. – Но это стоит мало-мало дорого. Зато будес осень молодая и класивая…

– Неси, – решительно приказала Маргарита. – Это то, что мне сейчас нужно.

Марго, женщина постбальзаковского возраста, с большими, ярко-фиалковыми глазами, в уголках которых лучились морщинки, почуяла: вот оно! То, что она искала! Маргарита не раз слышала от обеспеченных подруг, побывавших в Поднебесной, что тамошние массажисты, специалисты по иглоукалыванию и прочие восточные целители буквально творят чудеса. А Маргарита Павловна в последнее время как раз мечтала о чуде. Только чудо могло спасти ее красоту, которая предательски исчезала, таяла, утекала, как вода между пальцами. Судьба, щедро одарив ее в начале жизни, теперь безжалостно отбирала этот дар. И как всякая красивая женщина, привыкшая прежде быть в центре внимания, Маргарита болезненно переживала исчезновение восхищенных мужских взглядов из ее жизни. Она все чаще вспоминала поговорку, что красивая женщина умирает дважды. Между тем, умирать она пока не собиралась, тем более, что косметология развивалась в последнее время опережающими темпами.

Подругам, не таким красивым, как она, стареть было, конечно, тоже обидно, но не так больно. Мужчины и прежде не очень-то оглядывались им вслед и уж, тем более, не замирали на полуслове, засмотревшись на совершенный изгиб шеи, густой завиток темных волос на покатых плечах, белоснежную улыбку или сияние глаз. В общем, утратить их внимание было не так обидно: не велика потеря. Мир мужчин, как злое зеркало, не сообщал им ежеминутно, что все изменилось. Что подросли миллионы других, красивых и юных – тех, кто теперь «на свете всех милее, всех румяней и белее». Не особенно «парясь о мужиках», подруги Маргариты старели тихо и покорно, уйдя с головой в домашние хлопоты и в воспитание маленьких внуков. Но Маргарита сдаваться не собиралась. У нее с недавних пор был к судьбе свой кругленький счет.

Муж Марго месяц назад объявил, что уходит к другой. Словно и не было двадцати лет, прожитых вместе, как будто страстная любовь в юности и общая взрослая дочь в зрелости – это так, мелочи жизни. Не говоря уже про общее имущество, семейные заботы и обязательства. Мимолетные увлечения, как и многолетние любовницы, у мужа, разумеется, бывали и раньше, но это не особенно мешало их налаженному и комфортному быту. Маргарита привычно закрывала на интрижки мужа глаза, не собираясь разрушать устроенную жизнь из-за его очередного «кобелиного гона». Мол, побегает-побегает, да и вернется в семью. Но в этот раз вышло по-другому. Похоже, ее благоверный всерьез влюбился. Классический случай «беса в ребро». Маргарита приложила кое-какие усилия и выяснила, что новая пассия мужа – бойкая молодуха с заурядным лицом, дылда с мужской фигурой, пустышка с куриными мозгами. В общем, отнюдь не Николь Кидман и даже не Анастасия Заворотнюк. До прежней Марго – той, какой Маргарита была лет двадцать назад, ее сопернице было как от Москвы до Пекина. Марго почувствовала себя униженной и оскорбленной, но вскоре вобрала волю в кулак и начала «боевые действия». Она не привыкла сдаваться. Маргарита Павловна давно занималась бизнесом и умела «держать удар», что бы ни случилось. Даже когда ОБЭП врывался в офис, и бравые офицеры орали: «Всем оставаться на местах! Руки на стол!». Или, когда налоговая закрывала счет за неуплату долгов. Даже тогда она ухитрялась сохранять трогательно-удивленное выражение лица. Мол, о чем вы, господа, это досадное недоразумение! Морщинки-лучики вокруг васильковых глаз выглядели в тот миг особенно трогательно. В итоге ОБЭП, изъяв какие-то незначительные документы, покорно удалялся, костеря Маргаритиных конкурентов, давших «гнилую» наводку… Налоговая, помотав нервы. размораживала счет. Ну, а гендиректор компании Маргарита Павловна Орлова, продолжая по инерции обиженно улыбаться, извлекла из лифчика «тайную» флешку с «секретной» деловой информацией. Словом, Марго была железной бизнес-леди с внешностью синеглазого ангела.

Месяц назад Маргарита пришла к окончательному выводу, что личная жизнь – это поле битвы, а в бою всегда побеждает сильнейший. Накупила нарядов, перекрасила волосы в модный медовый цвет с «бликами», подстригла их ассиметричными прядями и зачастила в косметические салоны. Однако в результате всех этих боевых действий и немалых, а, главное, бессмысленных в деле возвращения заблудшего супруга трат, ее отношения с мужем только ухудшились, и он окончательно переехал к «этой кобыле-тяжеловозу, которой нужны только его деньги».

Испробовав все доступные ей средства, Маргарита впала в депрессию. Жизнь больше не приносила радости, а жить без радости она не умела. По вечерам Марго лежала на диване и молча смотрела в стенку. На работе гендиректор Маргарита Павловна теперь все делала механически, как синеглазый робот. Подчиненные не узнавали свою «мадам», как они называли за глаза Маргариту. Краешком сознания она понимала: надо срочно что-то менять в жизни. Подруги, догадываясь о ее страданиях, сочувствовали «брошенке» и советовали накопить денег на пластическую операцию. Ну, есть же, в конце концов, в двадцать первом веке современные технологии, помогающие вернуть если не молодость, то красоту. Стоит посмотреть на нашу «вечно молодую» эстрадную тусовку, не сходящую со сцены последние тридцать лет, – и становится ясно, что «средство Макрополюса», вопреки здравым доводам, в их мире давно изобрели. Достижения пластической хирургии явно опережают успехи других отраслей медицины. Во всяком случае, кое-кто из наших, да и западных попсовых див сейчас выглядит даже лучше, чем несколько десятков лет назад....

Операций и «уколов красоты» Марго побаивалась. Ее пугали перемены, произошедшие с лицами некоторых актрис – тех, что самонадеянно решили обмануть природу и время. Маргарита не представляла, каково это, проснуться однажды в больничной палате и увидеть в зеркале чужое лицо… А как же прожитая жизнь, ее что – и не было вовсе?