Китайская бирюза

Лицо беллетриста на сей раз было не загорелым, а непривычно бледным, пожалуй, даже испуганным, а длинные пальцы нервно теребили ремень сумки.

– Здрассте, – неловко буркнул он и пригладил буйные, слегка седеющие, кудри.

– Ну, проходите, чего уж там, раз пришли, – вздохнула Лина и, поглубже запахнув халатик, отступила в глубину прихожей.

– А ваш муж…, – начал было Башмачков.

– Не волнуйтесь вы, ради Бога, о моем муже, – лицо Лины невольно расплылось в счастливой улыбке. – Петр, к счастью, не относится к породе патологических ревнивцев. По крайней мере, я ничего подобного пока за ним не замечала. Как врач он прекрасно понимает, что любую женщину, если она только что пережила тот же ужас, что и я, меньше всего волнуют интрижки… Впрочем, если вы так боитесь его, подождите меня, пожалуйста, в холле. Я переоденусь и выйду к вам ну буквально через пару минут.

– Нет! Нет! – почти закричал Башмачков. – Долой условности! Никуда я не пойду! Нас с вами, Ангелина Викторовна, никто в гостинице не должен видеть вместе. Я вам сейчас расскажу такое… такое…

– Ох уж эти писатели, – устало вздохнула Лина, – вечно вы буквально из ничего нафантазируете какой-нибудь ррроковой рррроман. Лучше расскажите мне подробно и по порядку, что же вы такое только что увидели, господин Башмачков? На вас ведь буквально лица нет?

Башмачков испуганно потрогал свое лицо и замолчал, не решаясь заговорить.

– Труп, – наконец тихо сказал Башмачков и вытер большим клетчатым платком пот со лба. – Я видел труп.

– Чей? Калабашкина? – переспросила Лина. – Но ведь его, сердешного, уже три дня как забрали в полицейский морг…

– Один труп – считайте, для нас теперь и не труп вовсе. Вот два трупа – это так, небольшой трупик! – заговорил Башмачков загадками, все более увлекаясь. Лине на секунду показалось, что он бредит. Пьян? Сошел с ума? Лина вгляделась в гостя внимательнее. Башмачков был абсолютно трезв.

– Выражайтесь, пожалуйста, яснее, господин Башмачков, я все еще плохо соображаю после снотворного, – потребовала Лина. – Чей труп? Короче, что вы видели?

– Труп золотой женщины.

– Кого-кого? – не поняла Лина.

– Маргариты Павловны, – прошептал Башмачков.

– Чтоооо? – закричала Лина и почувствовала, как от ее благодушного настроения не осталось и следа. – От кончиков пальцев до затылка по ее телу побежали противные мурашки. Вы уверены?

– Абсолютно. Как в том, что я сейчас стою перед вами.

– Бедная, – прошептала Лина, и слезы против воли хлынули из ее глаз. Как назло, действие успокоительного и снотворного закончилось не вовремя. – Марго так хотела стать красивой, вернуть молодость, – всхлипывала Лина. – Нормальное желание для женщины, между прочим, в любом возрасте. Кремы разные покупала, мази, массажи делала… Ради них и прилетела сюда. Эта женщина так страстно желала любви и счастья, что со стороны высших сил было настоящим свинством «кинуть» Марго именно сейчас, на подходе к ее мечте. И все же… Почему она следующая? И после кого? После Вована из Усовки! Трудно найти людей более непохожих, чем эти двое, – Лина не заметила, как начала рассуждать вслух. – Расскажите, пожалуйста, подробнее, где вы видели ее.

Внимательно выслушав рассказ Башмачкова, Лина надолго замолчала.

– Очень странно, – наконец сказала она, – в этом деле одна история словно прячется внутри другой. Ну, как в старинной китайской диковинке, когда в большом резном шаре из слоновой кости виден шар поменьше, потом еще меньше, а через два следующих просвечивает шар-малютка. Понятно, что покойный Владимир Калабашкин, как и наш стилист Кристиан, крутил на рынке какие-то сомнительные аферы. Только вот какие? И как связаны их темные делишки между собой? И при чем тут наша любительница косметики Маргарита Павловна?

– Все трое чем-то связаны? Да ладно! Да вы что? – Башмачков почти подпрыгнул на стуле от возмущения. – Это исключено. Сами подумайте! Где провинциальный Вован, и где наш эстетствующий господин стилист?! А, тем более, где наша солидная дама Маргарита Павловна? Эти трое вращались по разным орбитам, которые никогда не пересекались, как орбиты трех удаленных друг от друга планет.

– Нет, друг мой Башмачков, – слегка покровительственным тоном произнесла Лина, – эти трое вращались вокруг одной планеты, название которой Меркурий. А Меркурий, как известно, Бог торговли.

– Ну, допустим… и все же как в эту компанию вписывалась бедная Маргарита? – пожал плечами Башмачков.

– В том-то все и дело, – задумчиво сказала Лина, – никак не могу понять, кому могла помешать эта несчастная женщина.

– Несчастная? – недоверчиво переспросил Башмачков. – Она отнюдь не выглядела несчастной. Вся в золоте, явно не стеснена в средствах. Вы заметили, что она исполняла здесь свои любые прихоти? Все эти китайские портные, восточные массажи, кремы молодости… на них ведь денежки нужны, причем немалые. Я, даже если семейную сагу в пятьсот страниц накатаю, столько ни в жисть не заработаю.

– Вы хоть раз встречались с ней глазами? – задумчиво спросила Лина. – У нее были глаза несчастной женщины. Так обычно смотрят жены, коварно и внезапно преданные мужьями ради какой-нибудь юной вертихвостки.

– Допустим, но эта догадка не поможет нам с вами ответить на вопрос, за что ее убили… – прервал Башмачков «бесполезные» дамские рассуждения.

– Вот именно, – подтвердила Лина и горестно вздохнула.

В замке повернулся ключ, и Лина в третий раз за вечер улыбнулась, подумав о муже:

– Петр! – обрадовалась она. – Какой молодец, взял ключ, чтобы не беспокоить меня.

Башмачков опасливо хмыкнул и на всякий случай передвинул стул подальше от Лины. Он сделал вид, что внимательно читает в блокноте свои записи и неохотно поднял глаза на вошедшего.

– Ну, как ты тут? Без меня? – Петр бросился к жене, совершенно не обращая внимания на взъерошенного визитера.

– Как видишь, неплохо, – улыбнулась Лина. – Без тебя. Принимаю в нашем номере постороннего мужчину.

– А, здравствуйте, – заметил наконец Петр незваного гостя. И поинтересовался без особой любезности: – Похоже, господин литератор, я вам нынче как доктор потребовался? Говорите скорее, пожалуйста, что вас беспокоит, и не будем терять драгоценное время. Только предупреждаю: я все-таки хирург, а не терапевт. И уж тем более, не психотерапевт. Вы, писатели, так любите к ним обращаться по любому самому ничтожному поводу… Особенно к хорошеньким докторшам с молоточком…

Петр протер очки и с профессиональным сочувствием взглянул на Валерия Башмачкова, на всякий случай расположившегося в отдалении от Лины.

– Ну да, кое-что меня беспокоит, – ехидно объявил Башмачков, – например, слегка волнует второй по счету труп в нашей группе. И если даже для снятия стресса мне потребуется психотерапевт, ничего удивительного. Я только что видел второй труп. Повторяю, видел мертвое тело нашего товарища по группе. А точнее – нашей подруги по путешествию.

–Чтоооо?

Петр застыл на полуслове, едва не выронив походную аптечку, которую в этот миг привычно доставал из чемодана.

– Опять? – оторопел он. – И кто же на этот раз?

– Маргарита Павловна, – второй раз за последние полчаса сообщил Башмачков. Пожалуй, он уже вошел в роль рассказчика. – Неподалеку отсюда ее зарезали прямо на массажном столе.

И он поведал Петру о событиях последнего часа с некоторыми купюрами. Разумеется, опустив в присутствии Лины и кое-какие подробности про китаянок.

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

– Да, Петр, а ты сам-то где сегодня так долго был? – спросила Лина мужа, чтобы прервать затянувшееся молчание. И, не удержавшись, съязвила: – Может быть, тоже в салоне массаж делал?

– А вот и нет, – слегка обиделся Петр, – у меня для этого жена есть. Между прочим, я вначале был в посольстве. Они «пробили» тебя, Лин, через Москву по своей базе и выдали копию загранпаспорта. Обратный билет через сайт авиакомпании тоже было не сложно восстановить. Ну, а потом я пытался хоть что-нибудь узнать там же по поводу убийства Володьки Калабашкина. В общем, занимался исключительно твоими разыскными делами, дорогая, пока ты спала.

– И что, удалось хоть что-нибудь разузнать? – спросила Лина, внезапно став очень серьезной.

– Если честно, почти ничего, – вздохнул Петр и показал глазами, что не намерен говорить при постороннем.

– Ну, мне пора, – с винни-пуховской интонацией объявил Башмачков и поднялся со стула. – Как я погляжу, есть-пить у вас, друзья мои, нечего, так что я, пожалуй, пойду, а то еще какое-нибудь новое убийство ненароком пропущу…

«А он сообразительный малый, – подумала Лина, – и вполне себе симпатичный. Вот вставит передний зуб – вообще красавцем будет… Ну почему, когда ты одна, приличного мужчину за километр не сыщешь, а стоит только выйти замуж, как тут же начинают – ну вот буквально ротами и взводами! – попадаться на глаза такие оригинальные и милые экземпляры?».

– Надеюсь, этой ночью в нашей бродячей труппе не появится очередной труп, – мрачно скаламбурил Башмачков.

– Ну да, тем более что я хирург, а не патологоанатом, – в тон ему напомнил Петр и поспешно проводил гостя к двери.

Лина заварила зеленый чай, плюхнулась в кресло и глубоко задумалась.

– Нет, Петь, все-таки я чего-то не понимаю… Ну почему жертвой стала именно она, эта несчастная Маргарита? – растерянно взглянула Лина на Петра. – Кому помешала безобидная и немолодая любительница золотых побрякушек, фанатка массажа и китайской косметики?

– Допустим, она тоже перешла дорогу нашему красавчику-стилисту, – неуверенно предположил Петр. – Он, как ты помнишь, обожает избавляться от «шибко умных» женщин. Попытался навести о нем справки в посольстве. Там меня осадили: мол, никаких справок о российских туристах не дают – приватная информация, то-се, в общем, не подлежит разглашению…

– Вряд ли это Кристиан, – покачала головой Лина, – если только Маргарита ненароком не стала свидетельницей какого-то криминала, связанного с ним… К тому же против этой версии серьезный временной фактор. Насколько я помню, Маргарита ушла из гостиницы довольно поздно, а этого мерзавца, ты говорил, с утра нигде не было видно. После его провалившейся попытки от меня избавиться Кристиан, похоже, вообще пропал «с концами». Думаю, теперь отсиживается где-нибудь в городе, скорее всего – поменял билет на другой рейс. Так что не в его интересах было «светиться» и убивать Маргариту. Тем более, до сих пор нам совершенно непонятно – за что?

– Ну, про Кристиана мы ничего не можем знать наверняка, – рассудительно поправил жену Петр. – Тем более что всплывают новые и новые подробности того жуткого утра. Я, кстати, буквально полчаса назад узнал кое-что любопытное…

Лина замерла с чайной ложечкой в руке, и в комнате стало слышно, как металл громко позвякивает о край чашки. Ее руки до сих пор слегка дрожали после всего пережитого.

–Ну, Петя, не томи, говори уже скорее! – Лина положила ложечку на блюдце, и приготовилась слушать.

– В то утро, когда убили Калабашкина, нам звонила… Каролина, – сказал Петр, выдержав эффектную паузу и глядя жене прямо в глаза.

Лина неловко взмахнула рукой, блюдце покачнулось, и ложечка с громким стуком закатилась под стул.

– Откуда тебе это известно? – уставилась Лина в глаза Петру, одновременно пытаясь достать ложечку из-под сиденья. Это почему-то ей никак не удавалось, и, оставив бесплодные попытки, Лина нетерпеливо тронула Петра за руку: – Бог с ней, с этой ложкой, горничная шваброй достанет. Ну, Петь, не тяни же кота за хвост, говори скорее!

– Каролина сама мне об этом сообщила, – медленно, наслаждаясь произведенным впечатлением, объявил Петр.

– Когда? – вскричала Лина, окончательно потеряв терпение.

– Говорю же тебе, полчаса назад!

– Ничего не понимаю! А почему же, когда мы вместе ходили по рынку, она скрыла от нас это обстоятельство? – Лина наконец изогнулась, как гимнастка, хоть была далеко не гимнастической комплекции, изловчилась, и вытащила эту чертову ложечку из-под стула. Она вытерла ее полой халатика и аккуратно положила на стол, подальше от края. – Помнишь вчерашнюю встречу в кафе? Каролина тогда нам призналась, что они с Варварой встретили Володьку Калабашкина на рынке и даже беседовали с ним. Однако о том, что он умер на их глазах, эта дамочка тогда даже не заикалась. Ох. Как мне хотелось бы узнать, почему…

– Мне показалось, что женщина не на шутку напугана, – в голосе Петра зазвучали профессиональные докторские нотки.

– Кем? – нетерпеливо воскликнула Лина. – Если уж она подразнила тебя ключом к разгадке, ты должен был буквально вырвать его у нее из рук!

– Эх, Лин, она даже не намекнула, где этот ключ находится… Между прочим, о том, что она звонила нам в то утро, Каролина написала на бумажке и сунула мне записку в коридоре гостиницы. В лучших традициях шпионских триллеров. Дама, похоже, боится даже заикаться на эту тему. Кстати сказать, где она, эта записка.

Пошарив по карманам, Петр наконец достал смятый клочок бумаги и прочитал:

«Это я звонила Вам, когда Вован умирал».

– Видишь, она даже подпись не поставила, побоялась…

– Ты хотя бы попытался у нее хоть что-то выяснить? Что эта гламурная фифа видела там, на рынке, черт побери?! – закричала Лина. – Или ты как последний дурак позволил ей вот так просто уйти?

– Я и рад бы был, дорогая моя, хоть что-то узнать, но как? Каролина тут же скрылась из вида. Может быть, тебе удастся разговорить ее? Ну, знаешь, так, невзначай, по-женски… Если, разумеется, мы ухитримся застать Каролину наедине.

– Так чего же мы тут сидим? – закричала Лина. – Немедленно одеваюсь, и идем ее искать.

– Пожалуйста, хладнокровнее, моя дорогая! Найти одинокую туристку в Пекине – все равно, что отыскать на фабрике жемчуга две одинаковые жемчужины, – рассудительно напомнил Петр.

– А я почему-то уверена, что Каролина в эту самую минуту тоже ищет встречи с нами, – задумчиво сказала Лина, кое-как докрашивая второй глаз. – Сидит где-нибудь поблизости и поджидает нас в укромном уголке. Полагаю, кроме нас ей довериться некому.

Петр знал, что спорить с женой в подобные минуты бесполезно. Доктор иронично вздохнул и стал зашнуровывать кроссовки. Он уже был морально готов к очередной авантюре своего «Холмса в юбке».

Каролина сидела в кафе отеля в черном платье, довольно странно смотревшемся на ней в этот жаркий день, и задумчиво пила прозрачный хризантемовый чай. Со стороны могло показаться, что дама медитировала. В кафе звучала негромкая китайская музыка. Каролина была одна за столиком, и казалось, ничто вокруг ее не интересует. В белой чашке, стоявшей на столике, плавали маленькие желтые цветы, а на блюдечке лежали прозрачные кусочки коричневого сахара.

– Добрый вечер, Каролина, – поздоровалась Лина с нарядной дамой. – Разрешите на минутку присесть? Петр, закажи мне, пожалуйста, зеленый чай с жасмином.

– Да-да, конечно, присаживайтесь, – кивнула Каролина, даже не пытаясь улыбнуться.

– Ваша? – выдохнула Лина, едва успев присесть напротив дамы, и, раскрыв ладонь, протянула Каролине сережку. Ту самую, что «частный детектив» Томашевская нашла на рынке.

«И когда только Лина успела взять ее с собой», – подумал Петр о жене с привычным восхищением.

– Моя, – удивилась дама, осторожно, как яркого жука, принимая серьгу двумя пальцами, – откуда она у вас?

– Нашла на рынке, – сообщила Лина таким безразличным тоном, словно находить на китайском рынке чужие сережки было для нее самым обычным делом.

– Спасибо, – Каролина искренне улыбнулась. – Я уже думала, что никогда не увижу ее. Между тем одна серьга, как и одна перчатка – вещь совершенно бесполезная. Дама достала из кошелька точно такую же серьгу и продемонстрировала Лине. А потом ловко вставила обе сережки в уши.

– Это память о маме, я вам так благодарна! Признаюсь, я очень расстроилась, когда потеряла ее. Чем я могу быть вам полезна? – тихо спросила дама и внимательно взглянула на собеседницу.

– Расскажите, пожалуйста, о том, что вы увидели в то утро на рынке, – попросила Лина. И добавила: – Только, если можно, поподробнее…

В то утро Каролина мечтала хотя бы на полчасика избавиться от назойливого общества слишком активной подруги. Она боялась, что раздражение, накопившееся в душе за несколько дней, рано или поздно выплеснется наружу, Варвара в ответ устроит скандал со слезами и обидами, и долгожданный (не дешевый, между прочим!) отдых будет безнадежно испорчен. Каролина чувствовала, что изрядно раздражает семейную подругу – своей финансовой независимостью, любовью к дорогому шопингу и, наверное, неизбежным эгоизмом «волка-одиночки».

Каролина давно рассталась с мужем и с тех пор жила в свое удовольствие, ни на кого не оглядываясь, благо денежки у нее водились. Она давно отвыкла от бесконечных компромиссов и уступок, на которые неизбежно идут люди, делящие кров, и с трудом подстраивалась в этой поездке под соседку по комнате. Каролине трудно было постоянно уступать подруге, считаться с ней во всем, даже в мелочах. Ее раздражало, что Варька всегда первой бежала в душ, заставляла рано гасить свет, а без пары прочитанных на ночь страниц Каролина давно уже не могла уснуть. Даже стройная, почти девичья фигурка подруги раздражала Каролину, потому что напоминала о собственных лишних килограммах. В общем, в тот день раздражение Каролины достигло своего пика. Особенно остро она почувствовала приступы беспричинного гнева на рынке. Варвара мельтешила перед глазами, как заводная кукла, без конца трещала всякие глупости и «разменивалась» на рыночную мишуру, не давая подруге сосредоточиться на серьезных покупках.

«В каждой загранпоездке одно и тоже. Договариваемся, что будем покупать вещи только для себя, а в итоге Варька начинает «мести» все подряд на весь свой «колхоз», – размышляла Каролина с раздражением, – вот и сейчас… Скоро у нее денежки кончатся, и она начнет ныть и мешать мне так, что захочется послать ее по хорошо известному в России адресу. Нет, за шмотками, как и за грибами, надо ходить в одиночку».

В то утро на рынке практичная Каролина неожиданно для себя положила глаз на экзотические восточные «побрякушки», а точнее – на нефрит, жемчуг, китайский лак и кораллы. Взрослой, разумной и практичной женщине Каролине вдруг мучительно, как маленькой девочке, захотелось привезти в Москву что-нибудь «шикарное» и «необычное», пускай даже и «бесполезное». В общем, парочку затейливых резных украшений – из тех, какие вызывают завистливые вздохи подруг. Однако сосредоточиться на непростом для любой женщины деле – выборе украшений – ей помешали Вован и Борясик, так некстати встреченные у прилавка. Каролина быстренько отправила подругу на первый этаж – за приглянувшимися шарфиками – и пообещала, что будет ждать ее на улице. За столиком открытого кафе. Но едва Варвара скрылась из вида, Каролина резко повернула назад. Домчавшись до эскалатора, она уже через пару минут была возле заветного прилавка.

«Ни к чему раздражать подругу, ограниченную в средствах, дорогими покупками», – разумно решила Каролина, доставая кошелек, туго набитый юанями, и приступила к нелегкому торгу.

Однако у прилавка, где совсем недавно они стояли вдвоем, Каролина заметила элегантную даму европейской внешности. Дама поглядывала то на часы, то на экран мобильного телефона и одновременно присматривалась к товару за стеклом. Лицо покупательницы показалось Каролине знакомым, она подошла ближе и чуть не вскрикнула.... Это была Маргарита. Дама робко озиралась по сторонам, словно искала или ждала кого-то. Это так было не похоже на нее, уверенную и властную бизнес-леди, что Каролина, заинтригованная, притаилась за колонной.

– Маргарита – ну, та самая надменная дама из нашей группы, что вся увешана золотом, – уточнила Каролина и добавила громким шепотом, – мне показалось, что она не хочет меня узнавать и, тем более, говорить со мной.

– Была увешана, – мрачно поправила Лина.

– Что значит – «была»? – растерялась собеседница.

– А то, что уже примерно два часа как этой женщины нет на свете, – сказала Лина и взглянула на собеседницу в упор.

Каролина резко взмахнула рукой, чашка опрокинулась, и маленький желтый цветок хризантемы вместе с водой выплеснулся на скатерть.

– Тогда я – следующая, – прошептала она.

– Если вы, дорогая Каролина, нам сейчас все подробно расскажете, обещаем, что этого не случится, – Петр по-докторски внимательно заглянул даме в глаза и внезапно положил свою большую лапищу с длинными пальцами хирурга на тонкие пальцы женщины. Под его огромной и горячей ладонью изящная ручка перестала дрожать и постепенно потеплела. Так обычно затихали и успокаивались пациенты, когда Петр навещал их перед операцией и привычно обещал, что все будет хорошо.

– Ну, так что же все-таки случилось дальше? – тихо напомнила Лина. Она решилась прервать затянувшуюся паузу и посмотрела женщине в глаза. Глаза эти показались ей тоже солнечно-желтыми, как маленькие цветочки хризантем в ее чашке. «Наверное, эти золотистые глаза и черные, как смоль волосы свели в свое время с ума не одного мужчину», – подумала Лина с легкой завистью.

– Я решила подождать, пока Маргарита отойдет от прилавка, чтобы подобрать себе украшения без помех, – еле-слышно заговорила Каролина. – Собираясь скоротать минутку-другую, я отправилась по коридору. По пути я заглядывала в бесчисленные отделы и отдельчики, глазея на пестрые «колониальные» товары, выставленные в витринах. Попутно я отбивалась от назойливых торговцев, зазывавших вовнутрь и едва ли не хватавших меня за руки. «Девуска, – кричали они, – иди сюда, у нас минимум-миниморе».

– Ну! А потом? – хором воскликнули супруги. Маргарита опять замолчала. Стало слышно, как постукивают палочки в руках у посетителей кафе и жужжит кофейный автомат. Эти мирные звуки вернули Каролину к реальности и позволили говорить дальше.

– А потом… Я вернулась на верхний этаж, прошла к ювелирному отделу и увидела… Нет, я не могу. – Каролина, заплакала. Но все же справилась с подступившими рыданиями и продолжала: – Тот деревенский мальчик из группы, ну, Владимир, лежал на спине возле прилавка, белый, как… ну, как вот эта чашка… – Каролина указала на чашку, из которой недавно пила чай, а потом заговорила почти без пауз, словно боясь, что не успеет закончить страшный рассказ.: – Мне сразу стало ясно, что это конец… Парень задыхался, глаза его были полуоткрыты, а пальцы рук так яростно царапали пол, словно он пытался за него зацепиться, чтобы не уйти навсегда. Китайцы в испуге попрятались по своим лавкам, наши «челноки» тоже трусливо разбежались. Я бросилась звонить вам, но было плохо слышно, я прижимала трубку плечом и, наверное, в тот миг и потеряла сережку.

– А Маргарита?

– Она пропала. Исчезла. Испарилась, словно ее и не было. У меня с тех пор в душе осталось странное чувство, будто эта женщина каким-то таинственным образом связана с убийством молодого человека.

– Была связана, – снова поправила ее Лина.

Каролина испуганно кивнула и промокнула глаза батистовым платочком.

– Почему же вы сразу не рассказали об этой встрече ни нам, ни полиции? – Петр снял руку с пальцев собеседницы и забарабанил по столу. – Вы ведь были тогда на рынке, но сообщили нам, что видели с утра только двух провинциальных коммерсантов. А точнее, Вована и Боба.

– Кто много болтает – долго не живет, – пожала плечами женщина. И Лине показалось, что она уже не в первый раз слышит в Китае эту фразу.

Лина с Петром переглянулись и кивнули в знак согласия.

– А почему же вы тогда решились открыть нам правду именно теперь? – не унималась Лина. – Что заставило вас поверить нам, самодеятельным «сыщикам», а не китайской полиции? Почему вы. Каролина, наконец решились все рассказать?

– Я боюсь, – прошептала Каролина, – мне теперь все время страшно. Кажется, что кто-то успел заметить меня неподалеку от тела Владимира. Я подумала об этом, когда пропала моя сережка. Мало ли, кто ее нашел? Эту находку легко можно использовать, как улику против меня… И я решила, что мне будет спокойнее, если еще кто-нибудь в группе будет в курсе. Захотелось разделить мои страхи, а заодно и ответственность с порядочными людьми.

– Ну и правильно, что все рассказали. Теперь мы в курсе ваших переживаний, а у вас хотя бы одним страхом меньше, – улыбнулся Петр.

– С вами мне и вправду спокойнее, – призналась Каролина. – Теперь я не одна.

– Зато я могу загадать желание, – похвастался Петр. Он решил отвлечь женщин от мрачных мыслей и, состроив комичную рожицу, ловко перевел разговор на другую тему.

– Почему это? – не поняла Лина.

– Да потому, что как раз в эту минуту я сижу между двумя Линами! – рассмеялся Петр.

– Ну да, как это я раньше не сообразила, – прошептала Лина. – Ангелина и Каролина – сокращенно ведь и там, и там будет «Лина»! Возможно, кого-то из преступников это могло ввести в заблуждение…

– Вообще-то родные и близкие зовут меня Карочкой, – засмущалась Каролина.